502 Bad Gateway

Майк, рад приветствовать Вас на орбите новых технических возможностей!

- Да уж, добро пожаловать в кибер-пространство XXI века!

Американец, живущий в Японии, играющий американский джаз ТАМ, пожаловавший в гостеприимные электронные сети России... Весьма экзотично! Расскажите мне - каково это: быть американским джазовым музыкантом в Японии?

- В Токио я живу уже 12 лет, а в первый раз попал сюда с Toshiko Akiyoshi/Lew Tabackin Big Band в 1976 году. Между 76-м и 82-м годами я еще раз семь приезжал сюда. Этот лос-анжелесский коллектив просуществовал вплоть до 1983 года, когда оба его лидера переехали в Нью-Йорк. С каждой следующей поездкой с этим ансамблем в Японию я чувствовал в себе все возрастающую волну интереса к японскому языку и японской культуре. Я узнал о том, что есть некая программа "артистического обмена", которая спонсировалась государственными культурными агентствами в рамках программы Комиссии Американо-Японской дружбы. Я решил подать туда и свои документы. Так я получил в 1989 году специальный грант, который давался на полгода. Все это время я выступал там со своим секстетом, пополненным, правда, сякухати, бива и ко-цудзуми. 

То есть Ваш ансамбль состоял отчасти из традиционных японских инструментов?..

- Да. Сякухати представляет собой флейту, сделанную из бамбука, бива - это японская лютня, а ко-цудзуми - небольшой ударный инструмент, который держат в руках. Обычно он используется в японских драмах театра Но. Сам секстет же состоял из трубы, саксофона (в некоторых композициях - флейты), тромбона и обычной ритм-секции, но с добавлением синтезатора. Проекты, которые мы делали, были посвящены традиционным японским сказаниям о привидениях и были интересны как для публики, так и для нас, их участников. Но заинтересовать этим соответствующих людей в музыкальном бизнесе Японии оказалось крайне трудно, несмотря на наши активные попытки.

Неужели?.. Сложно себе представить, что даже такой вот состав мог быть непростым в "раскрутке"...

- Знаете, так уж исторически сложилось, что джаз в Японии начинался как второстепенный развлекательный жанр, и как-то менять такое клише оказалось крайне трудно. Несмотря на то, что в Японии есть целый ряд музыкантов, которые занимаются джазом именно как видом искусства и старательно совершенствуют свое мастерство в нем, те, кто всем этим управляет как бизнесом (агенты, продюсеры, звукозаписывающие компании) все равно считают эту музыку второстепенно-развлекательной - если она создается и играется японскими музыкантами.

Каким же образом Вы пришли к этому проекту?

- Разумеется, я стал узнавать более и более о традиционной японской культуре, читал некоторые книги по истории, народные сказания... Этот мой интерес привел меня к книгам Лафкадио Херна - первого европейца, приехавшего в Японию и написавшего о ней 12, если не более, книг - для того, чтобы представить эту страну Западу. Кстати, он прибыл в Японию в 1890-м, так что последние концерты этого проекта были как раз приурочены к празднованию столетия момента его приезда сюда. Так вот, Херн проявлял особый интерес к старинным сказаниям - а ими во многом Япония в то время "жила" в культурном плане. 
Я писал своего рода программные музыкальные зарисовки - иллюстрации наиболее привлекших меня японских сказаний о привидениях. В этих композициях, кстати, не было никакого исполняемого словесного текста - за исключением разве что моего предисловия и некоторых комментариев, печатаемых в программках. Кстати, мы также играли и джазовые композиции, которые я писал. Что в свою очередь привело меня к созданию квартета, а затем - квинтета, так как возможностей для выступлений в такой форме оказалось значительно больше.

Майк, можно сказать, что Ваша жизнь в Японии во многом базируется на интересе к культуре этой страны?

- Да, я абсолютно очарован японской культурой. Ну а интересом ко всему этому я во многом обязан поездке сюда с биг-бэндом в 1976 году, когда нам оказали потрясающий прием. Мне показалось просто удивительным, что в том месте Земли, культура и традиции которого столь отличны от всего остального, интерес к джазу может быть столь велик. Уже теперь я могу сказать, что, возможно, многие из тех моих впечатлений оказались несколько иллюзорными, но, тем не менее, японцев действительно весьма привлекает джазовая музыка - по многим причинам.

Мне кажется, что Япония - действительно прекрасный "рынок" для джаза. Посмотрите хотя бы на то огромное количество джазовых компакт-дисков, которые выпускаются только там и которые вы больше практически нигде и не найдете. Как же так случилось, что Япония стала своего рода джазовым "раем"?

- Раем?.. Ну, все-таки не совсем. Хотя Вы верно заметили, что здесь продается очень много дисков и можно собрать довольно серьезную коллекцию - в частности, из того, что давно уже исчезло из каталогов на Западе. Правда, цены на диски здесь процентов на 40 больше, чем в США, да и чем в любой европейской стране... Вообще же, их увлечение американским джазом весьма ощутимо и в том, что каждый японец, играющий джаз, всегда старался максимально копировать в своей игре какого-нибудь знаменитого "фирменного" джазиста. Это было целью, и в этом заключалось развитие для японского музыканта. В свое время самым большим комплиментом, который один японский джазмен мог сделать другому, было сказать ему, что он играет как..... (ну, кто-нибудь из великих). Сейчас такое уже не столь актуально, но, тем не менее, это где-то еще остается таковым на подсознательном уровне у людей здесь.

Знакомая картина. Помню, как один известный российский музыкант как-то по радио, кажется, говорил о бас-гитаристе из своего коллектива: "Это наш русский Патитуччи"...

- Да-да... Кстати, более всего в Японии можно заметить развитие именно музыкантов ритм-секции. Наверное, этому большей частью послужили широкие возможности выступлений в клубах, и появился ряд действительно очень хороших музыкантов. Между прочим, тут есть даже очень сильные валторнисты, правда, не так много. Все-таки сказывается недостаток хороших преподавателей...

Каким же все-таки образом так получилось, что Япония в такой серьезной степени встала на джазовую стезю?

- Интерес к джазу произрастает где-то из 30-х годов. Если не раньше - во многом благодаря посещению американских городов японцами. Тогда уже здесь вовсю процветала своего рода "эра свинга", хотя то, что здесь делали, было несколько консервативным даже по американским стандартам того времени. К началу войны джаз стали считать "музыкой врагов" и запретили. Я наслышан об историях мужественных фанатов, которые всячески скрывали имевшиеся у себя записи и организовывали тайные вечеринки, посвященные слушанию джаза, рискуя попасть в поле зрения печально знаменитой "полиции мыслей"...

И это, увы, тоже знакомо: в свое время, у нас джаз был наречен "музыкой толстых"...

- С концом войны пришла оккупация, и тут-то все виды американских развлечений нахлынули на Японию. Приподнятый стиль музыкальной комедии, танцевальной музыки, да и других видов отдыха принес облегчение людям, уставшим от войны и старающимся восстановить свою страну. В это время многие японские музыканты собирали коллективы, чтобы развлекать как обычную публику, так и американских солдат, расквартированных здесь. С возникновением конфликта с Кореей появилось еще больше американских солдат и - соответственно - еще больше работы для музыкантов (кстати, я и сейчас играю в коллективе, основанном в 1951 году именно с этими целями.) Этот период стал основополагающим в выработке восприятия того, что является джазом. Когда до Японии доносят некую новую форму искусства, она обычно остается замороженной в том виде, в котором пришла. Так и с джазом: волна широкого интереса идет через все 50-е вплоть до начала хард-бопа, но после этого кривая интереса резко падает. Конечно же, есть поклонники Колтрейна, немного любителей Долфи, но интерес падает, как только речь идет о дальнейшем развитии джаза. В целом, людям здесь скорее нравится какой-либо конкретный артист или стиль, и при этом их подход не слишком гибок. Часто могут спросить: "А кого из трубачей (композиторов, саксофонистов и т.д.) вы больше всего любите?" - с тем, что это как бы раскроет ваши стилистические принципы. При этом это также должно и показать, кого вы "не включаете в список". Кстати, здесь найдется очень мало тех, кто любит и акустического, и электрического Майлса (Дэвиса - авт.). Что, кстати, приводит нас к несколько реакционной форме японского фри-джаза.

Интересно.

- Мне кажется, что в США и в Европе выражение "фри-джаз" часто используется самыми разными музыкантами в различных контекстах, и сам этот стиль порой используется для обогащения фактуры аранжировки или композиции. Во многих из тех коллективов, где я играл еще в Лос-Анджелесе, мы нередко обращались к этому стилю. Но мы всегда старались взаимодействовать друг с другом, находя музыкально-интуитивные пути развития этого взаимодействия во время исполнения. Сколько же мне ни приходилось принимать участие в чем-то подобном здесь, я всегда обращал внимание, что музыканты стремятся быть свободными в собственном выражении, а вот общий результат как-то их не особо заботит, даже если получается откровенная какофония. Конечно, мне не хотелось бы делать обобщения, но, по крайней мере, говоря о тех фри-джазовых ситуациях, в которых мне доводилось участвовать - как только я пробовал что-то делать так, как я бы это делал дома в Штатах, это приводило к разочарованиям, попытки именно музыкальной коммуникации не срабатывали. Мне кажется, что это от того, что свободный музыкант, живущий здесь в очень жестко социально контролируемом обществе, в котором каждое слово и каждый поступок должны быть абсолютно точными, вдруг оказывается на сценической площадке, где он может делать все, что заблагорассудится - безо всякой социальной и музыкальной ответственности. 

Вы считаете, что японцы несколько "зажаты"? Может быть, в чем-то этим и объясняется их любовь к джазу, который позволяет им как-то внутренне освободиться и расслабиться?

- Совершенно верно. Именно этот момент свободы выражения - особенно ритмического, того исполнительского огня, который и составляет сам свинг - присутствует в любом джазовом стиле. Так что хард-боп - например, Art Blakey и его Jazz Messengers - действительно получил здесь многих последователей. 

Ну, а что касается Вас лично - вне связи с местным обществом - какую музыку Вы считаете наиболее близкой себе?

- В моем квинтете мы начали с того материала, который писал Уэйн Шортер для Майлса, например, затем я постепенно включал в репертуар разные другие композиции. Я, конечно, испытываю определенный дискомфорт из-за того, что авторской музыкой заниматься здесь непросто, хотя я продолжаю ее писать - вот только что закончил очередную композицию, которую будем играть в конце месяца. Вообще же, я - большой поклонник Дюка Эллингтона/Билла Стрэйхорна; мне удалось недавно по частям собрать всю музыку сюиты "Such Sweet Thunder", которую мы сыграли сначала в 1999 году, затем - в прошлом несколько раз, а последний раз - совсем недавно. Кроме того, добавил туда кое-что из "Far East Suite" и мою новую аранжировку мингусовской "Better Get Hit in Your Soul".
Три года назад мы квинтетом исполнили мою аранжировку японской народной мелодии "Тоорансэ". Оказалось, что публике это - судя по реакции - было весьма интересно, и я стараюсь уже искать и разные другие пути задействования японских влияний. Хотя - если говорить о настоящих японских "джазовых фанатах", - то они хотят джаза в чистом виде и не всегда ценят такие стилистические эксперименты. Удивительно...Когда я еще играл у Toshiko Akiyoshi, помнится, она использовала такие традиционные влияния в некоторых из своих композиций, и я как-то надеялся, что уж здесь-то это найдет хороший отклик. Похоже, я был не очень-то прав. Хороший прием ее музыки базировался исключительно на факте того, что она уехала в Америку, будучи совсем молодой девушкой, получив стипендию в Berklee College, и в Америке и осталась. Так что здесь ее приезд был чем-то вроде возвращения национального героя - что бы она ни делала, все бы восприняли "на ура". Но, к счастью, она - прекрасный музыкант.

Вы можете сказать, что работа в Японии доставляет Вам творческое удовлетворение, удовольствие?

- Для меня играть музыку вообще - состояние счастья. Мне очень нравится этот новый биг-бэнд, в котором я играю, хочется писать для него. Единственное, что - сейчас здесь не лучшие времена в экономическом плане, поэтому я вынужден меньше заниматься квинтетом, к сожалению - из-за трудностей со сбором публики на концерты... Приходится уделять несколько больше времени преподаванию, и это, конечно, в ущерб остальным видам деятельности - в плане времени. Но - при этом - стремлюсь расширять репертуар биг-бэнда; в этом месяце состоится премьера интересного проекта с вокалом; у биг-бэнда потом достаточно много занятости в июне, а у квинтета - в июле. Я получил огромное удовольствие, когда в прошлом году мы поставили "Порги и Бесс": мне удалось достать аранжировки Гила Эванса/Майлса Дэвиса и сыграть все это прошлым летом. Так что я все это делаю, невзирая на то, что финансовая отдача может быть невелика.

Майк, последний вопрос - интересно, как долго Вам бы еще хотелось жить в Японии?

- Проблема в том, что иностранцу в здешнем обществе никогда не стать своим... У Японии вообще как-то нет иммиграционных традиций, и поэтому есть определенные проблемы с этим в социальном плане. Иностранцы, живущие здесь, воспринимаются как нечто "тангенциальное" по отношению к японскому обществу. Преподавать - да, помогать - да, но вот стать частью общества...

Что ж, Майк, огромное спасибо Вам за этот рассказ. Мне думается, что нашим русским читателям он будет очень интересен и что они найдут весьма и весьма многое, отчетливо перекликающееся с нашими реалиями здесь, в России. Спасибо, Майк, еще раз! Всяческих Вам успехов в нелегком деле покорения музыкальной Японии, а я позволю себе выразить надежду, что мы, возможно, как-нибудь услышим вашу игру в Москве!

- Спасибо, Юрий! Тогда - до встречи!

Беседовал Юрий Голубев