502 Bad Gateway

Издается еженедельно с октября 1998 г.
Оглавление выпуска:

• Как это было в Москве
• Москва - это вам еще не все
• А в это время за бугром...
• Рецензии
• Новые американские релизы

Следующий номер (264-265) выйдет 21 июля 2004 г.

Ну, а теперь - о главном московском джазовом событии минувших семи дней.

Пятое июля, "Ле Клуб", Джимми Смит.
19.40. Столики медленно, но верно заполняются. Плотность населения в пространстве у барной стойки вполне сравнима с вагоном метро в час-пик. Вновь прибывающие с нескрываемой заинтересованностью косятся на пустующие стулья, на стойке возле которых, увы, красноречиво высятся чьи-то бокалы. Монотонный непрерывный гул человеческих голосов, густая завеса сигаретного дыма, замученные официантки с подносами, пытающиеся пробиться через толпу - отдельные посетители, воровато оглядываясь по сторонам, пытаются ужинать. Находим пристанище на колонке возле сцены.
20.30. Сидеть на колонке - невыразимое счастье по сравнению с участью посетителей у барной стойки, тщательно выдавливающих друг друга в свободные уголки. На сцене появляется мулат средних лет в темном концертном костюме. Проверяет орган. Ближе к окончанию процесса к сцене через толпу пробирается ярко одетый темнокожий гитарист в красной кепке. Мулат очень рад его видеть. Приветствуют друг друга нелитературными американскими выражениями.
20.50. Концерт начинается. Максим Тимошин объявляет выход легендарного органиста Джимми Смита. На сцене появляется аккомпанирующий состав: Виталий Соломонов (контрабас), Фил Апчерч (тот самый гитарист в красной кепке), Джимми Джексон (барабанщик, вокалист, тот самый мулат) и Дональд Эдвардс (тенор-саксофон). Играют стандарт Чарли Паркера. Публика приветствует сдержанно. Понятно - идет разогрев. Свинговая ритмика сменяется латиноамериканской - и обратно... Перекличка по 8 тактов... Тенорист играет насупившись. Попробовал было "верха", но слегка "киксанул" и не рискнул - видимо, трость не размокла еще.
Вторая пьеса. Это уже стилистика Смита, мажорный блюз. Барабанщик - вообще говоря, он исполняет в группе роль диспетчера (музыкального директора, как говорят в Америке) - задает фанковую ритмику, средний темп. Появляется Джимми Смит - нетвердой походочкой, в ответ на грянувшие приветственные вопли аудитории изображает слегка преувеличенный испуг. Левая рука великого органиста - в гипсе. Играет правой, ножную басовую клавиатуру "Хаммонда" (кстати, в этот день перед ним стоит совсем не тот инструмент, что в первые два; говорят - в гораздо лучшем состоянии) не трогает тем более. Правда, его фирменная, ни с чем не сравнимая фразировка и в правой руке бесподобна. Актерствует: настоящая старая школа, настоящий Увеселитель (entertainer) с хулиганским выражением лица, какое бывает у детей, намеревающихся нашкодить. Сев за инструмент, резко берет первый аккорд - и тут же передразнивает сидящего в первом ряду продюсера фестиваля "Джаз в саду Эрмитаж" Михаила Грина, который, подхватив игру Смита, якобы перепугался такой внезапности. 
Во время игры Джимми Смит шевелит губами и играет с таким видом, будто комментирует каждую сыгранную фразу мимикой: мол, ага, так вот как оно звучит! Во втором отделении, кстати, станет понятно, что мимика сопровождается фирменным смитовским бормотанием и подвыванием - просто в первом отделении микрофон стоит от него далековато... Начинается соло тенор-саксофона - поднебесные верхние ноты, не прозвучавшие в первой композиции, теперь идут на ура: музыкант раздулся-таки. Очень эффектно.
В течение соло гитариста Смит продолжает свою клоунаду - жестами выпрашивает у публики покушать и выпить. В принципе, даже если не слышать звука, за ним очень интересно наблюдать. Однако нить музыкального повествования органист не теряет ни на секунду и всегда готов пустить в ход всякие неожиданности - например, каденцию второй пьесы он не играет, а пропевает старческим, но точным и уверенным голосом с неподражаемым блюзовым чувством.
Фирменная ритмика Смита продолжает господствовать: третья тема - тоже мажор и тоже фанковая основа на блюзовой сетке. Тенорист Эдвардс, поначалу скованный, оттаивает и начинает улыбаться, в его соло мелькает цитата из Гершвина, и вообще градус музицирования повышается. Гитарист Апчерч, разыгрывающийся все круче, играет продолжительное соло с забавными репетициями. У Смита криво повязан галстук. Он разыгрывает очередную клоунаду: чем более жарко и смачно играет Апчерч, тем более пренебрежительно органист взмахивает рукой в его сторону.
Четвертым номером идет "Eight Counts For Rita". Смит перед ней впервые говорит протяженную речь: просит зал считать во время стоп-таймов "по руке", разделив посетителей на "правых" и "левых" - одним велел считать от одного до восьми, других - наоборот, и все это - с уморительными старомодными клубными шутками в манере старых добрых 50-х. Кажется, еще немного, и он, как старина Лес Пол, попросит у самой красивой дамы в зале носовой платок - чтобы высморкаться в него и с благодарностями отдать обратно. Впрочем, что-то подобное по аппетитности еще будет. В "Восьми счетах" тем временем происходит очень понравившееся залу соло Виталия Соломонова на контрабасе. Представляющий его Джимми Джексон никак толком не может запомнить - ладно там фамилию, имя!
И вот наконец первый медленный блюз: "I'm Gonna Move To The Outskirts Of Town" Кэйси Билла Уэлдона... Поет барабанщик Джимми Джексон - он в ансамбле вообще и швец, и жнец, и, как было сказано выше, серый кардинал, то есть музыкальный директор. И вот оно! Во время куплета, где упоминается вставная челюсть, Джимми Смит вынимает собственную... вставную челюсть! К показному ужасу подыгрывающего ему Михаила Грина на первом ряду, музыкант пытается положить свой протез на орган, но потом убирает на место. О ужас! Джексон поет тот же куплет второй раз! Делать нечего, Смит с утрированным гневом выволакивает протез заново...
Антракт.
Второе отделение начинается снова без Смита - "What Is This Thing Called Love" Кола Портера. И снова перебор ритмической основы по 8 тактов: латина-свинг-латина-свинг. Публика уже хорошо разогрелась, в том числе подручными средствами.
Появление маэстро вновь предвещает фанк-блюз. Музыканты явно поджидают выхода Мастера, не играют ничего темообразующего. Барабанщик, как и в первом отделении, с традиционным для американской эстрады пафосом ("l-l-l-l-ladies and gentlemen, w-w-w-wouldya welcome on the stage...") объявил выход Джимми Смита, но никто не вышел. Группа продолжает обыгрывать один и тот же аккорд, так что тенористу приходится даже поиграть соло. Виталий Соломонов, видимо, непривычный к такого рода шуточкам, перу раз нервно оглядывается на кулису. И вот Смит выходит! Если в первом отделении он на выходе старательно изображал старость-не-радость, носимую ветром, то теперь он явно показывает, что за время не так чтобы очень короткого антракта успел хорошо принять внутрь различных веселящих жидкостей. За орган он буквально падает и первые несколько секунд играет что-то не в тональности и совсем поперек ритма. Потом вдруг сам смеется и мгновенно собирается, острыми, точными фразами, так хорошо знакомыми по его записям, обыгрывая блюз и сопровождая игру забавным кряхтением в микрофон (да, теперь-то микрофон придвинут к самым его губам!). Временами музыкант картинно морщится, словно невесть какую гадость сыграл или услышал. Его соло нагляднейшим образом демонстрируют, что фразировка ориентирована именно на орган "Хаммонд", а не на клавишный инструмент вообще. Будь у нас в стране больше органов "Хаммонд" - можно было бы пожалеть, что на этом концерте было мало молодых клавишников.

Ближе к концу второго отделения на сцене появляется Игорь Бутман с тенор-саксофоном и дает жару. Рядом кто-то произносит: "вывернулся наизнанку, отжался на ушах и завязал сакс узлом". Дональд Эдвардс отважно принимает вызов и даже временами играет большее количество нот на единицу времени, но Бутман звучит экспрессивнее и более "атлетично". Игорь тоже становится объектом клоунады Джимми: тот подзывает его жестом, а когда Бутман подходит - внятно произносит "get outta here". Это все те же шуточки из давнего, давнего прошлого. Время это ушло - безнадежно далеко ушло. А Смит все еще с нами, один из последних героев великого времени. И странно слышать, что его игра, игра подлинного реликта, обломка эпохи титанов и исполинов, больного, старого и дряхлого человека, все еще звучит современнее, живее и непосредственнее музыки огромного числа наших современников.

Анна Филипьева (текст),
Кирилл Мошков (текст, фото)

Джимми Смит - из тех артистов, лишь узнав о приезде которых, я уже не задавался вопросом - идти ли. Идти - безусловно. Гений джазового исполнительства на органе "Хаммонд", новатор, благодаря которому этот прекрасный инструмент стал одним из самых популярных и уважаемых инструментов в современной музыке, замечательный джазовый и блюзовый импровизатор, уже в молодости заслуживший прозвище "Невероятный", артист, не снижающий творческой активности вот уже полвека... К тому же ему 75 лет - Бог весть, решится ли он в столь почтенном возрасте приехать снова. И - всего лишь три концерта в небольшом московском клубе...
Конечно, 75 лет не скроешь, плюс к тому оказалось, что у Смита сломана левая рука, он выступал в гипсе. По счастью, правая рука маэстро, с ее виртуозной огромной кистью, была в полном порядке, а "Хаммонд" - инструмент с таким насыщенным звуком, что и одной руки - и темперамента - Джимми Смита достаточно для того, чтобы можно было забыть о гипсе.
Как и недавно выступавший в Москве Би Би Кинг (с которым они почти ровесники), Джимми Смит - представитель старой артистической школы. Он шоумен, каких поискать - и это при том, что он не просто стар, он заметно дряхл. Впрочем, для клоуна это не помеха. И старость, и немощи для него лишь очередной повод для реприз. Вот под аккомпанемент бэнда он выходит на сцену - на лице его маска дряхлого старца, он семенит, его будто ветром заносит куда-то не туда, - и тут же плутоватая улыбка, озорной взгляд... и снова маска, но на сей раз уже сварливого старика-бэндлидера.
Магнетизм Джимми Смита как шоумена столь велик, что даже тогда, когда, отыграв свои пассажи, он передавал функции солиста другим участникам квинтета, трудно было оторвать взгляд от его статичной фигуры за органом - начиналось общение с залом: мимикой, жестикуляцией, взглядами. Обратив внимание на ужинающего за столиком в первом ряду господина, Смит жестами старика-попрошайки принялся просить у него кусочек. Разносимые по залу кушанья он, не отрываясь от исполнения своих знаменитых соло, демонстративно провожал алчными взглядами изголодавшегося человека. Передразнивал позы кого-нибудь из зала. Получалось совсем несалонно - вместо того, чтобы с видом умудренного ценителя джаза созерцать исполнение музыки, ловишь себя на том, что по-детски наблюдаешь за нехитрой клоунадой старика Джимми Смита.
Это не значит, что музыка отошла на второй план; - ненужное уточнение для любого, кто слышал Джимми Смита. Музыка, прославившая Джимми Смита, прозвучала во всей своей красе - с затяжными импровизациями, изобретательными пассажами, характерной манерой Смита подпевать своему органу. Джимми Смит-музыкант, которого, надеюсь, все пришедшие на концерт знали и любили, воистину, был здесь.

И еще немного моментов концерта. Игра с публикой. В время паузы Джимми Смит просит публику по частям считать в долю - те, что справа, от одного до восьми, а те, что слева - наоборот. Раздел зала проходит по двум ориентирам - "my friend with the bald head", тот самый, у кого Смит просил угостить его кусочком, и его сосед Владимир, тут же переименованный, по созвучности, в Bloody Mary ("Кровавая Мэри", коктейль из водки с томатным соком - ред.). Из этого созвучия родился град последующих шуток, а также фраза вечера: "Bloody Mary is not loud enough! You are not counting!..."
Исполняется блюз. Барабанщик Джимми Джексон ведет вокальную партию; поет куплет, где упоминается вставная челюсть. И - шок! - Джимми Смит, вздохнув и поморщившись - мол, чушь, конечно, но шоу требует - аккуратно достает изо рта вставную челюсть и делает вид, что кладет ее на "Хаммонд". Но тут куплет заканчивается, и челюсть водружается на место. Следующий куплет... тот же самый! Смит демонстративно возмущен: заставлять его проделывать этот дешевый трюк дважды!.. но закон шоу есть закон шоу - и старик с напускным раздражением снова лезет в рот за челюстью и кладет ее на "Хаммонд"... Уходя на антракт, правда, он выпростал челюсть в третий раз, уже явно из хулиганских побуждений.
Cлов благодарности заслуживают и все участники квинтета: и весьма немолодой гитарист Фил Апчерч (именитый музыкант, сам записавший, как солист, с 1961 не один десяток пластинок и сыгравший на концерте замечательную сольную интерпретацию "St.Louis Blues"), и барабанщик-вокалист Джимми Джексон, и саксофонист Дональд Эдвардс, и московский контрабасист Виталий Соломонов из квартета Игоря Бутмана (он заменил не приехавшего в Москву штатного контрабасиста Jimmy Smith Quartet), и сам Игорь Бутман, вышедший во втором отделении концерта на сцену, чтобы сыграть с Джимми две композиции. Одно жаль, на бис Джимми Смит так и не вышел. То ли устал, то ли вызывали слабо. И тем не менее, все равно спасибо ему за все пятьдесят лет - плюс этот концерт. Это было незабываемо...

Михаил Бирюков

Дина Оюн,
"Тува-онлайн"

Киев: живая память о хорошем человеке

Говорят, человек жив, пока живет память о нем и его делах. Владимир Степанович Симоненко, один из первых украинских джазовых деятелей, безвременно ушедший в 1998-м (ему не было и шестидесяти), успел за свою жизнь многое. Его имя останется в истории украинского искусства как имя знающего, дальновидного и горячего пропагандиста джазовой культуры. Именно он стоял у истоков многих оригинальных и новаторских начинаний в нашей стране: исследовательские музыковедческие издания, первые джаз-клубы и фестивали, наконец, основание эстрадного отделения в Киевском государственном высшем музыкальном училище им. Глиэра. Многие идеи и мечты Владимира Степановича реализовываются уже после его смерти, будто питаемые духом его любви и энергии. Так, уже традиционными стали проекты "Киев Music Fest", "Музыкальные премьеры сезона", "Форум музыки молодых". В 2000 г. при КГВМУ имени Глиэра открылся единственный в Украине высший факультет джаза третьего уровня аккредитации. Так что мы уже можем с полным правом хвастаться джазовыми музыкантами с высшим образованием "местного разлива".
И еще одним подтверждением того, что память о хорошем человеке и его имя по-прежнему дороги многим людям, являются традиционные "Джазовые вечера памяти Владимира Симоненко", вот уже шесть лет проводимые в последние июньские выходные на открытой эстраде Центрального парка культуры и отдыха близ Мариинского дворца. В разные годы в фестивале принимали участие ведущие киевские музыканты и специально приезжавшие гости из разных уголков бывшего Союза. 
На этот раз концерт получился не совсем обычным. Выступали исключительно молодые артисты: лауреаты второго городского конкурса "Дети играют джаз", участники "Детского джазового фестиваля Атлант-М", воспитанники Киевской детской академии искусств и, естественно, глиэровцы. Вызвали симпатию и теплую поддержку у публики, заполнившей амфитеатр летней эстрады, самые юные музыканты (Филиппу Андерсону, исполнившему несколько мини-рэгтаймов, всего семь лет), и по-настоящему и порадовали выступления более взрослых, профессиональных и практически сложившихся артистов. Биг-бэнды Виктора Басюка и Александра Шаповала замечательно исполнили нестареющую классику свинга (у сцены были даже замечены танцующие). Дуэт Боголюбов-Корниенко поразил удивительной для таких молодых музыкантов глубиной и самостоятельностью мышления. А группа выпускников того самого Высшего факультета завела публику уже не на шутку: похоже, у популярных киевских коллективов появился серьезный конкурент. Пожалуй, такой обнадеживающий взгляд в будущее нашей джазовой жизни явился наилучшей данью памяти человека, мечтавшего об этом будущем и так много для него сделавшего.

Аля Филиппова 
первая публикация - "Киевский курьер"

Константин Мамонтов