Похоже, большой сезон начался не только в Москве, но и в Нью-Йорке. Джазовая жизнь не замирает здесь никогда, но, начиная с середины апреля, количество концертов медленно, но верно увеличивается. В конце мая активность достигнет своего апогея. Самое светлое время года - время фестивалей. В течение одного только месяца здесь пройдут Arts For Art Vision Festival, Bell Atlantic Jazz Festival и JVC Jazz Festival. И хотя до тотального джазового бума остается еще месяц, выбирать из того, что стоило бы посмотреть и послушать становится все труднее.
На прошлой неделе мне удалось попасть на четыре совершенно разных концерта и, по счастью, ни один из них нельзя назвать заурядным.
 В среду, 12-го апреля, мы отправились в город Хобокен. Само по себе путешествие в этот крохотный, но модный в последнее время пригород Нью-Йорка с виду представляет собой обычную поездку на метро. Но на самом деле все не так просто. Дело в том, что Хобокен расположен на другой стороне Гудзона, то есть уже в штате Нью Джерси. Этого вполне достаточно для того, чтобы вместо сабвея проложить "тропу" (path), не устроить пересадки с одной системы на другую (с нью-йоркского сабвея на заречный path) и никогда не называть Хобокен пригородом. В городе почти нет зданий выше, чем в четыре этажа, и если учесть, что центральные улицы, возможно, даже шире, чем в Нью-Йорке, это создает ощущение, что ты попал на съемки ковбойского фильма.
В центре этого нереального городка в баре Maxwell's выступал Эндрю Берд. Все, наверное, знают группу Squirrel Nut Zippers. Знатоки ее творчества вспомнят и скрипача, играющего с ней постоянно, но остающегося приглашенным участником группы. Это и есть Эндрю Берд, а его собственная группа - это Andrew Bird's Bowl of Fire. Ее стиль охарактеризовать, пожалуй, еще сложнее, чем стиль более известных "зипперсов". Конечно, тут много раннего свинга, довольно замысловатых текстов и веселой танцевальной бесшабашности, но ко всему этому у Берда есть что-то от рокабилли, кантри, блюза и даже черноморской кабацкой песни. На втором альбоме к этому добавились и латиноамериканские мотивы.
Теперь представьте себе полностью акустический состав (Эндрю Берд - скрипка, вокал; Джош Хирш - контрабас; Колин Банн - полуакустическая гитара; Кевин О'Доннэлл - ударные); невероятные соло на скрипке одним пальцем правой руки, когда на другом висит смычок, а сам инструмент каким-то странным образом прижат к животу; и совершенно отрешенный невозмутимый взгляд, устремленный куда-то выше голов в зале. Публика заводится в пол-оборота, и это притом, что по неведомой причине в концерте участвуют две разогревающие кантри-группы, сыигравшие каждая по часовому сету - в зале, который чуть ли не спал эти два часа. Строго говоря, в первом сете была не группа, а исполнительница песен под гитару, которой помогал сам Эндрю Берд. Хотя все песни были совершенно одинаковыми и по текстам и по музыке, эту часть можно было рассматривать как забавный образец стереотипичной музыки Среднего Запада: поющая ковбойские песни большегрудая длинноволосая джинсовая девушка с огромной гитарой. Сразу вспоминается анекдот о том, что если проиграть такую песню в обратную сторону, то к ее герою вернется жена, его любимая собака воскреснет, а сам он выйдет из тюрьмы.
Кстати, эта барышня очень удачно спела несколько песен дуэтом с Бердом в основном сете, в том числе еще одну ковбойскую песню, на этот раз явно пародийную. А вот зачем Берду понадобилось приглашать в свой тур семейный дуэт, играющий трэш-кантри - остается загадкой. Трэш - в прямом, в помоечном смысле слова. В записи альбомов Andrew Bird's Bowl of Fire помогают все те же SNZ, но на концерте квартет замечательно справлялся и без них. Многое из того, что, как мне казалось, записывалось с наложением, Берд играл живьем, успевая не только проигрывать две виртуозные партии (смычком и пальцем), но еще и петь. Остальные музыканты в основном ограничивались весьма крепким аккомпанементом, лишь изредка выдавая короткие соло, в то время как Берд сосредоточено вырывал из своего смычка лопнувшие волосы.
Тем, кто хочет узнать, на что способна эта группа, я советую послушать, например, Coney Island Shuffle с их последнего альбома, которая на концерте вызвала просто шквал аплодисментов.
Напоследок несколько ссылок на англоязычные материалы об Эндрю Берде и Andrew Bird's Bowl of Fire:
 В четверг, 13-го, прошел концерт, претендующий стать главным событием месяца в моем собственном рейтинге. С пяти концертов в Нью-Йорке началось турне по случаю выхода нового альбома трио Medeski Martin & Wood (подробнее о турне см. "А в это время за бугром..."). Альбом этот записан год назад живьем в клубе "Тоник" во время серии акустических концертов. Это не первый акустический, но первый концертный альбом группы. На этот раз музыканты решили, что маленький клубный зал будет мал для презентации, поэтому был выбран зал Angel Orensanz Foundation Center for the Arts, находящийся на той же улице, что и "Тоник", но вмещающий по меньшей мере пятьсот человек. Все дни, кроме самого первого, зал этот был забит так, что люди стояли в проходах и свисали с балконов. Скульптор Angel Orensanz и его фонд в 1992 году купили новоготическое здание синагоги, построенное в середине прошлого века, превратив его в центр искусств. Его огромный зал как нельзя лучше подходит для концертов. Акустика великолепная, каждая нота со сцены слышна, а звуки из зала - нет.
Так же, как и в прошлом году, Джон Медески не играет на органе и синтезаторах. Тем не менее, в его арсенале остается довольно много инструментов. Это прежде всего большой концертный рояль, а кроме него - препарированное пианино, игрушечное пианино и мелодика - небольшой инструмент, состоящий из рояльной клавиатуры со спрятанными под ней мембранами, как в аккордеоне, и длинной пластиковой трубки, дуя в которую, исполнитель создает необходимый воздушный поток. Остальное все почти обыденно: Билли Мартин - барабаны и всевозможные африканские перкуссионные инструменты, Крис Вуд - бас-гитара и контрабас.
 За без малого 10 лет существования трио снискало огромную популярность. Конечно, этому способствовали и концерты в рок-клубах, которые трио предпочитало засушенным джазовым, и танцевальность, присущая всем их работам, и даже заигрывание с молодежной аудиторией, не говоря уж о совместных выступлениях с DJ Lojic и его Project Logic. Кстати, многие любители джаза не любят ходить на концерты MMW, потому что туда толпами приходят прыщавые хиппи, чтобы покурить травы и потусоваться, а не послушать музыку. На этом концерте такие персонажи тоже были, но это не клуб, в зале курить нельзя вообще, но главное - музыка стала если не совсем, то очень во многом другая, так что под конец, осознав, что круто не будет, часть тусовщиков свалила. Любителям дунуть и послушать музыку, как, впрочем, и всем остальным, повезло значительно больше. Два сета почти по полтора часа каждый музыканты отыграли практически без пауз, заполняя переходы от одной композиции к другой совместными и сольными импровизациями. Играли не только свои вещи, но и джазовые стандарты, в том числе Nostalgia in Times Square Чарлза Мингуса и Mercy Mercy Mercy Джо Завинула. Я не знаю, с чем можно сравнить MMW. Формально - обыкновенное фортепианное джазовое трио, не использующее в своем арсенале практически никаких дополнительных технических средств. Фактически же - совершенно уникальный по звучанию, по аранжировке и по приемам игры ансамбль, играющий настолько гармонично, насколько это вообще возможно. Слышать не только себя, но и других музыкантов в группе должен любой исполнитель, но вот так цельно и при этом индивидуально играть могут только единицы. Немудрено, что им удается раскачать любой зал - от клуба до стадиона.
И еще одно: хорошо, что волна успеха альбома "Combustication", дебютного для группы на лейбле Blue Note и поднявшегося до вершины джазового чарта журнала Billboard, не вынесла MMW на лазурный берег острова самоповторов и зарабатывания денег стадионными концертами. Ограничившись выпуском мини-альбома с ремиксами к "Combustication" и не оглядываясь назад, трио стало играть и записывать другую, не менее интересную и в чем-то более продвинутую музыку. Осталось дождаться появления в магазинах CD "Tonic" и спокойно жить до следующего электрического альбома, который должен выйти уже в этом сентябре.
Официальный сервер трио: Medeski Martin & Wood
 На следующий день, в пятницу, Энтони Колмен играл в "Тонике" музыку одного из гигантов раннего джаза - Джелли Ролл Мортона. Играл не один, а в трио с контрабасистом Беном Стритом и барабанщиком Роберто Родригесом. Стиль Колмена в каком-то смысле дополняет стиль Джона Медески, не зря же оба пианиста-органиста играют в группе Марка Рибо и его протезных кубинцев. Правда, Колмен с некоторых пор стал постоянным участником группы, в то время как Медески по-прежнему гость. Тем более интересно было услышать на следующий день после концерта MMW - концерт Колмена, так же, как и Медески, играющего на не очень для него характерном рояле вместо органа или синтезатора.
 Роберто Родригес - барабанщик, узнаваемый чуть ли не с первого такта. О Колмене этого сказать нельзя. Он бесподобный стилист и интерпретатор. Конечно,
Колмен не старается играть так, как играл в 20-е или 30-е годы сам Джелли Ролл Мортон, но он и не пытается переделать материал. Регтаймы, стомпы и блюзы сохранены, расшифрованы по старым записям и выучены по нотам. Это не значит, что в его игре нет места импровизации, просто звучит она именно так, как мы представляем звучал ранний джаз. Сознание легко строит картину прокуренного маленького зала борделя или бара в легендарном Сторивиле Нового Орлеана, в котором лихо играет еще даже не джаз молодой Джелли Ролл. Реально записей этого периода изобретателя джаза (так он сам себя называл) не сохранилось, и о его музыке можно судить только по тому, что было записано позже 1923-го года. Звукозапись того времени не могла позволить исполнителю играть более трех минут, но и в этот короткий промежуток времени автор и аранжировщик Мортон мог уместить несколько соло. Интерпретации Энтони Колмена тоже не страдают длиннотами. Его стаккато и молниеносные синкопированные пассажи дополняются гулким басом Бена Стрита и ритмом Роберто Родригеса. По собственному признанию пианиста, многие годы он играл эти вещи в основном для себя и зачастую как упражнения, но вот теперь решил, что пора показать такую программу слушателям. Пока он знает ровно десять композиций Мортона, поэтому концерт получился довольно коротким. Однако реакция зала была такой бурной, что Колмену пришлось отпустить музыкантов, а самому исполнить на бис довольно продолжительную импровизацию на ранее сыгранные темы.
Интерес к раннему джазу среди музыкантов нью-йоркского даунтауна, похоже, растет, что не может не радовать. Не век же им одну собачатину играть.
Последний в сегодняшнем обзоре концерт по-своему уникален. И дело тут не только в том, что в трио Tridruga, которое презентовало свой первый и пока единственный альбом, участвует русский аккордеонист-виртуоз Юрий Лемешев, переигравший до эмиграции на разных инструментах во многих советских коллективах (включая даже суперпопулярный в свое время и вполне официозный ВИА "Пламя"). Дело в том, что все, начиная от места проведения и заканчивая репертуаром, совершенно нехарактерно для Нью-Йорка. Крохотный клуб The Den @ Two Boots (Берлога у двух башмаков) называется так, потому что находится в подвале странного заведения, совмещающего в себе видеопрокат и пиццерию - Two Boots. Каждую субботу в клубе проходят музыкальные вечера балканской культуры. Трио Tridruga имеет к ней отношение косвенное. Второй участник трио - гитарист Брэд Шепик - в основном играет музыку именно балканскую, но только не в этом проекте. Третий музыкант, принимавший участие в записи альбома, но не участвовавший в концерте - контрабасист Тони Шерр
(на альбоме он играл на бас-балалайке). Кроме того, он же записал и свел альбом у себя дома в студии.
Альбом представляет собой восемь лирических мелодий, семь из которых написали Лемешев и Шепик, а восьмую - главную тему из телефильма "Маленькие трагедии" - Альфред Шнитке. Пластинка получилась удивительно цельной, красивой и стильной. Первая ассоциация при прослушивании этой музыки - вальс Андрея Петрова из кинофильма "Берегись автомобиля", который входит в обязательную программу музыкальной школы по классу аккордеона. Но с того момента, как была сделана запись, прошло почти два года, и за это время репертуар и звучание трио сильно поменялись.
На концерте вместо Тони Шерра на нормальном контрабасе играл Крис Долгрен. Новый репертуар - по-прежнему авторский, но в нем теперь больше гитарных и басовых соло, быстрых композиций и, конечно, куда больше новых влияний. Дала о себе знать программа Лемешева "Одесса над Гудзоном", с которой в ноябре прошлого года он произвел фурор на фестивале в Берлине, появились аргентинские, французские и испанские мотивы. Стало много джазовых импровизаций, а чистой лирики стало меньше. Все в целом говорит о том, что музыканты в отличной форме, и единственное, что им надо - больше выступать. Но вот с этим как раз проблемы. Из тех двадцати человек, кто пришел на концерт, трое были родственники Лемешева, двое знакомых музыкантов и восемь человек, которые пришли вместе со мной. Когда будет следующий концерт - вообще никому неизвестно. Жаль. Если бы Tridruga в Россию привезти на гастроли, то наверняка собрать полные залы не составило бы труда. Только кто бы взялся это организовать... Есть желающие?
Юрий Лемешев на фестивале в Берлине
Аудио:
Вот такая выдалась безумная неделя. Впрочем, чем ближе лето, тем больше будет концертов, а значит, и тем для разговора. А если есть тема, то быть и обзору.
Иван Шокин,
собственный корреспондент
"Полного джаза" в Нью-Йорке
|
