Июльские тезисы: III фестиваль «Джазовые сезоны» в Горках Ленинских — впечатления «Джаз.Ру»

8 и 9 июля в подмосковном музее-заповеднике Горки Ленинские состоялся III международный фестиваль «Джазовые сезоны». На пресс-конференции фестиваля (см. сообщение «Джаз.Ру») по его поводу был выдвинут ряд тезисов, что вполне совпадает с традициями последнего жителя старинной подмосковной усадьбы. В революционном 1917 году лидер партии коммунистов-большевиков Владимир Ульянов, известный всему миру под партийной кличкой «Ленин», написал один из важнейших своих текстов, получивший название «Апрельские тезисы». С конца 1921 г. и до своей смерти в январе 1924 Ленин, в то время председатель Совета народных комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, жил именно в Горках — дворянской усадьбе начала XIX века, которая через полстолетия, после крестьянской реформы, начала переходить от одного богатого купеческого рода к другому и была после революции 1917 г. реквизирована новым правительством для своих нужд.
Сто лет спустя, в 2017, в Горках два дня звучал джаз.

Что же мы услышали? Разберём «Июльские тезисы» подробно.

Тезис первый. На пресс-конференции было, в частности, заявлено, что фестиваль состоится при любой погоде, и в случае дождя всем посетителям выдадут дождевики.

Это было выполнено. Фестиваль состоялся именно что при любой погоде: в первый день шёл дождь, всем посетителям действительно выдали полиэтиленовые дождевики, что было немаловажно — больно сурова оказалась подмосковная окружающая среда 8 июля. Температура падала до +11 градусов, от речки Пахры поднималась ледяная сырость, но слушателей в старинной усадьбе собралось до тысячи человек, и музыка звучала — хотя некоторые артисты испытывали явные проблемы в связи с холодом. И дело даже не в стынущих пальцах, хотя холодные пальцы, как известно, не «бегают». Дело в том, что при такой низкой температуре строй духовых инструментов начинает ползти — металлический корпус инструмента реагирует на изменение температуры, и это влияет на чистоту тона!

С другой стороны, при большой жаре происходит обратное: строй музыкальных инструментов начинает ползти в противоположную сторону… и этого, следовательно, удалось избежать.

Тезис второй. Было торжественно обещано, что на «Джазовых сезонах» выступят все заявленные артисты, включая хэдлайнеров из США — легендарную фьюжн-группу Oregon, которая не играла в России с 2003 г.

Это тоже было выполнено — на сто процентов. Все заявленные артисты выступили — все десять коллективов.

Тезис третий. Было декларировано, что, в отличие от других джазовых опен-эйров, на фестивале в Горках Ленинских не выступают и не будут выступать представители поп- и рок-музыки, так как организаторы стремятся сохранить жанровую и стилистическую чистоту джазового фестиваля; некоторая оговорка была сделана только для вокалиста британской группы Incognito Тони Момрелла, который должен был представить, простите за невольный каламбур, сольный соул-проект.
ДАЛЕЕ: продолжение разбора Июльских тезисов и подробный отчёт о событиях фестиваля в Горках, много ФОТО И ВИДЕО 

В действительности, кроме заранее объявленного как чужестилевое включение Момрелла, как минимум один коллектив — московскую группу Zventa Sventana во главе с вокалисткой Тиной Кузнецовой, вышедшую на сцену 9 июля — никак невозможно было уложить в джазовый формат, даже при самом либеральном к нему отношении. На сцене была обычная рок-группа, которая слишком далеко ушла от ранней версии коллектива с тем же названием. Всё-таки в 2009 г., несмотря на то, что тогдашний продюсер коллектива параллельно занимался поп-группой «Гости из будущего», русский фольклорный материал у «Звенты Свентаны» был встроен во вполне джазовый по своим корням фанк-фьюжн. Теперь — другое дело. Русские распевы механически положены поверх довольно шаблонного современного рока, причём игра инструменталистов группы — качественная, но одновременно громкая, холодная и механистичная — несмотря на превосходный уровень вокального мастерства Тины Кузнецовой, этим распевам неявно, но упорно противоречит. Общее впечатление — жаль отличный когда-то коллектив, который лет восемь назад казался надеждой русского этно-фьюжн. Впрочем, часть публики расслышала у участницы популярного телепроекта, известной далеко за пределами музыкального сообщества, только русский народный элемент, а громкий рок в подложке их не смутил: русским напевам хлопали.

Зато остальные восемь коллективов практически идеально легли в формат.

На открытие первого дня продюсировавшая фестиваль компания Igor Butman Music Group поставила группу пианистки Юлии Перминовой и барабанщика Игната Кравцова — Amber Sept. Умная, непростая, но захватывающая музыка этого коллектива стилистически находится где-то между фьюжн и прог-роком: для прог-рока в чистом виде в этом музыкальном материале многовато импровизационных джазовых соло, а для чистого фьюжн — многовато композиторских, тщательно выписанных эпизодов без явно слышимой импровизации. Сейчас такая музыка актуальна по всему миру: непрямой, но отчасти сходный пример — бруклинская группа Snarky Puppy, которую её лидер, басист Майкл Лиг, определяет как «поп-группу, которая много импровизирует и не поёт». Примерно так обстоят дела и у Amber Sept, название которых впрямую можно расшифровать как «Янтарный клан», но на самом деле оно образовано перестановкой частей английского слова «September» (сентябрь).

Группа продолжает играть материал своего дебютного альбома «Luminescence» («Люминесценция», т. е. «Холодное свечение»), вышедшего на Butman Music весной этого года. Прихотливые, разнообразные по фактурам, ритмическим рисункам, архитектуре композиций и настроениям пьесы, написанные почти в равных долях Игнатом Кравцовым и Юлией Перминовой, выгодно представляют и всех трёх основных солистов-импровизаторов — Юлию (преимущественно на акустическом рояле, хотя в выписанной части материала она много играет и на синтезаторе), а также саксофониста Андрея Красильникова (альт и сопрано) и гитариста Александра Папия. Звучание группы зачастую клонится в направлении рока, но выраженно джазовый язык солистов-импровизаторов не пускает эту сложную и увлекательную звуковую конструкцию слишком сильно накрениться «на ту сторону». Интересно, что коллективу удаётся на протяжении практически всей программы сохранить, при всей заковыристости музыкального языка, комфортное для широкой публики звучание: автор свидетельствует, что публика в Горках отнеслась к авторской программе молодого коллектива весьма благосклонно.

Вообще говоря, это можно применить практически к любому коллективу на фестивале: публика была очень, очень положительно настроена к артистам. Очень тепло принимали постоянного артиста «Джазовых сезонов» — 13-летнюю вокалистку Ярославу Симонову, которую продюсер фестиваля Игорь Бутман взял под крыло два года назад и, после её многообещающих выступлений с Московским джазовым оркестром на московских площадках, как раз представил на самых первых «Сезонах» в Горках.

На сей раз юная певица вышла на сцену с созданным специально под неё коллективом The Project Of The Future (ни больше, ни меньше — «Проект будущего»): строго говоря, это LRK Trio (пианист/клавишник Евгений Лебедев, басист Антон Ревнюк и барабанщик Игнат Кравцов), плюс гитарист Московского джазового оркестра Евгений Побожий, тромбонист того же коллектива Сергей Долженков (который в проекте с Ярославой играет ещё и на экзотических духовых — дудуке и диджериду) и, собственно, Ярослава Симонова. Девушка показала много ярких обработок самого разного материала — от «It Don’t Mean a Thing (If It Ain’t Got That Swing)» Дюка Эллингтона до песен исландской рок-звезды Бьорк Гудмундсдоттир. Кстати, ничего так заявка для 13-летней певицы: начать выступление с «Human Behavior», первого сольного хита Бьорк после ухода из панк-группы Sugarcubes (1993) — весьма, скажем осторожно, непростой для исполнения песни, тем более в джазовой или околоджазовой обработке? Это, в общем, прыжок выше головы, но Ярослава с ним более или менее справилась — настолько, что затем в ходе концерта вернулась к репертуару эксцентричной нордической дивы ещё раз.

Но наибольший интерес составляли авторские песни юной певицы: по ним видно, что у девушки есть не только амбиции, но и возможность их реализовать. Особенно интересной (хотя и дальше всего от джаза) оказалась песня, которую Ярослава написала на… китайском языке (она изучала английский и китайский), причём строго в стилистике современной китайской популярной музыки, с характерной мажорной пентатоникой в ладовом строе и узнаваемыми интонациями. Кстати, дудук Сергя Долженкова (инструмент вообще-то из армянской народной музыки) интересно прозвучал в роли китайской флейты дицзы или сяо.

Трио пианиста и вокалиста Олега Аккуратова тоже тесно связано с Московским джазовым оркестром: Олег регулярно выступает с оркестром как его пианист, так что на сцене, фактически, была ритм-секция оркестра Игоря Бутмана — контрабасист Сергей Корчагин, барабаншик Эдуард Зизак и сам Аккуратов. В первой половине своего выступления он концентрировался на фортепианном репертуаре, но в какой-то момент сообщил публике, что споёт для неё — и уже не выходил из роли аккомпанирующего себе на рояле вокалиста до конца сета. Впрочем, не всякий аккомпанирующий себе вокалист играет такие виртуозные соло — а у соло Аккуратова всегда есть дополнительная изюминка: он буквально фарширует их крошечными цитатами, чередуя боповые фразы с фрагментами мелодий из мультфильмов, парой-другой тактов из народных или популярных песен, узнаваемыми риффами из рок-хитов —в общем, множеством иностилистического материала, который у него весьма логично ложится в развитие джазовой импровизации и, хотя часто контрастирует с чисто джазовыми оборотами, воспринимается не как чужеродные вставки, а как контрастные краски вполне в джазовой идиоме. В конце концов, джазовый репертуар с незапамятных времён строится из множества разностильных тем, мотивов, мелодий и фраз, которые джаз впитывает, как губка, из текущей массовой музыкальной среды.

В феврале нынешнего года автор этих строк написал в отчёте о первом сольном концерте Аккуратова в Доме Музыки:

Втиснуть Олега Аккуратова в жанровые рамки джазовой идиомы не получится. Прежде всего потому, что все остальные виды музыки, которыми он овладел с самого раннего детства, для него, судя по всему, не «ранжированы». Среди нет них более главных и менее главных. Академическая классика, джаз, эстрадные песни, музыка из мультфильмов, узнаваемые «мемы» массовой музыкальной культуры — всё это равноправные кирпичики в творческом методе Олега… […] В его музыкальном мире нет «правильных» и «неправильных», «джазовых» и «неджазовых» средств… (см. «Пианист и вокалист Олег Аккуратов дал свой первый сольный концерт в Доме Музыки»).

В принципе, с каждой новой встречей с музыкой этого незаурядного артиста это ощущение только укрепляется. Выступление в Горках не стало исключением, но я должен отметить, что Олег как-то внимательнее отнёсся к стилистике своего выступления. Хотя поток его импровизационной мысли по-прежнему включает «кирпичики» цитат из всех мыслимых источников, совсем уж радикальных выездов на встречку, подобных внезапной «цыганочке с выходом» на Ярославском джаз-фестивале (см. мартовский репортаж «Джаз.Ру»), не прозвучало — даже в вокальном попурри, которое Олег часто играет на больших концертах и в котором на сей раз не оказалось ни частушек, ни «жестоких романсов». Что до вокала Аккуратова, то мне опять же вряд ли удастся определить его лучше, чем я это уже сделал всё в том же репортаже из Дома Музыки:

…он не только незаурядный пианист — он также и вокалист, один из немногих в нашей стране певцов, хорошо ощущающих особенности джазового интонирования, джазовой фразировки, джазовой стилистики в вокале и умеющих эти особенности передать.

Это правда. Умеет! И публика в Горках это оценила в полной мере.
Ещё один представитель самого популярного среди публики инструмента в джазе — т. е. искусства джазового вокала — открывал второй день фестиваля, когда дождь прекратился, и Горки наполнились уже просто широкой аудиторией, а не только яростным ядром джазовой аудитории, которое готово слушать джаз хоть в жару, хоть в мороз, хоть в дождь, хоть в снег. Воскресным днём на фестиваль приехало, на поверхностный взгляд, значительно больше двух тысяч человек, образовав вокруг главного дома усадьбы приятное коловращение позитивно настроенных и, в значительной части, внимательно слушающих музыку людей.

Те, кто знает вокалистку Ольгу Синяеву только как исполнительницу джазовых стандартов с оркестром «Академик-бэнд», солисткой которого она выступает уже несколько лет, вероятно, и не подозревают, что у неё есть иная ипостась — а именно эта сторона её творческой индивидуальности была представлена на «Сезонах». Ольга выступила как вокалистка с секстетом талантливого молодого альт-саксофониста Антона Чекурова, который, помимо участия в Московском джазовом оркестра Игоря Бутмана, активно исследует передний край современного «креативного мэйнстрима малых составов» с собственным коллективом.

Секстет включал, помимо самого Антона, ещё двух сильнейших солистов. Сибиряк родом, выпускник Ростовской консерватории Евгений Побожий — пожалуй, самый сильный из нового поколения джазовых гитаристов в России — чувствует себя как рыба в воде и в современном джазовом мэйнстриме (чему, конечно, немало способствует его участие в Московском джазовом оркестре в последние два года), и в более громких стилях: начинал-то он с фанка и виртуозного фьюжн, чтобы не сказать — джаз-рока, и это хорошо слышно в его игре.

Ну а пианист Антон Баронин — и вовсе одно из ярчайших имён в современном российским джазе, хотя он, конечно, уже вряд ли может быть причислен к молодому поколению. Баронин с 2000 г. был штатным пианистом Московского джаз-оркестра — все те почти полтора десятилетия, когда это был ещё не государственный, а частный оркестр (Биг-бэнд Игоря Бутмана) — и квартета Игоря Бутмана. Он до сих пор время от времени выступает с МДО, когда нынешний пианист и музыкальный руководитель оркестра Николай Левиновский находится дома, в Нью-Йорке, или когда с оркестром не гастролирует часто участвующий в его турах Олег Аккуратов. Но уже несколько лет Баронин в основном занимается другими проектами — прежде всего собственным ансамблем Orchestra 2.0, который работает в распространённом в последние полтора десятилетия стилистическом формате «пауэр-трио». Поэтому игра Антона, и без того весьма продвинутая как в плане владения классическим наследием (он ведь учился в Московской консерватории), так и в плане джазовой искушённости, обрела в последние годы ещё более изощрённые, современные качества.

Всё это, вместе взятое, делает секстет Антона Чекурова с участием Ольги Синяевой как минимум весьма многообещающим проектом; сольное и ансамблевое мастерство участников — на высоте, и временами авторский материал вполне дотягивает до этой высоты по композиционным показателям и, так сказать, клиентоориентированности, то есть обращённости к аудитории. Понятно, что сложный современный мэйнстрим по определению не так легко прыгает в уши слушателям, особенно не очень искушённым в современном джазе, нежели исполнение хрестоматийных стандартов в манере полувековой (или более) давности. Но многие молодые музыканты за счёт своей исполнительской энергетики умеют подать свою непростую музыку слушателям так, что слушатели принимают её, что называется, с дорогой душой. Видно (и радует), что и Антон Чекуров, и Ольга Синяева как минимум тщательно учатся этому умению.
ВИДЕО: Ольга Синяева и секстет Антона Чекурова на фестивале «Джазовые сезоны»
(съёмка: Владимир Пастушенко)

За фанк и фьюжн в воскресный день отвечали сразу два коллектива — трубач Вадим Эйленкриг со своим ансамблем Eilenkrig Crew и группа под условным названием «Легенда Аллегро» ветерана советского джаза пианиста Николая Левиновского при участии саксофониста Игоря Бутмана. Эйленкриг, верный своей концепции доступной, несложной музыки, предназначенной для самой широкой аудитории, в то же время явно не готов идти на компромиссы в качестве исполнения.

В его «Крю» (команде, по-английски) — инструменталисты мощные, виртуозные, из лучших в России: тут и пианист Иван Фармаковский, и тенор-саксофонист Дмитрий Мосьпан. Интересно, что за барабанами в «Эйленкриг Крю» — Саша Машин, музыкант, чей стиль ассоциируется скорее со свободными полиритмами современного джазового мэйнстрима, чем с фанк-фьюжн — и тем не менее, в тандеме с бас-гитаристом Арменом Мкртычаном он создаёт страшно напористый, практически роковый ритмический фундамент для весёлого потока действительно вполне общедоступных мотивов (включая неизбежный «Полёт шмеля» Николая нашего Андреевича Римского-Корсакова и мелодию из композитора Эдуарда Артемьева из кинофильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», которая много лет не покидает репертуар Вадима), заставляющих даже самого неподготовленного слушателя радостно улыбаться и слегка пританцовывать. В условиях садово-паркового фестиваля наличие в программе такого высококачественного развлекательного эпизода трудно переоценить.

Что же до Николая Левиновского сотоварищи, то тут совсем другая история. Этот спецпроект представляет собой, строго говоря, ритм-секцию Московского джазового оркестра (Левиновский на фортепиано и синтезаторе, плюс Евгений Побожий на гитаре, Сергей Корчагин на контрабасе и ветеран ансамблей и оркестров Игоря Бутмана — барабанщик Эдуард Зизак), плюс Игорь Бутман на саксофоне. Но есть одно важное отличие от других ансамблей того же состава: это, так сказать, репертуарный проект, и «Легенда Аллегро» (или даже New Allegro) он называется не просто так — он создан в память о легендарном советском джаз-ансамбле «Аллегро», который был собран Левиновским в 1978 г., выпустил четыре виниловых альбома на «Мелодии» и выступал с гастролями в странах Европы и Азии почти все 80-е годы. В этом ансамбле в 1984-87 гг. играл и Игорь Бутман, который именно в «Аллегро» поменял альт-саксофон, на котором специализировался ранее, на тенор — играл, пока не уехал в США учиться в колледже Бёркли.

Левиновский и Бутман не раз, начиная с 1995 г., собирали составы для исполнения музыки, написанной в 70-80-е гг. для «Аллегро»; часть этого репертуара возникала и в других проектах — например, титульная тема альбома «Аллегро» 1982 г. «In This World» была записана Московским джаз-оркестром и специально собранным составом звёзд американского джаз-рока на альбоме Левиновского «Special Opinion» (Butman Music, 2013). На оригинальном «мелодиевском» виниле эта четырёхчастная пьеса занимала всю первую сторону, а на второй стороне была записана пьеса в трёх частях под названием «Легенда» (там партию сопрано- и тенор-саксофонов исполнял Сергей Гурбелошвили).

СЛУШАТЬ оригинальную запись «Легенды» в исполнении «Аллегро», 1982: Часть I , Часть II, Часть III.
Именно эта обширная композиция стала завершающей (и центральной по значению) частью выступления «Нового Аллегро» в Горках. Но начали музыканты с другого: с сочинений близких по духу американских джазменов. Например, прозвучала пьеса гитариста Пата Мэтини «Question & Answer («Вопрос и ответ»).
ВИДЕО: «Легенда Аллегро» в Горках. «Question & Answer»

Николай Левиновский участвовал и в выступлении Московского джазового оркестра предыдущим, холодным и дождливым вечером, когда температура окружающего воздуха падала, а строй духовых инструментов, как описано выше, ожидаемо полз вверх. Впрочем, несмотря на экстремальные погодные условия, те несколько сотен человек, кто ещё оставался в Горках после выступления американских хэдлайнеров (оркестр Игоря Бутмана играл уже после «Орегона»), слушали оркестр с явным удовольствием.

Сейчас это едва ли не самый раскрученный в России джазовый коллектив, и заслуженно: состав за составом в нём собираются лучшие солисты страны, и каждый оркестрант — не только грамотный ансамблевый инструменталист, но также и солист-импровизатор.

Приходящие в оркестр год за годом молодые звёзды отечественного джаза ожидаемо поддерживают звучание оркестра на современном уровне, не давая ему законсервироваться в наработанных стилистических элементах. И репертуар бэнда постоянно расширяется, пополняясь новыми сочинениями — в том числе и от своего музыкального руководителя, а это как раз пианист Николай Левиновский.

Вот и в Горках выступление оркестра открылось исполнением его новой трёхчастной сюиты «Жизнь и смерть Карменситы», написанной на мотивы из оперы Жоржа Бизе «Кармен». Здесь участвовал, помимо членов оркестра, приглашённый солист — скрипачка Екатерина Асташова, которую Игорь Бутман регулярно приглашает выступать со своим оркестром.
ВИДЕО: «Джазовые сезоны» в Горках. Игорь Бутман и Московский джазовый оркестр — «Жизнь и смерть Карменситы» (часть первая)

На фестивале в Горках было два хэдлайнера, представлявших зарубежную сцену. Вышеупомянутый британский певец Тони Момрелл, который привёз в Россию сольный проект в стилистике соул, совсем выпадает из формата нашего издания, хотя именно на его выступление в финале второго дня фестиваля было достигнуто наибольшее единение между артистом и публикой — молодёжная часть аудитории даже образовала перед сценой, на влажном газоне, что-то вроде танцующего стоячего партера!

Но зато целиком и полностью находится в нашем формате хэдлайнер первого дня — легендарная американская фьюжн-группа Oregon, которая вернулась в Москву впервые за 14 лет.

Почему группа называется «Орегон»? Дело в том, что именно из этого отдалённого штата на северо-западе США родом два её участника-основателя, из которых до настоящего момента в группе играет только один — гитарист Ралф Таунер. Второй, контрабасист Гленн Мор, выступал с «Орегоном» до 2015 года, но в последнее время его сменил музыкант следующего поколения, итальянец Паолино Далла Порта. Неудивительно: Гленну Мору уже 75 лет, ему трудно гастролировать. Правда, последние оставшиеся в группе члены оригинального состава тоже не молоды: гобоист, бас-кларнетист и саксофонист Пол Маккэндлесс только что отпраздновал 70-летие, а гитарист Ралф Таунер и вовсе отметил 77-й день рождения, но им туры даются пока что легче. Всё это неудивительно, ведь Oregon — прямо скажем, группа не совсем новая. Она существует под этим названием уже 46 лет, а её первый состав ещё до своего дебюта в 1971 г. около полутора лет работал вместе в составе нью-йоркского коллектива Winter Consort. Руководитель «Консорта», вышедший из джазовых кругов саксофонист Пол Уинтер, разрабатывал с этим составом ранние варианты той стилистики, которая впоследствии получила название «ворлд мьюзик», мировая музыка. Собственно, те четверо, кто, покинув «Консорт», создал группу Oregon, продолжали именно эту линию, но только оставаясь в целом скорее на джазовой стороне. Вот только музыка, которую они писали и исполняли, вбирала в себя далеко не только джазовые элементы.

14 лет назад в репортаже с московских концертов «Орегона» автор этих строк (под общеизвестным псевдонимом) писал:

Я затрудняюсь сказать, что же главное в музыке Oregon. Элементы «мировой музыки»? Внеевропейские системы тональной организации, между которыми группа иногда переключается с непринужденностью перехода из минора в мажор? Смены ритмической организации — от джазового свинга к индийским перкуссионным структурам, затем к метрономичности фанка и к сложным размерам европейской композиторской традиции, далее везде? Густые (хотя вполне прозрачно звучащие) гармонические цепочки, которые иногда (например, когда Пол Маккэндлесс берет в руки наименее ассоциирующийся с джазом инструмент своего арсенала — гобой) начинают звучать практически как тексты европейских академических композиторов? Тембровые контрасты, которые с одинаково высоким вкусом достигаются и переключением электронных эффектов, и просто сменой вполне конвенционных акустических инструментов? Да. Всё это — и ещё многое другое, что в комплексе дает музыку Oregon.

В принципе, до сего дня я готов подписаться под каждым из этих слов. Да, Паолино Далла Порта играет примерно те же ноты, что играл бы на его месте Гленн Мор, но с иной энергетикой — суше, спокойнее, более предсказуемо — но столь же невозмутимо, хотя некоторые ноты были омрачены досадным «перегрузом» где-то в усилительном тракте. Да, у Пола Маккэндлесса были на концерте проблемы со строем духовых инструментов — а у кого из духовиков в тот холоднющий вечер их не было, ведь корпус инструмента деформируется от холода, а на клапанах оседает конденсат от тёплого дыхания музыканта? Но это был «Орегон» — во всём блеске, обусловленном прежде всего, конечно же, незаурядным композиторским дарованием и импровизаторским мастерством Ральфа Таунера. 77-летний музыкант, несмотря на внешнюю кажущуюся немощь, высился в музыкальной картине «Орегона», как скала высится над лесом, и при этом взаимодействие с ним остальных трёх музыкантов (Маккэндлесс, Далла Порта и барабанщик/перкуссионист Марк Уокер) носит прежний, чисто орегоновский характер, который трудно определить иначе, как музыкальную телепатию. Что же до стилистики этого волшебного выступления, то могу только вновь процитировать себя же 14-летней давности, потому что особенности группы, составляющие сущность её уникальности, единичности в мире музыки, остались всё теми же:

…это космически далеко от джазового мэйнстрима: блюзовые идиомы, афроамериканская ритмика и акустический консерватизм в этой музыке встречаются не чаще, чем вода в пустыне. Но это — искусство музыкальной импровизации в одном из лучших своих проявлений, так что автору любые рассуждения на тему «джаз это или не джаз» представляются не то чтобы лишними, а просто не стоящими интеллектуальных усилий.

ВИДЕО: Oregon на фестивале «Джазовые сезоны» в Горках Ленинских

В заключение предлагаем вашему вниманию галерею из шести десятков фотографий с фестиваля «Джазовые сезоны», в том числе не вошедших в число иллюстраций в тексте.
Для просмотра фотографий в малом размере без открытия нового окна воспользуйтесь кнопками навигации под фото. А если кликнуть на фото, откроется новое окно с фотографией в полный размер и текстовыми пояснениями; кликая на кнопки навигации (вправо-влево) в открывшемся окне, можно просмотреть всю галерею из 66 кадров.