 Увы, джазовое радиовещание - не самое распространенное в мире. Больше того, на родине джаза - в США - джазовых радиостанций очень и очень немного. В Лос-Анджелесе есть
KLON, в Сан-Франциско (и даже не в самом Сан-Франциско, а в его дальнем пригороде) - студенческая
KCSM. Есть джазовое радио в крохотном Спокэйне, штат Вашингтон (при том, что в крупнейшем городе Вашингтона - Сиэтле -
круглосуточного джазового радио нет:
расположенная в близлежащей Такоме KPLU
плохо слышна в городе и передает джаз
не постоянно)... В общем, по всей территории США (где радиостанций - около десяти тысяч!) всего около тридцати радиостанций передают джаз на протяжении всего своего эфирного времени.
Кстати, нет джазовой радиостанции и в Нью-Йорке. Джаз в мировой столице импровизационной музыки, помимо нескольких авторских программ на некоторых станциях "второго ряда", можно слушать - несколько часов в день - на
WKCR, радиостанции Колумбийского университета. И это все. Впрочем, нет, не все! Ведь в Нью-Йорке (во всяком случае, на Манхэттене) хорошо слышен сигнал одной джазовой станции, работающей круглосуточно и ежедневно. Она расположена в Ньюарке, унылом промышленно-университетском пригороде Нью-Йорка. Называется она
WBGO. Сигнал ее 10-киловаттного передатчика, расположенного на крыше самого высокого здания в Ньюарке, добивает даже до Пенсильвании и Коннектикута.
Ехать в Ньюарк довольно долго. Строго говоря, это часть Большого Нью-Йорка; однако он - самая дальняя часть западных пригородов мегаполиса, находящихся даже не в штате Нью-Йорк, а за Гудзоном, в Нью-Джерси. Когда-то все это были отдельные города и поселки, но в последние полстолетия все эти Хобокены, Джерси-Сити, Вест-Нью-Йорки и Харрисоны слились в одну, довольно унылую с виду конурбацию, в которой бесконечные ряды промышленных предприятий перемежаются со спальными районами (в Америке это, как правило, не многоэтажные кварталы, а бескрайние пространства, застроенные одно- двухэтажными курятничками). Нью-йоркское метро за реку не ходит, туда проложена отдельная линия, так называемая "Тропа" (The Path), существующая для того, чтобы утром доставлять на работу в Нью-Йорк миллионы джерсийцев, а вечером везти их обратно.
Так вот Ньюарк - это конечная станция "Тропы". Небоскребы Манхэттена здесь видны только с верхних этажей в виде столбиков на горизонте. В Ньюарке расположены: престижный университет Ратгерс, один из крупнейших на территории США аэропортов, тюрьма и множество заводов. Но это город не без претензии на прогресс: в последние годы он довольно динамично развивается, и в его центре, быстро обрастающем своими собственными небоскребами, трущобы прежних лет уступают место новым деловым кварталам.
Лицензия на позывные WBGO (в США радиостанции различаются не названиями, а трех-четырехбуквенными позывными) была выдана в 1976 г. ньюаркскому совету по образованию для того, чтобы передавать учебные программы. Затея эта успехом не увенчалась, и в 1979 году лицензия была передана компании Newark Public Radio для того, чтобы она создала на этой волне джазовую радиостанцию.
Первые эфиры шли, по словам старожилов станции - например, ведущей дневных эфиров Ронды Хэмилтон, которая работает на WBGO с первых дней - буквально из стенного шкафа. Крохотное помещение первой студии было звукоизолировано обрывками коврового покрытия, сорванными с пола в коридоре, и все равно ведущие должны были приглушать микрофон, когда в туалете за стеной кто-нибудь спускал воду. Ведущие в то время приносили из дому свои пластинки, чтобы ставить в эфир. Построение собственной фонотеки станции началось, когда ей была передана коллекция пластинок покойного саксофониста Расаана Роланда Керка - около трех тысяч LP, которые на станцию привезла одна из ее основательниц, вдова музыканта Доротаан Керк. Кстати, она и сейчас работает на WBGO, занимая пост со сложным названием "Основатель и директор по связям с общественностью города" - впрочем, вполне номинальный; основная ее забота - продюсирование от лица радиостанции цикла концертов в нью-йоркских джазовых клубах.
Впоследствии станция переехала в собственное здание, но на протяжении двадцати лет найти это здание можно было, только твердо зная его местоположение: работники опасались размещать у входа какую бы то ни было вывеску, так как район был совсем небезопасный, и они опасались, что малоимущее население близлежащих кварталов не прочь будет залезть поживиться аппаратурой.
 Однако в последние годы район вместе со всем Ньюарком стал улучшаться: рядом был построен огромный Центр исполнительских искусств, трущобы отступили, и вот в начале 2001 г. станция провела в своем здании капитальный ремонт, наконец украсив его сверкающими буквами своих позывных.
Что же за радиостанция такая - WBGO (или Jazz 88, как она называется в эфире)? Прежде всего, это - одна из лучших (если не лучшая) в США джазовая радиостанция. Юридически это общественная некоммерческая радиостанция, входящая в систему Национального общественного радио США
(NPR). Впрочем, давно уже участие в этой системе не означает ничего, кроме возможности обмениваться программами с другими станциями-участниками: с середины 90-х ранее существовавшая государственная поддержка NPR была практически прекращена. Станция полностью самостоятельна, что означает, что все деньги на свое содержание она должна добывать сама. А поскольку она имеет статус "некоммерческой организации с членской поддержкой", размещать платную рекламу в эфире она не имеет права. Дальше начинаются вещи, не очень понятные российскому радиослушателю: около 60% бюджета радиостанции составляют корпоративные пожертвования, а больше 40% станция получает... от слушателей. Именно это и кроется за определением "членская поддержка". Тысячи людей несколько раз в год присылают на станцию свои деньги, взамен получая звание "члена WBGO", ежемесячные информационные листки "Upbeat" в свой почтовый ящик и возможность приходить бесплатно на специальные мероприятия, устраиваемые радиостанцией.
 Причем деньги собираются не хаотически, а в процессе хорошо организованных кампаний по сбору средств (fund drive). На протяжении нескольких недель слушатели постоянно слышат в эфире призывы этой кампании и текущую информацию: сколько денег предстоит собрать, сколько уже собрали, сколько не хватает, сколько людей возобновило свое "членство", сколько подписалось новых "членов" и т.п. На телефонной "горячей линии" сбора средств сидят, заметим, не штатные сотрудники радиостанции, а добровольцы из числа слушателей, которые за эту работу не получают ничего, кроме бесплатных сэндвичей. Зато им, что называется, в кайф поработать несколько дней на любимой станции, пообщаться с ведущими (которые к ним то и дело забегают) и вообще почувствовать себя при деле.
 Нам пока сложно представить себе, что за возможность слушать любимую радиостанцию люди могут добровольно платить деньги. Это при том, что эфир станции не кодирован и слушать его может кто угодно. Однако в США это так. Слушатели платят. Есть сотни людей, которые платят за "членство" в WBGO уже двадцать лет. Вот, например, один из таких слушателей, портрет которого опубликован в одном из прошлогодних выпусков "Upbeat"а - Тони Калтабиано из Лейк-Хопатконг, Нью-Джерси. На вопрос, почему он уже два десятилетия платит за прослушивание WBGO, он отвечает: "Потому что это единственный колодец в пустыне. Нам самим надо заботиться о том, чтобы иметь возможность слушать любимую музыку".
А вот еще одна слушательница - Кэрол Пердью из Нью-Йорка (работает консультантом по информационным технологиям и изучает роль черного населения в армии США, слушает WBGO тринадцать лет и двенадцать из них - платит). Она платит, чтобы "станция оставалась свободной от рекламы, чтобы ходить на тусовки членов, чтобы джаз был жив и я могла его слушать, и чтобы на станции оставались работать те, кто там сейчас работает, потому что они очень компетентны".
Конечно, главное достояние станции - ее ведущие. Многие (как уже названная Ронда Хэмилтон) работают на станции с самого начала. При том, что получают они примерно вдвое меньше, чем ведущие на коммерческих станциях, сотрудники WBGO - сплошь партиоты своего радио и очень ценят свою работу.
 Гэри Уокер, музыкальный директор WBGO и ведущий утреннего эфира (его шоу - "Джаз. Утреннее издание" - выходит каждое утро с понедельника по пятницу, с 06.00 до 10.00) - работает на этой станции уже шестнадцать лет. Родом он из окрестностей Детройта и до сих пор хорошо помнит, как в начале 60-х его отец принес домой только что купленный новый приемник с новым для тех времен диапазоном FM (до того в США большая часть радиостанций работала на средних волнах). В те годы в Детройте было всего две FM-станции, и одна из них передавала джаз, по вечерам транслируя живые концерты из клуба "Twenty Grand" (название переводится как "Двадцать штук", то есть "$ 20.000"). Гэри ничего не знал о джазе, но ему очень нравилось разделять с музыкантами и публикой ясно слышимое и чувствуемое ощущение огромного удовольствия. Это ощущение он постарался пронести через все годы работы на WBGO, заслуженно получив в 1996 г. титул "Персоны года на джазовом радио" от самого авторитетного издания о радиовещании в США - журнала
Gavin.
Как вы сформулировали бы определение формата радиостанции? Есть ли критерий, в соответствии с которым вы можете сказать: вот это - наш формат, а это - нет?
- Есть, конечно. Мы ставим в эфир главным образом акустический джаз, записанный, скажем, с 1940 года по настоящий момент. Кто-то может сказать: а как же насчет того настоящего джаза, который мы слышали в исполнении Луиса Армстронга в сериале Кена Бернса "Джаз"? Как насчет записей Дюка Эллингтона, или ранних записей Билли Холидей - ведь это все было сделано до 1940 года? Ответ таков: у нас есть специализированные программы внутри нашего формата, которые специализируются как раз на таких вот специальных вещах. Это и "Джазовые профили" - программа, на которую мы подписаны через систему Национального общественного радио и которая приходит к нам по их каналу; если послушать эту программу сегодня вечером, то там будет час музыки Сары Воэн, а в следующие две недели - две часовые программы, посвященные Чарли Паркеру, и т.д. Воскресными вечерами у нас идут программы, которые могут быть посвящены ранним этапам карьеры Луиса Армстронга и тому подобным вещам. Так что в течение недели так или иначе в подобных программах музыка до 1940 года у нас тоже звучит. Единственный вид джаза, который мы практически не освещаем - это диксиленд. Мы считаем, что в зоне нашего вещания интерес к этому виду музыки невелик.
Я понимаю, что если бы мы передавали больше современного джаза... А когда я говорю "современный джаз" - я имею в виду не Энтони Брэкстона (смеется), а smooth jazz, инструментальную поп-музыку... Так вот, если бы мы передавали больше этого smooth, мы смогли бы привлечь и удержать более обширную аудиторию. Но это совершенно размыло бы нашу идею! И это была бы совершенно другая аудитория. Да, их было бы больше, но насколько они были бы увлечены нами, насколько привержены нам, когда дело дойдет до сбора средств, на которые станция должна будет существовать следующие несколько месяцев? Не думаю, что мы сильно выиграли бы. В Нью-Йорке, кстати, есть одна радиостанция, передающая smooth jazz, так они вынуждены размывать свой собственный формат, передавая все больше и больше поп-хитов. И это при том, что они-то получают деньги не от слушателей, как мы, а от рекламодателей: это коммерческая радиостанция. Смогли бы они набрать необходимую сумму, случись им собирать средства, как нам? Я не думаю.
Тем не менее наша аудитория с годами растет, хоть и не так быстро, как могла бы, играй мы больше инструментальной поп-музыки. Те люди, которые каждый день или несколько раз в неделю настраиваются на нас - это очень преданная, очень, как говорят, целевая аудитория. Эта аудитория в массе своей представляет определенный демографический слой - это умные, целеустремленные, образованные люди.
Сравнима ли аудитория WBGO, как общественного радио, с аудиторией коммерческих радиостанций?
Ну, не совсем. Видите ли, одна из основных причин, по которой джазовое радио в целом имеет настолько мало слушателей, насколько это происходит в США - то, как эта музыка подается в радиоэфире. Да, безусловно, ведущий должен обладать определенными познаниями относительно истории джаза, стилей, музыкантов, уметь проанализировать и сравнить их игру... Но почему большинство из них думает, что они обязаны показывать, КАК МНОГО они знают? И почему они обязаны показывать это ИМЕННО ТАК? Почему они не беседуют с аудиторией, а ВЕЩАЮТ? "Ну конечно же, это был Рой Хэйнз на барабанах"... Постойте, почему это "конечно же"? Из чего это следует? Э-э, да я не настолько умен, чтобы слушать ваше радио... Звучит очень тривиально, но, когда это происходит постоянно, все время, это становится как бы отличительным знаком джазового радио. И аудитория начинает чувствовать, что не может "оставаться в одной комнате" с такими ведущими, с таким радио, потому что она - аудитория - недостаточно умна для них! Или - что важнее - аудитория и НЕ ХОЧЕТ оставаться с ними в одной комнате, потому что ей, аудитории, СКУЧНО! Понимаете, в чем тут проблема? Эта музыка - замечательная, она восхитительна, в ней столько радости и удовольствия! Взгляните на съемки Диззи Гиллеспи, играющего джаз. Покажите мне музыку, в которой БОЛЬШЕ КАЙФА! Это ведь не значит, что музыка слишком легкая или несерьезная: как раз Диззи играл довольно сложную и серьезную музыку. Вопрос просто в том, как он умел ее ПОДАТЬ.
Конечно, нам сильно не хватает таких музыкантов, как Гиллеспи. Он был настоящим послом джаза, каждое его выступление привлекало к этой музыке массу новых слушателей. Проблема в том, что многие новые музыканты боятся идти по этому пути - по пути Гиллеспи или Луи Армстронга. Они боятся показаться развлекателями, боятся показаться такими, знаете, балаганными паяцами... особенно это касается черных музыкантов. Им все время хочется казаться серьезнее, чем они есть, чтобы, не дай Бог, не заставить подумать, что они заигрывают с аудиторией. Но это совершенно неправильно. Диззи Гиллеспи не был балаганным паяцем, и Луис Армстронг им не был тоже. Людям понадобились годы, чтобы понять это.
Еще один вопрос - к вам, как к музыкальному директору радиостанции. Слушаете ли вы все новые поступления "насквозь", чтобы определить: эта композиция может быть поставлена в эфир, эта - не может?
- Не совсем так. Я проглядываю их. Скорее, я отбираю не треки с альбомов, а целые альбомы. Ну, естественно, это должна быть достаточно глубокая, интересная музыка... Короче, далеко не все попадает в нашу фонотеку - многое я отсеиваю. А выбор конкретной композиции и даже конкретного музыканта у нас осуществляет ведущий. Внутри "клока" - эфирной сетки часа - есть своего рода жанровые ниши. В плэйлисте отмечается: в эти десять минут должна идти эпохальная композиция прошлых лет, в эти десять минут - вокальный трек, далее - один трек из категории "новые записи" и т.п. Но там нет названий конкретных композиций, так что после того, что я проглядел предназначенные для эфира альбомы, выбор собственно композиции для эфира остается за ведущим. Ну, единственное, что задается достаточно жестко - это "эпохальные композиции", которые всегда идут в конце часа. Есть четкий список. Но это шестьдесят-семьдесят наименований, и все равно выбор - внутри этого списка - за ди-джеем. Это его ответственность, его забота.
Конечно, он должен быть очень внимателен и должен хорошо думать. Но это его работа. Кстати, именно в этом моменте - в качестве работы ведущего - кроется причина неуспеха множества попыток создать джазовое радио в этой стране. Ведущими, как правило, становились джаз-фэны, владельцы больших коллекций пластинок, которые каким-то образом попали работать на радио. Но они не имели ни малейшего понятия о том, как общаться с аудиторией!
Джаз - одно дело, радио - совершенно другое. У радио свои законы. Ты можешь все на свете знать о джазе, но если ты ничего не знаешь о радио, ты провалишься самым жалким образом. Чтобы иметь успех, ты должен знать, как общаться с аудиторией, как привлечь ее и удержать ее. Это азы радиовещания, но большинство джазовых людей не придают им никакого значения.
А что стоит, казалось бы, задуматься: что сейчас делает большая часть твоей аудитории? Ведь очень просто: если сейчас раннее утро, то вряд ли они хотят слушать баллады! Они только что встали, собираются на работу или едут в машине, они заряжаются энергией, они хотят получить толчок, который заставит их весь день крутиться. И, естественно, поздно ночью дела обстоят совершенно другим образом, особенно здесь, в зоне нашего вещания. Это - мегаполис, который никогда не спит, и в любое время дня и ночи всегда есть значительное количество людей, которые тебя слушают. И у них есть свои интересы...
В конце концов, невозможно быть "всем для всех" - ты всегда окажешься "ничем для никого". Ты должен занять свою нишу и разрабатывать ее, привлекать аудиторию.
Даже сейчас - а мы в эфире скоро 22 года - в зоне нашего вещания все еще есть люди, которые не знают о существовании WBGO. Мы пытаемся охватить их иными способами, чем просто вещанием - то есть рекламой в прессе и т.п., потому что те, кто мог просто крутить ручку и наткнуться на нас, на нас в основном уже наткнулись. Но тем не менее мы обязаны помнить, кто мы и где мы, обязаны привлекать и удерживать аудиторию.
Нам повезло, что мы находимся там, где находимся; и нам повезло, что у нас работают некоторые из лучших джазовых ведущих. Специфика нашего формата в том, что у ведущего - много самостоятельности и, следовательно, много ответственности. Но беда в том, что у нас работают и некоторые из худших. Я вам не скажу, кто они (смеется). Но в среднем, сравнительно с другими станциями, WBGO звучит действительно хорошо. И я очень горжусь, что я здесь работаю.
Идея большой самостоятельности ведущего - при его большой ответственности - кажется весьма интересной и продуктивной. В России на большинстве коммерческих станций ведущий вообще не может выбирать музыку - он получает от программного директора готовый список песен, по поводу которых он должен сказать несколько плоских шуток...
- Здесь то же самое. Я имею в виду, в коммерческом радиовещании. Я это очень хорошо знаю, потому что за свою жизнь я успел поработать во всех форматах коммерческого радиовещания, за исключением, наверное, кантри-энд-вестерн! Я начал довольно рано, еще в старших классах школы, и в колледже специализировался по радиовещанию. Но когда я переехал в этот район и попал работать на WBGO, я долгое время работал здесь всего один день в неделю, за маленькие деньги - просто потому, что наслаждался возможностью ДЕЛАТЬ РАДИО. Кстати, я отклонял предложение перейти на полный рабочий день по меньшей мере пять или шесть раз. Я думал: работать полный день... какая нудятина, нет, мне это не нравится... Но когда я наконец согласился, я понял, что и в этой работе есть свобода, та самая свобода, которая когда-то и привлекла меня на это радио! Эта атмосфера свободы по-прежнему здесь есть, поэтому иногда бывает трудно объяснить что-то многим людям, работающим здесь - большинство из них как раз никогда не имели опыта работы в коммерческом радиовещании и не понимают основополагающих вещей, не понимают, насколько здесь они счастливы, имея такую высокую степень творческой свободы.
Традиционный вопрос: каковы перспективы джазового радио в целом и WBGO в частности?
- Если вы пытаетесь найти частного инвестора для проекта джазового радио - или сделать форматом планируемой радиостанции джазовый формат - то вы обнаружите, что нигде в мире, наверное, этот формат не игнорируется так, как это происходит здесь, в этой стране. Наверное, станции, работающие в США в джазовом формате, можно по пальцам перечесть! Но тем не менее есть целый ряд частных спонсоров, частных инвесторов, которые пытают счастья в этом направлении. Дело в том, что они провели определенные маркетинговые исследования - как, например, "Ниссан" - и обнаружили, что, скажем, двадцать пять процентов тех людей, что покупают дорогие автомобили (особенно машины класса high end), любят джаз. Вы знаете, что в процессе маркетинговых исследований люди отвечают на длинные вопросники: что они любят, что предпочитают; так вот, четверть покупателей дорогих машин любит джаз! Так что совершенно неудивительно, что компании такого рода (тот же "Ниссан" например) начинают вкладывать деньги в джаз - например, жертвуют один или два миллиона долларов на джазовую программу в Линкольн-центре. Или возьмем тот же сериал Кена Бернса "Джаз". Мало того, что это телесериал, прошедший в прайм-тайм по очень популярной сети, длиной в девятнадцать с половиной часов; к нему еще полагается огромное количество дополнительных материалов - книга, бокс-сет из пяти дисков со всей музыкой, прозвучавшей в сериале, и двадцать с чем-то CD-сборников отдельных музыкантов, показанных в "Джазе", да еще весь сериал можно купить на видеокассетах! В производство всего этого вложили деньги множество корпоративных спонсоров, включая очень крупных - главным спонсором была компания General Motors. Такие вещи раньше не случались в этой стране - до сегодняшнего дня. Так что можно надеяться, что появятся и другие корпорации, которые скажут: хм, может, и мы проспонсируем что-то в этом роде? Может, фильм или цикл программ о современном джазе, о состоянии джаза в настоящее время? Дело в том, что как раз эта тема - джаз сегодня - была полностью проигнорирована Кеном Бернсом, но это ведь и не планировалось: он - историк, его дело - историческое исследование, а не изучение того, что происходит в джазе сейчас.
Так что у нас появились новые надежды - в том числе и у WBGO; дело в том, что мы сейчас находимся в процессе ежегодного сбора средств, ведь мы - общественное радио, и существуем за счет пожертвований (раз в полгода нам надо собрать шестьсот тысяч долларов, наш бюджет, который формируется за счет корпоративных пожертвований и "членских взносов" - каждый из наших слушателей может позвонить нам, пожертвовать девяносто долларов и стать "членом сообщества WBGO на год). Мы очень надеемся, что успех проекта Кена Бернса поможет и нам, подтолкнет и нас. Конечно, гарантировать ничего нельзя, но мы надеемся...
Возможно, я слишком много внимания уделяю фильму Кена Бернса, но вы поймите такую вещь: это самое значительное событие для джаза за последние пятьдесят лет! Это по крайней мере. А если хорошо подумать - то и за шестьдесят. Последний раз джаз привлекал столь же широкое общественное внимание и имел столь широкий резонанс как культурное явление тогда, когда он все еще был популярной музыкой - в эру свинга, в конце 30-х - начале 40-х. Конечно, и позже случалось, чтобы журнал "Лайф", например, печатал фотографию Дейва Брубека на обложке, но... Ведь сейчас популярные журналы, выходящие огромными тиражами, печатают восьми-десятистраничные материалы, посвященные сериалу "Джаз", и это просто заставляет людей задуматься, заставляет спросить себя: а что это они все вдруг?
 Кирилл
Мошков
фото автора
Окончание следует
Автор выражает глубокую благодарность Грею Джонсону, пресс-секретарю WBGO, за неоценимую помощь в организации встречи с руководством радиостанции.
|
