Второй день "Одесского джаз-карнавала" - 21 сентября - начался очередной порцией уличных мероприятий, среди которых были и концерты под открытым небом, в частности - прямо перед Оперным театром, который, согласно одесскому фольклору - и красивейший в мире, и лучший, и только что не старейший. Концерты наблюдало умеренное количество жизнерадостных одесситов, надежно отгороженных от музыкантов и танцоров (преобладали последние, причем не имеющие отношения не только к джазу, но и к другим видам искусства) неколебимой цепью милиционеров в парадной форме. В Украинском же театре концерт открывал московский проект "Второе приближение" во главе с пианистом Андреем Разиным, уже несколько дней ожидавший в Одессе своего выступления после удачного концерта на Винницком фестивале (и в самом деле, не возвращаться же в Москву на три дня!). Кстати, как и на фестивале в Виннице, одним из двух ведущих концертов в Одессе был наш обозреватель Михаил Митропольский; вторым же стал Владимир Борисович Фейертаг, и два ведущих успешно поделили представляемые сеты.
Первая половина выступления "ВП" шла обычным для проекта составом трио (лидер за роялем, Татьяна Комова - вокал и Игорь Иванушкин - контрабас). В прошлом году одесская публика уже отнеслась к творчеству проекта с благосклонностью, так что на этот раз надо было в основном подтвердить класс - что и было исполнено при столь же положительной реакции аудитории, что и год назад.
Раз за разом проекту удается найти убедительные средства для представления своей непростой концепции, в которой так трудно нащупать грань между композиционным элементом (чтобы не сказать - композиторской работой) и спонтанными перестроениями разнообразных сонористических и/или интонационных слоев, а широкому слушателю, с его привычкой все заранее класть по полочкам - изобрести исчерпывающее определение тому, что происходит на сцене. Пожалуй, лучшим определением послужила новая пьеса самого "Второго приближения", красноречиво названная тем кличем, что, может, и не всегда выбивается на поверхность, но явно застревает в глотке у определенной (иногда довольно большой) части зала на концертах проекта: "Джаз давай!". Во второй части сета к "ВП" присоединился один из тех музыкантов, что отметились в дискографии проекта совместным альбомом - львовский саксофонист Юрий Яремчук. Один из наиболее последовательных авангардных музыкантов бывшего Союза, Яремчук иногда даже пугает серьезностью своего подхода к экспериментальной музыке, но, безусловно, эта серьезность заслуживает не только уважения, но и глубокого внимания - в тех случаях, когда энергетика музыканта входит в резонанс с энергетикой зала; в Одессе, увы, с этим были определенные сложности, особенно заметные в те моменты, когда Яремчук оставался на сцене один и по-иному настроенные творческие индивидуальности членов "ВП" не оттеняли его самоуглубленного, почти схизматического звукостроения. Программа этого второго дня была достаточно напряженной: второй сет, отданный любимцу публики Содружества Независимых Государств, крымскому гитаристу
Энверу Измайлову, тоже распадался в свою очередь на два. В первом Энвер делал то, что у него получается лучше всего - а именно, играл соло. Уникальный двуручный тэппинг Измайлова хотя более и не составляет неслыханного новшества для подавляющего большинства аудитории, как это было еще пять лет назад (с тех пор Энвер уже много где успел выступить, и по много раз), но по-прежнему приводит - и совершенно заслуженно - широкие массы в сильный восторг. Зато во второй половине своего сета гитарист занялся менее привычным для себя делом - играл дуэтом с британским флейтистом и саксофонистом Джеффом Уорреном, с которым когда-то, лет шесть назад, уже играл и даже записал альбом. Видно было, что музыканты репетировали вместе: заковыристые, сложноразмерные балканско-черноморские темы Измайлова так вдруг не сыграешь, а Уоррен старательно их проигрывал в унисон с гитарой. Труднее было с импровизацией: если, когда солировать (не стану утверждать, что с большой долей спонтанности) начинал Энвер, саксофонист в большинстве случаев просто бросал играть, но во время соло саксофона или флейты Измайлов бросить играть не мог, а аккомпанемент требовал от него достаточно тонкого взаимодействия с солистом, что давалось гитаристу с заметным напряжением. Наконец, финал второго дня: один из хэдлайнеров фестиваля - израильский саксофонист Роман
Кунсман. Кое-кто еще помнит, что Кунсман - ленинградец, что был он в 60-е гг. одним из самых интересных, ищущих и нешаблонных музыкантов в Союзе, что блистал в составе оркестра Лундстрема, а в начале 70-х перебрался на Землю обетованную. Для большинства же это - новое имя.
Прибытие Кунсмана в Одессу сопровождалось рядом приключений, изрядно развлекших, видимо, организаторов фестиваля. Главным был факт, что именитый саксофонист не может выступать в пятницу, потому что вечер пятницы - это уже шабат, а Кунсман - человек очень религиозный. Не может он и приехать на саунд-чек в субботу, потому что шабат в Одессе в это время года кончается только в 19:42, когда концерт уже идет. Но, так или иначе, музыкант на сцену вышел (когда уже стемнело и шабат с гарантией закончился), и тут все эти мелочи отступили на самый задний план, потому что Кунсман как музыкант не утратил за прошедшие годы ни глубины музыкального мышления, ни индивидуальности стиля, ни своеобразия изложения музыкального материала, да и сам материал (звучали главным образом авторские композиции Кунсмана) весьма нешаблонен и глубок. Конечно, вычленить влияния, при нужде, совсем не так сложно: вот Колтрейн позднего периода, вот Долфи, вот то, вот это... - но все эти частности совсем не так важны по отношению к целому, то есть к собственной, глубоко личной музыке Кунсмана, в создание которой на одесской сцене вложили свое умение и талант арт-директор фестиваля, пианист Юрий Кузнецов (вряд ли Кунсман мог бы найти лучшего партнера в плане глубины проникновения в материал), московский контрабасист Игорь Иванушкин и московско-питерский барабанщик Сергей Остроумов. Так сбылось пожелание автора этих строк, после участия Кунсмана в сборном концерте израильских джазменов в Москве высказавшего робкую надежду услышать этого незаурядного музыкального мыслителя с более адекватными партнерами.
Третий (и последний) день "Джаз-карнавала" начался с сенсации. Ну, то есть, многие из нас слышали о том, что вот в Ростове-на-Дону есть такой образовательно-концертный центр имени Кима Назаретова, что в его составе есть детская музыкальная школа полного цикла, где детей учат играть именно джаз, и что выпускники Центра весьма хороши и востребованы, и с успехом едут учиться в Америку и т.п. Но видеть это своими глазами! Короче говоря, преподаватель и саксофонист Андрей Мачнев, сам - выпускник первого и лучшего когда-то в б. СССР детского биг-бэнда Александра Гебеля (Кривой Рог), привез в Одессу детский биг-бэнд Центра.
И при первых же звуках оркестра зал пал к его ногам. Представьте себе восьмилетнего басиста, который едва дотягивается до конца грифа бас-гитары, но играет на ней с таким свингом, будто родился этажом выше Village Vanguard. Одиннадцатилетнего барабанщика, который играет настолько моторно, динамически мощно и технически четко, что мог бы составить счастье любого взрослого ансамбля, а ритм-секции одесского молодежного бэнда при одном взгляде даже не на то, как этот мальчишка играет, а на то, как он держит барабанные палочки, следует пойти к Дюку (не Эллингтону, все равно не найдут, а Ришелье), пасть к его бронзовым ногам и разрыдаться. Еще
представьте крохотного тромбониста Ваню
Никулина, размером меньше тромбона, но с огромным чувством собственного достоинства и с таким звукоизвлечением, подобного которому я не слышал в Москве ни у одного из наших больших взрослых тромбонистов.
А строй оркестра... А работа секций... А
с какими радостными улыбками они все
это делают? Они же ИГРАЮТ, а не
работают!
Да мало ли их было в этом оркестре? А крошечная вокалистка, такая тоненькая, что одесситы хором
простонали "бедный замученный ребенок", но с подачей и хваткой свинговой дивы? ...А саксофонисты с дикими глазами малолетних разбойников, которые по очереди со своим преподавателем-бэндлидером выдували профессиональные и умные бибоповые соло? А...
Эх! После этого сета я могу с гордостью сказать: вот теперь я, наконец, видел будущее российского джаза! После этого культурошока некоторым отдыхом показалось краткое, но содержательное выступление почетного председателя фестиваля и почетного одессита Михаила Жванецкого, который обо всем отозвался крайне положительно и в импровизационном порядке выдвинул ряд идей относительно отношений Одессы и джаза, чем заставил аудиторию немало посмеяться, некоторых почти до колик.
Концерт продолжился выступлением опытной американской певицы Дениз Перье, давней знакомой и российской, и украинской аудитории, посещавшей наши страны уже не один и даже не два раза. Тут какая-то странная история произошла. Дениз договаривалась о выступлении в Одессе задолго до фестиваля - когда встретилась с Юрием Кузнецовым на закрытии фестиваля "Богема Джазз" в Москве в мае этого года. Более того, было специально подгадано, что Перье выступит на "Богеме-Джазз" в Калининграде за два дня до Одессы и с побережья Балтики через Москву отправится на побережье моря Черного. Так и вышло. Но вот почему-то на сцене Перье появилась в составе ансамбля с еще одним вокалистом - Сергеем Манукяном. То есть не то чтобы получилось плохо: Манукян и Кузнецов в две клавиатуры (соответственно, электрическую и акустическую) удачно поделили клавишные и басовые партии, Остроумов на барабанах, как обычно, был точен и стилен, Перье, где надо, пела все, что было предложено - хотя, освободив в середине сета сцену для сольного пения Манукяна, за кулисами не вполне довольно фыркнула в том смысле, что из нее зачем-то пытаются сделать соул-певицу. Но это был джем, и джем не вполне продуманный как по репертуару, так и по концепции нахождения на сцене двух столь разных вокалистов (дело совсем не в противопоставлениях "мужчина-женщина" или "белый-черный", а в принципиальной разнице самих эстетических основ манеры Сергея и Дениз). А такого рода джемы крайне редко дают гениальный результат: в мэйнстриме, тем более вокальном, спонтанность все-таки не способна вынести музыкантов из провала (неотрепетированности, нечеткости концепции, непродуманности) на своей могучей груди так, как это сплошь и рядом случается в более свободных жанрах. И вот - финальный акт фестиваля на сцене Украинского театра. Лидер этого проекта - болгарский саксофонист Анатолий Вапиров. Кстати, тоже бывший ленинградец, как и Кунсман, но принадлежащий к совсем другому поколению и направлению. В Варне у Анатолия Вапирова свой фестиваль (уже 15 лет он проводится в рамках старейшего в Европе Варненского музыкального фестиваля, которому исполнилось 75 лет), да и на отсутствие музыкальных проектов он не жалуется. Один из них он задумал повторить в Одессе: привез с собой замечательного греческого бас-гитариста Йотиса Кюрцоглу, пригласил местный одесский болгарский фольклорный хор (в Варне, понятное дело, он использует "настоящий" хор с большим репертуаром), добавил к ансамблю вездесущего Сергея Остроумова и показал любопытную этно-новоджазовую программу, над которой царил мощный, насыщенный, яркий и красивый звук его сопрано-саксофона, а ритмо-гармоническое единство обеспечивала моторная и изобретательная бес-гитара Кюртсоглу, чутко откликавшегося на тональные и мелодические вызовы лидера. Правда,
маленько подвел болгарский хор: симпатичные одесские девушки, как оказалось, впервые выступали на сцене, да и в репертуаре у них нашлось всего три болгарские народные песенки, которые пришлось аккуратно растянуть на все выступление (по мысли Вапирова, девушки начинали сет, выходя из зала на сцену, и заканчивали - на фоне затихания джазовых участников проекта; третья песенка была аккуратно вставлена в середину сета). В результате после очередной пространной и страстной коллективной импровизации Вапирова, Кюрцоглу и Остроумова, во время которой хористки просто стояли на постаменте и нервно улыбались, из зала нетерпеливо крикнули "Хор давай!" и "Хор - молодцы!". Концерты кончились, но не кончилась музыка: участников снова увезли в гостеприимный ресторан "Клара-Бара" в Горсаду, и параллельно с ужином начался джем, где тувинец Андрей Монгуш, выступавший в первый день в проекте Майка Эллиса, пел блюз горловым тувинским пением вместе с Дениз Перье, а сбежавшиеся к ресторану одесситы (это заполночь-то!) оглашали Горсад приветственными возгласами.
Короче говоря, в пансионат "Магнолия", где жила большая часть участников фестиваля, мы добрались только ранним утром. Назавтра большинство музыкантов уезжало по домам - кроме Анатолия Вапирова, Энвера Измайлова, участников "Второго приближения", а также одного из ведущих - Михаила Митропольского - и вашего покорного слуги. Нас ждала дорога в соседнюю Молдову, на фестиваль "Этно-джаз-трио", рассказ о котором - в следующем номере.
Второй день "Одесского джаз-карнавала" - 21 сентября - начался очередной порцией уличных мероприятий, среди которых были и концерты под открытым небом, в частности - прямо перед Оперным театром, который, согласно одесскому фольклору - и красивейший в мире, и лучший, и только что не старейший. Концерты наблюдало умеренное количество жизнерадостных одесситов, надежно отгороженных от музыкантов и танцоров (преобладали последние, причем не имеющие отношения не только к джазу, но и к другим видам искусства) неколебимой цепью милиционеров в парадной форме.
В Украинском же театре концерт открывал московский проект "
Во второй части сета к "ВП" присоединился один из тех музыкантов, что отметились в дискографии проекта совместным альбомом - львовский саксофонист Юрий Яремчук. Один из наиболее последовательных авангардных музыкантов бывшего Союза, Яремчук иногда даже пугает серьезностью своего подхода к экспериментальной музыке, но, безусловно, эта серьезность заслуживает не только уважения, но и глубокого внимания - в тех случаях, когда энергетика музыканта входит в резонанс с энергетикой зала; в Одессе, увы, с этим были определенные сложности, особенно заметные в те моменты, когда Яремчук оставался на сцене один и по-иному настроенные творческие индивидуальности членов "ВП" не оттеняли его самоуглубленного, почти схизматического звукостроения.
Программа этого второго дня была достаточно напряженной: второй сет, отданный любимцу публики Содружества Независимых Государств, крымскому гитаристу
Наконец, финал второго дня: один из хэдлайнеров фестиваля - израильский саксофонист Роман
Кунсман. Кое-кто еще помнит, что Кунсман - ленинградец, что был он в 60-е гг. одним из самых интересных, ищущих и нешаблонных музыкантов в Союзе, что блистал в составе оркестра Лундстрема, а в начале 70-х перебрался на Землю обетованную. Для большинства же это - новое имя.
Конечно, вычленить влияния, при нужде, совсем не так сложно: вот Колтрейн позднего периода, вот Долфи, вот то, вот это... - но все эти частности совсем не так важны по отношению к целому, то есть к собственной, глубоко личной музыке Кунсмана, в создание которой на одесской сцене вложили свое умение и талант арт-директор фестиваля, пианист Юрий Кузнецов (вряд ли Кунсман мог бы найти лучшего партнера в плане глубины проникновения в материал), московский контрабасист Игорь Иванушкин и московско-питерский барабанщик Сергей Остроумов. 
Так сбылось пожелание автора этих строк, после участия Кунсмана в сборном концерте израильских джазменов в Москве высказавшего робкую надежду услышать этого незаурядного музыкального мыслителя с более адекватными партнерами.
Короче говоря, преподаватель и саксофонист Андрей Мачнев, сам - выпускник первого и лучшего когда-то в б. СССР детского биг-бэнда Александра Гебеля (Кривой Рог), привез в Одессу детский биг-бэнд Центра.
Представьте себе восьмилетнего басиста, который едва дотягивается до конца грифа бас-гитары, но играет на ней с таким свингом, будто родился этажом выше Village Vanguard. Одиннадцатилетнего барабанщика, который играет настолько моторно, динамически мощно и технически четко, что мог бы составить счастье любого взрослого ансамбля, а ритм-секции одесского молодежного бэнда при одном взгляде даже не на то, как этот мальчишка играет, а на то, как он держит барабанные палочки, следует пойти к Дюку (не Эллингтону, все равно не найдут, а Ришелье), пасть к его бронзовым ногам и разрыдаться.
Еще
представьте крохотного тромбониста Ваню
Никулина, размером меньше тромбона, но с огромным чувством собственного достоинства и с таким звукоизвлечением, подобного которому я не слышал в Москве ни у одного из наших больших взрослых тромбонистов.
А строй оркестра... А работа секций... А
с какими радостными улыбками они все
это делают? Они же ИГРАЮТ, а не
работают!
...А саксофонисты с дикими глазами малолетних разбойников, которые по очереди со своим преподавателем-бэндлидером выдували профессиональные и умные бибоповые соло? А...
После этого культурошока некоторым отдыхом показалось краткое, но содержательное выступление почетного председателя фестиваля и почетного одессита Михаила Жванецкого, который обо всем отозвался крайне положительно и в импровизационном порядке выдвинул ряд идей относительно отношений Одессы и джаза, чем заставил аудиторию немало посмеяться, некоторых почти до колик.
Тут какая-то странная история произошла. Дениз договаривалась о выступлении в Одессе задолго до фестиваля - когда встретилась с Юрием Кузнецовым на закрытии фестиваля "Богема Джазз" в Москве в мае этого года. Более того, было специально подгадано, что Перье выступит на "Богеме-Джазз" в Калининграде за два дня до Одессы и с побережья Балтики через Москву отправится на побережье моря Черного. Так и вышло. Но вот почему-то на сцене Перье появилась в составе ансамбля с еще одним вокалистом - Сергеем Манукяном.
То есть не то чтобы получилось плохо: Манукян и Кузнецов в две клавиатуры (соответственно, электрическую и акустическую) удачно поделили клавишные и басовые партии, Остроумов на барабанах, как обычно, был точен и стилен, Перье, где надо, пела все, что было предложено - хотя, освободив в середине сета сцену для сольного пения Манукяна, за кулисами не вполне довольно фыркнула в том смысле, что из нее зачем-то пытаются сделать соул-певицу. Но это был джем, и джем не вполне продуманный как по репертуару, так и по концепции нахождения на сцене двух столь разных вокалистов (дело совсем не в противопоставлениях "мужчина-женщина" или "белый-черный", а в принципиальной разнице самих эстетических основ манеры Сергея и Дениз). А такого рода джемы крайне редко дают гениальный результат: в мэйнстриме, тем более вокальном, спонтанность все-таки не способна вынести музыкантов из провала (неотрепетированности, нечеткости концепции, непродуманности) на своей могучей груди так, как это сплошь и рядом случается в более свободных жанрах.
И вот - финальный акт фестиваля на сцене Украинского театра. Лидер этого проекта - болгарский саксофонист Анатолий Вапиров. Кстати, тоже бывший ленинградец, как и Кунсман, но принадлежащий к совсем другому поколению и направлению. В Варне у Анатолия Вапирова свой фестиваль (уже 15 лет он проводится в рамках старейшего в Европе Варненского музыкального фестиваля, которому исполнилось 75 лет), да и на отсутствие музыкальных проектов он не жалуется. Один из них он задумал повторить в Одессе: привез с собой замечательного греческого бас-гитариста Йотиса Кюрцоглу, пригласил местный одесский болгарский фольклорный хор (в Варне, понятное дело, он использует "настоящий" хор с большим репертуаром), добавил к ансамблю вездесущего Сергея Остроумова и показал любопытную этно-новоджазовую программу, над которой царил мощный, насыщенный, яркий и красивый звук его сопрано-саксофона, а ритмо-гармоническое единство обеспечивала моторная и изобретательная бес-гитара Кюртсоглу, чутко откликавшегося на тональные и мелодические вызовы лидера. 
Правда,
маленько подвел болгарский хор: симпатичные одесские девушки, как оказалось, впервые выступали на сцене, да и в репертуаре у них нашлось всего три болгарские народные песенки, которые пришлось аккуратно растянуть на все выступление (по мысли Вапирова, девушки начинали сет, выходя из зала на сцену, и заканчивали - на фоне затихания джазовых участников проекта; третья песенка была аккуратно вставлена в середину сета). В результате после очередной пространной и страстной коллективной импровизации Вапирова, Кюрцоглу и Остроумова, во время которой хористки просто стояли на постаменте и нервно улыбались, из зала нетерпеливо крикнули "Хор давай!" и "Хор - молодцы!". 
Концерты кончились, но не кончилась музыка: участников снова увезли в гостеприимный ресторан "Клара-Бара" в Горсаду, и параллельно с ужином начался джем, где тувинец Андрей Монгуш, выступавший в первый день в проекте Майка Эллиса, пел блюз горловым тувинским пением вместе с Дениз Перье, а сбежавшиеся к ресторану одесситы (это заполночь-то!) оглашали Горсад приветственными возгласами.