 Пианист и композитор Николай Левиновский живет в Нью-Йорке уже десятый год. Мне не с чем сравнивать - я раньше только читал его старые интервью - но, судя по всему, он поднимается по американской социальной лестнице: раньше жил в Бруклине, а теперь - в небедной двойной башне на 43-й улице в Манхэттене, где живет множество известных джазовых музыкантов. Там, в его квартире на десятом этаже, мы и беседуем.
Интервью Левиновского Аркадию Петрову, взятое в 1990-м и вошедшее в книгу Петрова "Джазовые силуэты" (Москва, 1996), для многих российских любителей джаза стало своеобразным путеводителем по нью-йоркской джазовой жизни...
-... О чем я только могу сказать - очень жалко. По идее, я этого интервью не должен бы ему давать. Я не имел никакого морального права на это! Я ничего не знал про Америку тогда! Это были такие первые впечатления неопытного человека, я что-то наговорил ему, и у людей могло сложиться неправильное мнение.
Вот об этом я и хотел бы поговорить. Прошло, слава Богу, десять лет. Что изменилось в ваших представлениях? Что посоветуете молодым музыкантам, которые, может быть, захотят поехать сюда повысить свою квалификацию?
- Я всегда буду только приветствовать, если какой-то молодой русский музыкант пожелает попробовать себя, попробовать свои силы в американской, а точнее - в нью-йоркской джазовой действительности. Это очень волнующе, но это очень... испытательно. Я, прожив здесь десять лет, могу теперь с гораздо большей долей уверенности, почерпнутой на собственном опыте и на опыте множества других людей, с которыми я общаюсь и повседневно работаю, говорить, что джазовый Нью-Йорк - это, пожалуй, та единственная в мире лакмусовая бумажка, на которой проявляются настоящие бойцовские качества подготовленного джазового музыканта. Я ездил по многим странам мира, выступал на многих фестивалях в больших и малых европейских городах с очень именитыми европейскими музыкантами, которые вполне уверенно себя чувствовали в своих родных Копенгагенах, Варшавах, Парижах и так далее. Здесь все по-другому. Сюда ты приезжаешь и начинаешь проходить весь этот путь на джазовую Голгофу (или на джазовый Олимп, как хотите) с самого начала. Высокий уровень. Высокий уровень подготовки музыкантов, высокая степень ответственности в отношении к своему делу. Если кто-то чего-то хочет здесь добиться, обладает достаточной степенью амбициозности, он относится ко всему очень серьезно .Он готовится, он работает денно и нощно, он учит все, он в полной форме как исполнитель. Он правильно относится ко всему, даже к тем временным трудностям и неудачам, которые встретятся ему на пути. А главное - что Нью-Йорк учит, как себя вести с точки зрения профессиональной джазовой этики. Зачастую незнание этических норм профессионального нью-йоркского джаза приводит к некоторым разочарованиям и к чувству горечи. Человек ходит вокруг да около, ему кажется, что он уже такой хороший, все умеет, все может - а что-то вокруг него пусто, ничего не происходит... Возникает чувство горечи, раздражение. Человек склонен искать причины своих неудач в ком-то, только не в себе самом - это я называю незнанием этики нью-йоркского профессионального джаза...
Николай Левиновский добился вещей, которые мало кому из наших бывших соотечественников удавались в Америке: у него есть масса проектов - биг-бэнд (может быть, не так постоянно работающий, как ведущие оркестры, но - есть), своя фирма грамзаписи - NLO Records, на которой он выпускает уже третью собственную пластинку...
- Лейбл... Это даже не проект, это - поворот судьбы. Его можно объяснить русской поговоркой: не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда мы с Кати (Кэтлин Дженкинс - певица, супруга Николая - ред.) создали биг-бэнд и сделали первую запись (которая потом стала нашим первым компакт-диском "Listen Up!"), ни о какой лейбле не было и разговора, потому что мы думали, что пойдем обычным путем - будем shopping around, предложим тем-то, другим, третьим, четвертым... и в результате какая-то компания возьмет и выпустит этот диск. Попробовав это и увидев, что это не так просто, что заинтересовать кого-то, может быть, и можно, но это потребует огромного времени и никаких нет гарантий - мы потеряли терпение и решили выпускать этот диск сами. Вот, собственно говоря, выпуск этого диска и ознаменовал рождение нашего лейбла. А выпустив его, мы сразу столкнулись со всеми сопутствующими моментами этого бизнеса. Ведь для диска нужно искать дистрибьюцию. Серьезную, профессиональную. А дистрибьюторы говорят: мы с удовольствием будем работать, господа, но у вас в каталоге только один CD - и для нас это не показатель серьезности ваших намерений продолжать эту деятельность долгое время. А мы ищем серьезных партнеров. Нам говорят: пожалуйста, увеличьте ваш каталог до нескольких дисков, тогда мы будем с вами работать. Тут уж хочешь, не хочешь - надо продолжать: назвался груздем, полезай в кузов. И мы решили работать дальше. Что делать? Мы выпустили "Listen Up!", он понравился, и даже с нашими скромными средствами мы умудрились какое-то количество продать и сделать все, что можно, в отношении рекламы и в результате увидели, что, хотя о каких-то там доходах пока и речи быть не может, но в творческом отношении и в плане продвижения на рынке, заявления о себе мы, как скромная независимая компания, можем работать. Мы получили хорошие отзывы, по радио этот альбом звучал, и это придало нам уверенности в своих силах, мы решили, что можем продолжать. Через год появился второй диск, называется "Kathy Jenkins With Nick Levinovsky Big Band". Правда, диск этот выпускался долго по ряду причин - технических и финансовых. Для нас это очень дорогостоящий проект. Мы использовали все самое лучшее - пригласили лучших нью-йоркских музыкантов, взяли одну из самых дорогих студий, наняли отличного звукорежиссера - в результате нам это влетело в большую копейку. Но, когда он, наконец, вышел - это случилось год назад - мы стали его раскручивать, и это получилось уже успешнее, потому что нас уже знали. Были контакты с радиостанциями, и как только мы дали знать, что у нас есть новый альбом, все попросили его прислать, и мы получили хороший эфир. Параллельно у нас появился
сайт в Интернете, мы стали рекламироваться через сайт, получили много заказов на этот альбом через Интернет, да и первый CD благодаря сайту больше попал в поле зрения. Таки образом наш лейбл NLO стал действовать, и вот сейчас мы выпускаем уже третий компакт-диск. Может, для кого-то эти количества - первый, второй, третий - прозвучат наивно (для тех, кто выпускает по двадцать дисков в год), для них это, может быть, не показатель, но для нас... Ведь вся компания - это вот Кати и я. Я - как бы художественный руководитель, а Катерина Ивановна - она executive producer, контролирует деловую сторону. Для нас это показатель. Мы ведь работаем не на коммерческой, а на творческой основе. Особенно и не рассчитываем, что это будет какие-то доходы приносить - может быть, в отдаленном будущем... Наш третий диск выходит в конце марта (уже вышел - ред.). А мы уже думаем о четвертом и о пятом... На сегодняшний день мы только самих себя записываем, но может быть, в дальнейшем выпустим и других артистов.
Чуть подробнее о третьем диске, если можно...
- Это мой сольный диск, он называется "Kind Of Red". Очень серьезный альбом. Со мной играют Шеймус Блэйк - саксофон, Конрад Хервиг - тромбон, Алекс Сипягин - труба, Борис Козлов - бас, Джин Джексон - ударные и я сам - фортепиано и композитор.
Продолжение интервью в следующем номере
Беседовал Кирилл Мошков
|
