В
выпусках 339 и
340-341 мы уже рассказали о том,
как проходили первые дни Международного джазового фестиваля имени
Лайонела Хэмптона. Напомню, что, во-первых, это крупнейший
джазовый фестиваль в северо-западном регионе США. Во-вторых - столь
крупным его делает уникальная формула проведения, которая, за счет
обширного и самого авторитетного в регионе конкурса для молодых
джазовых музыкантов, приводит в городок Москоу, штат Айдахо, тысячи
юных джазменов - школьников и студентов колледжей. По самым последним
сведениям, все рекорды посещаемости были в 2006 г. превышены - на
фестиваль приехали 22000 (двадцать две тысячи!) участников и гостей.
Ну, и в-третьих, это действительно международный фестиваль, причем с
самым широким участием джазовых музыкантов с постсоветского
пространства на всей территории США. В этом году в нем участвовал один
музыкант с Украины, один из Эстонии и девять - из России, о чем мы
подробно рассказали в предыдущих выпусках.
Самым сильным днем фестиваля был третий - 24 февраля. Мастер-классов
ваш покорный слуга в этот день не посещал, так как сам давал
мастер-класс - или, точнее, читал лекцию в рамках фестиваля: меня
попросили вкратце рассказать об истории джаза в СССР, и я около часа
развлекал примерно полсотни собравшихся нашими страшноватыми
историческими анекдотами, вроде лагерной эпопеи Эдди Рознера или
трагикомической истории передачи музыки Геннадия Гольштейна
оркестрантам Бенни Гудмена, и ставил записи Александра Цфасмана, Олега
Лундстрема с Романом Кунсманом ("Луч тьмы", конечно) и Германа
Лукьянова (забегая вперед, замечу, что администрация фестиваля
попросила меня повторить лекцию и на следующий день, что и было
исполнено).
Зато
вечерний концерт полностью компенсировал отсутствие мастер-классов в
расписании вашего корреспондента. Концерт открыл традиционный номер
хауз-бэнда, штатной ритм-секции фестиваля. Напомню: в этом году ее
составляли барабанщик Джефф Хэмилтон и Джон Клэйтон из калифорнийского
Clayton-Hamilton Big Band, гитарист Расселл Малоун, а стул перед
роялем делили Бенни Грин и 87-летний джазовый ветеран Хэнк Джонс.
Поскольку пианистов было два, то, соответственно, и открывающих
номеров было два, причем перед вторым, предваряя появление Хэнка
Джонса, директор фестиваля Линн "Док" Скиннер объявил, что на сцену
поднимается обладатель почетного звания "Мастер Джаза" - честь,
которой Национальный фонд искусств США (NEA) за 24 года существования
звания удостоил всего 86 музыкантов (Джонс - лауреат 1989 г.).
Приближающийся к своем 88-летию ветеран в очередной раз поразил
публику твердой походкой, идеально прямой спиной, жизнерадостной
улыбкой и тонкой, изящной игрой, не утратившей за полвека ни грана
техники, но обретшей глубокую, ясную мудрость.
На
джазовых фестивалях любят вокалистов. Вокал - самый доступный
массовому слушателю музыкальный инструмент. Не исключение и
Хэмптоновский фестиваль: хотя он проводится уже скоро четыре
десятилетия, проходит он, тем не менее, четыре дня раз в год, и все
остальные дни года вряд ли сильно расширяют джазовый кругозор местной
аудитории, составляющей от трети до половины всех слушателей вечерних
концертов на крытом футбольном стадионе Kibbie Dome. Поэтому в
программе Хэмптоновского фестиваля, с целью поддержания баланса между
широким общественным интересом и высокой творческой значимостью,
всегда много певцов. Ну, точнее - певиц.
Опытную и хваткую канадку Ди Дэниелс в прошлом году на фестивале
постигла относительная неудача - она взялась петь "Bridge Over
Troubled Water" Пола Саймона, тихую, красивую фолк-роковую песню,
написанную для ровного, плоского флок-рокового голоса и совершенно не
вязавшуюся с джазовой фразировкой и богатым вибрато Ди. Она сделала
выводы, и в этом году "дала" три сильных блюзовых номера, к которым ее
манера подходила идеально. Особенно запомнилось исполнение "Baby What
You Want Me To Do" Джимми Рида, блюзового хита 50-х, десятилетием
позже услышанного всей (не только черной) Америкой в исполнении белой
фолк-рок-группы The Byrds, где в версии Ди Дэниелс гитарист Расселл
Малоун сыграл роскошное блюзовое соло.
Ох,
хороши были на этом фестивале ветераны... Забавный и маститый в одно и
то же время, 80-летний Джеймс Муди появился во всех своих ролях - и
как саксофонист (правда, только как тенорист, хотя у Диззи Гиллеспи в
биг-бэнде второй половины 40-х и в квинтете 1963-68 гг. играл и на
альте), и как флейтист, и как вокалист. Ну, если это можно так
называть! Смешно подпрыгивая в особенно сложных местах, он
пропел-проговорил захлебывающейся скороговоркой уморительный "вокализ"
легендарной "Moody's Mood For Love" ("There I go, there I go, there I
go..."), вызвав одну из самых мощных стоячих оваций на фестивале.
На
удивление здорово выступили Four Freshmen. Эта группа, чье название
означает "Четыре первокурсника" - первая в истории
"вокально-инструментальная группа", так как составляют ее четыре
поющих инструменталиста. Сейчас это барабанщик (и бас-вокалист) Боб
Феррейра, басист (и третий голос) Винс Джонсон, ведущий вокалист
(всего третий за всю историю группы) Брайан Айхенбергер и трубач (и
второй голос) Кертис Калдерон, самый недавний участник группы (он
дебютировал в составе "Первокурсников" как раз год назад, на
предыдущем фестивале им. Хэмптона). Этот квартет, как мы писали год
назад, явление совершенно уникальное: группа создана в... 1948 г., но,
правда, из оригинального ее состава на сцене нет никого. Больше того,
это ее... двадцать второй состав! В арсенале Four Freshmen - более
сорока альбомов, семь из которых в разное время выдвигались на Grammy.
Следование традициям белых вокальных поп-джазовых квартетов
послевоенной эры, уверенное владение своими инструментами и точное
воспроизведение исторического звучания изначальных Four Freshmen -
залог их продолжающегося успеха: есть, что называется, вечные
ценности! За минувший год "первокурсники" так здорово спелись нынешним
составом, что автор берет на себя смелость рекомендовать их нынешнее
звучание как идеальный образец звука "ностальгического" вокального
квартета.
Но лучшим выступлением вечера, безусловно, был почти часовой сет
биг-бэнда имени Диззи Гиллеспи. Музыканты, работавшие в последних
составах оркестра великого трубача послевоенной эры в 80-90-е, после
смерти Диззи часто объединялись для фестивальных выступлений или даже
туров, по большей части - под названием The Dizzy Gillespie Alumni
All-Stars ("Звезды-выпускники Диззи Гиллеспи"). На этот раз это -
Dizzy Gillespie All Star Big Band, оркестр, не имеющий постоянного
состава, но в той или иной форме задействующий многих из звездного
списка прошедших школу Диззи и регулярно гастролирующий с
историческими аранжировками последних оркестров Гиллеспи, в частности
- United Nations Orchestra начала 90-х.
Одно
только перечисление участников звучит, как далеко не самая последняя
глава из истории джаза. Дирижер оркестра - тромбонист Слайд Хэмптон.
Первая труба - Фрэнк Грин, трубы - Джеймс Моррисон, Клаудио Родити и
Рой Харгроув. Первый альт-саксофон - Антонио Харт, альт-саксофоны -
Джастин Робинсон, Джеймс Муди и Джим Писано. Первый тенор-саксофон -
Андрес Боярски (в прошлом - музыкальный директор биг-бэнда Лайонела
Хэмптона). Тромбоны: Джейсон Джексон, Джей Эшби, Ал Гемберлинг
(единственный взятый в оркестр "на месте" - ведущий преподаватель
Музыкальной школы им. Лайонела Хэмптона при Университете Айдахо) и Пит
Кроуфорд. Фортепиано: Хэнк Джонс и Бенни Грин (как и в хауз-бэнде
фестиваля, они сменяли друг друга). Бас-гитара - Джон Ли, барабаны -
Деннис Маккрел. Ничего состав, а?
Начнем
с конца списка. Барабанщик Маккрел (Dennis Mackrel) никогда в оркестре
самого Гиллеспи не играл, но играл зато, начиная с 1982 г. (когда ему
было всего 20) в огромном количестве других знаменитых оркестров:
сначала - биг-бэнд Каунта Бэйси (четыре года!), затем Мэл Луис
выбирает его себе на замену в Village Vanguard Orchestra, затем
оркестры Карлы Блэй, Марии Шнайдер, Carnegie Hall Classic Jazz
Orchestra, Toshiko Akiyoshi Big Band, Grover Mitchell Orchestra,
Smithsonian Jazz Masterworks Orchestra и т.д. - отличный послужной
список для оркестрового барабанщика, оказавшегося еще и прекрасным
аранжировщиком. Во всяком случае, на автора этих строк произвела
весьма положительное впечатление его аранжировка классической пьесы
Гиллеспи "Hot House", прославленной легендарным концертом в торонтском
Масси-Холле 1953 г. - в этой пьесе на сцене Хэмптоновского фестиваля
сыграли отличные соло трубач Рой Харгроув и молодой альт-саксофонист
Джастин Робинсон.
Другой
великолепный классический номер Гиллеспи, прозвучавший на концерте - "Con
Alma". Тончайшая вязь фортепиано Хэнка Джонса, забавное, стариковски
ворчливое соло Джеймса Муди, элегическая труба Клаудио Родити и
кульминация - страстное, яркое соло Антонио Харта на альт-саксофоне.
Были еще "Manteca" и "Things To Come" - плотные, протяженные
оркестровые полотна, соответственно открывавшие и закрывавшие
отделение и представившие оркестр, как бы непостоянен ни был его
состав, как мощный, дышащий организм. Была моторная "Blue'n'Boogie". И
была специальная гостья - вокалистка Роберта Гамбарини, изысканно и
твердо спевшая с оркестром "Stardust".
Все
ждали мощного биса, предполагали, что это будет "Night In Tunisia"...
Но нет. Концерт завершился, зажглось освещение на стадионе.
Классическое ощущение от отличного сета: хочется еще!
Как обычно, последний день фестиваля был посвящен выступлению еще
одного биг-бэнда - оркестра Лайонела Хэмптона. Давно уже (около 1998
г.) оркестр перестал сначала быть гастролирующим коллективом, а затем,
с уходом из жизни своего знаменитого лидера (2002), превратился в
мемориальный оркестр, собирающийся раз в год в неизбежно ослабленном
составе - собственно, от последнего состава "настоящего" оркестра
Хэмптона осталась ритм-секция (барабанщик Уолли "Гейтор" Уотсон,
пианист Куни Миками и контрабасист Крисчен Фабиан) и не больше
полудесятка духовиков, остальные почти все - преподаватели местного
джазового колледжа, Школы им. Лайонела Хэмптона.
Впрочем,
оркестр в Москоу любят и ходят на него, чтобы услышать играемые строго
по историческим аранжировкам "Flyin' Home", "Hamp's Boogie Woogie" и
прочие хиты покойного вибрафониста. Так было и в этот раз. Но было и
одно важное отличие - одной из пьес, собственного сочинения,
дирижировал уходящий этим летом на покой директор фестиваля, Док
Скиннер. Дирижировал так, будто сам играл на каждом из инструментов
оркестра, дирижировал всей душой, и казалось, что каждая нота
рассказывает о всех тридцати годах, что он возглавляет фестиваль.
Что и говорить - Док сделал отличный фестиваль, один из лучших в мире,
совершенно непохожий на другие. Место в истории джаза Скиннеру уже
обеспечено, но главное, на что надеются и музыканты, регулярно ездящие
на Хэмптоновский фестиваль, и "примкнувший к ним" автор этих строк -
это что Скиннер еще не сказал своего последнего слова в этой истории,
что фестиваль не откажется от его огромного наследия, использует его
опыт, знания и идеи.
Публика со стадиона расходилась довольно рано - еще не было
одиннадцати. Впрочем, назавтра было воскресенье, а в воскресенье утром
многие американцы ходят в церковь...
Но еще долго - до двух, если не до трех ночи - в гостинице University
Inn рубились на джеме молодые российские музыканты из группы
"Открытого мира" и их американские коллеги. Долго общались, слушая их,
съехавшиеся на фестиваль журналисты (присутствовал, например, главный
редактор "ДаунБита" Джейсон Корански), критики, продюсеры...
Это
был хороший фестиваль. Наверное, лучший из Хэмптоновских фестивалей,
что я видел (а я видел их пять). Удивительный по общности
музыкантского духа, по доброжелательности, буквально изливаемой
музыкантами друг на друга и на окружающих, несмотря на задержки
самолетов, легкие нестыковки в расписаниях мероприятий и т.п. - такого
здорового духа всего корпуса участников фестиваля, честно говоря,
видеть еще не приходилось. Удивительный по легкости и
доброжелательности работы всей фестивальной бригады - самого Дока,
вокруг которого вертится весь фестиваль - полсотни музыкантов основной
программы, десятки членов жюри конкурса, сотни добровольных
помощников, тысячи конкурсантов; финансового менеджера Кэти Дюк,
которая работала, нянча очаровательную полуторамесячную дочку Эбигейл;
менеджера по логистике Двины Хоуи, которая заставляла стыковаться
принципиально нестыкующиеся рейсы; невозмутимого координатора
студенческого конкурса Билла Коула по прозвищу "Большой Папаша" и
всех, всех, всех.
Что-то будет через год?
Кирилл
Мошков,
редактор "Полного джаза"
фото автора
|