На концерте Дайан Шур в зале Чайковского я заметил одного музыкального критика с "другого берега" - обозревателя классической музыки Михаила Фихтенгольца. До последнего времени он писал исключительно об академической музыке, писал, в общем, добротно и, насколько я могу судить, вполне адекватно определял место того или иного явления или события в текущем музыкальном процессе.
3 ноября в газете "Известия" прочел его рецензию
на этот концерт. И поразился: человека как подменили - ни одного содержательного слова. Переписаны восторги из пресс-релиза, невнятно описана примерно половина концерта. "Голос Шур - один из самых совершенных инструментов, существующих в природе... Алексей Баташев, выступивший на концерте в роли конферансье, сам был несколько ошарашен тем невероятным магнетизмом, который исходил от слепой певицы". Это Баташев-то ошарашен? Баташев, который организовывал пресс-конференцию и - главное - был на выступлении Шур в Спасо-Хаусе за день до концерта в зале Чайковского? Просто Алексей Николаевич профессионально, как того и требовало его амплуа конферансье, "работал на артиста". Молодой Фихтенгольц (внук знаменитого скрипача), похоже, явно был на первом в своей жизни эстрадно-джазовом мероприятии и явно не имел представления о том, как ведут себя ведущие. В скобках заметим: автор первой истории советского джаза был в этот вечер на своем месте. Только однажды, объявляя "Easy To Love", забыл, о чем хотел сказать (что- то о том, что многие джазовые темы пришли из кино - но какое имела к кинематографу отношение баллада Портера, так и осталось невыясненным).
А вот Михаил Фихтенгольц явно занимал место чужое, так как до конца концерта не досидел и про главный "рояль в кустах" не написал: я имею в виду то, как вывели на сцену слепую, как и сама Дайан Шур, девочку по имени Рита Петрова, которая выучила "All Of Me" с ее пластинки, и они со второго захода даже спели ее вместе. Девочка способная, голосистая. Не упомянуть об этом репортер не имел права.
Но главное в другом: свою маловразумительную рецензюшечку (состоящую в значительной степени из названий джазовых вещей по-английски, то есть переписанных из программки) закончил вот таким перлом: " Под конец концерта она совсем забыла об окружающих ее оркестрантах и джазистах и соло исполнила посвящение погибшим 11 сентября: классический хит 90-х "Somewhere Over the Rainbow" - "Где-то там, над радугой"..."
Это о песенке, которую поет Джуди Гарленд в классической экранизации "Волшебника страны Оз" 1939 года...
Мне потом сказали, что у Фихтенгольца в
Московском симфоническом оркестре работает родственница. Вот оно чем объясняется. Этим же объясняется и то, что как раз о своем родном академическом предмете - исполнении увертюры к опере "Кандид" Леонарда Бернстайна, открывавшем концерт - критик Фитхенгольц тоже смолчал. Потому что играл оркестр нет, не так чтобы очень плохо, а без понимания специфики стиля: типично американская мускулистая музыка Бернстайна получилась у Владимира Зивы дешевой венской опереткой.
А там, где от оркестра требовался только профессионализм - когда он аккомпанировал нашим заслуженным и народным джазистам - все было в порядке.
С джазовой критикой вот только не совсем...
как бы это поточнее выразиться? А, впрочем, не буду выражаться никак... В общем, сапоги должен тачать сапожник, пироги петь пирожник, и часовщиком работать - тоже тот, кто точно знает, сколько там внутри у них - часов - колесиков...
 Дмитрий Ухов
|
