Заметки с Варненского джазового лета не корысти
ради, а токмо волею случая, надлежащим образом распорядившегося
Отчего
же птица? Первейшая ассоциация предполагает знание старой поговорки
советских времен про Болгарию и заграницу, которую вспоминать вовсе и не
хочется. Не хотелось и на берегу Черного моря на границе Варны и
Св.Константина и Елены, где были написаны первые абзацы этих заметок, и
куда я был приглашен вместе с трио Андрея Разина "Второе
приближение". Однако, заглянув в репортаж с международного джазового
фестиваля "Варненско Лято 2004", я обнаружил, что и там все
начиналось с птиц. Все-таки
случайностей в нашем мире не бывает, и вот вновь вышло, что морская
птица альбатрос стала символом Varna Jazz Summer 2005, занявшего четыре
дня - с 28 по 31 июля. Древние стены Археологического музея, окружающие
традиционную джазовую сцену без потолка, стали ловушкой для гордой птицы
с ограниченными взлетно-техническими данными. Как она попала во
внутренний двор музея, неизвестно, но перелететь через них и вырваться
на свободу уже не получилось. Бессменный директор фестиваля, болгарский
музыкант и - одновременно - гордость российской джазовой истории
Анатолий Вапиров еще на первом саундчеке предпринял попытку поймать
злополучную птицу и выдворить наружу, но не вышло. Так и стал альбатрос
украшением фестиваля. И не просто украшением в перьях, а полноправным
участником.
Я лично воспринял это в качестве символа странного обстоятельства,
сопровождавшего фестиваль. Птица отчасти представляла местное население,
т.е. была представителем публики и при этом вела себя в высшей степени
адекватно. Разные сетования относительно беды с публикой на джазовых
концертах в последнее время стали обычными. И в самом деле, зачем
музыканту стараться, открывать душу, рождаться заново и пр., если это не
воспринимается аудиторией. В России рассчитывать на то, что тебя
полноценно услышат, очень трудно. Есть отдельные культурные конгломераты
вроде Архангельска, но их так мало… Москва, кстати, к ним не относится.
Варна, по нашим понятиям - город небольшой и похожий на наши южные
города, даром, что заграница. Однако уровнем собирающегося каждый год во
двор музея народа, да еще и при минимуме внешней рекламы, поражает. Однако
я забежал вперед. Краткая история. Варненский джазовый фестиваль
проходит четырнадцатый год подряд, его создателем и арт-директором все
это время остается Анатолий Вапиров, который не только нашел эффективную
форму финансово-организационной поддержки, но и цивилизованную,
соответствующую времени и географии ориентацию фестиваля по стилистике,
новаторству и современному состоянию джаза. Последнее прямо вытекает из
его собственной роли в нашей джазовой истории, как человека, не
побоявшегося проявить свою личность и еще в 70-е годы вступить на
туманную дорожку модификации сложившихся стереотипов отношения к
джазовой форме. Его "Болгарское рондо", "Мистерия", выпущенные на виниле
"Мелодии", оказались настолько радикальными, что возникла путаница - на
пластинках ясно написано, что это новая форма симфонической музыки, а
цена 2 руб. 15 коп. свидетельствует о принадлежности продукта к разряду
эстрады, ведь академическая музыка имела почетную цену в 1 руб. 45 коп.
В 80-е, уже после богатой истории его участия в советских новоджазовых
проектах, судьба увезла Вапирова в Болгарию, где обнаружились его корни,
и благодаря Анатолию в не очень большом, полупортовом, полукурортном
городе, не имеющем своей джазовой инфраструктуры, возник и окреп
удивительный фестиваль, приобретающий все больший вес и известность в
джазовом мире. Впрочем, исторические подробности читатель может
обнаружить в специальном репортаже прошлого года. В последний год
Вапиров выпустил шесть новых работ на CD с составами численностью от
одного музыканта до биг-бэнда. Среди них есть и квартет, участвовавший в
"Варне 2005", не представить который российской публике я считаю просто
преступлением. Но я опять забежал вперед.
Еще одним достижением этого года, несомненно, является не проводившаяся
уже много лет телевизионная съемка, которая в этот раз не просто была -
Болгарское национальное телевидение снимало настоящий фильм не только с
выступлениями, но еще и со всей кухней фестиваля - интервью, саундчеки,
публика, гримерки…
Кухня готовилась загодя в соответствие с принципами фестивального
директора - создать все удобства для музыкантов в быту и на сцене,
встретить-проводить, сделать хороший звук, позаботиться о правильной
программе с точки зрения восприятия музыки… Сам по себе фестиваль - это
не фокус. Фокус в том, что на сцене в Варне собираются элитные
музыканты, не стремящиеся к братанию с публикой любой ценой. Это как раз
и есть тот самый европейский джаз, который мне представляется творческой
ветвью многообразного джазового дерева. За все эти годы варненских людей
приучали к настоящей музыке… Из нескольких сотен имен участников прошлых
лет я назову лишь несколько: Адриан Меарс, Альберт Мангельсдорф,
Баланеску квартет, Барри Гай, Бенни Моупин, Боян Z, Ивэн Паркер, Глен
Велез, Джон Серман, Джон Тейлор, Карин Крог, Кенни Уиллер, Корнел
Хорват, Луи Склавис, Мэл Уолдрон, Маркус Штокгаузен, Михаил Альперин,
Мирослав Витуш, Нильс Вограм, Раби Абу-Халил, Терье Рипдал, Трилок
Гурту, Vienna Art Orchestra, Владимир Тарасов. В этом городе хочется
жить…
Первое же выступление подтвердило уровень фестиваля, заметьте, не
уровень первого ансамбля, а уровень фестиваля. Анатолий Вапиров объяснял
мне - смотри, народ реагирует вежливо, но спокойно и несколько
отстранено. Эти люди знают, что почем, разбираются. Разбирающихся
собралось человек 400 при почти полном отсутствии наружной рекламы. Был
вечер четверга, солнце еще стояло высоко, и постоянный ведущий
варненских концертов, софийский джазовый журналист, знаток джаза
Владимир Гаджев в очень домашней, доверительной манере представил
словацкий состав с сербским контрабасистом.
Лидер квартета, именитый словацкий барабанщик Додо Шошока взял
откровенный курс на straight-ahead. Доказательством этого стал не только
набор стандартов, в числе которых фигурировали темы от вечнозеленых
мелодий Ван Хьюзена и Вуда до современных Хэнкока, Минтцера и Шортера,
но и сам подход, основанный на стандартной форме и заимствованной у
американцев идиоматике. Возможно, это было связано с присутствием в
квартете двух молодых талантливых, но еще продолжающих обучение ремеслу
(кстати, в Академии австрийского Граца) музыкантов - гитариста Михала
Бугала и пианиста Томаша Гайлика. Подобно нашей молодежи, получающей
теперь уже очень приличное образование, они свободно владеют современным
джазовым языком. Следующим этапом для них может стать (а может и не
стать) освоение содержательной части музыкальных высказываний. Два
остальных участника квартета выделялись не столько опытом, сколько
громкостью инструментов, находящихся явно не в балансе. Контрабасист
Ненад Василич - не постоянный партнер Додо, в художественном отношении
его нагрузка оказалась невелика, в то время как басовый канал, наоборот,
перегружен. Это, в свою очередь, привело к желанию "поддать ударных"
лидера. Впрочем, Додо Шошока и без того явно любит солировать, причем в
этом участвует не только обычный набор инструментов, но и мимика
темпераментного ветерана, джазовая карьера которого имеет уже 40-летнюю
историю. За это время ему приходилось выступать по всему миру от
Нью-Йорка до Токио с весьма именитыми партнерами. Но, как он сам
рассказывал мне, любимая форма его выступлений - сольные перформансы с
использованием богатого перкуссийного арсенала. Во всяком случае,
московская публика сможет познакомиться с Додо во время фестиваля
"Джазовые голоса" в декабре этого года. Разумеется, не в качестве
вокалиста.
В сущности, из четырехдневной программы фестиваля только два ансамбля
представляли ствол джазового дерева. А с учетом стилистических
ориентиров артистического директора мне показалось, что и эта небольшая
часть фестиваля была в некоторой степени провокацией, предназначенной
оттенить, контрастировать роскошную крону с ветвями, уходящими ввысь и в
разные стороны. Подчеркну, что традиции в обычном смысле слова в
"археологическом дворике" не было вовсе. Если тематизм первого состава
ориентировался на Шортера и Хэнкока, то аранжировки Георгия Борисова для
своего All Stars Big Band отличает стремление к авторизованности,
современным созвучиям, полиритмическим ходам и использованию этнических
элементов. Собственный инструмент лидера - тромбон, но он так и не
появился в руках одетого в белые одежды обаятельного бэнд-лидера. Как
оказалось, его энтузиазм в первую очередь направлен на поддержание жанра
оркестра, который в Болгарии имеет очень трудную судьбину. При наличии в
стране большого числа талантливых музыкантов в стране слабо развита
джазовая инфраструктура, мало клубов и нет постоянно действующих
биг-бэндов. Джазовые оркестры, как правило, требуют дотаций со стороны,
и, видимо, в Болгарии до этого руки еще не дошли. Это не значит, что
бэндов нет, но создаются они для конкретных выступлений, и собирают в
них музыкантов не без трудностей. Георгий Борисов посвятил себя этой
тяжкой работе, и уже в 80-х стал лидером Dinamit Brass Band. Программы
этого оркестра строились по принципу "посвящений", отдавая дань великим
музыкантам прошлого, но не копируя их, а предлагая собственные
интерпретации их идей. Одним из посвящений этого оркестра стала
программа "Памяти Константина Носова", нашего замечательного трубача,
бывшего в течение нескольких лет солистом этого бэнда.
Новый All Stars Big Band представил очень разносторонний репертуар
композиций от Хораса Сильвера до Иоганна Себастьяна Баха (в последнем
случае трехголосная инвенция плавно трансформировалась в эллингтоновскую
"It Don't Mean a Thing"). Пожалуй, аранжировочная составляющая и была
самым ценным моментом в большой программе бэнда в начале третьего дня
фестиваля. Было ясно, что духовая секция, не имеющего регулярных
выступлений, не вполне сыграна и не всегда справляется с непростым
материалом изысканных аранжировок, к которым, несомненно, можно отнести
"Line For Lions", "Lush Life", "So What" и болгарскую традиционную
мелодию, предложенную пианистом Антони Дончевым. Заметно увереннее в
оркестре выглядела ритм-секция, включающая Дончева, ударника Христо
Йоцова, басиста Димитра Шанова и гитариста Веселина Койчева - на соло
последнего приходился заметный акцент в нескольких композициях. Из
солистов духовой секции я бы выделил флейтиста, профессора музыки
Симеона Щерева, игравшего очень элегантно, умно и с изрядным свингом. Все
остальное время варненских сумерек под ярко освещенным шатром с эмблемой
14-го международного фестиваля было отдано музыке нетрадиционной. И в
этом состоит главная ценность свободного собрания музыкантов,
художников, слушателей, зрителей и просто людей, желающих обогатить себя
и свою жизнь новыми ощущениями и новым пониманием. И даже хэдлайнер
фестиваля (обязательная фигура всегда и везде) не имеет абсолютного
карт-бланша. Он должен подтвердить свое высокое звание. На этот раз в
Варне хэдлайнером был Эберхард Вебер. Мне не хотелось бы Вебера называть
басистом, это неправомерно ограничило бы широчайшие возможности
музыканта, который этих ограничений не имеет принципиально, что вновь
доказало его сольное выступление в Варне. Мне не хотелось бы подробно
описывать эти возможности и творческий путь музыканта, являющегося одной
из точек фокуса стилистики ECM. Любознательного читателя я отошлю к
сайту любителей ECM, где можно обнаружить
большой материал Дмитрия Сенчакова, посвященный творчеству
"длинноволосого блондина с голубыми глазами, словно волшебного эльфа,
сошедшего со сказочных клубничных полян где-то далеко в горах". Правда,
эльф несколько постарел, все-таки 65 лет. Но не дашь, обаяние
сохранилось, и одинокая фигура беловолосого немца артистична сама по
себе. И даже странно, что он не только создает музыку, но еще и говорит.
Он
действительно рассказывает разные истории, предваряя свои пьесы, но
основное говорит его инструмент, который еще в 1972 году был им назван
электробасом. На самом деле 5-струнный инструмент сопровождает обширный
шлейф из электроники, обеспечивающей петли, хорусы, комфортный звук. Сам
инструмент звучит несколько глуховато и даже местами однообразно, но
периодически, при переходе на флажолеты, накладывающиеся на зацикленные
ритмические фигурации, это однообразие рассеивается. Все время ощущается
изначальный виолончельный подход к контрабасу.
Впрочем, мир, который Вебер создает десятилетиями (и в сольных проектах,
и в собственных группах вроде Colours, и, будучи партнером Яна Гарбарека),
уже в основном создан. Он может испытывать какие-то метаморфозы при
участии в импровизационных проектах или при подготовке балетной музыки,
но основа остается, в ней есть каркас того, что принято называть
современной камерной музыкой, есть полифоническое мышление и есть
джазовая свобода, но не поисковая, не авантюрная, а свобода перемещений
в знакомом мире. Эту музыку интересно впитывать, постигать, уже не
задумываясь о технических проблемах (их нет в принципе); в то же время
существует и расстояние между музыкантом и слушателем, ощущение наличия
рампы не проходит. Кроме того, это европейский человек, за плечами
которого множественность вековых культур. Он подчеркнутый не американец,
который всего полтора века тому назад должен был начинать почти с
чистого листа. Программа любопытна, местами лирична, часто танцевальна
(в смысле ритмизованности и состояния, но не в практическом плане), но
незадолго до ее финала я все-таки взглянул на часы.
Вот эти часы оказались индикатором не хуже "мурашек кожаных". Зал тоже
не буйствовал, хотя Вебера слушал с явным удовольствием и воспринимал
непростую музыку вполне адекватно. С совершенно иного рода удовольствием
тот же зал, правда, в последний день фестиваля, внимал музыкальному шоу,
устроенному интернациональным дуэтом немецкого контрабасиста Али
Хауранда и легендарного чешского флейтиста Иржи Стивина. Последнего наши
любители джаза очень хорошо знают по винилу 70-х - его знаменитые дуэты
с гитаристом Рудольфом Дашеком, трио с Тони Скоттом, псевдобарочные
изыски с учениками, воспитанными в стенах замка тех еще времен - все это
уходило с прилавков магазина "Мелодия" влет, спасибо прогрессивной фирме
"Supraphon". Записи были фантастическими, достаточно вспомнить его "Puzzle
Game". И если партнер Иржи, гитарист Рудольф Дашек, четыре года назад в
московском "Эрмитаже" показался несколько уставшим - здесь, несмотря на
63 года, энергии хоть отбавляй. Иржи
Стивин в привычной кепочке, которая, кажется, не снимается с головы
никогда (благо, гастрольная жизнь музыканта более чем насыщенна),
выходит на сцену, зная, что с публикой у него во всем мире давняя и
взаимная любовь. В его руках меняются флейта, альт-саксофон, пикколо.
Вступительный средневековый мотив естественным образом перерастает в
модальное построение, затем возникает простейшая танцевальная попевка,
вдруг переходящая в "Autumn Leaves". Вообще стандартов много, но они
звучат не как цельные пьесы, а кусочно-непрерывно, иногда возникая как
цитата, иногда в качестве побудительного импульса. Контрабас Али
Хауранда поддерживает эту игру, хотя наиболее цитируемым у него, причем
в разных пьесах, оказывается "Аранхуэсский концерт" Родриго. Его
инструмент звучит не очень внятно, да и с дребезгом, зато он
рассказывает о том, в каких странах ему приходится играть, все время
меняя языки общения с публикой. Он их знает много, но болгарский еще не
выучил.
Его рассказ о приключениях не короток, но в это время Иржи Стивин строит
гримасы, сопровождаемые тем, что Кларк Терри называл mumbles. Эти звуки
он продолжает издавать и играя на флейте. Постепенно флейта разбирается
на части, каждая из них звучит, причем, как ни странно, одинаково.
Вообще, жанр дуэта, приправленного юмором, это - его. Только изредка
возникает ностальгическое чувство прикосновения к чешскому авангарду
середины прошлого века. После
такого выступления хочется контрастного покоя, углубленности, смены
направления. Она и произошла благодаря хорошей режиссуре всего
фестиваля. Но так получилось, что мой рассказ не следует расписанию
концертов, а ассоциативно перемещается по впечатлениям и, теперь уже,
воспоминаниям. Среди них - встречи со многими людьми, обсуждения музыки
и не только. Среди них - еще и две презентации, приуроченные к фестивалю
"Варненско лято". Одна из них - презентация книги Билла Милковски "Необыкновеният
и трагичен живот на Джако Пасториъс" на болгарском языке, выпущенной
тиражом 500 экземпляров (что привело в шоковое удивление - тираж, а не
сам факт" - правообладателей в Штатах). Другая - выставка постеров My
Jazz Icons или The New Saints - авторское видение джазовых легенд
художниками Димитаром Трайчевым и Марией Зафирковой, на которые
можно взглянуть и вам. С художниками вообще о музыке говорить всегда
интересно, а авторы икон оказались еще и знатоками джаза, поэтому
общение с ними, подстегнутое их впечатлением от выступления российского
трио, оказалось особенно плодотворным. Но
теперь музыкальный контраст. Он настиг нас уже во второй половине
первого дня фестиваля. По красочности, энергетике и специфической
болгарской красоте проекту барабанщика Стояна Янкулова не было равных.
Сам он определил свою музыку как соединение джаза, рока и джаз-рока. Это
определение не претендует на логичность и даже на серьезность, но зато
отвергает подозрения в глубокомысленной бессмысленности, присущей
некоторым направлениям современного джаза, соединяющим упрощенный
словарь позднего Майлса Дейвиса с электронными примочками. Скорее
наоборот: изысканнейшие аранжировки со сложной структурой, казалось бы,
не рассчитанные на труд восприятия, иногда приводят к обратному эффекту.
Сам Стоян, один из самых востребованных музыкантов в Болгарии, участник
многих международных проектов, управляется со своим
ударно-перкуссийно-электронным хозяйством с поразительным
профессионализмом и с удивительной легкостью. Квинтет
его чрезвычайно разнороден и тем любопытен. Внимание в первую очередь
приковывает к себе миниатюрная, внешне хрупкая Елица Тодорова -
пианистка, получившая еще и высшее перкуссионное образование и освоившая
традиционное болгарское пение. В ансамбле играет высочайшего класса
музыкант, греческий басист Йотис Кюрцоглу, знакомый некоторым из нас по
выступлению с Анатолием Вапировым на "Одесском Джаз-карнавале" несколько
лет назад. Молодой трубач Михаил Йосифов - восходящая звезда на
болгарской сцене из поколения, которые берут на вооружение звук
Нильса-Петера Молвера или Эрика Трюффаза раньше знакомства с трубой Роя
Элдриджа. И, наконец, функции сэмплинга и DJ в руках и компьютере Ивана
Шопова, весьма известного в соответствующих кругах. Все
вместе производит впечатление фейерверка, последовательности тутти и
бэков, великолепных соло, возникающих и распадающихся дуэтов и трио,
насыщенных самыми разнообразными красками. И не важно, что возможности
музыкантов не совсем равноценны. Действительно, трудно сравнить дуэтные
фрагменты опытнейших Янкулова и Кюрцоглу с использованием то
полиритмического слэпа, то скэта Йотиса, или перкуссийную феерию того же
Янкулова и Тодоровой - с сольными эпизодами трубы, в которых было больше
тембра и электроники, чем богатства мысли. Но ведь в такой музыке и
труба, и сэмплы скорее функциональны и создают специфическую звуковую
картину киномузыки. Состояние
вовлеченности возникало настолько сильное, что даже упомянутая в начале
этих кратких заметок птица альбатрос перестала с важным видом
прогуливаться по сцене и затеяла производство кругов над публикой, в
точности попадая в ритмическую канву музыки.
Одной из параллельных линий фестиваля оказался смотр басистов разных
стилей и поколений, о чем вспомнилось очередной раз после игры
греческого виртуоза. А следующий басист появился на сцене в своеобразном
амплуа. Как сказал барабанщик Христо Йоцов, в ансамбле два лидера и один
член. Им-то как раз оказался басист с веселым именем Веселин
Веселинов-Еко. А два лидера не только не вступают в конфликт, но и
уживаются вместе вот уже 20 лет. Этому юбилею и было посвящено
фестивальное выступление ансамбля "Акустична версия", дуэта
выдающихся болгарских музыкантов - ударника и вибрафониста Христо Йоцова
и пианиста Антони Дончева, регулярно расширяющегося за счет гостей,
которых за двадцать лет было немало.
Оба музыканта - еще и плодовитые композиторы, так что музыка сплошь
авторская, что вообще характерно для европейского джаза. Первые звуки
"Версии" напомнили рафинированный саунд "Модерн Джаз квартета", только с
Конни Кэем и Милтом Джексоном в одном лице. Но через некоторое время
аллюзии рассеялись, и мы стали свидетелями музицирования современного
европейского трио с мелодизмом американского типа, но с включенными
балканскими интонационными элементами. Для Антони Дончева, участника
множества проектов (в том числе и постоянного партнера Анатолия Вапирова),
очень близким оказался романтический стиль Билла Эванса, перенесенный на
современную почву с учетом истории Чика Кориа, Кита Джарретта. Христо
Йоцов - очень ансамблевый ударник, вибрафон для него все-таки второй
инструмент. Вместе они создают очень насыщенную картину с прозрачной
фактурой и без излишней экзальтации, вся программа достаточно ровная, и
даже тщательно выстроенные кульминации заметны меньше, чем лежачие
полицейские на российских дорогах. Это не минус, это характер камерного
музицирования, на который варненская публика, готовая слушать музыку,
откликнулась с восторгом, совершенно заслуженным, учитывая высокий класс
не только лидеров, но и басиста, уверенно поддержавшего общую, очень
цельную звуковую картину. Любопытно,
что арт-директор Анатолий Вапиров, тщательно продумывавший сочетание
составов каждого вечера, после "Акустичной версии" поставил выступление
московского "Второго приближения". Казалось бы, эти ансамбли из одного
эшелона европейского импровизационного музицирования. Но, как всегда, он
был прав. Контраст не только был, но он оказался глубже, чем можно было
предположить. Андрей Разин, Татьяна Комова и Игорь Иванушкин, понятное
дело, совершенно не знакомы болгарской публике, и уже "Интро",
начинающееся при полном отсутствии музыкантов на сцене (трио
располагалось за столиком в зоне слева от сцены, у бара, где народ на
виду у всего зала попивал пивко) заинтриговало аудиторию. Первыми
догадались телевизионные операторы, развернув камеры на поющих,
свистящих, стучащих музыкантов, открыв секрет всем остальным. В
результате первая же пьеса вызвала восторг, который в российских залах
обычно возникает с некоторым запозданием. Это было настолько явным, что
рискованно рано возникшие две очень серьезные пьесы ("Два настроения" и
"Сны Густава Климта") вызвали приличествующее случаю внимание, и даже
альбатрос и залетающие чайки, умело подквакивавшие в иных случаях и
модулирующие вполне вовремя, здесь совершенно затихли. После "Рэгтайма"
энергетика стала выходить волнами, и зал совершенно ее воспринял. Тут
надо заметить, что болгарская публика с особой требовательностью
относится к фольклорным элементам в современной музыке. Считается, что
именно в Болгарии, в отличие от соседних европейских стран, народная
музыка претерпела существенные изменения и искажения. Но на самом деле в
Болгарии трепетно относятся к первоисточникам и болезненно переживают
примитив, в который превращают эту богатейшую традицию в рамках world
music и эстрадного мусора. Уже
в телеинтервью, которое давало "Второе приближение" Болгарскому
телевидению, вопрос об использования фольклора звучал очень настойчиво.
Думаю, что тактичное композиторское мышление Андрея Разина в этом
отношении не вышло за границы хорошего вкуса, а основная "этническая"
нагрузка была возложена на Татьяну Комову. Сам же пианист, невзирая на
непривычную жару, выложился в своих соло так, что в самом финале в
буквальном смысле поднял часть публики на ноги, заслужив особый
комплимент "страхотный пианист". Потом мы долго выясняли значение этих
слов и поняли, что по-русски это примерно "страшно хороший". Ну, слава
богу. Выступавший
в последний день австрийский аккордеонист Отто Лехнер сказал нам, что
выступление "Второго приближения" было настолько ярким и интересным, что
не хотелось смотреть на часы. Было странно слышать это от незрячего
музыканта, но дело ведь тут в том, что в настоящей музыке теряется
ощущение времени. Точнее, оно заменяется на иное, ведомое самой музыкой,
включенное в нее. У меня точно такое ощущение было на последнем
фестивальном сете, который, как мне показалось, стал кульминацией этих
четырех дней. Анатолий Вапиров представил свой новый проект, первое
выступление которого состоялось в январе этого года в знаменитом венском
клубе "Порги и Бесс". Тут
надо заметить, что из-за отсутствия повседневной джазовой жизни в Варне
деятельность этого большого музыканта и композитора (в Болгарии тоже
есть соответствующий Союз, как воспоминание о социалистическом прошлом)
распространяется во внешние сферы. Он создает множество проектов с
болгарскими, южноевропейскими, центрально-европейскими музыкантами, и
многие из этих проектов существуют параллельно. С ними он выступает на
европейских фестивалях, некоторые записаны и изданы на его собственном
лейбле AVA Records. Если глубокоуважаемый читатель имел достаточно
терпения, чтобы дойти вместе со мной до этих строк, то его вряд ли
затруднит обращение к номерам "Полного джаза"
267 и
268, в которых подробно изложена
биография хозяина Варненского фестиваля и его мнения по разным поводам.
Мне же хочется добавить, что Анатолий - настоящий гигант и как умелый
организатор фестиваля, до которого нам в России еще расти, и как
музыкант, постоянно генерирующий идеи в самом широком спектре, от
спонтанного музицирования до создания крупной формы, одна из которых
сейчас ждет постановки в виде балета в одном из крупнейших болгарских
театров.
Вернемся к квартету, выступление которого было посвящено памяти только
что ушедшего в мир иной великого музыканта Альберта Мангельсдорфа,
бывшего в свое время гостем варненского фестиваля. В ансамбле поровну
болгарских музыкантов (уже знакомые вам Анатолий Вапиров - тенор и
сопрано-саксофоны и Стоян Янкулов - ударные) и австрийских (уже
упомянутый Отто Лехнер и контрабасист Ахим Танг). Лехнер не случайно
назван австрийской звездой. Сам о себе он говорит с изрядной долей
юмора: "Я родился в 1964 году в Мелке на Донау, маленьком городке в
Нижней Австрии. Мой отец не был вокалистом, а мать не играла на скрипке,
что обеспечило достаточный простор для моего музыкального развития. Моим
первым учителем стала Jauerling (976 м). Это гора, на которой
располагается станция, передающая все австрийские радиопрограммы, и,
начиная с четырех лет, я начал копировать многие народные песни, которые
слышал по радио. С тех пор я переключаюсь между поп, джазом и
классической музыкой, а, кроме того, исследую пространство между
различными станциями". Виртуозное владение аккордеоном для Лехнера - не
самоцель. Ведущий фестиваля Владо Гаджев даже заметил мне, что его
насторожил некоторый минимализм в использовании художественных средств
музыкантом, который он обнаружил в записях. Но в концерте все оказалось
иначе. Характер средств определялся задачей. Во всяком случае,
выступление, основой которого были тематические заготовки Анатолия
Вапирова, снова показало, что мастерство и музыка не тождественны.
История джаза знает немногочисленные, но все же примеры, когда
недостаток мастерства вполне компенсировался талантом и даже
гениальностью музыканта. Эти примеры всем известны. Известны и иные
ситуации, когда мастерство подменяет талант и художественный вкус. За
иллюстрацией даже нам в России далеко ходить не надо: на это с
готовностью покупаются наши родные филармонии. В
квартете Вапирова все было на месте настолько, что чувство логичности
музыкального высказывания начинало заполнять слушателя с первых же
минут. В этой музыке нет ничего лишнего, а идеальное заполнение фактуры
кажется очевидным. Звучание аккордеона, необычное и в ритмическом, и в
гармоническом отношении очень насыщает музыкальную ткань и приводит к
супервзаимодействию партнеров. Ритмическая база прочно создавалась
Стояном Янкуловым, хотя, как мне показалось, главным цементирующим
звеном в ансамбле все-таки был обаятельный Ахим Танг. Сам Анатолий
говорил, что квартет практически не репетировал, что в последний (а
может, и в первый) раз они играли такую программу полгода назад в Вене.
Какой фантастический опыт надо иметь для такого взаимодействия!
Правда, опыта всем четверым не занимать. Ахим Танг с 1993 года в
качестве фрилэнсера переиграл со многими десятками европейских и
американских музыкантов высочайшего уровня. Да и вообще австрийские
музыканты в последнее время демонстрируют невероятную культуру, технику
и свободу в импровизационной музыке, в уровне которой мы могли убедиться
не раз, слушая многих из них в Москве (отдельное спасибо Аркадию
Шилклоперу, который регулярно знакомит нас с ними на московской и не
московской сцене). Концентрированным символом этого уровня, видимо,
является Vienna Art Orchestra, который тоже был однажды участником
фестиваля "Варненско лято".
Что касается самого музыкального материала, то он характерен для
свободно перемещающихся европейских музыкантов. Чистый фри-джаз
классического типа уже отошел в прошлое. Тема обычно присутствует в
нарочито-явной форме, более того - часто она очень проста и может
оказаться легким танго, незамысловатым шансоном или, как это было в
выступлении квартета, минорным блюзом, напоминающим "St.James Infirmary"
с несколько расширенной формой. Важно, что из этого производится в
процессе. А дальше возникает сбалансированное сочетание зацепок, идиом,
взятых, возможно, совершенно из иных музыкальных пластов, но не
сводящееся к уже отошедшему постмодернизму. Особая забота о звуке. Речь
идет не о работе звукорежиссеров, которая на этом фестивале заслуживает
отдельной и профессиональной благодарности. Речь об индивидуальном
саунде музыкантов. Тенор-саксофон Вапирова поет таким звуком, что
практически невозможно спутать его с кем-либо еще.
Но есть и еще одна важная особенность, к которой варненский слушатель
оказался весьма чувствителен. Речь идет о поисковом состоянии
музыкантов, том, о котором периодически приходится мечтать, слушая
мастеров самого высокого уровня, уже нашедших свою нишу, освоивших ее и
доводящих ее до блеска. По крайне мере две группы - квартет Анатолия
Вапирова и "Второе приближение" Андрея Разина, может быть - благодаря
нерегулярности своих выступлений, находятся в этом процессуальном,
невычищенном состоянии, они абсолютно лишены "замыленности", при полном
внешнем, да и внутреннем различии самих процессов, в которых они
находятся.
Как вы успели заметить, впечатлений от этих четырех дней накопилось
немало. Часть из них я привез с собой в виде CD, подаренных радушным
хозяином фестиваля, и на их основе намерен сделать в ближайшее время
несколько программ в моем цикле "Бесконечное
приближение" на Радио России. Так что вы
сможете услышать многое из того, что происходило на этом и прошлом
варненских форумах, да и творчеству самого Анатолия будет уделено немало
внимания. Достаточно включить приемник в субботу в 23-10.
А ведь остались и еще факты, вызывающие удивление. Например, то, что
главную финансовую поддержку фестивалю оказывают не спонсоры, хотя и они
есть, а местный муниципалитет. Он называется "Община
Варна" и располагается в многоэтажном здании рядом с Археологическим
музеем - так, что с последнего этажа виден весь праздник. Более того,
вход на фестиваль бесплатный, а рекламы почти нет. А у нас, наоборот,
идут, если билеты подороже сделать. Иначе решат, что ерунда какая-то.
Удивительно, но факт.
Все четыре дня фестиваля сопровождались изумительной солнечной погодой,
что подтвердило благословение, полученное не только со стороны властей
города Варны, но и неба. Дождь хлынул на следующий день ровно через
двенадцать часов после финального концерта. По наклонным улицам неслись
потоки воды, смывая все лишнее и подготавливая пространство для новых
деяний. Продолжалось это не более получаса, в меру необходимости.
Достаточно для того, чтобы завтра было все по-другому.
Отчего
же птица? Первейшая ассоциация предполагает знание старой поговорки
советских времен про Болгарию и заграницу, которую вспоминать вовсе и не
хочется. Не хотелось и на берегу Черного моря на границе Варны и
Св.Константина и Елены, где были написаны первые абзацы этих заметок, и
куда я был приглашен вместе с трио Андрея Разина "
Все-таки
случайностей в нашем мире не бывает, и вот вновь вышло, что морская
птица альбатрос стала символом Varna Jazz Summer 2005, занявшего четыре
дня - с 28 по 31 июля. Древние стены Археологического музея, окружающие
традиционную джазовую сцену без потолка, стали ловушкой для гордой птицы
с ограниченными взлетно-техническими данными. Как она попала во
внутренний двор музея, неизвестно, но перелететь через них и вырваться
на свободу уже не получилось. Бессменный директор фестиваля, болгарский
музыкант и - одновременно - гордость российской джазовой истории
Однако
я забежал вперед. Краткая история. Варненский джазовый фестиваль
проходит четырнадцатый год подряд, его создателем и арт-директором все
это время остается Анатолий Вапиров, который не только нашел эффективную
форму финансово-организационной поддержки, но и цивилизованную,
соответствующую времени и географии ориентацию фестиваля по стилистике,
новаторству и современному состоянию джаза. Последнее прямо вытекает из
его собственной роли в нашей джазовой истории, как человека, не
побоявшегося проявить свою личность и еще в 70-е годы вступить на
туманную дорожку модификации сложившихся стереотипов отношения к
джазовой форме. Его "Болгарское рондо", "Мистерия", выпущенные на виниле
"Мелодии", оказались настолько радикальными, что возникла путаница - на
пластинках ясно написано, что это новая форма симфонической музыки, а
цена 2 руб. 15 коп. свидетельствует о принадлежности продукта к разряду
эстрады, ведь академическая музыка имела почетную цену в 1 руб. 45 коп.
В 80-е, уже после богатой истории его участия в советских новоджазовых
проектах, судьба увезла Вапирова в Болгарию, где обнаружились его корни,
и благодаря Анатолию в не очень большом, полупортовом, полукурортном
городе, не имеющем своей джазовой инфраструктуры, возник и окреп
удивительный фестиваль, приобретающий все больший вес и известность в
джазовом мире. Впрочем, исторические подробности читатель может
обнаружить в специальном репортаже прошлого года. В последний год
Вапиров выпустил шесть новых работ на CD с составами численностью от
одного музыканта до биг-бэнда. Среди них есть и квартет, участвовавший в
"Варне 2005", не представить который российской публике я считаю просто
преступлением. Но я опять забежал вперед.
Разбирающихся
собралось человек 400 при почти полном отсутствии наружной рекламы. Был
вечер четверга, солнце еще стояло высоко, и постоянный ведущий
варненских концертов, софийский джазовый журналист, знаток джаза
Владимир Гаджев в очень домашней, доверительной манере представил
словацкий состав с сербским контрабасистом. 
Два
остальных участника квартета выделялись не столько опытом, сколько
громкостью инструментов, находящихся явно не в балансе. Контрабасист
Ненад Василич - не постоянный партнер Додо, в художественном отношении
его нагрузка оказалась невелика, в то время как басовый канал, наоборот,
перегружен. Это, в свою очередь, привело к желанию "поддать ударных"
лидера. Впрочем, Додо Шошока и без того явно любит солировать, причем в
этом участвует не только обычный набор инструментов, но и мимика
темпераментного ветерана, джазовая карьера которого имеет уже 40-летнюю
историю. За это время ему приходилось выступать по всему миру от
Нью-Йорка до Токио с весьма именитыми партнерами. Но, как он сам
рассказывал мне, любимая форма его выступлений - сольные перформансы с
использованием богатого перкуссийного арсенала. Во всяком случае,
московская публика сможет познакомиться с Додо во время фестиваля
"Джазовые голоса" в декабре этого года. Разумеется, не в качестве
вокалиста.
Все
остальное время варненских сумерек под ярко освещенным шатром с эмблемой
14-го международного фестиваля было отдано музыке нетрадиционной. И в
этом состоит главная ценность свободного собрания музыкантов,
художников, слушателей, зрителей и просто людей, желающих обогатить себя
и свою жизнь новыми ощущениями и новым пониманием. И даже хэдлайнер
фестиваля (обязательная фигура всегда и везде) не имеет абсолютного
карт-бланша. Он должен подтвердить свое высокое звание. На этот раз в
Варне хэдлайнером был Эберхард Вебер. Мне не хотелось бы Вебера называть
басистом, это неправомерно ограничило бы широчайшие возможности
музыканта, который этих ограничений не имеет принципиально, что вновь
доказало его сольное выступление в Варне. Мне не хотелось бы подробно
описывать эти возможности и творческий путь музыканта, являющегося одной
из точек фокуса стилистики ECM. Любознательного читателя я отошлю к
сайту любителей ECM, где можно обнаружить
Он
действительно рассказывает разные истории, предваряя свои пьесы, но
основное говорит его инструмент, который еще в 1972 году был им назван
электробасом. На самом деле 5-струнный инструмент сопровождает обширный
шлейф из электроники, обеспечивающей петли, хорусы, комфортный звук. Сам
инструмент звучит несколько глуховато и даже местами однообразно, но
периодически, при переходе на флажолеты, накладывающиеся на зацикленные
ритмические фигурации, это однообразие рассеивается. Все время ощущается
изначальный виолончельный подход к контрабасу. 
Иржи
Стивин в привычной кепочке, которая, кажется, не снимается с головы
никогда (благо, гастрольная жизнь музыканта более чем насыщенна),
выходит на сцену, зная, что с публикой у него во всем мире давняя и
взаимная любовь. В его руках меняются флейта, альт-саксофон, пикколо.
Вступительный средневековый мотив естественным образом перерастает в
модальное построение, затем возникает простейшая танцевальная попевка,
вдруг переходящая в "Autumn Leaves". Вообще стандартов много, но они
звучат не как цельные пьесы, а кусочно-непрерывно, иногда возникая как
цитата, иногда в качестве побудительного импульса. Контрабас Али
Хауранда поддерживает эту игру, хотя наиболее цитируемым у него, причем
в разных пьесах, оказывается "Аранхуэсский концерт" Родриго. Его
инструмент звучит не очень внятно, да и с дребезгом, зато он
рассказывает о том, в каких странах ему приходится играть, все время
меняя языки общения с публикой. Он их знает много, но болгарский еще не
выучил. 
После
такого выступления хочется контрастного покоя, углубленности, смены
направления. Она и произошла благодаря хорошей режиссуре всего
фестиваля. Но так получилось, что мой рассказ не следует расписанию
концертов, а ассоциативно перемещается по впечатлениям и, теперь уже,
воспоминаниям. Среди них - встречи со многими людьми, обсуждения музыки
и не только. Среди них - еще и две презентации, приуроченные к фестивалю
"Варненско лято". Одна из них - презентация книги Билла Милковски "
Но
теперь музыкальный контраст. Он настиг нас уже во второй половине
первого дня фестиваля. По красочности, энергетике и специфической
болгарской красоте проекту барабанщика Стояна Янкулова не было равных.
Сам он определил свою музыку как соединение джаза, рока и джаз-рока. Это
определение не претендует на логичность и даже на серьезность, но зато
отвергает подозрения в глубокомысленной бессмысленности, присущей
некоторым направлениям современного джаза, соединяющим упрощенный
словарь позднего Майлса Дейвиса с электронными примочками. Скорее
наоборот: изысканнейшие аранжировки со сложной структурой, казалось бы,
не рассчитанные на труд восприятия, иногда приводят к обратному эффекту.
Сам Стоян, один из самых востребованных музыкантов в Болгарии, участник
многих международных проектов, управляется со своим
ударно-перкуссийно-электронным хозяйством с поразительным
профессионализмом и с удивительной легкостью. 
Квинтет
его чрезвычайно разнороден и тем любопытен. Внимание в первую очередь
приковывает к себе миниатюрная, внешне хрупкая Елица Тодорова -
пианистка, получившая еще и высшее перкуссионное образование и освоившая
традиционное болгарское пение. В ансамбле играет высочайшего класса
музыкант, греческий басист Йотис Кюрцоглу, знакомый некоторым из нас по
выступлению с Анатолием Вапировым на "Одесском Джаз-карнавале" несколько
лет назад. Молодой трубач Михаил Йосифов - восходящая звезда на
болгарской сцене из поколения, которые берут на вооружение звук
Нильса-Петера Молвера или Эрика Трюффаза раньше знакомства с трубой Роя
Элдриджа. И, наконец, функции сэмплинга и DJ в руках и компьютере Ивана
Шопова, весьма известного в соответствующих кругах. 
Все
вместе производит впечатление фейерверка, последовательности тутти и
бэков, великолепных соло, возникающих и распадающихся дуэтов и трио,
насыщенных самыми разнообразными красками. И не важно, что возможности
музыкантов не совсем равноценны. Действительно, трудно сравнить дуэтные
фрагменты опытнейших Янкулова и Кюрцоглу с использованием то
полиритмического слэпа, то скэта Йотиса, или перкуссийную феерию того же
Янкулова и Тодоровой - с сольными эпизодами трубы, в которых было больше
тембра и электроники, чем богатства мысли. Но ведь в такой музыке и
труба, и сэмплы скорее функциональны и создают специфическую звуковую
картину киномузыки. 
Состояние
вовлеченности возникало настолько сильное, что даже упомянутая в начале
этих кратких заметок птица альбатрос перестала с важным видом
прогуливаться по сцене и затеяла производство кругов над публикой, в
точности попадая в ритмическую канву музыки.
Христо
Йоцов - очень ансамблевый ударник, вибрафон для него все-таки второй
инструмент. Вместе они создают очень насыщенную картину с прозрачной
фактурой и без излишней экзальтации, вся программа достаточно ровная, и
даже тщательно выстроенные кульминации заметны меньше, чем лежачие
полицейские на российских дорогах. Это не минус, это характер камерного
музицирования, на который варненская публика, готовая слушать музыку,
откликнулась с восторгом, совершенно заслуженным, учитывая высокий класс
не только лидеров, но и басиста, уверенно поддержавшего общую, очень
цельную звуковую картину.
Любопытно,
что арт-директор Анатолий Вапиров, тщательно продумывавший сочетание
составов каждого вечера, после "Акустичной версии" поставил выступление
московского "Второго приближения". Казалось бы, эти ансамбли из одного
эшелона европейского импровизационного музицирования. Но, как всегда, он
был прав. Контраст не только был, но он оказался глубже, чем можно было
предположить. Андрей Разин, Татьяна Комова и Игорь Иванушкин, понятное
дело, совершенно не знакомы болгарской публике, и уже "Интро",
начинающееся при полном отсутствии музыкантов на сцене (трио
располагалось за столиком в зоне слева от сцены, у бара, где народ на
виду у всего зала попивал пивко) заинтриговало аудиторию. Первыми
догадались телевизионные операторы, развернув камеры на поющих,
свистящих, стучащих музыкантов, открыв секрет всем остальным. В
результате первая же пьеса вызвала восторг, который в российских залах
обычно возникает с некоторым запозданием. Это было настолько явным, что
рискованно рано возникшие две очень серьезные пьесы ("Два настроения" и
"Сны Густава Климта") вызвали приличествующее случаю внимание, и даже
альбатрос и залетающие чайки, умело подквакивавшие в иных случаях и
модулирующие вполне вовремя, здесь совершенно затихли. После "Рэгтайма"
энергетика стала выходить волнами, и зал совершенно ее воспринял. 
Тут
надо заметить, что болгарская публика с особой требовательностью
относится к фольклорным элементам в современной музыке. Считается, что
именно в Болгарии, в отличие от соседних европейских стран, народная
музыка претерпела существенные изменения и искажения. Но на самом деле в
Болгарии трепетно относятся к первоисточникам и болезненно переживают
примитив, в который превращают эту богатейшую традицию в рамках world
music и эстрадного мусора. 
Уже
в телеинтервью, которое давало "Второе приближение" Болгарскому
телевидению, вопрос об использования фольклора звучал очень настойчиво.
Думаю, что тактичное композиторское мышление Андрея Разина в этом
отношении не вышло за границы хорошего вкуса, а основная "этническая"
нагрузка была возложена на Татьяну Комову. Сам же пианист, невзирая на
непривычную жару, выложился в своих соло так, что в самом финале в
буквальном смысле поднял часть публики на ноги, заслужив особый
комплимент "страхотный пианист". Потом мы долго выясняли значение этих
слов и поняли, что по-русски это примерно "страшно хороший". Ну, слава
богу.
Выступавший
в последний день австрийский аккордеонист Отто Лехнер сказал нам, что
выступление "Второго приближения" было настолько ярким и интересным, что
не хотелось смотреть на часы. Было странно слышать это от незрячего
музыканта, но дело ведь тут в том, что в настоящей музыке теряется
ощущение времени. Точнее, оно заменяется на иное, ведомое самой музыкой,
включенное в нее. У меня точно такое ощущение было на последнем
фестивальном сете, который, как мне показалось, стал кульминацией этих
четырех дней. Анатолий Вапиров представил свой новый проект, первое
выступление которого состоялось в январе этого года в знаменитом венском
клубе "Порги и Бесс". 
Тут
надо заметить, что из-за отсутствия повседневной джазовой жизни в Варне
деятельность этого большого музыканта и композитора (в Болгарии тоже
есть соответствующий Союз, как воспоминание о социалистическом прошлом)
распространяется во внешние сферы. Он создает множество проектов с
болгарскими, южноевропейскими, центрально-европейскими музыкантами, и
многие из этих проектов существуют параллельно. С ними он выступает на
европейских фестивалях, некоторые записаны и изданы на его собственном
лейбле AVA Records. Если глубокоуважаемый читатель имел достаточно
терпения, чтобы дойти вместе со мной до этих строк, то его вряд ли
затруднит обращение к номерам "Полного джаза"
В
квартете Вапирова все было на месте настолько, что чувство логичности
музыкального высказывания начинало заполнять слушателя с первых же
минут. В этой музыке нет ничего лишнего, а идеальное заполнение фактуры
кажется очевидным. Звучание аккордеона, необычное и в ритмическом, и в
гармоническом отношении очень насыщает музыкальную ткань и приводит к
супервзаимодействию партнеров. Ритмическая база прочно создавалась
Стояном Янкуловым, хотя, как мне показалось, главным цементирующим
звеном в ансамбле все-таки был обаятельный Ахим Танг. Сам Анатолий
говорил, что квартет практически не репетировал, что в последний (а
может, и в первый) раз они играли такую программу полгода назад в Вене.
Какой фантастический опыт надо иметь для такого взаимодействия!
