Как это было
в Москве
|
Новый триумф старого
джаза
 Пребывание 16-го февраля на
"Триумфе Джаза - 2006" для меня в некотором отношении стало
дебютным. Об украинских джазовых событиях рассказывать - сколько
угодно, а вот необходимость писать о московском фестивале, да еще из
ряда самых масштабных, возникла впервые. Собственно, и на самом
"Триумфе" пришлось побывать впервые, хоть статей о нем было читано в
достаточном количестве и отзывов слышано из уст очевидцев не меньше.
Да что там, само название - "Триумф Джаза" - звучит-то как! И
организатор – Игорь
Бутман, человек в российском джазобизнесе, скажем прямо, далеко
не последний. Одним словом, от фестиваля ожидалось получить самые
что ни на есть яркие впечатления. Ожидания подогревала сама
программа "Триумфа", изобиловавшая звездными именами и премьерами.
Выступление трио Ларри Кориелла (Larry Coryell, Victor Bailey,
Lenny White) – премьера. Ранее все участники коллектива посещали
Москву по отдельности, в рамках других проектов. Уайт еще в 1997
гастролировал по России в квартете Игоря Бутмана и
Андрея Кондакова и
записывал с ними альбомы; Бейли и Кориелл становились гостями
"ЛеКлуба".
Еще один сюрприз - не практикуемый в России синтез
камерной и биг-бэндовой культур, воплощением которого стала
джазово-академическая программа композитора Игоря Райхельсона,
подготовленная ансамблем "Солисты Москвы" под руководством Юрия
Башмета и биг-бэндом Игоря Бутмана.
Но все это - сюрпризы
запланированные, как Вы понимаете. Поэтому возникает естественное
желание немного рассказать о настоящих неожиданностях. Начнем по
порядку.
Сюрприз первый,
массово-информационный.
Игоря Бутмана, флагмана и устроителя
джазового триумфа, на пресс-конференции 15-го февраля не было.
Музыкант находился в Турине, способствуя поднятию и удержанию
боевого духа российских спортсменов. По этой причине встреча
хедлайнеров фестиваля с представителями СМИ была организована
исключительно усилиями пресс-центра. Лицом, обеспечивавшим перевод,
выступал некий журналист с некоего радио, по всей видимости,
форматом далекого от стилистики фестиваля. Практиковаться в
английском, безусловно, надо, однако, думается, не ценой репутации
российского джазового журнализма. У иных радеющих за судьбу этого
самого журнализма добавилось седых волос, пока специалистом в
области межкультурной коммуникации в процессе перевода ежеминутно
переспрашивались общеизвестные имена/реалии, и когда общими силами
всех присутствующих подолгу устанавливалось, что же на самом деле
имели в виду заморские гости.
Тирада Ларри Кориелла "Я тут
отойду ненадолго, и вовсе не потому, что меня возле барной стойки
ждет молодая жена-блондинка, с которой я хочу немедленно предаться
утехам, а потому, что мне сейчас будет звонить адвокат, кстати,
родственник Майлза Дэвиса" легким движением превращалась в короткое
"Майлз Дэвис оказал большое влияние на всех нас. А теперь
познакомьтесь, это моя жена".
Чего греха таить, представители
журналистской братии тоже времени особо не теряли и влили свою ложку
дегтя в общую бочку... дегтя. Виктор Бейли должен быть удовлетворить
любопытство молодой дамы, желавшей знать, действительно ли Джо
Завинул называл своих коллег, пардон, "f**kin niggers".
Без
комментариев.
 Впрочем, польза от пресс-конференции, конечно,
была. Ленни Уайт делился радостью – стартовал выпуск линии именных
барабанных палочек с особым карбонным покрытием, обязанных ему,
Ленни, своим существованием. Ларри Кориелл выражал восторги в адрес
русской культуры и в особенности в адрес Игоря Стравинского, своего
любимого композитора. Виктор Бейли главным образом хранил молчание
или тихонько взбирался на сценический стул и под шумок репетировал,
а когда включался в обсуждение, горячо уверял, что ему нравится
любая музыка – от Джими Хендрикса до классики; от Led Zeppelin до
Игоря Бутмана. В том, что это действительно так, сомневаться не
приходится: Виктор с равным интересом покачивал головой в такт
легкой музыке, звучавшей перед пресс-конференцией, и прислушивался к
свингово-скрипичным изысканиям на самом концерте.
Сюрприз
второй, вокальный.
 С творчеством коллектива Cool&Jazzy в концертном варианте столкнулась я,
как ни странно, тоже впервые. Этот главным образом а-капелльный
вокальный ансамбль открывал фестиваль вечером 16-го февраля. Почему
промелькнула вводная фраза "главным образом"? Хотя бы потому, что
его участники порой практикуют и музицирование на рояле. А еще по
той причине, что, оказывается, мини-мониторы в ушах вокалистов
служат еще и средством настройки перед произведением. Нет, не звук
камертона там звучит, и не тоника. Готовое начало произведения в
записи.
Не будучи знакома с репертуаром ансамбля и не зная
заранее, какие вещи планировались к исполнению, я безошибочно
определила, что третьей в программе Cool&Jazzy будет песня "Drive my car" в
аранжировке Бобби Макферрина. Ибо в паузе между произведениями в
сценических динамиках раздался слабый, но явственный заглавный
аккорд этой вещи.
Возможно, и не стоит заострять внимание на
такой мелочи. Однако ранее мне отчего-то казалось, что этика
исполнения а-капелла не допускает таких приемов.
Кроме
вышеупомянутой песни, ансамблем были озвучены произведения "Караван"
и "The Girl From Ipanema". В качестве проигрыша в рамках
произведений иногда проскальзывал раскатистый
речитатив-благодарность спонсорам или развеселый интерактив с залом,
- последний, правда, не вполне понимал, что от него
хотят.
Сюрприз третий, организационный.
Патти Остин (Patty Austin) заболела и не
смогла приехать. Очень извинялась и передавала всем привет. А ведь
отсутствие биографии Патти в официальном пресс-релизе фестиваля,
датированным 15-м февраля, наводило на мысли о подобном
исходе.
Сюрприз четвертый, общекультурный.
Два в меру угрюмых
афроамериканца в ритм-секции и в меру энергичный пожилой белый
гитарист: трио Ларри Кориелла продолжило триумфальное шествие.
Откровенно говоря, я ждала их выступления. Кориелл – легенда, Уайт -
объективно преинтересный музыкант, Бейли... объект особой личной
симпатии, распространяющейся на всех представителей бас-гитаризма.
 Программа же, которая исполнялась в тот вечер, на 90% состояла
из произведений, вошедших в альбом "Electric" (2005), записанный
этим составом. И хотя процесс подготовки к записи альбома явно
подразумевает тщательное разучивание материала и множественные
репетиции, от концертного варианта этой программы веяло сыростью и
несыгранностью. Так бывает, когда музыканты, какими бы великими и
суперпрофессиональными они ни были, не играют друг с другом
постоянно.
Но благодаря тому, что участники трио действительно
"интересуются самой разной музыкой", плей-лист выдался разнообразным
- наряду с авторскими вещами каждого из членов группы игрались
произведения из репертуара Led Zeppelin и стандарты вроде "Black
Orpheus". По поводу последнего хотелось бы сделать небольшую
зарисовку.
Представьте себе внушительно-изысканный, чинный,
блещущий декорациями зал Московского Дома Музыки. Зрители – все как
один добропорядочные граждане: ни чиха тебе, ни кашля не слышно –
тишь и благодать. Только изредка рявкнет рация сидящего возле сцены
охранника или щелкнет затвор фотоаппарата.
В первом ряду,
буквально в метре от мистера Ларри, в удобной полулежащей позе
расположились два горячих фаната гитарной музыки, изголодавшиеся
душой по искусству. Если бы и был в тот вечер недостаток в
аплодисментах, то эти два зрителя с лихвой бы его восполнили. "Да
что ж ты делаешь, зараза!" - в полной тишине, со слезами в голосе
громко восклицали наши восторженные друзья после любого сыгранного
пассажа и сопровождали возгласы рукоплесканиями. Первые же аккорды
"Черного Орфея" повергли этих слушателей в окончательный культурный
шок. "Нет, ты послушай только! Это же. . . Ям-щи-ик, не га-ни
ла-ша-дей!..."
Эфемерная, парящая, невыразимо трогательная
пьеса, кода которой была сыграна гипер-пианиссимо, почти беззвучно,
- Бейли в полкасания поддевал замутированные левой рукой струны;
Уайт затаил дыхание, отказавшись даже от барабанных щеток;
серебряными каплями падали флажолеты Кориелла. На первом ряду
раздавался "Ямщик". . .
Сюрприз четвертый с половиной,
общеобразовательный.
Звездную троицу я видела и слышала
вживую впервые. Стиль Кориелла показался несколько небрежным (в
отличие от суровой и сосредоточенной игры Ленни Уайта). Вплоть до
того, что в самом начале выступления трио ухо уловило ряд
технических помарок, которые в дальнейшем были сведены на нет
подачей и содержанием исполняемого материала. В общем и целом мистер
Кориелл произвел впечатление цельной и мудрой личности с
колоссальным опытом. Себе на заметку: электрической концертной
гитаре Ларри я теперь с большой долей вероятности предпочту
акустическую. В записи, наверное, наоборот.
 37-летний Виктор Бейли
запомнился подростком. Причиной тому - неестественная болезненная
худоба музыканта и выражение лица, с которым музыкант почти
по-детски увлеченно-удивленно смотрел на собственный инструмент,
играя на нем двуручным тэппингом или эффектно ударяя ладонью по
грифу. "Чем хорош Виктор Бейли?" - такой вопрос мне был задан
накануне концерта. Виртуозов и новаторов в мире бас-гитары вроде бы
полно, особыми изысками в сфере композиции Бейли как будто тоже не
блещет... Но у него есть свое лицо, свой собственный узнаваемый
стиль. Мute-звучание сухого баса, частое использование очередей
шестнадцатых, собственные "фирменные" приемы игры - этого, мне
кажется уже немало. Необычно скупо, сильно отличаясь от сочной
студийной версии, но все равно интересно, прозвучала на концерте
одна из любимых мною авторских вещей Виктора, "Low Blow". В этом
произведении музыкант дублирует голосом сложнейшую, сплошь
синкопированную партию и демонстрирует более чем приличный вокальный
диапазон, доставляя тем самым публике неописуемое удовольствие.
Программа отыграна. Хедлайнеры благополучно устроились на втором
этаже зала (туда Виктору Бейли пришлось в прямом смысле карабкаться
от назойливых коллекционеров автографов, - с его-то больными ногами,
при помощи палочки) и с интересом наблюдают за происходящим во
втором отделении.
Сюрприз пятый, романтичный.
Второе отделение знаменовало
собою "смычку города и села", пардон, камерной и джазовой музыки. В
белоснежных манишках, фраках, с бабочками выходят музыканты
биг-бэнда Игоря Бутмана. Красавец-пианист Антон Баронин занимает
место у рояля. Краткая вступительная речь, и первой вещью программы,
которой заинтригованы все присутствующие, исполняется... "Happy
Birthday". В этот день супруга Игоря Бутмана праздновала день своего
рождения.
Сюрприз последний,
эклектичный.
Программа, с такой тщательностью приготовленная
Башметом, Бутманом и Райхельсоном, и впрямь была прелюбопытной.
В качестве разогревающего фактора оба инструментальных ансамбля
исполнили по произведению, отражающему их подлинную суть. Биг-бэнд
иронизировал; в этот раз - на тему "Старинной французской песенки"
Петра Ильича, названной в оригинальной интерпретации "Жанна Д’Арк".
Исполняемая Барониным традиционная версия трансформировалась в этой
связи в нечто тореадорно-громогласное.
"Солисты Москвы" выбрали
в качестве самохарактеристики "Largo" Вивальди, посвятив его, к
слову, Оксане Бутман. А за этим следовала собственно "Сюита для
рояля, струнного оркестра, саксофона и биг-бэнда", написанная Игорем
Райхельсоном в честь руководителей совместного проекта.
Произведение, по словам автора, многажды исполнялось по всему миру,
правда, в редуцированном варианте, ведь партия биг-бэнда
дописывалась постфактум - уже когда произведение было
готово.
Сама история объединения джазового и академического
начала насчитывает не один год. О каком-то принципиально новом
экспериментаторском подходе, боюсь, в данном случае тоже говорить не
приходится. Но в контексте современного состояния российской
джазовой культуры, конечно, нужно признать, что исполнение "Сюиты"
стало событием в музыкальной жизни столицы.
Кстати, буквально в
конце прошедшего года схожий синтетический проект представили
"Виртуозы Москвы" и "Терем-квартет", где за импровизационную
составляющую отвечали мастера-"народники". Последние, помнится,
крепко сетовали на то, что приходится иметь дело с двумя совершенно
разными подходами к исполнению музыки - принципом свободного
изложения и строгим соблюдением авторского замысла. Думаю, что
подобных проблем не избежали и наши герои. Хотя, с другой стороны,
противоположности притягиваются. И вполне объясним тот изумленный
интерес, с которым "Солисты Москвы" слушали солиста-Бутмана. Ведь
репетиционный вариант его импровизаций наверняка разительно
отличался от концертного. Объяснима и тяга ведущего российского
саксофониста к столь отличному от его собственного музыкальному
мышлению.
"Сюита" же как таковая представляла собой как смену
настроений, попеременное лидирование каждой из "оппонирующих" сторон
– свингующей и кантиленной, - так и приведение их к единому
знаменателю. Давать музыкальный анализ произошедшему я, наверное, не
рискну – для этого нужно было бы вести стенограмму исполнения
многочастного произведения. Тем более, что, когда имеешь дело с
классической составляющей, одним импрессионизмом в повествовании не
обойтись. И одним прослушиванием – тоже. Минимум двумя, разве
что.
Подводя итоги, замечу, что "Триумф джаза" носит свое имя не
случайно. Пограничным, перекрестно-стилевым явлениям в нем, видно,
места нет, даже в случае с эклектичной, на первый взгляд, "Сюитой"
Игоря Райхельсона – ведь за джазовую основу в ней был принят не
фьюжн, не джаз-рок, а традиционный джаз. Что ж - хотя бы в этом
фестиваль оправдал свое название.
 Татьяна Балакирская
фото
автора
|
| 10 февраля в "Ле Клубе"
космополитичный пианист Валерий Гроховский, живущий и
работающий в США, вместе со своим американским трио представил
программу "Бах в джазе".
Интервью с
музыкантом "Полный джаз" опубликовал в предыдущем выпуске, а
сегодня - некоторые впечатления с его концерта...>>>>
11 февраля в московском клубе Jazz Town выступал чикагский
блюзовый гитарист и вокалист Джеймс Уилер (James Wheeler). О
том, как это было - наш внештатный корреспондент Ольга
Меркулова...>>>>
|
|
Издается
еженедельно с октября 1998 г.
