Как это было
в Москве
|
 24-27 ноября в Москве играл Лэрри Кориелл - один из самых своеобразных гитаристов современного джаза, чье творчество всегда, с самого его дебюта на нью-йоркской сцене в середине 1960-х, оказывалось чуть шире рамок какого-то одного стиля, так что Кориелл то и дело выскальзывал из поля зрения поклонников того или иного музыкального жанра.
61-летний мастер уже, увы, не обладает столь роскошной длинной черной шевелюрой, какая красуется на его фотографиях 70-х. Он совершенно сед, грузен, добродушен, не слишком часто приподнимается со стула (но зато уж если приподнялся - значит, игра его достигла действительно высочайшего накала). В игре его слышатся отголоски всех его стилистических исканий - и ранний джаз-рок, который он играл в конце 60-х - первой половине 70-х, и строгий полуакустический (или вовсе акустический) мэйнстрим, который он играл с 1975-го и дальше, и классики, которую он записывал на акустической
гитаре для японских лейблов (любимые композиторы Лэрри - Стравинский и Римский-Корсаков).
 Впрочем, он приехал не один. Добротный нью-йоркский электробасист Грегори Джонс надежно поддерживал мэтра, а когда ему давалось соло - пусть и не поражал новаторством, но отыгрывался достойно.
Саксофонист Джордж Брукс из Сан-Франциско, во второй половине 90-х выпустивший пару небезынтересных альбомов на лейбле Moment, был прямолинеен, честен (это знаю - играю, это не знаю - не играю) и почти всегда успевал начать исполнять тему вместе с лидером, даже если в его знании материала обнаруживались некоторые пробелы.
 Но главным, кроме, конечно, лидера, лицом в этом ансамбле оказался барабанщик - живущий и работающий в Чикаго Пол Вертико, огромному числу поклонников джаз-рока известный как бывший участник группы другого супергитариста - Пэта Мэтини. В 1988 г. Пол вместе с Pat Metheny Group побывал и в Москве, но с тех пор много воды утекло: и Москва не та, и Вертико уже не играет у Мэтини.
Кориелл и Вертико в текущем году выпустили на небольшом лейбле Favored Nations интереснейший альбом "Tricycles"; остается пожалеть, что в Москву не приехал третий участник той записи - контрабасист Марк Игэн! Тончайшее взаимодействие между гитаристом и барабанщиком, так выгодно слушающееся на альбоме, во всей красе было показано и на концерте.
 Вертико, в жизни суховатый и спокойный, на сцене столь же эмоционален и ярок, как и Кориелл. Его точная ритмическая поддержка в ансамбле, никогда не уходящая на задний план, но буквально волокущая за собой всю музыкальную ткань группы, настолько же важна в этом коллективе, как и его многочисленные соло - от глубоких ритмических построений, которые иногда открывают внимательному слушателю далеко не самые знакомые горизонты, до эффектных, чисто концертных приемов - вроде нескольких тактов соло на том-басе, пластик которого барабанщик прижимает собственной ногой, до едва ли не целого квадрата, нахально выколоченного ровными, пулеметно громкими шестнадцатыми долями на малом барабане!
 Лидер блистал техникой несколько меньше барабанщика, но у него есть свои фирменные "проявления силы", которые он не упустил случая продемонстрировать. Особенно впечатляли длиннющие фигурации, исполнявшиеся в сплошном - и очень быстром! -тремоло, а также обильное и очень оригинальное использование как натуральных, так и искусственных флажолетов, у Кориелла имеющих поразительно ясный, шелково свистящий тон.
Те, кто ожидал, по старой памяти, услышать в Кориелле джаз-рокера - ошиблись. Господствовал гитарный джазовый мэйнстрим, хотя Лэрри не раз и не два обращался и к арсеналу средств, наработанных им в джаз-роковые годы. Программа третьего из четырех концертов, посещенного вашим корреспондентом, вообще началась с музыки Телониуса Монка. Правда, продолжил Кориелл собственной пьесой с нового альбома "Spaces Revisited" - протяженным посвящением гиганту джаз-роковых барабанов Билли
Кобэму, фотографию которого Лэрри с радостью обнаружил на одной из стен "Ле Клуба", о чем тут же и сообщил присутствующим. Правда, наша публика не всегда адекватно понимает американский английский, так что, боюсь, у части слушателей осталось впечатление, что Кориелл объявил исполнение музыки самого Кобэма. Впрочем, думается, ветеран Mahavishnu Orchestra и не постыдился бы этого многочастного произведения, насыщенного разнообразными фактурами, динамическими перепадами и пронзительными, почти хендриксовскими пассажами гитары.
 А вот эллингтоновскую "In A Sentimental Mood" Кориелл посвятил собственной прогулке вокруг Театральной площади в Москве, предпринятой им в тот день. Трудно сказать, что такого сентиментального в Театральной площади, но, во всяком случае, соответствующее настроение было без труда воссоздано гитаристом как раз путем использования тех самых тонких, протяженных флажолетов.
Вообще говоря, выбор стандартов, исполнявшихся в тот вечер, был по крайней мере нешаблонным - элегичный медленный "Black Orpheus" Луиса Бонфа соседствовал с сыгранным соло на акустической гитаре попурри на темы песен The Beatles, в котором царила тонко аранжированная Кориеллом "She's Leaving Home" (кстати, версия именно этой темы, тоже сыгранная соло на акустической гитаре, завершает альбом 2004 г. "Tricycles").
 Лэрри Кориелла трудно назвать супергероем гитары: этот погрузневший, седой человек никогда особенно не заботился о том, чтобы создать собственный культ или поразить внимание юной аудитории каким-нибудь внемузыкальным трюком. Именно поэтому он, погруженный в свою гитару, должен был бы быть особенно интересен не только джазовой аудитории, но и музыкантам, прежде всего - джазовым гитаристам: из своего инструмента он зачастую извлекает более интересную музыку, чем многие "герои". Но странно -
его концерты в "Ле Клубе" трудно назвать аншлаговыми, да и гитаристов в зале было замечено буквально два с половиной.
Впрочем, кто хотел - тот услышал, и это правильно.
Кирилл Мошков
фото автора
В Москве 17-22 ноября прошел фестиваль "Рио - Гавана - Нью-Йорк". Запланированный и, главное, рекламировавшийся с большой помпой и массой
невероятных подробностей, он должен был представить московской аудитории латин-джазовую сцену Бразилии, Кубы и отчасти Нью-Йорка - правда, в конечном счете выяснилось, что это в основном музыканты, работающие с продюсером Вартаном Тонояном, не так давно перебравшимся в Москву после десятилетия жизни в Денвере (где он владел джаз-клубом Vartan's). Предполагавшийся
на роль хэдлайнера фестиваля кубинский пианист Чучо Вальдес в Москву не прилетел: организаторы объявили о том, что у самого знаменитого кубинского джазмена инфаркт, что, правда, не смогло подтвердить ни одно новостное агентство, включая кубинское Prensa Latina. Тем не менее, фестиваль состоялся и представил московской публике несколько интересных музыкальных моментов, о которых рассказывают два наших постоянных автора - наш корреспондент Светлана Аввакумова и музыковед Зинаида Карташева...>>>>
|
|
|
|
Москва
- это вам
еще не все
|
Воронеж: Jazz Did It!
20 ноября в воронежском Доме Актера прошел фестиваль "Jazz Do It", позиционированный устроителями как фестиваль альтернативного джаза. Представители местной прессы до начала концерта активно выпытывали у музыкантов, какую же, собственно, альтернативу можно показать в музыке, которая-де уже давно нашла все мыслимые пути своего развития. Мэйнстрим, говорили они, глядя поверх очков. Бибоп. Джаз-рок. Э-э-э, фри-джаз. Луи Армстронг, Майлс Дэвис, Нора Джонс, Александр Цфасман. Опять же Джо Кокер и этот. Как его. Да ну, неважно. А вот что такое альтернативный джаз, господа музыканты?
Музыканты, многие из которых уже просто в силу возраста наверняка разбираются в ветвях джаза куда менее уверенно, ответили делом.
 Первым вышел на сцену "Оранжевый мир" из Белгорода - коллектив молодой, явно еще не выбравший собственный путь в музыке и потому часто неровный, но сразу четко ответивший на "альтернативный" вопрос. Все участники этого секстета очень молоды, и в терминах функционеров от музыки место им нашлось бы самое большее на юношеском или даже подростковом конкурсе. Но они не стесняются показывать себя аудитории, существенная часть которой явно ожидала не столько экспериментов и новации, сколько чего-то доброго и старого. И они не стесняются играть при этом не столько джаз, сколько близкую им по возрасту музыку, в которой намешаны в яркий и острый салат и джаз, и арт-рок, и хард-рок, и этника.
 Лидер группы, пианист Денис Блехман, привез в Воронеж шесть авторских композиций. В его разноплановом творчестве нашлось место и сыгранной соло теме "Ностальгия" (которую трудно назвать иначе как традиционной джазовой балладой), и почти арт-роковой многочастной сюите под названием "Мираж", построение которой для джазовой публики оказалось совершенно необычным. В переходах от медитативных и, пожалуй, почти свободных импровизаций трубача Андрея Прокопова к жесткому драйву, во время которого блистал иногда чрезмерно техничной техникой совсем молодой барабанщик Николай Антоненко, лидеру группы пришлось, прикладывая палец к губам, просить аплодировавшую аудиторию повременить.
"Оранжевый мир" сразу разделил аудиторию Дома Актера на две неравных части. Как ни странно, сложно назвать основную массу "классических" поклонников джаза на этом концерте иначе как случайными посетителями: им не привелось дождаться какой бы то ни было традиции, и вряд ли можно предполагать, что они были удовлетворены фестивалем так, как наверняка были удовлетворены проходившей в Воронеже совсем недавно "Джазовой провинцией". Но вот вторая часть слушателей - это, без всякого сомнения, стопроцентно точно угаданная устроителями целевая аудитория для большинства молодых современных музыкантов, ищущих себя в импровизационной музыке без особой оглядки на традицию. Порядка двух сотен юношей и девушек, в достаточной степени обремененных интеллектом и в то же время привыкших к реалиям и возможностям современного шоу-бизнеса, сделали для "Jazz Do It" ничуть не меньше, чем музыканты. Я видел, как многие из них пили в концертном зале пиво и не стесняясь названивали по мобильным телефонам; но я видел также, что ни они сами, ни музыканты не видят в этом криминала. Дом Актера превратился в этот вечер в продвинутый ночной клуб, где по субботам посреди танцпола ставят кресла, а вместо резидента - ди-джея Дауна - работает живая музыка.
Не подвел ни танцпол, ни музыканты. Из зала постоянно неслись реплики вроде "ну пусть барабанщик уже сыграет соло, пацаны" и "джаз дует или не дует?", музыканты с удовольствием валяли на сцене дурака и общались с аудиторией в ее же стиле. Отлично вписалось в стилистику фестиваля оформительское решение - на сцене практически не было света, кроме неярких косых лучей боковых софитов, а на заднике сцены воронежская художница Алена Середова демонстрировала с помощью проектора свои работы, выполненные непосредственно на слайдах. Этому материалу - трудной в определении для непрофессионала смеси граффити, абстракции, модернизма - позавидовал бы, пожалуй, в качестве оформления любой сколько-то умный молодежный клуб.
"Оранжевый мир", круто мешая джаз, рок и латину на фоне сменяющихся композиций Алены Середовой, показал в своих шести композициях куда больше, чем можно бы было ожидать от столь молодого состава. Стоит отметить любопытного гитариста Александра Лохоню - левшу, играющего тем не менее на стандартной "праворукой" гитаре. В "Самбе для двоих" на сцене появилась флейтистка Анна Путилина, звучание инструмента которой сделало звучание группы по-настоящему оригинальным. Пожалуй, именно эта девушка показала наиболее "джазовую" импровизацию и заставила задуматься, почему поперечная флейта так мало сегодня используется.
 Вторыми выступали "отцы фестиваля", воронежская группа
"55", бас-гитарист которой Марк Гайдар сверстал для своего города этот подарок буквально за месяц. Если об "Оранжевом мире" приходится говорить с поправкой на молодость, то "55" - это однозначно достояние Воронежа, которым думающая часть города должна гордиться куда больше, чем одиозными местными звездами вроде "Сектора газа". Сам Марк в долгом разговоре так и не сумел сколько-то точно продекларировать стиль, в котором работает команда, посчитав самым близким приближение "пост-джаз-рок". И это опять к вопросу об "альтернативности": какая, собственно, разница, джаз это или не джаз, если это хорошая музыка, которую люди создают от души? Звучание "55" поразило в первую очередь хорошей сдержанностью, самоконтролем, самой настоящей чистой интеллигентностью - но ни в коем случае не той рафинированностью, которой страдают многие "академики" от джаза.
 Пятеро музыкантов из Воронежа именно контролируют себя, но не боятся. Сыгранность барабанщика Александра Битюцких и басиста Марка Гайдара позволяет им переходить от простеньких и незатейливых рисунков к весьма сложному как технически, так и ритмически взаимодействию, в котором партия каждого из инструментов легко сошла бы за соло. Но это не бросается в глаза: это к месту. Это именно тот случай, когда четкое понимание Музыки с большой буквы и вкус используются людьми правильно. Нужно обязательно отметить, что за длинное, больше чем часовое выступление (команда сыграла 11 композиций, 10 из которых принадлежали лидеру, пианисту и клавишнику Ярославу Борисову) ни басист, ни барабанщик не играли соло. Очень, очень и очень многим отечественным джазменам самого разного калибра стоило бы поучиться у воронежцев умению видеть необходимость конкретных событий в конкретное время.
 Временами напоминавшие "Medeski, Martin & Wood" грувы "55" держались, разумеется, не на дуэте баса и ударных, а на трио. Ярослав Борисов за клавишными показал себя чуть менее ярко, чем его товарищи по ритм-секции, хотя соло ему досталось предостаточно; впрочем, одна его композиторская работа уже заслуживает самого серьезного уважения, а его соло если и не вызывали шквала аплодисментов, то в основном за счет достижений "передней линии". Дело в том, что "55" играет беспрецедентным составом: кроме уже названной ритм-секции, в группе - ДВЕ продольные флейты. Алексей Дуда и Елена Новикова, поставив себя в нелегкие условия (казалось бы, ну что можно делать в коллективе с двумя флейтами?!), не дают даже повода задуматься о проблематичности такого решения. Во-первых, они играют совершенно по-разному, как во фразировке, так и в звуке (это было особенно заметно в композиции "Jasco", где одна и та же фраза проигрывалась флейтистами по очереди). Во-вторых, они удачно раскладывают партию флейт на два голоса (очень удачно слушались в "Thinking Peach" быстрые проходы одной флейты при длинном удерживании ключевых нот другой). И в-третьих, наконец, Алексей Дуда активно пользуется помимо флейты шейкерами, а Елена Новикова периодически меняет инструмент на кларнет и - это самое важное - поет.
 Интеллигентность "55" на девяносто девять процентов держится именно на том, что ее музыканты, образно говоря, не выходят вперед. Точно так же как сильные музыканты ритм-секции больше заботятся об общем качестве грува, чем о собственном имени в глазах публики, Елена Новикова больше работает на общую аранжировку, чем на собственно вокал. За все выступление она не спела ни единого конкретного слова, ни разу не использовала скэт; ее вокализ больше всего напоминал бы работу латиноамериканцев у Пэта Мэтини в 90-х, если бы он не был столь отчетливо ее собственным. Практически все темы проводятся дуэтом флейты Алексея Дуды и голоса Елены Новиковой; практически все импровизации сопровождаются ее навскидку не так уж заметным, но совершенно необходимым вокалом. Очень хочется верить, что мужчины из "55" понимают всю уникальность тех аранжировок, которые группа имеет возможность исполнять только благодаря Елене. Учитывая же, что эта девушка еще и сама пишет музыку (в середине выступления прозвучала ее композиция "Lola"), можно уверенно назвать ее одной из наиболее ярких фигур фестиваля.
 Поразило, что некоторые слушатели-воронежцы отзываются о "55" с оттенком скуки: группа-де играет однообразно и выступает в городе слишком часто. Уверен, что очень и очень многие фестивали рукоплескали бы этому составу при всей его "однообразности", если этот термин вообще применим к коллективу, который нашел свое направление и разрабатывает его вглубь. Такие вещи, как "Jasco", "Funky Umbrellas" и "Gurtu" - что угодно, но не однообразны, и их бесспорное достоинство в том, что они могут быть исполнены и на джазовом фестивале, и в молодежном клубе, и на светском приеме, в каждом случае раскрывая свои достоинства с новой стороны. Словом, самарское отделение "Джаза в России" горячо рекомендует.
А закрывала фестиваль самарская группа
"New A", в очередной раз с двукратным запасом подтвердившая свой имидж команды-сюрприза. Не показав совершенно ничего необычного на саунд-чеке и усыпив интерес основной массы коллег из других групп, после перерыва четверо самарцев появились на сцене, самим своим внешним видом сделав "заявку на победу". Cтавшие уже фирменными футболки одесского "Джаз-карнавала"
дополнялись двумя концептуальными шапками: черный вязаный головной убор саксофониста Ильфата Садыкова напоминал о временах Телониуса Монка, а на голове басиста Алексея Титенко красовалось что-то спортивное и ярко-оранжевое, наводящее неизбежные ассоциации именно с современной альтернативной музыкой, если вообще не с рэпом, рэйвом и бог знает еще каким стилем, в котором положено прикрывать лысую голову чем поярче.
И самарцы дали залу прикурить так, как не давали на своей памяти, пожалуй, никогда. Оптимально подходящий для стиля группы контингент в зале с самого начала располагал не только к музыкальному, но и к оформительскому хулиганству, и потому конферанс был импровизационно выстроен в стиле, достойном отдельного описания. Группа была представлена как коллектив немых детей, неспособных самостоятельно общаться с публикой по причине своей врожденной ущербности; несколько насторожившуюся и поскучневшую от такого заявления аудиторию, впрочем, тут же успокоили заявлением о том, что вообще-то музыканты еще и глухи и потому следует снисходительно относиться к возможным ляпам в исполнении - приходится-де играть по зрению, ориентируясь на товарищей. Впрочем, и это было далеко не все: как пояснили далее начавшим понимать суть происходящего воронежцам, на самом деле состав вообще трудно считать полноценным, так как в оригинале он представляет из себя полноценный биг-бэнд на двадцать персон, но шестнадцать музыкантов страдают в дополнение к глухоте и немоте еще и слепотой, а потому потерялись в дороге.
Размягченная таким стилем общения публика приветствовала первого из "глухонемых", барабанщика Сергея Косынкина, настоящей овацией. Тонко прочувствовав свою роль, музыкант довольно долго сидел за установкой и приветливо улыбался, глядя на закончившего речь конферансье, пока тот не вспомнил о специфике ситуации и не показал барабанщику знаками, что пора-де начинать.
В отличие от предшественников, "New A"сыграли не так много авторской музыки, показав кроме трех собственных сочинений несколько стандартов Хэрби Хэнкока, Жако Пасториуса, Джона Колтрейна - но, по обыкновению, вывернув их наизнанку. Ведущий, представляя публике "Cantaloupe Island", честно предупредил, что композицию решено исполнять только что, партитуру глухонемые дети просматривали во время его предыдущего слова и что за результат он не ручается. Как и следовало ожидать, музыканты откликнулись на эту провокацию правильно: вместо темы Хэнкока зазвучала классика гранджа, сыгранная один в один "Smells Like Teen Spirit" группы "Нирвана". Ведущий принялся бесноваться вместе с залом, в процессе чего из карманов его рубашки вылетело порядка полутора тысяч рублей мелкими купюрами, и убежал со сцены, провожаемый пинками бас-гитариста. Аудитория, в восторге наблюдавшая за происходящим, с оттенком изумления обнаружила, что в один незаметный момент "Нирвана" без швов действительно превратилась в тему Хэнкока, пусть даже и не потеряв сумасшедшего напора гаражной музыки; и в тот момент, когда сумасшествие пошло было на убыль и саксофонист Ильфат Садыков вышел с очередным соло, ведущий выполз из-за кулис на четвереньках, облаял басиста и принялся собирать разбросанные деньги, после чего уполз обратно.
Можно, наверное, спорить о необходимости и уместности такого шоу на классическом джазовом концерте, но нельзя не учитывать реакцию слушателей: после концерта самарцы услышали от многих новых своих поклонников, что именно этого - грамотно поставленного, неизбитого, импровизационного, сумасшедшего и в то же время доброго шоу - очень и очень не хватает тем джазовым событиям города, с которых местная молодежь уходит услышавшей что-то новое, но никак не пораженной.
И точно так же как самарцам странно было слышать о невостребованности "55" в Воронеже, воронежцы поражались абсолютному отсутствию интереса к "New A" в залах Самары. Нет пророка в своем отечестве, грустно вздыхала воронежская молодежь и сметала с прилавков демо-диски самарской группы, продававшиеся по запредельной для завернутой в лист бумаги простой компьютерной болванки цене в 100 рублей. Правда, воронежцев честно предупреждали, что на диске Олег Примак не играет на гитаре с помощью микрофонной стойки, ведущий не выясняет с саксофонистом Ильфатом Садыковым обоснованность выбора им для концерта тренировочных штанов с вытянутыми коленями, и так далее.
Шутки шутками, но фестиваль в Воронеже сделал одно очень большое дело: он, пожалуй, впервые в истории города был задуман в первую очередь для молодежи и показал ей именно альтернативу - не альтернативный джаз, а альтернативу всему тому, что для нее делают акулы шоу-бизнеса. На фестивале был только один сколько-то взрослый музыкант - сорокашестилетний гитарист Олег Примак, всем остальным исполнителям самое большее двадцать-двадцать пять.
"Jazz Do It" показал музыку, которая при всей своей нехарактерной для академического джаза броскости стоит на хорошем фундаменте и создается именно от души. Одни только работы Алены Середовой показывают, насколько эта музыка близка и созвучна современной молодежной культуре, понимая под культурой именно культуру, а не причисленный к ней по инерции кич из всех мыслимых областей прикладного искусства. Композиторская работа белгородца Дениса Блехмана - яркий пример того, что в "альтернативном джазе" куда больше глубины и, скажем так, хороших концептуальных претензий, чем в любой современной "умной" популярной музыке. Стилистика "55" и внешне сдержанное, неяркое появление Елены Новиковой - блестящее свидетельство тому, что в этой музыке достаточно вкуса, чтобы отстоять ее в спорах с самыми закоренелыми эстетами вчерашнего дня. Что же касается "New A", то невообразимо дикий и именно "безбашенный" в этот день коллектив незаметно закинул сеть, в которую попался сам того не замечая весь зал: самарцы сыграли в середине выступления очередную свою тотальную импровизацию, в который раз подряд сумев выстроить непосредственно на сцене связную, внятную, понимаемую и доступную сюиту, не породив у слушателей ни тени сомнений в ее предварительной отрепетированности.
А самым ярким моментом фестиваля стало, без всякого сомнения, соло самарского басиста Алексея Титенко, во время которого партнеры оставили его на сцене одного. Выросший в безнадежно криминальном пригороде Самары, пришедший в джаз из дебрей дворовых песен и не имевший даже начального музыкального образования, музыкант стоял перед залом пять шесть-минут, играя в конце своего соло под настоящую овацию. Алексей словно провел воронежскую публику экскурсией через несколько последних лет своей жизни, начав с классического мелодического соло на одной струне, постепенно подняв темп и перейдя на слэп, вернувшись к вдумчивому сдержанному исполнению аккордами и в кульминационный момент играя тэппингом сразу две мелодических линии, выжимая из баса и собственно басовую, и гитарную партию одновременно, успевая в доли секунды перебрасывать по грифу ярко-зеленую бархотку для волос, мягко прижимавшую струны на разных ладах и работавшую у него на обертона.
Уходя со сцены, он сказал: "спасибо световику, первый раз в жизни стоял на сцене один в луче прожектора и чувствовал себя большим профессионалом".
Ну что ж, Титенко, ты им себя чувствовал не зря. Jazz did it.
 Юрий Льноградский,
представитель "Джаз.Ру" в Самаре
|
Киевские встречи американского джазмена
 По инициативе посольства США в течение трех дней, 7-9 ноября, в Киеве находился известный американский джазовый критик, продюсер, главный звукоинженер и специалист по вопросам джаза библиотеки Конгресса в Вашингтоне, автор идеи и куратор серии фильмов о джазе, на протяжении 23 лет ведущий музыкальных программ вашингтонской радиостанции WPFW - Лоуренс (Лэрри) Эпплбаум. Программа его пребывания в столице была чрезвычайно насыщенной.
Для начала гость побывал на репетиции детского джазового оркестра Little Band Academia, которым руководит заслуженный деятель искусств Украины Виктор Басюк, и, послушав, как свингуют юные "академики", дал высокую оценку мастерству коллектива и его дирижера. Встретился со студентами Киево-Могилянской Академии, где в процессе общения был приятно удивлен знаниями своих собеседников в области американской культуры и их увлеченностью искусством джаза. В свою очередь, в его приветствии прозвучали слова о чести находиться на земле Тараса Шевченко и Валентина Сильвестрова, а также предков самого Лэрри, чем гость нас очень обрадовал.
Затем Эпплбаум побывал в аудиофонде Национальной библиотеки им. Вернадского, на звукозаписывающей компании LEMMA, прочел лекцию на джазовом факультете музыкального училища им. Глиэра и, наконец, присутствовал в Доме ученых на концерте известной украинской группы "Схiд-Side". В артклубе "44" состоялась его встреча и профессиональная дискуссия с киевскими журналистами и джазовыми критиками, организаторами фестивалей и представителями TV, радиокомментаторами и интернет-издателями.
Говоря о джазовой жизни США, Лэрри рассказал, что еще 10-20 лет назад джаз интересовал в основном богему, аутсайдеров. Сегодня - во многом благодаря личности Уинтона Марсалиса - отношение к джазу в американском обществе, как он выразился, "вся его мифология" принципиально изменились. Марсалис - отличный организатор джазового процесса, неуемной энергии лидер. В Нью-Йорке этот академически образованный музыкант, который прекрасно исполняет и джаз, и классическую музыку, основал 18-часовой цикл телевизионных программ, передачи на радио, которые охватывают историю джаза и его исполнителей. Марсалис выделяет в них образовательный аспект, обращаясь к любителям и молодежи. Молодым музыкантам он очень помогает, подсказывает, поддерживает, нередко и подталкивает. Именно благодаря Марсалису значение джаза поднялось на уровень серьезной музыки. Марсалис стал "голосом джаза
№1". Он сумел внедрить его в серьезнейший крупнейший американский культурный очаг - Нью-йоркский Линкольн-Центр, огромный культурный комплекс, включающий концертный зал Нью-йоркской филармонии, драматический театр, библиотеку-музей исполнительского искусства, знаменитую консерваторию - Джульярдскую музыкальную школу, не менее знаменитую "Метрополитен-Оперу" и летнюю эстраду в парке для выступления симфонических оркестров
- комплекс, являющийся оплотом американского музыкального академизма.
Лэрри Эпплбаум рассказал, что в США очень усложнилась музыкальная жизнь, наступила пора крайней поляризации. Музыка делится на традиционную, хорошо продающуюся, "легко усваиваемую", производство которой опекают крупнейшие звукозаписывающие лейблы. И интеллектуальную, доступ которой в концертные залы и фирмы звукозаписи очень труден. Пресса подчинена мнению хайкиперов - своеобразных газетных цензоров, следящих за проникновением в нее информации и содержанием рекламы и выражающих корпоративные интересы крупных корпораций. Например, газета "Вашингтон Пост" никогда не напишет об авангардном джазе, хоть плачьте.
Мистер Эпплбаум рассказал, что лейблы отдают исполнителям лишь 3% выручки с прибыли от продажи CD, и то после того, как "отобьют" деньги за производство и рекламу диска. Это привело артистов, создающих интеллектуальную, рассчитанную на малое количество "потребителей" музыку, к поискам выхода, который они нашли в самофинансировании новых альбомов. Производство каждого равно приблизительно 30 тысячам долларов. Запись помещается в интернете, и поклонники "выкачивают" то, что приглянулось. Стоимость такой "выкачки" приблизительно совпадает с ценой записанного лейблом и продающегося в магазинах CD. Артист же получает от продаж своего труда через интернет 85% дохода. Его эксплуатация фирмой-мейджором на этом прекращается. Согласитесь, разительное отличие, новый вид музыкальной дистрибьюции.
В Штатах существует и сеть примерно из 12 организаций, занимающаяся проведением концертов новой креативной музыки и джаза. Продюсеры-энтузиасты организуют такие концерты в недорогих и небольших залах, находящихся недалеко от станций метро (чтобы не отдавать клубам 25% выручки за аренду). Через интернет они рассылают любителям авангарда уведомления (около 500 перед каждым концертом), дают объявления в своих радиопрограммах, прессе, продаются дешевые 10-долларовые билеты, и доход от выступления делится между артистами. За последние 4 года вместе с единомышленниками Лэрри провел около 100 таких концертов: "Это не решает проблем, но являет пример нового типа мышления, направленного на выживание некоммерческой музыки в условиях всеобщего акцента на прибыли", - говорит он. "Кто создает культуру и ее контролирует - банки, держатели акций? Нет, ее создают те, кто любит настоящее искусство и двигает его вперед, кто не потребляет ежедневно одни и те же привычные музыкальные "кушанья", а ждет новых впечатлений".
На мой вопрос о сближении джазового и неджазового авангарда Лэрри рассказал, что Библиотека Конгресса периодически заказывает креативным авторам новые произведения, при этом сочинения джазовых композиторов начинают звучать на удивление академично. Гость периодически сдабривал встречу интересными примерами аудио и видео записей нового американского джаза. По мнению Эпплбаума, одна культура производит некие ценности, другая их потребляет, ассимилирует по-своему и возвращает обратно публике, как в Японии, где серьезно относятся к джазу, и где Лэрри жил некоторое время.
Чтобы знать, как развивается современная украинская музыка, и использовать ее в своих радиопрограммах, он увез образцы лучшей нашей креативной музыки, фольклора и джаза, самые новые записи ManSound'а, Энвера Измайлова, "Схiд-Side", несколько альбомов композитора Александра Нестерова. Передавая присутствующим список из 16 джазовых веб-сайтов, мистер Эпплбаум посетовал: мол, консервативное правительство президента Буша не выделяет достаточных средств на искусство. В ответ я подумала, насколько наши музыкальные дела плачевны в сравнении с американскими: издания ограничены единственной нерегулярно печатающейся пятитысячным тиражом "Нотой", выходят едва ли 2-3 толковые теле- или радиопрограммы о серьезной музыке, есть пара вебсайтов, давно закрылся последний нотный магазин, а о таких архитектурно-музыкальных сооружениях, как Линкольн-центр, и даже просто проектах нам пока приходится только мечтать - ведь за годы независимости в Киеве не было построено ни одного нового концертного зала. В этом направлении наше правительство не подтолкнула даже "угроза" юбилейного 50-го финала "Евровидения-2005". Напротив, в последнее время в прессе и обществе присутствует тревога о судьбе здания Национальной Академии им. Чайковского, на которое есть претенденты, мечтающие якобы вернуть зданию его "историческое лицо", то есть превратить его в бывшую когда-то на его месте гостиницу...
После Киева американский джазмен отправился во Львов.
Ольга Кизлова,
Киев
Фото Игоря Снисаренко
|
Черкасские джазовые дни: Украина, ноябрь
- А можно получить официальный вызов на коллектив? От юридического лица?
- Можно. Он будет от общественной организации имени меня.
 Сергей Крашенинников, пианист и продюсер из Черкасс (Украина), не лукавил. Юридическое лицо называется "Творческая мастерская Крашенинникова".
Редкий случай, когда большой джазовый подвижник решается самостоятельно, пусть и с хорошей самоиронией, построить себе некое подобие памятника. Обычно слушатели, понимающие всю значимость сделанного такими людьми, не без оснований полагают, что благодарность должна выражаться в основном в посещении концертов, и только непосредственно причастные к "кухне" местные жители хорошо запоминают имена, без которых джаз в провинции, наверное, выглядел бы совсем иначе: трупом, если говорить конкретно. Случалось видеть таких людей и раньше, и все они ассоциируются не столько сами с собой, сколько со своими клубами: таковы самарцы Лев Бекасов и Альберт Николаев ("ГМК-62"), саратовцы Юрий Трофимов и Александр Заморока ("Граммофон") и т.п. Согласитесь, что идеи "обратиться в Граммофон" и "спросить у Трофимова" выглядят несколько по-разному.
Крашенинников же стоит несколько особняком. Его "творческая мастерская" открыто, с улыбкой заявляет о себе, как бы говоря - стесняться мне нечего. И стесняться ей действительно нечего. Будучи жителем такого же провинциального города (пусть даже и из другой страны), не удается уйти от сравнения сделанного там и тут и не удается не задуматься о том, как много на самом деле значит один конкретный человек.
В моей Самаре (к слову, в три-четыре раза большей украинских Черкасс) есть свой фестиваль, который активно претендует на звание старейшего из действующих в России (его нумерация давно перевалила на третий десяток), скрупулезно фиксирует свою "международность" и "всероссийскость" и так далее. "Черкасские джазовые дни" же проходят даже без упоминания в афишах своего порядкового номера, хотя эта фестивальная серия началась еще в 1990 году. Кроме того, помимо "Джазовых дней" существует ВТОРОЙ ежегодный фестиваль, "Джаз-дилижанс", который та же команда проводит летом, на открытом воздухе для всех желающих. Среди ее участников прошлых лет, например, киевская группа Игоря Закуса, что в российских масштабах соответствует, полагаю, проектам Александра Ростоцкого. Не припомню, чтобы Ростоцкого приглашали играть летом в Самаре на открытой сцене для всех желающих.
Самарские фестивали проходят в самых разнокалиберных залах - от тысячной государственной филармонии до очень и очень проблематичного в плане акустики Дома Актера, где усядутся самое большее двести пятьдесят человек. "Черкасские джазовые дни" проходят под лозунгом "Джаз в филармонии" - и думается, Норман Грэнц был бы не в обиде за очередное использование его термина, увидев Черкасскую государственную филармонию.
И еще самарские фестивали крайне консервативны с точки зрения планирования. Доводилось видеть процесс их верстки вживую: составление бюджета, нудное хождение по кабинетам начальников, вялое изучение сумм и определение списка артистов только после выделения средств. Крашенинников же импровизирует настолько размашисто, что поневоле завидуешь: был запланированный заранее концерт львовского "Тендер-блюза" на вторник, теперь есть еще и "горящее" предложение от самарской группы
"New A" на среду - так почему бы, собственно, не провести фестиваль?
23 и 24 ноября должны были стать очередными "Черкасскими джазовыми днями". Украинские выборы поставили этот фестиваль под удар, из-под которого организаторы блестяще вышли: оценив возможные проблемы с явкой, они спрессовали фестиваль в один день. Дабы не перегружать публику информацией, Крашенинников снял из программы один коллектив - и какой! Свой собственный "Crush Quartet". Перед этим решением можно только снять шляпу, особенно попытавшись представить себе хотя бы в принципе отсутствие на самарской "Весне" самарского же вокалиста Альберта Николаева. В квартете должны были выступить саксофонист Николай Евпак, контрабасист Александр Шнайдер и барабанщик Владимир Федоров, и квартет был весьма рекомендован в частной беседе украинскими авторами "Полного джаза". Что ж, "Crush Quartet", надеюсь, что рано или поздно доведется услышать вживую.
 Николай Евпак, впрочем, в концертной программе все-таки появился (остальные приняли участие в джеме). Фестиваль открыл руководимый им биг-бэнд Черкасского музыкального училища, полновесный оркестр с обширной группой духовых. Неплохой и плотный по звуку бэнд, в котором не довелось услышать сильных солистов, произвел приятное впечатление сочностью аранжировок и в особенности сыгранностью духовой секции; впрочем, если говорить о его недостатках, то опять-таки самое время вспомнить оркестры своих собственных палестин и констатировать, что недостатки эти неизбежны для всех провинциальных составов, не избалованных регулярными выступлениями и большими гастролями. Черкасская пресса откровенно гордится биг-бэндом Евпака, упирая на то, что это единственный в городе оркестр и многие украинские города ничего подобного не имеют. Думается, что гордиться им можно и без поправки на отсутствие конкурентов.
 Следом за биг-бэндом на сцене появился состав, сольный концерт которого и подменил собой фестиваль. "Тендер-блюз" из Львова, приехавший в сильно ослабленном составе (выбыли из-за болезни сразу двое участников коллектива), был назван Сергеем Крашенинниковым "легендой украинского джаза". Прокомментировать эту оценку довольно сложно (особенно начав что-то понимать в джазе примерно тогда, когда Украина перестала быть советской социалистической республикой и стала собственно Украиной), да и урезанный состав наверняка звучал не лучшим образом, однако нельзя не отметить безусловные интеллигентность и интеллект коллектива, сразу напомнившие о Modern Jazz Quartet. Сергей Крашенинников очень и очень не зря указал на особенность звучания баса - Юрий Павлов, играющий на безладовой бас-гитаре, показал мягкий, взвешенный, объемный, редкий для авторской музыки на стыке "третьего течения" и кул-джаза саунд. Анатолий Шацкий, вышедший на сцену под громовые аплодисменты слушателей, по-настоящему поразил: имея уже очевидные возрастные проблемы с физикой да еще вдобавок болея, этот опытнейший барабанщик без особой демонстрации техники создавал очень своеобразные скупые рисунки, своей аритмичностью и временами полиритмичностью напомнившие манеру Элвина Джонса. Чего стоит одно то, что Шацкий был физически не в состоянии полноценно управлять хай-хэтом и тем не менее ни на секунду не заставил усомниться в том, уместно ли так играть: он создавал не технику, а музыку, и именно его исполнение помогло по-настоящему осознать, как же люди умудрялись играть на ударных на заре джаза, когда хай-хэт еще не был изобретен как таковой. Что же до пианиста Аркадия Орехова, автора исполняемых коллективом композиций, то его манера игры показалась чуть менее яркой, чем манера игры партнеров: скорее всего, дело тут в первую очередь в отсутствии в составе саксофониста, чьи соло наверняка подняли бы звучание сдержанного на эмоции трио на иной уровень. Как и остальные, Орехов не пытается поразить слушателя техникой; вдумчивость исполнения, бросающиеся в глаза "выломы" мелодии - все это напоминает опять-таки Джона Льюиса.
С "Тендер-джазом" выступили двое гостей: вокалистка из Львова Лариса Руденко, безусловно вписавшаяся в его сдержанный стиль, и специальный гость фестиваля, симферопольский перкуссионист Рустем Бари. Любопытно, что инструменты для него были отправлены из Львова заболевшей перкуссионисткой "Тендер-блюза" Татьяной Буняк - этот очередной акт несколько ненормального в своей бескорыстности сотрудничества между украинскими джазменами заставляет задуматься о том, так ли уж оно ненормально...
Рустему пришлось на фестивале, пожалуй, тяжелее всех: "подстроиться" под "Тендер-блюз" оказалось не так легко именно в силу сдержанности коллектива, а игравшие последними самарцы из "New A" при всей своей безусловной ритмичности четко работали с определенными акцентами, которые удержали опытного музыканта от того, чтобы очертя голову кинуться в стандартные четыре четверти.
Приглашение Рустема Бари - очередная несомненная заслуга "Черкасских джазовых дней". Во-первых, этот музыкант безусловно силен и необычен - в качестве профессиональной рекомендации достаточно вспомнить его сотрудничество с Энвером Измайловым, а в качестве профессионального достижения - самостоятельно разработанную технику игры пальцами. Во-вторых, сама по себе идея вызова музыканта, который по определению не станет играть отдельной программы, говорит о финансовом уровне продюсера. В-третьих, наконец, очень и очень нетривиальная мысль "подпустить" этого музыканта к другим коллективам, с которыми ему сотрудничать не приходилось, свидетельствует о глубокой уверенности арт-директора как в перкуссионисте, так и в самих коллективах.
Да, кстати: продюсера и арт-директора зовут Сергей Крашенинников.
Картины не испортил никто, а лидер самарцев, гитарист Олег Примак, с самого начала признался, что идея игры с перкуссионистом давно кажется ему очень перспективной и он будет просто счастлив что-то создать именно в боевых условиях.
Рустем Бари присоединился к "New A" при исполнении "Chicken" Жако Пасториуса, предварительно внимательно изучив из-за кулис игру барабанщика Сергея Косынкина и явно сделав для себя определенные выводы по возможностям взаимодействия. Кстати сказать, самарский барабанщик был поставлен впервые в своей жизни перед непростым выбором - на сцене ему были предложены на выбор две ударных установки, акустическая и электронная. Побороть искушение и попробовать играть на хороших электронных ударных не удалось, поэтому "New A" звучали в Черкассах в совершенно новом перкуссионном обрамлении.
 Самарцы произвели неплохое впечатление, хотя сами ругательски ругали свой черкасский дебют: основная тому причина - набравшие к концу концерта критическую массу ограничения по времени, из-за которых пришлось снять по ходу исполнения несколько композиций и ограничиться урезанной программой. Что ж, зная эту программу как свои пять пальцев, могу подтвердить, что можно бы было поднять планку и выше - но, как показывает реакция публики, честь страны "New A" не посрамили, чтобы не сказать больше. Долгое и глубокое соло Алексея Титенко на басу, сыгранное после ухода партнеров со сцены, несколько неожиданно для группы обозначило финал ее выступления.
Фестиваль завершил короткий, на три композиции, джем, в котором за фортепиано появился и сам виновник торжества; остается в очередной раз пожалеть, что создателя общественной организации имени себя не удалось услышать в авторской программе. Техничный, умный, быстрый пианист, Сергей Крашенинников наверняка добавил бы фестивалю одновременно энергии и вкуса.
"Черкасские джазовые дни", неожиданно ставшие "Черкасским джазовым днем", заставили всерьез задуматься. Без запредельных претензий и громких слов "Творческая мастерская Крашенинникова" сделала хорошее качественное событие, организации и уровню которого могли бы позавидовать многие большие российские города. Чего стоит одно только сделанное "легким движением руки" решение Крашенинникова дать самарцам возможность пожить лишние сутки в не самом последнем отеле Черкасс: из-за снежного бурана путешествующим своим автомобилем музыкантам показалось слишком рискованным выезжать даже на следующий день после концерта.
Впрочем, в Черкассах есть и еще одна составляющая успеха: публика, которая приходит на джаз несмотря на бураны и революции. Трудно сказать, что стало бы для самарской публики более весомым, но эта атомная совокупность отпугнула бы ее однозначно. И я не ругаю свой город. Я просто понимаю, что тут есть объем работ, которые надо выполнить до появления в городе "Crush Quartet" из далекого "мiста" под названием "Черкаси".
Юрий Льноградский,
Черкассы - Самара
В #36 мы подробно рассказывали о том, как в сентябре проходил первый тур "Сделай Сам", проводившийся самарским представительством "Джаз.Ру" при информационной поддержке всего портала в целом. Опыт был настолько удачен, что потребовал быстрого повторения - каковое и произошло во второй половине ноября, несчастливо совпав с украинским кризисом, но мало что от этого потеряв. Собственно, о двух точках маршрута тура "Сделай Сам - 2" Юрий Льноградский уже рассказал чуть выше; теперь - обо всем туре в целом. Поверьте, это стоит прочесть хотя бы потому, что так откровенно и забавно об организации джазовых гастролей на постсоветском пространстве мало кто писал...>>>>
|
|
|
|
16 декабря в 19.00 в концертном зале им. Чайковского начнется гала-концерт "Рождественского фестиваля братьев Ивановых", клубную программу которого мы
22 декабря в культурном центре "ДОМ" саксофонист