Неделя, как я уже говорил в предыдущем обзоре, выдалась на редкость богатой редкими интересными событиями, проходящими в одно и то же время. В который раз пришлось выбирать между просто интересным и очень интересным. О сделанном выборе я нисколько не жалею, а что именно происходило в главных авангардно-джазовых клубах Tonic и Knitting Factory вы сейчас узнаете.
Для начала несколько слов о дуэте Splattercell в составе: Уилл Кэлхоун - барабаны, перкуссия, электронные ударные и Дэвид Торн - гитары, сэмплер, диктофон и прочие электронные устройства. Торн - гитарист по меньшей мере странный: его стиль, в основе которого перегруженный саунд Джими Хендрикса, холодные соло Яна Гарбарека и электронные гитарные шумы Фреда Фрита, никак не называется и именно поэтому интересен. Его альбомы в свое время выходили на таких разных лейблах, как ECM и CMP. В дуэте с Кэлхоуном от спокойной составляющей не осталось, впрочем, и следа. Немного фри-джаза, немного семплированных ритмов, немного гитарных запилов и много нойза - вот основные составляющие этого концерта. Остроты добавляют необычные инструменты, на которых играют музыканты, особенно - похожее на лиру (но с грифом) одиннадцатиструнное нечто в руках Торна и малопонятный электронно-акустический барабан (?) Кэлхоуна, который в зависимости от того, как он настроен и чем на нем играют, издает совершенно немыслимые звуки - иногда похожие на вой терменвокса, а иногда напоминающие вибрафон или ксилофон. Ценителей такой музыки собралось в Knitting Factory довольно много, и это несмотря на то, что в бумажном буклете с программой концерт объявлен не был. Наверное, сыграло свою роль достаточно известное имя Торна, да и живьем его услышать можно довольно редко.
 А это событие заслуживает особого внимания. Не часто доводится услышать совместное выступление двух столпов современного авангарда - Джона Зорна и Фреда Фрита. Кроме того, что оба музыканта ведут очень напряженную концертную, студийную и продюсерскую работу, англичанин Фрит не часто оказывается по эту сторону океана. В свою очередь от концертов такого рода не ждешь хорошо отрепетированного материала, скорее можно предположить, что слушателя ждет неподготовленное импровизационное фри-джазовое и нойзовое действо. Однако на концерте в Тонике все было не совсем так. Был нойз, были импровизации, были веревки, гвозди, "крокодилы" (зажимы, употреблять которые при игре на гитаре, по словам Марка Рибо, первым стал Арто Линдсей), консервные банки, педали, диктофон, барабанные палочки, второй звукосниматель, закрепленный наверху грифа, был альт-саксофон, издающий вопли, стоны и щелчки, и были два безумных музыканта.
 Но были и чистые красивые мелодии, были диалоги и споры двух солистов, была ни на что не похожая техника игры на постоянно расстраиваемой и перестраиваемой гитаре Фреда Фрита, были и соло на саксофоне без мундштука и на мундштуке без саксофона Джона Зорна, и - быть может, главное - был юмор с которым это все исполнялось. Конечно, такая музыка в большой степени визуальна, да и записать ее так же спонтанно и свежо, как она звучит со сцены - невозможно. Любители эффектных финалов Зорн и Фрит для последней импровизации вызвали на сцену Марка Рибо и уже втроем отыграли что-то совсем шумное, громкое и вместе с тем радостное. После маленькой овации, устроенной слушателями, была еще одна композиция на бис - секунд на 20 -30, не больше.
 Через полчаса на той же сцене был уже другой ансамбль - The Young Philadelphians - супергруппа даунтауна: Марк Рибо - гитара, Джон Зорн - альт-саксофон, Джамааладиин Такума - бас-гитара и Келвин Уэстон - барабаны. Каждый из музыкантов - это отдельная страница в истории современного джаза. Все они не раз поражали слушателей своим очень разными и всегда захватывающими проектами. К Филадельфии никто, кроме Такумы, отношения не имеет, а название группы есть не что иное, как название старого фильма, почему-то понравившееся Марку Рибо. В свое время Такума и Уэстон играли в ансамбле Prime Time Орнетта Коулмена, Зорна с Коулменом связывает тоже довольно многое (вспомним, например, его альбом Spy vs. Spy, где он исполняет произведения Коулмена вместе с Тимом Берном, Марком Дрессером, Джои Бароном и Майклом Вэтчером). Неудивительно, что в музыкальной основе группы лежат гармолодические (или попросту фри-фанковые) эксперименты Коулмена. К этому добавим увлечение Марка Рибо кубинскими и латиноамериканскими ритмами и любовь к авангарду и фри-джазу всей четверки. Смесь получилась весьма острая и вместе с тем необычная. В качестве основной части программы была отыграна сорокапятиминутная композиция, в которой удачно сочеталась полиритмия, фанк, довольно агрессивный напор, великолепная техника и яркие мелодии. Удачным контрастом прозвучали "собачьи" соло Зорна, раскачивающие проходы Такумы, ровные барабаны Уэстона и полуакустические вибрирующие ноты Рибо. Минут через десять, словно в известной рекламе, весь зал приплясывал в такт музыкантам. По своей структуре первая часть концерта чем-то напоминала модные танцевальные вечеринки, когда виниловые пластинки без пауз сменяют друг друга в руках опытного диджея, с той лишь разницей, что никаких записанных ритмов или семплеров на сцене не было - все живьем. В более короткой второй части музыка изменилась: теперь это уже был чистый фри-джаз - быстрый, мощный, энергичный и громкий. Принять участие в исполнении этих последних двух композиций Джон Зорн пригласил гостя из зала - молодого израильского саксофониста Дэнни Замира, у которого, по слухам, скоро выходит дебютный альбом на зорновском же Tzadik-е, в записи какового альбома, опять же по слухам, приняли участие музыканты Masada String Trio. Хотя за стилем игры Замира чувствовалось, кто на самом деле его кумир, он внес дополнительную краску в общий саунд ансамбля, а заодно усилил его мощь и дал отдохнуть Зорну, умильно поглядывавшего на своего протеже, сидя на стуле в глубине сцены. После такого финала музыканты ушли готовиться к следующему сету, который им предстояло выдержать после перерыва, но с новыми слушателями. Надеюсь, у них найдутся силы выпустить альбом с этой программой тоже.
И последнее на сегодня событие - трио Чарльза Гейла в Knitting Factory. Собираясь на этот концерт, я знал, что меня ждет музыка продолжателя дела Альберта Эйлера, не очень признанного и плохо известного за пределами клуба, исправно выпускающего его альбомы, презентацией последнего из которых и было сегодняшнее выступление. Однако совершенной неожиданностью явилось то, что большую часть концерта Гейл играл не на привычном тенор-саксофоне, а на фортепиано. И что самое интересное - в качестве пианиста мне он показался значительно интересней, чем в качестве саксофониста. В состав трио входят барабанщик и контрабасист. К сожалению, игра последнего оставляла желать лучшего - он откровенно играл мимо нот, пытаясь исправить положение бесконечными глиссандо. Вообще концертом выступление Чарльза Гейла назвать довольно сложно. Больше подходит слово шоу. В немалой степени этому способствовали грим, клоунский красный нос, пиджак в лохмотьях, такого же вида брюки и котелок и молчаливый конферанс лидера ансамбля, то потешно кланяющегося, то кидающего в зал конфеты в картонных коробках в виде сердца, то со слезами на глазах разрывающего свое собственное красное бумажное сердце. Какое это имело отношение к музыке - понять сложно. Скоростная техника игры на рояле, сочетающая в себе тяжеловесные аккорды, игру кулаками, локтями и несогнутыми пальцами и мелодии - местами лирические, а местами "собачьи" - в основном шли вразрез с клоунадой. В целом эта часть вызвала у меня ассоциации одновременно с ранними концертами Тома Уэйтса и с музыкой Джона Хэнди конца 60-х. Вторая - саксофонная - часть мне показалось менее оригинальной. Что-то похожее вполне можно услышать на концертах Владимира Чекасина, разве что меньше повторяющихся частей в композициях и музыкальный напор не нарастает и кульминация на наступает, а с начала и до конца все остается на одном и том же уровне. Общая картина явно преднамеренно смазывается просто обрывающимися на половине ноты концовками пьес. И, как результат, первый концерт, после которого аплодисменты смолкли сразу же после того, как музыканты покинули зал.
На этом все. Следующая неделя обещает быть настолько богатой событиями, что от некоторых из них, к сожалению, вновь придется отказаться.
Иван Шокин, собственный корреспондент
"Полного джаза" в Нью-Йорке
|
