Почерневший от труда
В конце 60-х, после известных событий в
Чехословакии, начались очередные гонения на
джаз: закрылись кафе "Молодежное" и "Синяя
птица", прекратились фестивали и концерты.
Надо было как-то трудоустраиваться, и многие
подались, и я в том числе, в Москонцерт. Нанялись в
легендарный оркестр п/у А.Е.Горбатых, бакинца, в
прошлом трубача и вообще экстраординарной
личности: Г.Лукьянов, А.Аваков, А.Сухих,
В.Шеманков, Н.Панов, Л.Чижик, Л.Журов, И.Высоцкий и
ваш покорный слуга.
Пытались пристроить туда и будущего
артблэйковца В.Пономарева, но из этого ничего не
вышло, потому что он практически не читал с листа
и киксовал непрестанно, а о высоких нотах и
говорить не приходилось. Так что, не подойдя в
оркестр п/у А.Горбатых, он подошел в дальнейшем
Арту Блэйки. Бывают же такие чудеса!
Настал черед трудоустройства и
Василькова - он долго сидел без работы, проживал в
квартире ученика-товарища Андрея Русанова на
улице Станкевича бесплатно, питаясь колбаской и
водкой, кои регулярно приносили друзья-товарищи.
Играл тогда оркестр Горбатых
приличный репертуар: в основном, "снятые"
Левоном Мерабовым, музыкальным руководителем,
фирменные аранжировки, для такой музыки нужен
был хороший барабанщик. Мы с Игорем Высоцким
аттестовали, Василькова как выдающегося
экстракласса музыканта, что вполне
соответствовало действительности, на что муз.
рук. сказал: - Хорошо, приглашайте!
Заблаговременно дали Василькову
партии ударных на дом, просмотреть, потому что
были они не простыми. Времени на просмотр, как
выяснилось потом, у нашего виртуоза не нашлось
(между попойками практически не было перерывов).
Надо добавить, что Володя всегда считал всех
оркестровых музыкантов жлобами неритмичными,
что было недалеко от истины, а себя, разумеется,
эталоном, что тоже приближалось к ней. Притом
всех с его точки зрения неритмичных он именовал
не иначе как: - Эх вы, мразь белокожая!
И на резонный довод: "Ты же сам
белый", отвечал решительно: - Я черный! Я
почернел от труда! (И вправду, о трудолюбии его
ходили легенды).
И вот решительный час настал - идет
долгожданная репетиция. Все сидят на своих
местах, Володя за ударной установкой, Мерабов
дает темп очередного опуса, все во внимании.
Зазвучала пьеса К.Бэйси. Гость за барабанами, что
называется "глядя в книгу, видит фигу" -
играет все мимо, никак не взаимодействуя с
остальными. Отыграли одну пьесу, затем другую - та
же картина, все "мимо денег". Наконец,
антракт, и народ выходит в фойе: кто в сортир, кто
покурить, кто - и то и другое - в зале остались
двое: испытуемый и испытатель. Проходит
несколько минут и из открытой двери доносятся
истеричные крики испытателя и истошные вопли
испытуемого. Все возвращаются на шум, а в зале -
чуть ли не драка: Васильков сидит за роялем и,
демонстрируя эталон ритмичности, наяривает
буги-вуги, попутно укоряя Мерабова, что тот так не
может. Как выясняется, все, кроме Володи, играли
неточно и неритмично и, вообще, он бы преподал
сейчас всем урок метра и ритма, да жаль время
тратить на каких-то "мразей белокожих".
Подводит конец дискуссия контр-довод
муз. руководителя: - Заткни свое самомнение в ж... !
Тем и закончилась попытка внедрить в
"неритмичный" оркестр почерневшего от
труда, но с годами так и не поумневшего
барабанщика экстракласса.
27.4.97.
|
