5 октября в Центре искусств Центрального Дома художника афиши обещали следующее: "Аркадий Шилклопер представляет Dreamscapes при участии..." - и далее перечисление имен шести уважаемых европейских (российских, германских и - в основном - австрийских) импровизаторов. Афиши интриговали: во-первых, твердо было известно, что валторнист
Аркадий Шилклопер в настоящее время крепко занят оформлением своего переезда с семьей в Германию и в России быть никак не может, а во-вторых - впечатлял набор имен. Помимо всем в Москве знакомого Аркадия, присутствовало имя живущего в германии Симона (Семена) Набатова, одного из немногих экс-советских музыкантов из области новой импровизационной музыки, добившихся действительно значительных успехов на Западе. Кроме того, очень весома была австрийская команда. Короче, интрига оказалась настолько крута, что воскресным вечером на авангардном, в общем-то, концерте оказалось больше трехсот человек - весьма недурной показатель!
И тут начались сюрпризы.
 Во-первых, это был никакой не проект Шилклопера - был это, при участии Аркадия (вырвавшегося в Москву буквально на день-другой из лагеря беженцев под Вупперталем), проект Хайнриха фон Кальнайна, венского саксофониста, которого, помнится, года полтора назад привозил в Россию московско-венский трубач Александр Фишер. Но если тогда - полтора года назад - фон Кальнайн играл с Фишером изысканный, но вполне конвенционный хардбоп, то ныне на сцене имело место синтетическое явление, собранное из элементов довольно актуального европейского композиторского - чтобы не сказать "аранжировщицкого" - камерного джаза, орнетт-коулменовской гармолодии, джон-зорновской полистилистики и его же мобильной смены паттернов (только карточек с номерами не показывали). Все остальные особенности представленного действа определялись составом его участников-авторов и его аудиовизуальной природой.
Шоу имело семь визуальных лейтмотивов - видеоинсталляций, каждая из которых была сделана дочерью фон Кальнайна на основе одной картины одного из семи современных венских художников направления "магический реализм"; на каждую из видео-тем один из семи участников ансамбля написал музыкальный отклик, который исполнял весь септет. Личность каждого из авторов определяла и прихотливость использованных языков. Был тут и quasi-академический романтизм Шилклопера, и нарочито усложненные формы пианиста Симона Набатова (этот продемонстрировал наибольшую осведомленность в самых актуальных формах нового джаза - и неудивительно: жил довольно долгое время в Нью-Йорке); были грубые тембровые мазки в минималистической, а-ля Стив Райх, пьесе барабанщика Вольфганга Райзингера с ее медленными переползаниями тонов из аккорда в аккорд (точнее, внутри одного, но очень широкого аккорда). Иногда - особенно в пьесе самого лидера, фон Кальнайна - начинало пахнуть авангардно свирепым, но джаз-роком.
Были моменты, демонстрировавшие недорепетированность материала (второй российский участник - контрабасист Владимир Волков - несколько раз заметно выбегал из доли и с вечной своей ехидной усмешкой тут же забегал назад: но и то сказать, размеры, использованные авторами - помнится, в данном случае как раз Симоном Набатовым - в этих местах, были, мягко говоря, непростыми). Были моменты, когда синтезаторщик Ули Реннерт явственно тянул одеяло на себя, но было и так, что его игра на модном и недешевом Nord Lead 2 нарочито старомодными, аналоговыми, почти "минимуговыми" звуками действительно захватывала аудиторию - равно как и мягкая, но изощренная игра трубача Франца
Хаутцингера, особенно когда он пускал в ход разные "неконвенционные" приемы игры с активным использованием микрофона и шумового воздушного потока.
Были моменты приятной (особенно в случае с видеоинсталляцией) театрализации (чего стоили взволнованные вздохи в
мундштук валторны, испускавшиеся Шилклопером в положении лежа на сцене головой к зрителю, воздев инструмент прямо над собой, раструбом к залу). Были моменты явной затянутости (сыграй в некоторых местах солисты на пару квадратов поскромнее, музыка только выиграла бы). Но было много, много моментов музыки - не так уж часто бывающей в Москве, в данном жанре во всяком уж случае.
 Константин Волков
7 октября культурный центр "Дом" вновь огласил Замоскворечье запоминающимся концертом, на этот раз - живущего в Германии новоджазового пианиста и композитора Семена (Симона) Набатова.
Не все складывалось гладко у организаторов вечера. В частности, изначально заявленный в программе "Дома" Аркадий Шилклопер был вынужден в срочном порядке отбыть в Германию и принять участие в концерте не смог. В результате ожидаемое публикой трио Набатов - Шилклопер -Волков сохранило свой первоначальный облик лишь на 2/3 - Семен Набатов (фортепиано) и Владимир Волков (контрабас). Третьим же участником состава оказался уже известный московской публике по воскресному концерту в ЦДХ венский музыкант Вольфганг Райзингер (ударные).
Увы, публика на концерте была не слишком многочисленна. Причин тому много. Это и отъезд Аркадия Шилклопера, и необычный день концерта (как правило, в "Доме" вторник - выходной). Кроме того, будучи почитаем и в Соединенных Штатах, и в Европе, Семен Набатов, к сожалению, оказался недостаточно известен широкой публике у себя на родине.
Несмотря ни на что, концерт удался.
 Первое отделение Набатов играл соло. Концерт открывала достаточно минималистичная композиция, построенная на диссонирующих широких интервалах (больше октавы) в контрасте с секундами, которая постепенно перетекла в нечто, отдаленно напоминающее ритмикой хард-боп, но сохранило и преумножило диссонантность первой части.
Затем последовала, по словам Набатова, автобиографическая композиция "Herbie and Pierre", которая, будучи написана очень давно, изначально не носила программного характера. Но, вернувшись к ней через несколько лет, автор вдруг обнаружил, что это произведение фактически иллюстрирует его жизнь до отъезда из России и после. В начале лирическая одноголосная тема постепенно разворачивается в фугато и затем вновь возвращается к отправной точке, повисает на доминанте и внезапно начисто меняет свой характер, превратившись в драйвовую свинговую композицию на остинатном басу.
Кроме того была исполнена очень интересная пьеса - синтез алеманды из партиты И.С. Баха и босса-новы А.К. Жобима, а также своеобразная трактовка произведений Телониуса Монка. Главный "домушник" господин Дмитриев в своем послесловии сравнил сольное выступление Семена Набатова с творчеством известного пианиста и композитора-минималиста Терри Райли.
Второе отделение в общем-то можно охарактеризовать как "новоджазовый джем". Владимир Волков в свойственной ему манере вновь испытал на предмет возможностей и приемов звукоизвлечения абсолютно все части контрабаса - от игры смычком до стука иглой по полу. То же самое можно сказать и о Набатове, пользовавшемся как классической исполнительской техникой, так и разнообразными нетрадиционными приемами. Наиболее мэйнстримово из всего ансамбля звучал
барабанщик Вольфганг Райзингер.
Композиции второго отделения держали слушателей в напряжении неожиданными сменами стилей, приемов и взрывной динамикой. При этом красной нитью через все произведения проходил Его Величество Диссонанс.
Публика, хоть и немногочисленная, отреагировала на выступление затяжными овациями.
 Анна Филипьева
|
Осень выдается насыщенная событиями. В Петербурге прошел интересный фестиваль нидерландского джаза с очень многообразной и яркой программой; он станет главной темой нашего следующего, 228-го номера. Продолжается рассказ о Вильнюсском фестивале, а в следующем номере продолжится и рассказ о фестивале в Одессе. Сегодня же - помимо Вильнюса - у нас на карте Самара, Казань, Филадельфия, Ереван и, конечно, Москва, где, помимо приезда очередного блистательного гастролера, ожидается интересный фестиваль национальной джазовой школы еще одной европейской страны - Норвегии. Поверите ли, некогда предаться резонерству - сразу нужно переходить к делу!
30, 31 октября и 1 ноября в "Ле Клубе" торговая марка "Parliament" и Игорь Бутман представляют: впервые в России - Danilo Perez Trio (Данило Перес - фортепиано, бенджамин Стрит - контрабас, Адам Крус - барабаны).