 Зрительный зал переполнен. На сцене Эвери Фишер-холла происходит нечто из ряда вон выходящее: Нью-йоркский филармонический оркестр и маэстро Курт Мазур объединились с джаз-оркестром Линкольн-центра под управлением Уинтона Марсалиса в гигантский супероркестр. Какое же событие вызвало к жизни столь необычное предприятие? Повод нешуточный - столетие со дня рождения Дюка Эллингтона, которое празднует весь джазовый мир. Но почему симфонический оркестр? А вот почему.
В свое время Дюк Эллингтон создал джазовую версию григовского "Пер Гюнта". С годами эта партитура была забыта, но Уинтон Марсалис вспомнил о ней - и как нельзя кстати. Так возникла идея: исполнить сюиту Грига и аранжировку Эллингтона. Идея остроумная, вполне в духе той просветительской миссии, какую взял на себя "Джаз в Линкольн-центре". Как же она была воплощена?
Мне, признаться, поначалу было немного страшновато - выдержит ли биг-бенд "конкуренцию" с симфоническим оркестром, особенно таким прекрасным, как Нью-йоркский филармонический? Действительно, на фоне богатого, теплого звучания струнных, мягкого дерева, благородной меди в бесконечно знакомой с далекого детства музыке Грига, аранжировка Эллингтона звучит несколько бедновато. Но скоро начинаешь понимать, что Эллингтону нет необходимости соревноваться с Григом, что у джаза свои краски. Это становится ясно уже после "Песни Сольвейг", когда великолепному сопрано Келли Нассиф вторил "говорящий" тромбон Уайтклифа Гордона. В это окончательно веришь после "Танца Анитры", где прекрасно уживаются игривая легкость Грига и мощный свинг Эллингтона. И уже полным триумфом выглядит последний номер - "В пещере горного короля".
Оба коллектива, как и всегда, блеснули исполнительским мастерством высокого класса. Маэстро Мазур управляет своим оркестром, кажется, без малейших усилий. Музыка словно льется сама. Конечно, сюита Грига не относится к разряду сложных произведений, и тем не менее легкость и свобода исполнения подкупают. Не ударили в грязь лицом и джазмены. Биг-бенд Марсалиса, как говорится, набрал силу. Музыканты в полном объеме владеют палитрой джазового звучания, обладают высоким чувством ансамбля, являются прекрасными солистами-импровизаторами. Особенно хорош был Джо Темперли - в его руках баритон-сакс и бас-кларнет звучали тепло и очеловеченно, как когда-то у незабвенного Гарри Карни, прославленного эллингтоновского ба-ритониста.
Отдавая должное мастерству артистов, все же нужно признать, что этот концерт носил явно развлекательный характер, чему способствовали в немалой мере шутливые реплики, которыми обменивались маэстро Мазур и маэстро Марсалис. Да и само сопоставление классики и джаза - хотя в данном случае Григ и Эллингтон оказались конгениальны - скорее забавный курьез, нежели серьезный творческий замысел.
Григом, однако, дело не кончилось. Все же юбиляр-то Эллингтон, следовательно, его музыка должна доминировать. Все второе отделение было отдано Эллингтону, но не просто Эллингтону, а в обработке Марсалиса. Надо сказать, что в последнее время Уинтон Марсалис уже не просто трубач и лидер биг-бенда, а выдающийся композитор, глава огромного учреждения и обладатель Пулитцеровской премии, той самой, в которой когда-то было отказано Эллингтону.
И вот очередная премьера Марсалиса - аранжировка для двух оркестров ряда пьес Эллингтона. По сути дела это сюита для симфо-джазового оркестра. Звучит новая композиция достаточно солидно. Заметно, что Уинтон Марсалис серьезно подготовился к работе над таким сочинением. Обнаруживается знакомство с партитурами Гершвина, слышны реминисценции из Бернстайна, Равеля, Римского-Корсакова. Марсалису, правда, не удалось преодолеть некоторую фрагментарность композиции. Иногда кажется, что аранжировщик бродит по оркестру в раздумье: на чем бы остановиться. Есть, конечно, и удачные находки, как, например, блюзовый ход фаготов, изящный дуэт скрипки и контрабаса, сочный хорал медных. В целом же чувствуется, что аранжировщику пока не хватает техники письма для симфонического оркестра. Особенно это сказалось на струнной группе. Выбор регистров был зачастую неудачен, и струнные - эта важнейшая часть оркестра, дающая ему все богатство красок и полноту звучания - затерялись где-то между саксофонами и тромбонами. Лучше удались концовки частей, где Марсалис сумел включить на полную мощь огромный аппарат двух оркестров. Там же, где Марсалис довольствуется одним биг-бендом, он в своей стихии. Следует отметить гибкость обоих оркестров, когда нужно, джазмены умеряли свой пыл и звучали строго по-симфонически, а классики, в свою очередь, свинговали весьма уверенно. Всем этим сложным музыкальным механизмом управлял Курт Мазур - легко, непринужденно и с большим темпераментом. Его властное дирижирование позволило скрыть прорехи" и "швы" этой большой партитуры.
Отгремела музыка, затихли аплодисменты. Теперь можно спокойно поразмышлять. Что это было - акт высокого искусства или концерт по случаю, художническое откровение или просто добротное исполнение? Скорее последнее. Вряд ли Курт Мазур включил бы в свои программы "Пер Гюнта", если это только не специальный концерт для юношества. Вряд ли могла заинтересовать кого-либо пьеса 60-летней давности. Но вот нашелся повод - и прозвучала милая музыка в милом исполнении.
Но искусство не рождается "по поводу". Искусство - это вещь в себе, оно живет вне поводов и случаев, как Пятая симфония Бетховена, от звуков которой люди падали в обморок, как соло Майлса Девиса, где каждая нота - поэма, как музыка того же Эллингтона, где в простейшей мелодии заключена бездна человеческой мудрости.
Да простят мне невольный пафос.Я ведь не только рецензент, но и слушатель. Давайте пофантазируем. Что, если в концерт, посвященный, скажем, творчеству Мусоргского, включить "Картинки с выставки" в исполнении рок-музыканта Эмерсона? Заманчиво, не правда ли? А какую аудиторию можно привлечь - дух захватывает!
Искусство честное, настоящее, бескомпромиссное, где ты? А развлечение, то бишь "энтертейнмент", пусть тоже будет, но в свое время и на своем месте.
Николай Левиновский
Первая публикация -
газета "Новое русское слово", Нью-Йорк
|
