Пожалуй, ни в одной музыке нет такого диапазона легкомысленности и философичности, серьезности и самоиронии, демократизма и сектантства, как в джазе. И в этом смысле очень остроумно было назвать джазовый фестиваль словом "Транзит". А не транзит ли наше собственное бытие между небытием и опять небытием? Опять же, настоящие джазмены торопятся творить, им кажется, что они продолжают участвовать в сотворении мира, и этот миг упустить нельзя.
Вряд ли создатели фестиваля "Джаз-транзит" в Екатеринбурге 16 лет назад задумывались над такой трактовкой собственного названия. Наверное, все проще - Екатеринбург стоит практически на границе Европы и Азии, культурный, так сказать, перекресток. А еще рядом крупные города, где музыканты могут побывать и поиграть, коль уж они заехали в столицу Урала. Наверное, к 16-й своей инкарнации фестиваль мог бы обрести какую-то концепцию. Ну, например, этого самого культурного перекрестка и таким образом, если не географически, то духовно приблизиться к европейским странам, волею исторических судеб эту концепцию интенсивно претворяющим в жизнь. Тем самым "Джаз-транзит" мог бы аргументировано полемизировать с абонементными концертами, проводимыми в том же Екатеринбурге не столько местной филармонией, сколько джазовой сетью Даниила Крамера, делающего ставку на развлекательно-салонную ветвь джаза.
Однако этого пока не происходит, и при всем старании двух энтузиастов - директора и художественного руководителя фестиваля, а заодно и директора Театра эстрады Николая Головина, а также широко известного в узких кругах джазового деятеля Геннадия Сахарова трехдневный концертный конвейер кажется собранным с бору по сосенке, хотя при этом в нем могут оказаться и музыканты самого высокого класса.
16-й фестиваль Jazz-Transit 2007 даже сделал ставку на контраст. Из трех фестивальных дней 27 - 29 апреля средний был специально выделен в качестве Посвящения Геннадию Сахарову в честь его 70-летия. Поскольку Сахарову при всем желании больше 60 на вид дать никак нельзя, он с легкостью перенес празднование своего 70-летия с осени на позднюю весну. Эта жертва была вполне оправдана, поскольку эдаким приемом ему удалось выговорить присутствие на фестивале самого радикального крыла джаза конца XX-го века, представлявшего ось Лондон - Смоленск - Екатеринбург - Новосибирск. С легкой руки вашего покорного слуги этот день 28 апреля получил название "Дня святого нонконформиста".
Однако вернемся к началу. Традиционно начало многих российских фестивалей ассоциируется с посадкой на сцену биг-бэнда. Учитывая ослабевшее во времена российского капитализма финансирование это неокупаемого джазового жанра, число оркестров в стране невелико, а те, что есть, живут частенько за счет местных бюджетов, т.е. личной склонности руководства к бэндам. На это раз передовым отрядом оказался джаз-оркестр Театра эстрады Николая Баранова. Мне уже приходилось слышать этот оркестр несколько лет назад, при этом в зале было ненамного больше людей, чем на сцене. На это раз зал Театра эстрады был прилично заполнен, и при незамеченной мной городской рекламе самого фестиваля, мне показался сей факт просто удивительным. Как выяснилось, организаторы фестиваля вообще не очень заинтересованы в его пиаре. Откуда же народ узнает о событии, и вообще, как ухитряется душа жителя Екатеринбурга переполняться гордостью за происходящее?

Мало того, это уже привычное для города весьма внушительное событие, в отличие от других городов, местная пресса и ТВ практически игнорирует. Ну, дело хозяйское. Так же как и открытие фестиваля местным оркестром, который с тех пор так и не вышел из разряда полусамодеятельных. Поскольку уровень оркестра не предполагал значительного эффекта, программа его ограничилась тремя пьесами, а бэнд был оперативно заменен на сцене на более молодой Челябинский муниципальный биг-бэнд "Джаз-Академия", созданный в этом варианте всего лишь в мае 2004 г.
На самом деле "Джаз-Академия" имеет гораздо более давнюю историю - его руководитель Станислав Бережной пользуется давно заслуженной высокой репутацией компетентного бэндлидера, а музыканты, в большинстве своем, имеют значительный оркестровый опыт работы, в том числе и в приснопамятном МКС-бэнде Анатолия Кролла. Связь здесь прямая и определяется джазовым статусом Челябинска, как родины знатока бэндового искусства Анатолия Ошеровича и как места базирования "Уральского диксиленда". Так что Челябинск у нас - это гнездо и центр джазового мэйнстрима и, даже, скорее, традиции.
При этом оркестр не стал переигрывать исторические аранжировки Каунта Бейси, Сэма Нестико и т.д., а представил современную оркестровую программу. Это был приятный сюрприз, сопровождающийся любопытными прочтениями пьес из разряда современных стандартов или вообще малоизвестных композиций оркестрового репертуара, с весьма изощренными эпизодами симфоджазового характера, в которых очень профессионально выступили духовые всех мастей. Местами звучание Челябинской "Джаз-Академии" напоминало эксперименты 50-х в исполнении оркестра Стэна Кентона. Хорошее впечатление от этого выступления было поддержано и точными комментариями моей коллеги из Челябинска Натальи Риккер.
Но главным элементом в этом неимоверно затянувшемся отделении было выступление с оркестром двух гостей - именитого американского саксофониста Бобби Уотсона и нашего, но живущего в Германии трубача Игоря Широкова. Четыре пьесы, в том числе "Skylark" и "Wheel Within A Wheel", сразу приобрели большую зрелищность и яркость, хотя в художественном отношении, на мой взгляд, гости привнесли не так много. Причем по разным причинам. Напомню, что Бобби Уотсон принадлежит к плеяде музыкантов, которые прошли (он - начиная с 1977 года) через Jazz Messengers Арта Блэйки, причем наш герой играл там вместе с трубачом Валерием Пономаревым, а потом задержался и вводил в состав на место Валерия самого Уинтона Марсалиса. Именно там им были получены главные навыки и ориентиры в том, что называется straight ahead-джазом. Мы уже сталкивались с их проявлением в предыдущий приезд музыканта в Россию - ему приходилось играть в московском "Ле Клубе", да и в других городах. В этом смысле энергетика и техника игры на альте была выше всяких похвал. Однако художественной содержательности к собственно оркестровой программе не добавилось.
Что касается Игоря Широкова, то его выступления с малым составом в Москве, Питере, Архангельске произвели настолько сильное впечатление авторской музыкой, интравертной глубиной, что в амплуа гостя биг-бэнда он, в сравнении со своим ансамблем, смотрелся не столь выигрышно. Хотя, екатеринбуржцы его ведь в других городах не слышали. При этом в зале вполне могли быть ветераны, которые помнили Игоря еще не эмигрировавшего, играющего с Александром Пищиковым или в оркестре Олега Лундстрема. Но с тех пор прошло уже лет 20…
Второе отделение представило практически неизвестную у нас группу из Венгрии Balazs Elemer Group. В последние годы венгерский джаз начинает все чаще появляться на российской сцене, и это несомненная заслуга Венгерского культурного центра. Но из общения с венгерскими музыкантами выяснилось, что лишь малую часть из них привлекает деятельность на ниве собственных культурных корней - большинство ориентируется на американцев и на тот джаз, который лучше продается. От квартета барабанщика Элемера Балажа (а в квартет более многочисленная группа превращается на гастролях) я ожидал оригинальное лицо. Основанием для надежды была программа, по их словам, построенная на традиционных венгерских мелодиях, а еще и то, что два участника квартета, лидер и его брат пианист Йожеф Балаж, оказались этническими цыганами. Ожидания оказались оправданными лишь частично - квартет показал весьма профессиональную игру, авторские композиции были продуманы и выверены, все четыре инструмента, в том числе контрабас Мартона Шооша и гитара Давида Ламма, равноправны и уверенны, но в большинстве пьес, за исключением двух последних, разработка материала переходила в словарь мэйнстрима, и этнический вкус темы забывался. Так что уже вполне именитый состав, имеющий в багаже многочисленные европейские выступления и 4 CD, оказался в промежуточном положении между "джазовым" большинством и европейской модой последнего времени.
Логика этого повествования заставляет меня сделать скачок сразу в третий день фестиваля, который был логическим продолжением первого, а начинало этот день трио из еще одной европейской страны, правда, в джазовом отношении несколько более знакомой нам, нежели Венгрия. Откровенно говоря, саксофонистку Жеральдину Лоран в толстом справочнике французских музыкантов настоящего времени мне обнаружить не удалось. Активная карьера Лоран началась в 1999 году, ее альт-саксофон можно было слышать с целым рядом французских музыкантов, она принимает участие в проектах компании "Атлантический балет Режин Шопино", а в последнее время руководит собственными проектами, один из которых, Time Out Trio, привезла в Екатеринбург. Под ее началом выступают израильский, но живущий во Франции контрабасист Йони Зельник и весьма востребованный французский, но поучившийся в Беркли барабанщик Лоран Батай.
Трио представило смешанную программу из авторских и "фирменных" композиций в весьма совершенном европейском звучании. Это действительно хороший клубный состав, причем выходец из Хайфы Йони Зельник подтверждает тенденцию, возникшую в Израиле в последнее время - страна поставляет на мировой джазовый рынок прекрасных профессионалов, отлично подготовленных и имеющих свое характерное лицо. Видимо, пример контрабасиста Авишаи Коэна оказался заразительным. Что касается альт-саксофона Жеральдины, то он оставляет впечатление очень напевного инструмента с достаточной энергетикой и хорошим словарным запасом. Если бы еще и настоящий фирменный звук… Но эта деталь, к сожалению, молодыми музыкантами частенько оставляется как бы на потом.

Закрытие фестиваля было обозначено как джем-сейшн с уже знакомым нам Бобби Уотсоном. За прошедшие сутки Бобби успел выступить с оркестром в Челябинске и вернулся бодрый и готовый к продолжению в Екатеринбурге. В качестве основы для джема был избран молодежный екатеринбургский состав под названием "Моби-джей", что расшифровывается как "мобильный джаз". Название отражает суть дела. Группа выпускников местных учебных заведений, от училища до консерватории, создала состав, который в состоянии играть все, что нужно в данный момент. Нужен мэйнстрим - пожалуйста, нужен фанк или джаз-рок - можно, можно даже рок-хиты или попурри на темы советских песен. Как показывают буржуазные образцы или опыт советской "Мелодии", такой ансамбль должен состоять из высоких профессионалов, с любовью делающих любую джазовую работу. И Уральский театр эстрады, приютивший этот коллектив в своих стенах, в накладе не остается. Клавишник и пианист Илья Макаров, гитарист Антон Ильенков, духовики Марк Иванцов и Влад Цаллер оказались вполне зрелыми профессионалами. И если бы еще добавить опыта ритм-секции, цель была бы достигнута в полной мере. Во всяком случае, опасности превратить джем-сешн в не очень организованную банальную последовательность соло музыкантам удалось избежать. Вполне подготовленная (хоть и в последний час) программа позволила и самому Бобби Уотсону почувствовать себя свободней, нежели с оркестром. А уж когда на последних номерах к плановому джему присоединились незаорганизованные французы и екатеринбургские мэтры Сергей Пронь и Виталий Владимиров, восторгу публики не было предела. Тем более что большая часть людей в зале трубача Проня и тромбониста Владимирова на этом фестивале услышала впервые. Поскольку на второй фестивальный день, когда они играли по-настоящему, людей в зале было значительно меньше, да и, скорее всего, это были другие люди.
И совершенно напрасно - на мой взгляд, именно на втором концерте и происходило самое интересное.
Этот концерт был подарком Геннадию Сахарову, человеку, известному своими непримиримыми и нескрываемыми взглядами на тенденции развития джаза, пронесшему через всю свою жизнь знамя борца за правду. Геннадий Дмитриевич с 60-х годов занимается организацией концертов, пишет и издает работы о джазе, ведет радиопередачи и "как любой российский творческий человек, обладает твердым, независимым славянским характером и нонконформистским сознанием, не приемлет рекламное и саморекламное вранье и музыкальную халтуру…" (цитата из его автобиографии). Может быть, как раз эти качества привели к существенной задержке начала концерта, поскольку для торжественной части юбиляр был совершенно необходим, а найти его не вполне удавалось. Тем не менее, речи были произнесены, и возникла возможность перейти к праздничному концерту. В качестве первого номера фигурировал не меньший нонконформист, но только уже в музыкальном проявлении - смоленский виолончелист, уже десятки лет известный многочисленными проектами с российскими и европейскими авангардистами, Владислав Макаров. Эстетический радикализм Макарова основывается на идее, цитирую, "так наз. неидиоматической импровизации, основанной на абсолютной свободе спонтанного сочинения музыки от какого-либо жанра, стиля или обусловленной формы". Сам Макаров перед выступлением, которое готовилось буквально на саундчеке, очень волновался относительно реальности этой самой свободы, опасаясь, что екатеринбургское трио, предложенное ему в качестве партнеров по импровизационному процессу, навяжет некие более традиционные рамки и ограничения, чем ему хотелось бы. Партнеры же достались нашему герою действительно именитые, опытные, техничные, владеющие различной стилистикой и остро ощущающие музыкальную форму - трубач Сергей Пронь, саксофонист и кларнетист Игорь Паращук и тромбонист Виталий Владимиров. Кроме того, к компании присоединился новосибирский джазовый энтузиаст и барабанщик Сергей Беличенко. Программа началась с сольной миниатюры Владислава, посвященной памяти Мстислава Ростроповича, которая, по сути, была вполне идиоматической импровизацией. А дальше последовала серия разнохарактерных, структурно непростых и весьма наполненных музыкальных конструкций с прочными связями внутри духового трио. Процитирую самого Макарова: "Партнеры оказались высшего класса пост-боповой ориентации, но не чуждые и новоджазовости. Особенно меня поразила труба Проня, о технике которого я был наслышан, но не совсем представлял, как можно быть пораженным техникой игры после Гайворонского, Парфенова или Швингеншлегеля. И хотя мне было очень тяжело противостоять их сильнейшему звуковому давлению как единого организма, мне удалось мобилизоваться и найти средства сохранить ансамбль, не разрушая его своим радикализмом". Так что волнения Влада Макарова оказались не беспочвенными, но результат был весьма впечатляющим.
Надо заметить, что публика уже заранее была достаточно напугана анонсами и пришла на второй день не вполне. А тут еще и юбиляр предварил концерт замечанием, что, мол, мы не обидимся, если кто-то из вас не выдержит непонятного музыкального языка или незнакомых ощущений и уйдет. Ну, ко второму отделению народ воспользовался разрешением и еще больше оголил зал. Не могу согласиться с таким подходом. Не надо людей пугать, наоборот - лучше бы им предложить расслабиться и отдаться этому странному новоджазовому процессу. Во всяком случае, от этого еще никто не умирал, а положительная динамика наблюдается. И Минздрав насчет свободной импровизации ничего не предупреждал. Во всяком случае, российский знаток "другой музыки" и разных современных музыкальных веяний, работающий уже много лет в Лондоне на BBC Александр Кан, приехавший Екатеринбург с хэдлайнерами фестиваля супружеской четой Типпеттов, заметил, что такой путь прямиком ведет в сектантство.
Разумеется, большинству жителей Екатеринбурга имя Типпетт ни о чем не говорит; то же можно сказать и о большинстве "любителей" джаза и о музыкантах. По моему глубокому убеждению, творчество этих уже весьма немолодых людей является одной из высших точек развития импровизационного искусства, главным проводником которого в прошлом веке был джаз. Российское джазовое сообщество почти не заметило выступление этих выдающихся людей на одном из фестивалей Сергея Курехина, как в силу своей провинциальности старается не замечать и многие другие явления, уже давно укоренившиеся в общекультурном процессе.
Пересказывать подробно творческую биографию Кита и Джулии здесь совершенно неуместно, да и место на сервере ограничено. Кит Типпетт воплощает собой полный спектр музыкальных возможностей - он пианист, композитор, педагог, бэндлидер, человек, у которого всегда множество идей, соотносящихся с так называемыми современными исполнительскими искусствами. В его истории обязательно упоминают сотрудничество с группой "Кинг Кримзон", но это был лишь эпизод, после которого последовало множество работ, которые невозможно однозначно причислить ни к академическому авангарду, ни к свободному джазу, равно как и их место приложения колеблется от концертной импровизации на сцене до музыки театра, кино и т.д. Последние годы Кит уделяет много внимания педагогической деятельности, впрочем, как и его жена, в девичестве Джулия Дрисколл. В середине 60-х она была достаточно известной в Британии поп-дивой, попадала в топы, выступала в мюзикле Э.Л.Уэббера "Кошки" и работала в ритм-н-блюзовых ансамблях. Встреча с Китом в начале 70-х не только привела к смене фамилии, но и изменила музыкальную ориентацию. Деятельность в актуальном творческом пространстве сразу же изменило стиль жизни, да и ее материальный уровень. Однако последние 30 лет супругам приносят невероятное творческое удовлетворение. Их дуэт - сочетание подготовленного рояля, голоса и множества мелких мелодических и перкусионных приспособлений - является одним из множества проектов, в которых участвуют музыканты. Он же самый стабильный, долговременный.
Выступление дуэта представляло собой ряд пьес, никак не обозначенных, в чем, собственно, никакой необходимости и не было. Оба музыканта проявились как виртуозный профессионалы - Кит как блестящий пианист, Джулия - вокалистка с невероятным набором средств, приемов, тембров, динамических оттенков. И то и другое абсолютно не акцентировалось. Все эти качества появлялись лишь в меру художественной необходимости в сложных, со сменой настроений, совершенно подготовленных композициях, в которых, тем не менее, не зафиксирован ни один звук. Это был образец истинно импровизационной музыки, достойной нашего времени. Никакой нарочитой "собаки", никакого энергетического давления на слушателя, которое затмевает любые иные человеческие чувства. Два музыканта разворачивали параллельные миры, наполненные и захватывающие настолько, что пропадало желание анализировать, что и как делается. Я что-то не помню, чтобы в описании джазовых или новоджазовых концертов фигурировало слово интеллигентность. Но здесь эта характеристика как раз уместна - в высшей степени интеллигентная музыка, которая в отличие от многочисленной попсы, в том числе джазовой и академической, не считает слушателя убогим, а предпочитает обращаться к самым труднодоступным пластам нашей души. Пожалуй, только ради этого выступления стоило приехать в Екатеринбург издалека. Ну и, конечно, главное лицо этого концерта - Геннадий Сахаров - получил великолепный подарок, который не только оценил по достоинству, но и использовал возможность весьма плодотворно поговорить с супругами Типпетт в своей екатеринбургской радиопрограмме.
Мне же остается еще раз поздравить Геннадия Дмитриевича с юбилеем и заметить, что фестиваль вышел очень даже неплохой, с возможностью слушать, сравнивать, наслаждаться и делать выводы. За это стоит поблагодарить и руководителя фестиваля Николая Николаевича Головина. А еще хотелось бы, чтобы джазовый город Екатеринбург, в котором живет уйма народа, знал о том, что у них бывает.

Городу Москве желаю того же.

С границы между Европой и Азией
Михаил Митропольский, пограничник
Фото автора и Всеволода Махова