 Предыстория такова. Летом 2002 г. московский басист, композитор и продюсер
Алекс Ростоцкий совершил поездку в Индию и выступал в составе международного проекта скрипача Лакшминараяна Субраманиама. Музыкальные контакты с Индией у нас довольно редки (тем более с тех пор, как прекратились регулярные поездки наших джазменов на фестиваль "Jazz Yatra", куда в 80-е гг. их регулярно посылало министерство культуры СССР). Тем интереснее впечатления человека, который не только дважды поучаствовал в международном фьюжн-проекте - 13 лет назад в Москве и теперь в Индии, - но и в своей повседневной работе в джазе и смежных жанрах использует подходы, приемы и идеи, воспринятые в результате работы как с индийскими музыкантами, так и с представителями других музыкальных культур. Ощущается это и на новейшем альбоме Ростоцкого
"" target="_blank">Splashes", который он - впервые под собственным лейблом JBT (Jazz Bass Theatre) - выпустил 17 октября.
 - О поездке в Индию я мечтал с тех пор, как познакомился с Субраманиамом. Это случилось в 1988 г., когда в Москве проходили Дни культуры Индии и он приехал со своей группой. Ему не хватало пианиста и басиста. И эти вакансии заполнили я и Николай Левиновский. Когда в этот раз я посетил Индию, я сказал Субраманиаму, что именно он стал той силой, которая направила меня к мировой музыке. Он улыбнулся и сказал: ну и хорошо.
Два года назад я переслал ему свой диск "Oriental Impress". Прошло какое-то время, и он отозвался, сообщив, что ему все очень понравилось и что он хотел бы придумать какие-то совместные проекты - чтобы я что-то организовал в России, а он - в Индии. Правда, я на сегодняшний день не могу найти даже скромный бюджет на то, чтобы пригласить д-ра Субраманиама сюда на тур, но вот ему уже удалось найти и повод, и бюджет для того, чтобы собрать в Индии много музыкантов из разных стран и объединить их своей музыкой.
Это мероприятие происходило с 19 июня по 4 июля на юге Индии и называлось "Global Fusion Concerts for Global Peace" - это была серия концертов на разных площадках. В разные вечера было задействовано от 15 до 19 музыкантов. Многие из индийских музыкантов, задействованных в проекте, прилетели из других стран: они сейчас не живут в Индии, так что их можно в какой-то мере тоже считать посланцами иных стран, ведь они сейчас работают в контексте иных культур. Были музыканты из Африки (перкуссионисты Би Лизи Тра и Гоу Би Гохи Джонсон из Кот-Д'Ивуара), из Дании (саксофонист Карстен Вогаль), из Америки, я представлял Россию, был замечательный немецкий гитарист Маттиас Мюллер. Остальные были индийские музыканты, живущие в разных странах. Плюс несколько выдающихся индийцев, постоянно играющих в разных группах Субраманиама (в основном классическую индийскую музыку, но иногда и фьюжн), а также его жена и дети, которые тоже участвовали в концертах - все вместе иногда составляли группу из 19 человек, одновременно находившихся на сцене.
 Музыкальный материал проекта был подготовлен очень быстро, за две небольшие - два-три часа - репетиции. Дело в том, что все музыканты, которые участвовали в Global Fusion, уже так или иначе взаимодействовали с Доктором (так все называют Субраманиама: в индийской культуре не очень принято называть человека просто по имени, тем более если есть разница в возрасте). Материал (весь полностью авторский) был кое-как написан в нотах, но нам сильно помогли индийские музыканты, которые уже играли у Доктора в группе, потому что они могли нам многое расшифровать, объяснить. Сам Доктор, увы, ничем помочь не мог, так как даже во время репетиций продолжал заниматься очень сложной организацией концертов. У него беспрестанно звонили три мобильных телефона, подбегали с телефонами его жена и дочь (которая тоже была сопродюсером концертов)... Так что вся работа с материалом - цифры, замена тональностей и так далее - делалась теми несколькими индийскими музыкантами, которые уже были в курсе этого материала. Впрочем, было несколько пьес и с того альбома 1988 года, в записи которого я участвовал в Москве (я, кстати, считаю, что это один из лучших фьюжн-альбомов в дискографии Субраманиама). Несколько номеров играли малые составы - Доктор дуэтом с женой, Доктор в трио с двумя клавишниками, которые создавали эффект струнного оркестра (он любит играть с симфоническими оркестрами), и т.п.
Концерты продолжались по пять часов, и нужно было иметь столько материала, чтобы его хватило. При этом на репетициях делались только темы и коды, а что будет между темой и кодой - никто не знал. Например, известная пьеса "Ganga" (я на двух своих альбомах делал интерпретации этой темы) в последнем концерте продолжалась 24 минуты, потому что она завершала концерт, и в ней были устроены диалоги между барабанщиками, диалоги между Субраманиамом и каждым из барабанщиков и т.п. Самый короткий наш концерт шел четыре с половиной часа, самый длинный - пять сорок. Каждый из участников (напомню, 19 человек на сцене!) должен был за это время как-то себя проявить и сольно, и в группе - это довольно сложные задачи, тем более, что пьесы такого индийского фьюжн-толка в принципе очень длинные.
 Там совершенно нет европеизированности или американизма в смысле формы. Дело в том, что в Индии люди любят слушать музыку, и музыкальное произведение развивается гораздо медленнее, чем в европейской или американской музыкальной культуре. Например, только тема - без развития - может повторяться десятки раз. Кстати, использование этого подхода я заметил у некоторых джазовых музыкантов, в частности - у Ахмада Джамала. Мне это очень понравилось, потому что мне хочется, чтобы слушатель больше внимания обращал на тематический материал - ведь аудитория не всегда успевает за витиеватостью мысли солистов, а островки тематизма вводят его в рамки формы. И уж раз Ахмад Джамал, человек, который всю жизнь находится в джазовом мэйнстриме, перенимает эту технику, то, значит, это действительно работает: самая банальная тема превращается в своеобразный припев, аудитория начинает ей подпевать, подхлопывать...
Вообще работа с индийскими музыкантами для меня стала поводом переосмыслить многие вещи - просто потому, что в индийском музыке люди обращают внимание совсем не на те вещи, на которые привык обращать внимание я. Там главное в музыке - это состояние. А мы все бьемся с темой, с импровизацией, не обращая внимания на состояние, на смысл каждой пьесы. В индийской же музыке каждая пьеса - это вещь в себе, это замкнутый образ, определенное эмоциональное и духовное состояние, в котором находятся не только музыканты, но и их зрители - огромные аудитории (например, на нашем первом концерте было пятнадцать тысяч человек). В джазе, к сожалению, далеко не все лидеры обладают пониманием важности этого подхода, равно как и в академической музыке (хотя в ней образность тоже очень важна). Я же уже много лет стремлюсь к тому, чтобы в каждой пьесе был образ, было состояние, в которое входят слушатели на то время, пока звучит пьеса. Потом маленькая пауза - и новый образ, новое состояние. И все эти маленькие рассказы объединены общей идеей... а может быть - получится из всего этого роман... Это все ведь зависит в первую очередь от лидера - я давно вывел для себя такую формулу. Могут быть фантастические партнеры, но если лидером идея не до конца продумана, то результат не может обрести идеальную форму.
Кстати, что касается этих моих индийских гастролей, то нельзя сказать, что вся эта музыка приняла какую-то идеальную форму. Дело в том, что управлять таким количеством людей, которые в первый раз встретились на сцене, довольно сложно. Да и задачи там такой не стояло. Задача была сформулирована так: объединить сердца музыкантов из разных культур, сохраняя их уникальную этно-принадлежность. Это очень добрая, теплая идея: собрать музыкантов, которые разговаривают друг с другом средствами музыки, и нет у них при этом ни антагонизма, ни злобы - ничего, кроме того, что они тянутся друг к другу. Вообще главной идеей этого события была идея добра: мне повезло, что все это было устроено таким светлым человеком. Мне хотелось бы именно эту линию продолжать и в своих проектах...
Окончание следует
 Беседовал
Кирилл Мошков
|
