Джазовые клубы - один из главных мифов истории джаза в Америке. Стереотипы, рожденные голливудскими фильмами (вроде "Коттон-клаба"), рисуют большинству любителей джаза, не бывавших в Америке, совершенно нереальные картины, слегка напоминающие положение дел в 1930-х годах. История джазовых клубов знала всякое, знала она и времена расцвета, когда в крупных джазовых центрах вроде Чикаго, Нью-Йорка или Сан-Франциско одновременно работали десятки и сотни джазовых клубов. Но мы-то говорим о сегодняшней ситуации. Список всех точек, где играют джазовые музыканты, наверное, выглядит достаточно внушительно (взгляните, например, на сайт, который аккумулирует ссылки на все нью-йоркские джазовые точки -
Big Apple Jazz), но на самом деле собственно джазовых клубов в этом списке - считанные десятки. Есть большие города, где работает один джазовый клуб (при ближайшем рассмотрении оказывающийся обшарпанной забегаловкой, куда местные музыканты сходятся пару раз в неделю поиграть джем) или нет ни одного. В больших джазовых центрах - Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Орлеане - конечно, клубов побольше (особенно в первых двух городах). Но и в них список действительно важных точек совсем невелик (а точнее, несравнимо мал по сравнению с 30-50-ми гг. прошлого века).
И, тем не менее, джазовых клубов вполне достаточно, чтобы образовать представляющий собой крайне пеструю картину мирок со своими законами и правилам. Все джазовые клубы в этом мирке делятся по крайней мере на четыре основных типа.
 Первый тип - клубы-легенды. Основная их масса находится в Нью-Йорке и - отчасти - Чикаго. Да, "Коттон-клаба" больше нет (как нет и других исторических гарлемских клубов: после Второй мировой Гарлем превратился из вполне добропорядочного района темнокожего среднего класса в одну из самых страшных трущоб США). Но есть другие легенды: Birdland, Village Vanguard, Iridium, Blue Note. Некоторые легендарные места, правда, давно поменяли адреса: так, Birdland, который открылся в 1949 г. на 52-й улице, просуществовал там только до 1965 г., а его правопреемник открылся
"в Гарлеме" (кк для пущей связи с
историей джаза утверждали владельцы -
на самом деле в Аппер-Вестсайде), на 105-й улице, только в 1986 г. Десять лет спустя его владелец Джон Валенти перенес его обратно в Мидтаун, туда, где находится теперь джазовая аудитория - та аудитория, которая хочет и может платить за джаз деньги... Сейчас Birdland находится на Западной 44-й улице. Несколько лет назад из района Линкольн-центра переехал на Таймс-сквер и Iridium.
И тем не менее это - легенды. Так, история Village Vanguard насчитывает свыше шести десятилетий (только вместо покойного основателя Макса Гордона его теперь содержит его вдова, Лоррейн Гордон), в доме 178 по 7-й авеню он находится с 1935 г. (до этого он еще около года работал на углу Чарлз-стрит и Гринвич-авеню, где на сцену в основном выходили не музыканты, а... поэты: лицензия была выдана именно на
поэтический клуб, поэтому, когда Гордон решил представлять слушателям еще и музыку, ему пришлось сменить адрес). Этот выкрашенный зеленой масляной краской глубокий подвал странной планировки (до клуба здесь находилось подпольное питейное заведение, так называемый speakesy, под названием Golden Triangle), с его красной крутой лестницей и красным потертым ковром на полу, обладает превосходной акустикой, отчего музыканты так любят здесь играть - и записывать концертные альбомы (чему немало способствует практика организации программ Vanguard: здесь играют по пять-шесть концертов подряд, вечер за вечером, да еще по два сета, что позволяет записать много материала и потом тщательно отобрать лучшие дубли). Vanguard окончательно избавился от поэтов и фолк-певцов в своем расписании только к 1950-м годам, когда и началась его слава ведущего джазового клуба в Гринвич-Вилледж. С 1957 г., когда первую концертную запись здесь сделал саксофонист Сонни Роллинз, в стенах клуба было записано уже более ста концертных альбомов.
 В Чикаго клуб-легенда - это The Jazz Showcase: он несколько дешевле (в 2002 г. вход стоил 15 долларов), чем нью-йоркские клубы аналогичного типа (например, в Village Vanguard на некоторые концерты можно попасть только за 40 и даже 50 долларов, учитывая, что входная плата там - как и во многих других клубах - складывается из собственно entrance fee и так называемого "минимума", который нужно обязательно заплатить за пиво или какой-либо другой напиток). The Jazz Showcase и Village Vanguard составляют "левый фланг" этой категории, с их долгой историей, строгими правилами для посетителей, отсутствием кухни (здесь подают только напитки) и вниманием к музыке.
Крайне правый вариант - нью-йоркский Blue Note на 3-й улице в Гринвич-Вилледже. Его "легенда" основана не на долгой истории, а на умелом менеджменте и агрессивном маркетинге. Взяв как название не подлежащий регистрации в качестве товарного знака термин "блюзовая нота", клуб ловко использовал знаменитый в джазовом мире "брэнд" одноименной фирмы грамзаписи (и множества одноименных клубов, существовавших в разных городах до него) и быстро превратился в почти индустриальное предприятие по образцовому джазовому обслуживанию нью-йоркцев и особенно гостей города. Здесь четко впускают из длинной очереди жаждущую побывать в легендарных стенах публику (в массе своей приезжих, особенно - туристов из Азии), четко и быстро ее рассаживают, по четкому графику принимают заказы на еду (да, здесь, в отличие от Village Vanguard, подают еду), четко выдерживают график (два сета за вечер, при строгом соблюдении их продолжительности - как правило, это 60 или 70 минут) и столь же четко выпроваживают публику, чтобы тут же наполнить помещение следующими жаждущими высокого искусства. При этом к музыкальным программам Blue Note никаких претензий нет: там играют лучшие музыканты - как ветераны и легенды прошлых десятилетий, так и те, кто своим творчеством раздвигает границы джаза сейчас, в наши дни.
"Индустриальная" сущность Blue Note проявляется и в том, что с некоторых пор он начал клонировать себя, открывая своего рода "франшизы" в других странах и городах. Все началось с Японии: слишком многие японцы не могут поехать в Нью-Йорк, чтобы приобщиться к высшим стандартам джазового обслуживания, но страстно этого обслуживания жаждут. Поэтому в Токио и Осаке, а затем и в Фукуоке открылись собственные Blue Note, связанные с нью-йоркским "головным предприятием" одинаковой бизнес-стратегией и моделью работы, а также кругом выступающих там музыкантов. В 2002 году открылся первый клон Blue Note и на территории США - в Лас-Вегасе. Отметим, что клуб Blue Note в Париже никакого отношения ни к этой цепи в целом, ни к нью-йоркскому Blue Note не имел.
 Второй тип: относительно новые, респектабельные коммерческие заведения, классом не уступающие "легендам", но не имеющие их выдающейся истории, привлекающей публику без особых расходов на рекламу. Значительная часть клубов этого типа находится вне Нью-Йорка. И, как правило, они сочетают в себе функции клуба и ресторана, иногда очень дорогого и качественного, тогда как во многих клубах-легендах подают, как было сказано выше, только напитки. Левый фланг этого типа смыкается с правым флангом "легенд": это клубы типа Blue Note - рестораны с действительно высококлассными музыкальными программами и индустриальной четкостью работы. Таковы Jazz Alley в Сиэтле, Yoshi's в Окленде (Район Залива), Jazz Bakery в Лос-Анджелесе или Snug Harbor в Нью-Орлеане. Как правило, вход в них стоит не дешевле, чем в "клубы-легенды" (от 20 долларов чистой входной платы до целых 40 и даже 50, если в клубе взимается еще и "минимум"). Правый же фланг - "просто" рестораны с джазовыми программами. Сюда в основном ходят пообедать или поужинать, слушая музыку (иногда - и зачастую - и не слушая). Уровень музыки и меню может быть разным, но в целом находится на достаточно высоком уровне, только не следует здесь ждать серьезных авторских программ, которые сплошь и рядом звучат на "левом фланге" этой категории: здесь играют классную, но фоновую, развлекательную музыку. Таковы например, Jimmy Mak's Bar and Grill в Портленде или Bruno's в Сан-Франциско, таков второй клуб, принадлежащий владельцу "легенды" The Jazz Showcase Джо Сигалу в Чикаго - Joe's Bebop Cafe and Jazz Emporium.
Третий тип: музыкантские клубы. Это, в основном, заведения не слишком дорогие, не слишком высококлассные, в них не самая лучшая кухня (если она есть), а помещения их не носят отпечатка Большого Шика. Сюда ходят не только слушать музыку, но и играть ее: здесь часто проходят джемы, здесь показывают программы по "гамбургскому счету", сюда сходятся музыканты, свободные от других работ - послушать коллег и, быть может, себя показать. Настоящих звезд мирового класса здесь встретишь нечасто (такие клубы, как правило, платят музыкантам крайне мало, да сюда и приходят в основном не за заработком), но подлинный пульс джазового сообщества можно почувствовать именно здесь. Таких заведений немного, но и они тоже отчетливо разделяются на два фланга.
На левом - наследники джазовых "лофтов" 70-80-х: в первую очередь здесь следует выделить нью-йоркскую Jazz Gallery - небольшое, вытянутое в длину помещение на втором этаже старого дома недалеко от въезда в Холланд-туннель, между богемными кварталами Трибека и Сохо. Там проводятся выставки фотографии, живописи или графики, а на концертах играют в основном не слишком известные, но высококлассные музыканты со всего мира, занимающиеся бескомпромиссно некоммерческими творческими поисками в разных отраслях импровизационной музыки - например, пианисты Виджей Айер, Рэнди Уэстон, Ескэ Ямасита, конгеро (исполнитель на конгах) Дафнис Прието, саксофонист Рудреш Махантхаппа (типичнейший для этого клуба музыкант: по происхождению индиец, он родился в итальянском городе Триесте, а вырос в Боулдере, штат Колорадо, где его папа преподавал в университете физику!).
 На правом фланге - клубы, скорее наследующие музыкантским "джойнтам" более раннего периода, куда съезжались в ночные часы, чтобы после коммерческой работы в биг-бэндах поиграть "настоящую музыку" уже для себя (как это было в легендарном Minton's Playhouse в начале 40-х). Здесь могут звучать высококлассные авторские программы - как в нью-йоркском Cleopatra's Needle, или проходить выступления "резидентных групп" и (один-два раза в неделю) джемы - как в филадельфийском Ortlieb's Jazz Haus (именно Haus, а не House) или вашингтонском HR-57 Center for the Preservation of Jazz and Blues. Могут собираться музыканты какого-то одного направления - как в нью-йоркском Zing Bar, где регулярно собираются живущие в городе (или приезжие) бразильские джазмены. В крупных джазовых центрах такие клубы могут быть не просто низкоклассными, а очень низкоклассными - и тем не менее привлекать длинные очереди желающих поиграть на джеме музыкантов. Таков чикагский The Apartment Lounge в чернокожем Саутсайде, с его кривенькими перильцами вдоль микроскопической "сцены", на которых наклеена полоска грязного пластыря с косой надписью "На перила не опираться": эти прелести, как и привычное хамство престарелой барменши, отступают перед тем, что джемы здесь ведет великолепный саксофонист Вон Фримен, старейшина музыкантского сообщества Чикаго.
В тех больших городах, где джаза немного, такой клуб часто бывает единственным постоянно действующим джазовым клубом в городе, или же - скорее - центром притяжения для городских и проезжих музыкантов, которые приходят сюда отвести душу после коммерческих работ типа игры в ресторанах или на корпоративных вечеринках: таковы El Chapultapec в Денвере, Nighttown в Кливленде или The Bird Of Paradise в Анн-Арборе (университетском пригороде Детройта).
И, наконец, четвертый тип: клубы авангарда и экспериментальной музыки.
 Правый фланг этого типа клубов находится в нью-йоркском Даунтауне, Мекке нового джаза, на Леонард-стрит. Это трехэтажный клуб Knitting Factory ("Ткацкая фабрика" - название,
мало того что отражает факт, что
первое помещение клуба действительно
было в бывшем цеху, но и явно подчеркивает связь с породившей его лофт-сценой прошлого). Под руководством сурового и целеустремленного Майкла Дорфа Knit, как его сокращенно называют, за пятнадцать лет существования (он был создан в 1986 г.) сделал бурную карьеру, превратившись из "просто" левацкого
(в политическом смысле) авангардного клуба одновременно в коммерчески успешное предприятие и столицу мировой новой импровизационной музыки - и успев даже впасть в определенный застой, потеряв часть публики в пользу более радикальных мест и сильно ослабнув в коммерческом плане к рубежу XXI века. В результате на его главной цене появляется все больше музыкантов "смежных жанров", в первую очередь рокеров-нонкомформистов вроде Лу Рида, начинающие вне зависимости от степени таланта играют на третьей сцене - Tap Bar - вовсе бесплатно (как для публики, так и для себя), а неофициальный "министр джаза США", ультраконсервативный трубач-традиционалист Уинтон Марсалис сделал красивый жест - счел возможным выступить в этом бастионе авангарда, чтобы поддержать его гаснущую популярность.
Knitting Factory, как и Blue Note, собирался открывать свои дубликаты в других городах: был открыт Knitting Factory LA в Лос-Анджелесе (точнее - в Голливуде), шли разговоры об открытии Knitting Factory в Берлине, но голливудский клуб не имел особого успеха, влача довольно жалкое существование (помимо прочего, нью-йоркские радикалы не так часто гастролируют в Калифорнии, а сил местных авангардистов для привлечения публики оказалось недостаточно), и разговоры о берлинском филиале заглохли. К тому же от основного, нью-йоркского клуба отпал целый ряд известных музыкантов, которые по тем или иным позициям не соглашались с политикой Майкла Дорфа - включая лидера Даунтаун-авангарда, саксофониста Джона Зорна, и других радикальных творцов.
 Самые радикальные из них, включая Зорна, переместились еще дальше вглубь Даунтауна, на старинную Норфолк-стрит, в здание бывшего винного склада: там находится Tonic, типичный клуб левого фланга этого четвертого типа джазовых клубов США. К этому же типу можно отнести чикагский Velvet Lounge, которым руководит легендарный Фред Андерсон из радикального движения AACM, или лос-анджелесский Rocco на бульваре Санта-Моника. Нетрудно догадаться, что клубов четвертого типа в США меньше всего, хотя, благодаря высокой творческой активности выступающих в них музыкантов, они относительно хорошо известны не только в стране, но и за рубежом.
Несмотря на свою относительную немногочисленность (по сравнению, скажем, с количеством рок-клубов), джазовые клубы в США - огромный, сложный, многослойный мир с увлекательной и длинной историей, мир, примерную стратификацию которого мы здесь только приблизительно наметили. И это - одна из важнейших составных частей джазовой индустрии: именно здесь, в клубах, день за днем встречаются друг с другом два неразрывно связанных полюса джазового сообщества - музыканты и публика, джазмены и джазфэны, творцы и их поклонники (или, используя более свойственный джазовой жизни термин - aficionados, знатоки). Конечно, в этой отрасли музыкальной индустрии тоже есть свои герои и свои незаметные труженики - владельцы клубов, их арт-директора, их "публицисты" (по-нашему - пресс-агенты) и т.д. С некоторыми из них мы уже встречались на страницах "Полного джаза": достаточно вспомнить Джона Димитриу (сиэтлский
"Jazz Alley") или Джо Сигала (чикагский
"The Jazz Showcase")...
 Кирилл Мошков,
редактор "Полного джаза"
фото автора и Ивана
Шокина
В 2006 г. обновленная редакция этого текста
опубликована в журнале "Импресарио"
|
