|
Л.Б.Переверзев.
Выступление и дискуссия на семинаре в Нижегородском филиале Государственного университета - Высшей школе экономики. Нижний Новгород, 1 декабря 1999.
Руководитель семинара: Василий Дорофеевич Козлов,
ректор, доктор экономических наук.
Наиболее активные участники:
Вадим Аркадьевич Лапидус, профессор, доктор технических наук.
Сари Шайнберг, консультант по технологии менеджмента и организационному развитию, Швеция.
Владимир Викторович Лапырин, публицист, издатель, предприниматель.
Окончание. Начало в #38,
#39, #40.
РЕПРИЗА
ЛБП: Я постараюсь быть кратким, ибо, как уже говорил, не готовился специально выступать с такой сложной и трудной темой.
Квадрат - это то, о чем мы раньше уже говорили: это некоторая схема, фиксированная и фиксирующая рамка, которую все музыканты бесспорно принимают и очень строго соблюдают как некое непременное условие. Как систему опорных точек: определенное число тактов и закрепленная последовательность аккордов. Развитие джаза может быть представлено как нескончаемая и непрерывная попытка превзойти квадрат, выйти из квадрата, сделать эти рамки более широкими, в чем то более гибкими, а с какого-то момента вообще их разрушить. Так поступил с квадратом Free-Jazz, или Авангард-джаз на рубеже 60-х, во главе которого стоял Орнетт Коулмэн. Никаких квадратов! Да и никаких европейских гармоний (фортепиано с его равномерной темперацией было исключено) Авангардист начинает играть абсолютно спонтанно, как инстинкт, интуиция, бог или демон на душу положит. Те, кто признает мое и свое право на такую ничем не ограниченную спонтанности - пусть присоединяются, будем свободно самовыражаться вместе.
Курьезно, что в самих авангардистских кругах тут же возникло параллельное течение, - одним из лидеров его был Энтони Брэкстон - утверждавшее необходимость строжайшего математического расчета, на основе которого якобы только и возможна максимальная свобода импровизации. И предлагавшаяся степень организационной строгости намного превосходила строгость классической симфонии. Сыграть это так, чтобы декларируемая творческая спонтанность действительно проявилась, было, конечно, невозможно, но кайф от интеллектуальной рефлексии по поводу такого рода композиций был большой.
Публика была растеряна начисто, но ядро преданных приверженцев, сплоченных вокруг фирмы ECM, помогало такого рода практике оставаться на плаву, пока и они не стали потихоньку уставать.
Реакция не замедлила наступить в лице Уинтона Марсалиса и его нео-традционализма - отнюдь не простоватой архаики, но утонченных изысков на высочайшем профессиональном уровне, достигаемом благодаря исчерпывающему знанию истории джаза и консерваторской выучке. Марсалис - непревзойденный виртуоз-трубач (и очень талантливый менеджер), играющий би-боп (бунтарский модерн-джаз моей юности) с серьезным достоинством филармонического артиста. Сейчас он занимает пост художественного руководителя "репертуарного" джазового оркестра при Линкольн-Центре, получает большие гранты от спонсоров-благотворителей и сам себе заказывает грандиозного размера композиции, включающие элементы балета, мелодекламации и другие театрально-постановочные приемы и эффекты. С ними он разъезжает всей командой по свету и дает концерты в паре с известными симфоническими оркестрами, отчего средне-интеллигентная не-джазовая публика удовлетворенно думает, что долгожданный синтез джаза и "классики" наконец-то наступил и никаких мучительных расхождений, коллизий и конфликтов между ними более не существует.
Джазмены-новаторы пока вышли из моды, но продолжают свои поиски в самых различных направлениях - от австралийского примитивизма до интеракции с электро-мозговыми волнами через компьютерный синтезатор - выступая в скромных клубах и перед студенческой аудиторией. Джон Зорн - с моей точки зрения, один из наиболее цельных и глубоких среди них.
Ничего более содержательного сказать сейчас не в состоянии, но те из вас, кто сколько-нибудь знаком с общим состоянием сегодняшнего джаза, наверное, могут подыскать к этому какие-то параллели и аналоги из менеджериальной сферы.
ВДК: Последние две недели мы на нашем семинаре пытались разобраться и понять, что подразумевается под Learning Organisation. Я хотел бы сейчас перебросить мостик к необходимости непрерывно учиться, и, может быть, ваш джазовый пример здесь нам что-то подскажет. У меня есть давняя мечта превратить бизнес-образование в своеобразный бизнес-театр. Когда мы могли бы, как какой-нибудь шоумэн, показывать некоторые кейсы из менеджмента, и делать это так образно и так выразительно, чтобы люди, смотрящие этот бизнес-спектакль, быстро перенимали бы происходящее у них на глазах. Включаясь в него, как в Брехтовском театре, соучаствуя в нем и, тем самым, обучаясь.
ЛБП: Конечно, тут тоже есть параллели. Уинтон Марсалис блестяще обучает слушателей, дотоле не очень образованных в джазе, более грамотно воспринимать общие контуры джазовой истории и культуры. Со своим оркестром он в первой половине концерта дает всю эволюцию джаза - звуковую поэму, где его основные эпохи и стили предстают в их родственно-художественных связях. Раньше это не было под силу никому, исключая, конечно, Эллингтона, указавшему путь и в данной направлении. Просто не было музыкантов, умеющих, вернее - специально обученных играть во всех джазовых стилях с одинаковым мастерством.
А в втором отделении Марсалис и специально приглашенный им симфонический оркестр попеременно исполняют части сюиты "Пер Гюнт", - так, как написал ее Григ, и так, как ее аранжировал и захватывающе джазово исполнил Дюк Эллингтон, после чего финал они играют уже все вместе.
ВДК: Есть запись, где Марсалис с ансамблем исполняет "Времена Года" Вивальди. Там музыка, звучащая сперва абсолютно классически, без единого шва и стыка переходит в джазовую импровизацию, причем самых разных стилей. Фактически они вплетают эти нити джазового творчества в ткань классического произведения нисколько ее не нарушая.
ЛБП: Да, они очень многому научились и продолжают учиться. И классику - во всяком случае, техническую ее школу, превзошли, и всю джазовую традицию. То есть с прошлым музыкальной культуры у них все в порядке, вопрос в том, смогут ли они таким путем создать в ее лоне нечто новое и устремленное в будущее. Пока не создали.
С.Б.Подкар: Музыку, входящую в шоу-бизнес, можно назвать агентством передовых коммуникаций. Поэтому дальновидные стратегические планировщики используют продюсеров-шоумэнов для того, чтобы анализировать тенденции изменений в корпоративном бизнесе. Интуиция этих людей, тонко чувствующих динамику индустрии развлечений, оказывается полезной тем, кто планирует развитие больших корпораций. Сдвиги в организации шоу-бизнеса, касающиеся новых форм взаимодействия производителей с потребителями, как правило, происходят раньше, чем в других бизнесах, и это очень любопытно.
Сари Шайнберг: (по-английски) [Я хочу кое-что добавить к тому, что сказала раньше. Параллель между джазом и менеджментом можно также усмотреть в рамках теории самоорганизующихся систем. Да, это очень похоже на джаз. Так что я думаю, что джазовый концепт в Америке и в самом деле прокрадывается в организации.]
ЛБП: Спасибо, Сари, это абсолютно замечательная ремарка. Конечно же, когда джазмэн, особенно новичок, попадает на джем-сешн, он в первый миг оказывается в полном хаосе и дезорганизации. Не знает, как быть, и что делать, потому что никакой программы заранее не объявлено, никто ни с кем ни о чем предварительно не договаривался. Но и в полном хаосе, как говорит научная теория хаоса, существует нечто, что от него отлично. Хаос на самом деле не абсолютен. Если у нас есть какое-то время для наблюдения, и если объем нашей памяти достаточно велик, чтобы удерживать следы происходящих событий на достаточно протяженном отрезке времени, мы начинаем обнаруживать паттерны, возникающие в этом хаосе. И когда мы задаем себе вопрос: а что (или кто) эти паттерны создает, откуда они берутся? то говорим о самоорганизующихся диссипативных системах.
Нам очень важно сейчас отметить связь между самоорганизацией и диссипацией. Раньше считалось, что беспорядок, энтропия наступает по мере того, как система отдает свою энергию, необратимо рассеивающуюся в мировом пространстве. Отсюда устойчивость и целевую функцию системы связывали с накоплением энергии, добыванием ее извне и всеми силами удерживанием в себе. Но диссипативные системы как раз должны рассеивать свою ранее накопленную энергию - именно за счет этого они создают в себе и вокруг себя некоторую область порядка, динамического равновесия и устойчивости, способности выработать локальный паттерн. В джазе это самоочевидно. Композиция там, строго говоря, не предшествует исполнению, а возникает в результате игры исполнителей; в любом случае исполнение не следует за композицией, но неразличимо сливается с ней.
Сари Шайнберг: Yes, I agree, thank you.
Дама: (корреспондент нижегородской "Биржи"): Давайте себе представим ситуацию студента, не знающего ни бизнеса, ни джаза. Вы пытаетесь ему объяснить неизвестную величину через другую неизвестную. Вместо того, чтобы одну непонятную структуру изучать, он вынужден изучать две. Какой смысл?
ЛБП: Смысл не так уже трудно уловить. Как учат нас крупнейшие мастера педагогики, с одной стороны, подобное познается подобным...
Дама: Но оба - неизвестны!
ЛБП: Я не докончил фразу. Речь о том, что когда чему-то неизвестному, но все-таки как-то внешне опознаваемому, нельзя найти подобия, можно попытаться найти этому какой-то сильный контраст, и понять его через нечто, на первый взгляд абсолютно далекое и противоположное. Думаю, что студент со средними способностями, пусть ничего еще не знающий ни о бизнесе, ни о джазе, без особого труда сообразит, что две эти вещи все-таки сильно друг на друга непохожи. И если кто-то предлагает сравнить первое со вторым и найти между ними что-то общее, то уже из чистого любопытства студент может начать самостоятельно их сопоставлять и делать какие-то выводы. Познать же нечто собственными силами всегда лучше, чем получить это знание в готовом виде от кого-то другого.
Поскольку разговор от познавательных метафор, как таковых, переходит к принципам обучения, а в бизнес-образовании, до сих пор еще очень молодом, они пока не устоялись, мне простительно чуть уклониться ненадолго от главной сегодняшней темы.
Если я обращусь к каким-то очень ранним детским, младенческим еще впечатлениям (или понаблюдаю за тем, как начинает познавать мир младенец и взгляну на происходящее его глазами), то получится примерно такая картина. Я еще не умею говорить, и только-только учусь даже не ходить, а вставать на ноги, держась за какую-то опору, и вот так мне только что удалось проделать несколько шагов вдоль решетки моей кроватки или манежа. Это резко расширяет поле моего познания. Я, как все дети, пытаюсь дотронуться, ухватить, притянуть к себе, чтобы рассмотреть, понюхать, взять в рот. Я импровизирую и экспериментирую и отсюда научаюсь различать светлое и темное, мягкое и колючее, теплое и холодное, мокрое и сухое, горькое и сладкое. Сначала я выстраиваю вокруг себя чисто чувственные, предметные ориентиры, и частично по аналогии, частично в противопоставлении с ними начинаю познавать и оценивать другие предметы. Мое тело служит мне и мерилом, и образцом для сравнения.
Я хорошо помню одну девочку лет трех-четырех, которая часто задавала вопросы о разных вещах, не зная еще их названия. Не будучи в состоянии указать на них пальцем, она, тем не менее, очень выразительно поясняла, что именно она имеет в виду, изображая это с помощью своего тела. Она спрашивала, почему с луной (на днях еще полной, а теперь идущей на ущерб) происходит вот такое - и изогнув свой бок наподобие полумесяца очерчивала его движением руки. При вопросе о брызговиках у задних колес автомобиля изображала ладонью у самой себя нечто вроде хвостика и так далее.
Поскольку в России бизнес-образование все еще в пеленках, все эти детские примеры оправданы. Очень опасно проскочить тот возрастной период, когда формируются базовые когнитивные модели, и сразу переходить к отвлеченным понятиям, не опирающимся на чувственно-интуитивный опыт. У разных индивидов они могут быть очень различными по типу и материалу. Отсюда нелишне иметь в запасе несколько вариантов, чтобы в каждом случае подбирать из них более или менее подходящий. При полном неведении студентом предмета абсурдно приступать к его изучению с абстрактных формализмов. Моделирование на собственном теле, собственных чувствах, на повседневно-бытовом опыте, в том числе на опыте эстетического переживания - пусть элементарного, но вызывающего сильный аффект - не самый худший путь пропедевтики, пред-учения, первых шагов начального введения в самый сложный предмет.
Дама: Видите, вы все так хорошо и спокойно объясняете - и без всякого джаза!
ЛБП: Так ведь я объясняю отнюдь не предмет, а только метод. Метод же этот, который вам в моем изложении так понравился, требует хорошо развитого метафорического ряда. А хорошие метафоры, хоть их вокруг полно, далеко не всегда всем сразу очевидны. Поэтому я и взялся одну из них вам сегодня представить. Джаз, воспринятый непредвзято, может дать очень много для развития познавательных способностей - при условии, что одновременно у вас есть концептуальный аппарат его интерпретации в терминах изучаемого предмета, или дисциплины.
За неимением такой, отнюдь не единственной, конечно, метафоры бизнес-менеджмента, нам пришлось бы строить очень длинные понятийно-логические цепи для последовательного выражения интересующего нас содержания. Обращаясь к музыке - как джазовой, так и симфонической - мы интуитивно схватываем суть сразу и целиком. Но, еще раз подчеркиваю - далеко не в научных терминах и не в форме рационального дискурса, переход к которому, однако, вполне возможен при затрате известных интеллектуальных усилий. В конце концов это вопрос личных симпатий: каждый вправе выбирать тот путь, к которому душа больше лежит.
Уверен, что для какого-то количества студентов очерченный мною путь может оказаться короче и экономнее, потому что он не линейно-последователен, а, так сказать, нелинейно-параллелен. Даже простейшие живые существа, вроде амебы или какой-нибудь парамеции-туфельки, к нему прибегают и научаются сокращать первоначально растянутую схему адаптивного поведения до компактно сжатой. Так и мне нужно было рационально-дискурсивное и весьма абстрактное понимание менеджмента как-то сжать и сократить до интуитивно-постигаемого и конкретного. Джаз - очень эффективный инструмент такого сжатия.
Дама: Или расширения...
Сари Шайнберг: (по-английски) [Я думаю, что это пример того, как музыкант оркестра разговаривает с джазменом. Я очень благодарна за то, что вы здесь провоцируете. Забавно видеть, когда кто-кто пытается затолкать вас в ящик. Совершенно ясно, что тут одновременно сталкиваются два разных языка.]
ЛБП: Да, здесь два разных языка, но это само по себе еще не так страшно. Беда в том, что каждый из названных вами собеседников опирается на очень различные внутренние образы, которыми мы и мыслим, в которых интерпретируем слова, сказанные другим. Слова одни и те же, а смысл, нами в них вкладываемый, совсем различен. Речь, как будто, о совершенно ясных вещах, но это только кажется. Мы относим одни и те же слова к совершенно иным видам личного, группового, да и массового и социо-культурного, даже исторического опыта.
Вот почему так важно создавать учебно-образовательные ситуации, где все участники могли бы пережить существенно одинаковый, или, по крайней мере, достаточно близкий по типу, или по духу опыт. Есть два способа организации таких ситуаций.
Мы должны столкнуться либо с какими-то очень простыми, легко воспринимаемыми и понятными повседневными вещами, который могут послужить нам рабочими метафорами. То есть, повторю уже не в первый раз, нужные такие наглядные, чувственно ощутимые образы, в которых, нам будет раскрываться достаточно сложный и глубокий смысл (таковы басни и притчи, рассказанные или инсценированные).
Либо нужны вещи исключительно новые и яркие (иногда - привычные, но неожиданной стороной повернутые, в непривычном ракурсе увиденные, взятые в резком контрасте, поставленные в небывалый контекст). То есть впечатления настолько вдохновляющие и фасцинирующие, что мы оказываемся ими потрясены и восклицаем: да, это так, вот здесь и сейчас это несомненно и достоверно произошло, мы это вместе видели, испытали и пережили. Теперь хорошо знаем, что тут к чему и что по чем. Разногласий по этому поводу у нас нет. Мы можем сделать это исходной точкой и положить в основу платформы для обсуждения и выяснения всех занимающих нас деловых вопросов.
Не всем, конечно, но некоторому количеству занятых менеджментом людей подобного рода впечатление и опыт совместного переживания может доставить джаз. Тем, кто еще не знает, что такое джаз, но знаком с фортепианной клавиатурой и шестиструнной гитарой, я предложил бы поиграть блюз - пусть сколь угодно примитивный. Научиться трем блюзовым аккордам очень просто, блюзовым нотам - немного сложней, но тоже в пределах досягаемости. Начните играть блюз вдвоем или втроем - и путь к джазу будет открыт. Во всяком случае, ряд очень важных принципов станет ясен. Вы освоите их в действии, hands-on, learning by doing.
Студентка: Зачем нужно знать джаз? Его можно слушать, наслаждаться и познавать таким образом?
ЛБП: В Интернете есть сайт под названием jazz.ru, русский джаз. Часть этого сайта - еженедельный журнал ПОЛНЫЙ ДЖАЗ. Его главный редактор недавно в своей колонке несколько растеряно констатировал: занимаясь джазовой журналистикой, ловлю себя на том, что все больше анализирую, оцениваю грамотность и техничность импровизации, отмечаю огрехи исполнения, и за всем этим "объективным" подходом как-то перестал наслаждаться самой музыкой, утратил непосредственность восприятия. Как с этим быть?
Завязалась горячая дискуссия, и одна девушка - джазовый журналист - утверждала следующее: любой человек, слушающий джаз (неважно, профессиональный музыкант, музыковед или просто любитель) воспринимает и, конечно, наслаждается джазом тем глубже, чем больше данное исполнение пробуждает в его памяти параллелей, ассоциаций и перекличек с игрой других исполнителей, других стилей и других периодов истории джаза. А способность проводить эти параллели и ассоциаций прямо зависит от степени образованности слушателя, от его умения различать, анализировать отождествлять и вообще рефлексировать свои впечатления.
Давайте согласимся с тем, что очень простыми музыкальными формами можно наслаждаться вполне простодушно и без затей. Однако по мере их усложнения, с ростом профессионализации искусства - не только в музыке, но в чем угодно, включая и менеджериальную деятельность, - растут требования и утончаются критерии того, что мы называем excellence of performance. Без знания таких критериев и умения их применять с должной тонкостью и дифференцированностью нам не отличить посредственности от совершенства. Задача в том, чтобы научиться сочетать свежесть восприятия и аналитическую проницательность. Рациональность и эмоциональную чуткость. В менеджменте все это абсолютно необходимо.
Сари Шайнберг: (по-английски) [Это взаимоотношение в русле синхроничности. Так что вы стараетесь быть симбиотическим и заинтересованным в наличии взаимоотношений. Потому что если вы не заинтересованы в том, чтобы поддерживать взаимоотношение, вам не удастся привнести джаз.]
ЛБП: А synergy is required here! [Тут требуется и синэргия]
Сари Шайнбер: (по-английски) [Это чрезвычайно важно, и я всегда озабочена тем, как найти энергию, как мобилизовать энергию и как побудить людей это чувствовать и брать ответственность за всю энергию, которая у вас есть, и помогать другим делать то же самое. Есть люди, которые любят работать находясь во взаимоотношении с другими и те, что любят работать сами по себе. И если вы понимаете, что хотите работать во взаимоотношении, тогда это становится джазом. Потому что... ну, тогда вам этого не добиться в оркестре, потому что это творческий процесс, вы не в состоянии предугадать, что каждый из всех остальных участников может сказать до того, как это действительно будет высказано.
Вот, я думаю, центральный пункт: если мы хотим учиться посредством взаимоотношения, то имеем некий джаз. Если мы хотим учиться посредством компьютера, тогда джаза у нас нет. Так что я очень джаз-ориентирована в моей работе, не-индивидуалистична... Я очень много борюсь с этим в фирмах, вот почему я и выдвигаю эту тему: Человеческий Ресурс versus Человеческое Существо. И если вы начинаете предоставлять какое-то пространство Человеческому Существу - тогда вы джазируете, тогда возникает джаз. Но когда вы просто ищете человеческий ресурс - тогда получаете оркестр.]
ЛБП: Я просто в восхищении от того, как Сари использует джазовую метафору при обсуждении проблем организационной динамики, бизнес-образования и тренинга персонала. Может быть, кто-то еще как-нибудь к этому отнесется?
ВДК: Надо спросить об этом студентов.
ЛБП: Я все время жду их вопросов. Наверное, они стесняются вашего присутствия или ждут разрешения. Eccelenza, прикажите...
КОДА
ВДК: Вот Наташа, студентка четвертого курса. Она учится в группе менеджмента и, мне кажется, постигает джаз и менеджмент одновременно. То есть вот такому узнаванию похожести я их и учу; хотелось бы, чтобы они различали в разном нужное для себя. Чтобы они увидели, что весь мир переполнен советами. Что все уже, так сказать, выдумано. Просто научитесь это находить. И когда мы применяем разные метафоры, используя сегодня джаз, завтра - кино (у нас есть факультатив, называемый "хорошее кино") и я каждый понедельник показываю им фильмы и прошу их находить какие-то джазовые решения в известных картинах. Не только джазовые, конечно.
Я хочу, чтобы, когда они выйдут из стен Высшей школы экономики, покинут наш Университет и будут практически заниматься менеджментом, у них всегда была бы возможность обращаться к самым разным областям культуры за подручным материалом, из которого можно выстроить и метафоры, и просто инструменты заимствовать для решения своих деловых проблем. И если у них будет такой взгляд на мир, то отпадут вопросы, почему это студентам нужно сперва голову заморачивать джазом и прочим. А вот тут рядом один студент, уже первого курса, мне говорит: а давайте что-нибудь из джаза сейчас послушаем... Хоть маленький кусочек.
ЛБП: Один из ваших студентов уже задал вопрос, очень умный. А Вы упомянули о студентке Наташе, одновременно постигающей джаз и менеджмент, которая, наверное, тоже хотела бы о чем-то спросить, но, возможно, робеет и ждет от вас команды. Вы ей приказываете?
ВДК: Да-да, конечно, приказываю...
Наташа: Раз уж Вебера тут вспомнили... У него считается, что капитализм есть результат развития протестантской этики. И если в джазе они как бы передают солирование друг другу, то вопрос о мировоззрении лидера. У него мировоззрение именно лидера и видения. Как передавать видение чего-либо?
ЛБП: Позвольте мне не отвечать сегодня на этот вопрос. Краткий ответ выглядел бы слишком уж вульгарным, а основательный потребовал бы слишком долгого объяснения слишком многих специфических моментов. Попробую все-таки объяснить хотя бы причины моего отказа. Джаз зародился в среде американских негров как результат слияния двух религиозно-культурных традиций. Одна, унаследованная от Африки, была языческой и магической; другая, пришедшая из Европы, христианской, причем в крайних формах протестантизма. Обе невероятно причудливым образом переплелись в религии негров-рабов, ведя друг с другом нескончаемый диалог и подчас даже парадоксально усиливая друг друга. В какой-то степени они дошли переплетенными уже не в церковной, а в джазовой практике вплоть до наших дней.
Так вот, магическая струя по-прежнему сильна в джазе и эта джазовая магия, естественно, включает в себя художественные приемы не только погружения себя в транс, но и заклинания партнеров по ритуалу с целью "передать" им состояние одержимости духами (или стяжания Св.Духа) и того, что ему сопутствует: экзальтация, невероятный прилив энергии, берсерк, видения, и прочие экстатические переживания. Об этом есть много свидетельств, а Альфонс Дауэр даже написал книгу - "Джаз, магическая музыка". Только словами и только в понятиях этого не передашь.
В интересующем нас плане - еще один пример совершенно неожиданных способов продуктивного примирения оппозиций, кажущихся в принципе неразрешимыми. Но тут в джазе требуется, конечно, подвиг духа. Как, наверное, и в менеджменте.
ВДК: Наиболее подходящий, наверное, момент, чтобы поблагодарить Леонида Борисовича за его выступление и еще немножко послушать джаз в записи.
 Леонид Переверзев,
1999
|
