 Почему
секретная? Несмотря на то, что кое-какая реклама
концерта была, в зале было всего человек
сорок-пятьдесят, из них четверть составляли
музыканты и журналисты. Поэтому выступление
ансамбля Лабутиса-Молокоедова (забегая вперед -
блистательное) для широкой джазовой публики
осталось секретом - хотя вход в клуб в этот день
стоил едва три доллара.
 Почему сенсация? А потому, что
выступления такого уровня в Москве случаются
редко, очень редко, да и выступают на таком уровне
обычно американцы. А тут...
Перове отделение, впрочем, особой сенсации не
предвещало. Ну, отличные, нешаблонные,
неожиданные аранжировки небанальных джазовых
стандартов - например, Tuxedo Junction или I Don't Mean A Thing (If
It Ain't Got That Swing). Превосходный голос Неды (одной из
лучших джазовых и джаз-роковых певиц Литвы;
фамилия ее не упоминается - трудновата:
Малунавичюте). Мощные исполнения эдакого
соул-блюзового репертуара - то, что в России
вообще умеют с трудом. Яркие аранжировочные
решения: например, долгое вступление, в котором
Неда вдруг достает из футляра флейту и вместе с
играющим на сопрано-саксофоне Лабутисом играет
нечто странновато-смешное, гибрид барокко с
"Петей и Волком" в одном флаконе.
Неожиданные сценические моменты - все-таки, хотя
в обуржуазившемся после возврата к капитализму
литовском джазе возобладала внешняя солидность,
уши (и рога) прежних авангардистских выходок все
одно торчат: например, Лабутис играет левой рукой
на альт-саксофоне, а правой - в унисон - на
синтезаторе; или Молокоедов, закончив трудное
соло на двух синтезаторах сразу, вместо коды
обрушивает противный кластерный аккорд на рояль
и ехидно ухмыляется в зал. Превосходное чувство
времени и завидная техническая свобода
барабанщика Лауринавичуса. Надежная, изощренная
басовая основа в звуке безладовой бас-гитары
Шинкаренко. Все это имеет место и заслуживает
всяческих. Больше того скажем: этот уровень выше
иного американского - во всяком случае, в том, что
касается динамической дисциплины. При том, что аранжировки
все авторские и очень сложные, мгновенные
переходы от фортиссимо к пиано и обратно
осуществляются захватывающе синхронно, по
одному жесту дирижирующего всем телом Лабутиса.
А главное - при этих переходах не теряется
музыкальная ткань, не расходуется два-четыре
лишних такта на то, чтобы все завершили
перестроение. Это как парадный полк, проводящий
на плацу за строевой подготовкой восемь часов в
день: на радость отцам-командирам, самые сложные
эволюции совершаются мгновенно и никто не теряет
пилоток и не сцепляется автоматами. Таким было
первое отделение, таким было и третье, когда
снова пела Неда.
 Но главное случилось во втором
отделении, представлявшем собой единую, примерно
сорокаминутную сюиту в исполнении квартета
Лабутис-Молокоедов-Шинкаренко-Лауринавичюс.
Во-первых, ничего подобного в отечественном
джазе не слышно что-то. Исполнение стандартов,
авторских композиций, биг-бэндовых опусов и даже
джазовых опер на русском языке - не в счет. Здесь -
связное, логично развивающееся музыкальное
действо, в котором равно сочетаются тщательно
выписанные композиторские эпизоды с длинными
сложными пост-боповыми мелодическими линиями,
участки отчаянной "собачатины" на пределе
энергетических и темповых возможностей, вполне
"конвенциональные" джазовые соло, внезапно
перемежающиеся какими-то галопами и польками, а
те, в свою очередь - тяжкими восьмидольными
ритмами (едва ли не  хард-роком), и, наконец, просто-таки
театральные эпизоды, в которых Лабутис играет в
два саксофона сразу, Лауринавичус в середине
барабанного соло вдруг перестает звучать и
только беззвучно, но рьяно машет руками над
барабанами, а все вместе ему громким хором
подсказывают, где кода. Во-вторых, это совершенно
необычный для нашей сцены джазовый язык -
стопроцентно джазовый и стопроцентно не
американский при том. Европа, одним словом, хотя
Молокоедов и утверждает, что в Литве нет джазовой
жизни в том смысле, в каком она есть, например, в
Германии, а есть в том, в каком она в Литве и была.
Что ж, по крайней мере в одной экс-советской
стране есть джаз стопроцентно мирового уровня -
не только по уровню игры, и не столько по уровню
игры, а - по уровню музыкального мышления. И то
приятно.
А Игорь Бутман договаривается с этим же
ансамблем, чтобы в ноябре они приехали на два
концерта. Неужели опять сенсация останется
секретной? |
