Я прекрасно понимаю желание Александра Эйдельмана не нарушать традицию, не дать умереть хорошему делу. Я знаю, что за труды и безнадежную преданность этому делу ему давно пора памятник поставить. Но еще я отдаю себе отчет в том, что джазовые деятели советского времени не могут отделаться от правил игры этого самого времени - поставить галочку, провести мероприятие во чтобы то ни стало. Может быть, не всегда это нужно.
Впрочем, народ, поинтересовавшись заранее программой фестиваля, в массе своей отправился в другие места, а может - сидел дома, слушая записи, которые никак, разумеется, заменить живой концерт не могут. Хотя такие концерты, видимо, могут. VI Международный фестиваль вокального джаза "Джазовые голоса - 2000", последний московский фестиваль тысячелетия, не был международным, не стал фестивалем по представительности, в нем было не густо с джазом, немного получше с голосами, но тоже где-то на пороге приемлемости. Особенно все это не имело отношения к 2000-му году, времени, в котором существует в высшей степени профессиональный мэйнстрим, в котором профессионализм заменил творческие поиски и авангардные потоки, не всегда отточенные, но зато живые. Ничего этого не было, мы будто вернулись лет на 45 назад, когда появление чего-то похожего на джаз уже воспринималось как огромное достижение. И те люди, что кричали "браво" в ответ на откровенную сценическую халтуру только оттого, что услышали знакомую мелодию "Summertime", были как раз из этого времени.
Я, побывав на трех главных концертах в ЦДХ и в Мосбизнесцентре со съемочной группой программы "Джаз и не только", вообще не собирался писать о том, за что испытывал чувство неловкости - кому хочется портить отношения со своими друзьями. Однако мои коллеги - джазовые журналисты дружно проигнорировали фестиваль, так что я вынужден отдуваться за всех.
Давайте по порядку. Вопреки утверждению буклета, что английское название "Academic Band" придает больше "джазовости" ансамблю, этого не произошло. Возможно, этот коллектив и имел "ошеломляющий" успех в Дрездене и 72 концерта в США, но тогда он должен был обойтись без вокала. Специальные вокалисты в нем поют весьма фальшиво, на очень плохом английском и без того самого злополучного "суинга". Слушать, не вздрагивая, можно было только клавишника Олега Зисера, пение которого было чисто музыкантским, милым и без претензий. На втором фестивале подряд выступили представители (слово-то какое) Донецка Ольга Войченко и Сергей Капелюшок. На этот раз им помогала ритм-секция из московских музыкантов, но без этого можно было обойтись. Здесь с вокальными данными все было в порядке, да и индивидуальность имеется. Только индивидуальность эта какая-то невыразительная. Вроде бы наслаждаться надо, а все думаешь - как бы чего не случилось.
Однако случилось. Как раз к третьему номеру подоспел застрявший в жутких московских заторах Алесей Баташев, и концерт получил новую скорость. На сцене появилась Светлана Рубинина и внесла в акварель представления почти забытые краски Москонцерта. А что, в старом Москонцерте тоже был джаз, среди артистов, например, числился некто М.Альперин, если кто не помнит. Об этом пении мне писать не хочется, тем более, что объявленная в буклете работа Светланы Рубининой в "пограничных с джазом областях" оказалась деятельностью в разделе приджазованной эстрады. Ничего в этом плохого нет, хотя баллада Ю.Саульского "Зеркало" была подпорчена явными техническими трудностями. Но главное - это аккомпанемент Игоря Бриля, которого певица тщательно закрывала от публики во время его соло. На второй вечер в ЦДХ возникли надежды в лице Натальи Радионовой из Южно-Сахалинска. Мне кажется, это был лучший джазовый голос фестиваля. Но ведь мы знаем, что голос еще не все определяет. Нужна среда, живая джазовая жизнь, выступления. Все это, а еще и отсутствие амбиций, могло бы сделать из Наташи настоящую джазовую певицу, но на Сахалине ничего этого нет. Там и жителей-то совсем мало, а еще, по ее рассказам, фольклор весь повывели, так что приходится петь джазовые стандарты. Билет на аэроплан до Москвы и обратно стоит больше 500 зеленых. Так может, ей до Америки было бы дешевле, заодно и гораздо полезней в смысле совершенствования. Это я к спонсорам, которые помогли вокалистке и ансамблю ее земляков пролететь 9 + 9 часовых поясов. За что им и так большое спасибо. Потому что дальше было совсем чудо чудное. На сцене с целью усилить вчерашнюю акварельность представления оказалась молодежь из Гнесинки, тем более - имеющая названием "Water Colours". Однако вокалистка из Кустаная, ныне проживающая в Москве Елена Таушканова, объявила о смене названия на "Краски" - для пущей доступности джазовой публике (видимо, тупой до невозможности). Видимо, для этого же "известные джазовые композиции" исполнялись с русскими текстами, превратившими выступление в эстрадный концерт с оджазованным сопровождением.
Эстрадный дух сопровождал и последнее выступление в этот день.
Дуэт киевлян Ланы Меркуловой и Алексея Тузова подготовил "специальную программу" для фестиваля. Это было заметно. Дело в том, что Лана распространяла вокруг себя сияние "звезды". Певица хороша собой, у нее хороший голос, и, кстати, она весьма успешно импровизирует на знакомые гармонии. Она явно имеет успех на родине и явно использует это для повышения своего уровня жизни. Ничего плохого в этом опять же нет, но "звездное" самосознание, по опыту человечества, отрубает дальнейший творческий рост. А это жаль. Кстати, для жизни в джазе, особенно в вокале, нужные и еще некоторые трудно формулируемые качества, видимые на сцене - человечность, что ли, а может - доброту, ну вы понимаете. Кажется, именно на этом в свое время споткнулась джазовая карьера великолепной вокалистки Ларисы Долиной. Жаль, что этого не слышал ведущий, который не появлялся на сцене в конце концерта. Опять затор? Самый шок пришелся на третий день - день весьма интригующей программы "Еврейские мотивы в джазовых интерпретациях", подготовленной Ириной Родилес и оркестром Олега Лундстрема. Господа, ну так нельзя. Нас обманули. Собственно Ирина - действительно профессиональная и, может быть, лучшая московская мэйнстримовая певица -вышла с четырьмя песнями, исполненными интонационно богато, с уважением к родившей их культуре. Но четыре (4) песни - это не программа. В остальном уважения к культуре не наблюдалось. Ведь нетрудно догадаться, что сейчас, в конце столетней истории джаза, строить концерт с такой тематикой в основном на тезисе о принадлежности половины авторов бродвейской музыки к иудеям означает, мягко говоря, небольшую неосведомленность. Последнее десятилетие демонстрирует бурный всплеск интереса к народной еврейской музыке, в частности, к клезмерской музыке. Этот интерес легко обнаруживается и при чтении "Полного джаза" и, даже в Московской джазовой афише, в которой можно найти сведения о выступлении в столице ведущих музыкантов этого направления - Энтони Коулмэна и Фрэнка Лондона - прямо в первый день фестиваля. Кстати, в их выступлении участвовал и солист оркестра Олега Лундстрема, великолепный трубач Юрий Парфенов, которому в Мозбинесцентре было явно неуютно. Кстати, единственным ярким пятном было его соло в знаменитом "Дервише", принадлежность которого к еврейской программе была обозначена ведущим, надеюсь - в шутку, словом "Дер Фиш". Ведь нельзя же всерьез принимать выступление с оркестром китчевого квартета "Москва-Транзит", пение Ирины Тамаевой, когда-то числившейся выдающейся джазовой певицей, оркестровые аранжировки, не имеющие прямого отношения к духу фольклорного материала, заявленного в теме, аналогичные соло молодых солистов и пр., и пр. Стоп.
Справедливости ради надо заметить, что публика, в которой я почти не видел знакомых лиц, принимала происходящее весьма неплохо. Она дисциплинированно аплодировала, покрикивала
"браво" и не имела ничего против. Знакомые пожимали плечами, ничего не понимая, но их было мало. Похоже, мы шагаем не в ногу. Не в ногу мы шагали и в других случаях. Когда наблюдали жуткие эстрадные шоу и клипы за большие деньги, когда не верили в светлое и недалекое будущее, когда участвовали во всенародных выборах. Может быть, все нормально.
Хотя ведь в прошлом году на фестивале "Jazz Voices" было нечто значимое, было, что обсуждать. Посмотрите публикации "Полного джаза"
год назад, можно и
еще на год - другой вернуться. Ведь бывает же. Нам же есть с чем сравнивать.
Я прекрасно понимаю желание Александра Эйдельмана не нарушать традицию, не дать умереть хорошему делу. Я знаю, что за труды и безнадежную преданность этому делу ему давно пора памятник поставить. Но еще я отдаю себе отчет в том, что джазовые деятели советского времени не могут отделаться от правил игры этого самого времени - поставить галочку, провести мероприятие во чтобы то ни стало. Может быть, не всегда это нужно.
На втором фестивале подряд выступили представители (слово-то какое) Донецка Ольга Войченко и Сергей Капелюшок. На этот раз им помогала ритм-секция из московских музыкантов, но без этого можно было обойтись. Здесь с вокальными данными все было в порядке, да и индивидуальность имеется. Только индивидуальность эта какая-то невыразительная. Вроде бы наслаждаться надо, а все думаешь - как бы чего не случилось.
На второй вечер в ЦДХ возникли надежды в лице Натальи Радионовой из Южно-Сахалинска. Мне кажется, это был лучший джазовый голос фестиваля. Но ведь мы знаем, что голос еще не все определяет. Нужна среда, живая джазовая жизнь, выступления. Все это, а еще и отсутствие амбиций, могло бы сделать из Наташи настоящую джазовую певицу, но на Сахалине ничего этого нет. Там и жителей-то совсем мало, а еще, по ее рассказам, фольклор весь повывели, так что приходится петь джазовые стандарты. Билет на аэроплан до Москвы и обратно стоит больше 500 зеленых. Так может, ей до Америки было бы дешевле, заодно и гораздо полезней в смысле совершенствования. Это я к спонсорам, которые помогли вокалистке и ансамблю ее земляков пролететь 9 + 9 часовых поясов. За что им и так большое спасибо. Потому что дальше было совсем чудо чудное. На сцене с целью усилить вчерашнюю акварельность представления оказалась молодежь из Гнесинки, тем более - имеющая названием "Water Colours". Однако вокалистка из Кустаная, ныне проживающая в Москве Елена Таушканова, объявила о смене названия на "Краски" - для пущей доступности джазовой публике (видимо, тупой до невозможности). Видимо, для этого же "известные джазовые композиции" исполнялись с русскими текстами, превратившими выступление в эстрадный концерт с оджазованным сопровождением.
Эстрадный дух сопровождал и последнее выступление в этот день.
Дуэт киевлян Ланы Меркуловой и Алексея Тузова подготовил "специальную программу" для фестиваля. Это было заметно. Дело в том, что Лана распространяла вокруг себя сияние "звезды". Певица хороша собой, у нее хороший голос, и, кстати, она весьма успешно импровизирует на знакомые гармонии. Она явно имеет успех на родине и явно использует это для повышения своего уровня жизни. Ничего плохого в этом опять же нет, но "звездное" самосознание, по опыту человечества, отрубает дальнейший творческий рост. А это жаль. Кстати, для жизни в джазе, особенно в вокале, нужные и еще некоторые трудно формулируемые качества, видимые на сцене - человечность, что ли, а может - доброту, ну вы понимаете. Кажется, именно на этом в свое время споткнулась джазовая карьера великолепной вокалистки Ларисы Долиной. Жаль, что этого не слышал ведущий, который не появлялся на сцене в конце концерта. Опять затор?
Самый шок пришелся на третий день - день весьма интригующей программы "Еврейские мотивы в джазовых интерпретациях", подготовленной Ириной Родилес и оркестром Олега Лундстрема. Господа, ну так нельзя. Нас обманули. Собственно Ирина - действительно профессиональная и, может быть, лучшая московская мэйнстримовая певица -вышла с четырьмя песнями, исполненными интонационно богато, с уважением к родившей их культуре. Но четыре (4) песни - это не программа. В остальном уважения к культуре не наблюдалось. Ведь нетрудно догадаться, что сейчас, в конце столетней истории джаза, строить концерт с такой тематикой в основном на тезисе о принадлежности половины авторов бродвейской музыки к иудеям означает, мягко говоря, небольшую неосведомленность. Последнее десятилетие демонстрирует бурный всплеск интереса к народной еврейской музыке, в частности, к клезмерской музыке. Этот интерес легко обнаруживается и при чтении "Полного джаза" и, даже в Московской джазовой афише, в которой можно найти сведения о выступлении в столице ведущих музыкантов этого направления - Энтони Коулмэна и Фрэнка Лондона - прямо в первый день фестиваля. Кстати, в их выступлении участвовал и солист оркестра Олега Лундстрема, великолепный трубач Юрий Парфенов, которому в Мозбинесцентре было явно неуютно. Кстати, единственным ярким пятном было его соло в знаменитом "Дервише", принадлежность которого к еврейской программе была обозначена ведущим, надеюсь - в шутку, словом "Дер Фиш". Ведь нельзя же всерьез принимать выступление с оркестром китчевого квартета "Москва-Транзит", пение Ирины Тамаевой, когда-то числившейся выдающейся джазовой певицей, оркестровые аранжировки, не имеющие прямого отношения к духу фольклорного материала, заявленного в теме, аналогичные соло молодых солистов и пр., и пр. Стоп.