 |
|
Wayne Shorter Quartet
-
"Beyond The Sound Barrier"
Verve, 2005
61:17
|
|
* * * *
|
|
В 2003-м предшественник этой новой
работы маститого саксофониста Уэйна Шортера, "Footprints Live!",
завоевал Grammy. Год спустя успех повторил альбом "Alegria". И вот -
третий золотой граммофончик подряд! Ветеран ансамбля Майлса Дэйвиса (где
он сменил самого Джона Колтрейна) и со-лидер одной из важнейших
джаз-роковых групп 1970-80-х, Weather Report, Шортер буквально "залип"
на формате акустического квартета, записываемого на концертах, а не в
студии. Это, конечно, гораздо лучше, чем невыразительный синтетический
поп-фьюжн, который он производил после распада Weather Report. Да и
студийная версия этого квартета, как показывает опыт "Alegria", мало
уступает концертным. Но все-таки концертные записи в джазе имеют
неоспоримое преимущество - они показывают музыку в момент творения в
условиях живой энергетической связи (и прямой, и обратной) музыкантов и
публики. В этом была сила "Footprints Live!", и в этом сила "Beyond The
Sound Barrier". Опираясь на колоссальный гармонический дар и тончайшее
ощущение формы, присущие великолепному пианисту Данило Пересу, чья игра
цементирует звучание "Beyond The Sound Barrier" еще в большей степени,
чем звук предшествовавших записей, Уэйн Шортер создает пространные
звуковые полотна довольно свободной формы. Это не фри-джаз, поскольку
игра ансамбля не соответствует узким рамкам канонов этого "авангарда
сорокалетней давности" - это просто крайне свободная игра, искушенная
совместная импровизация четырех первоклассных музыкантов на крайне
вольно очерченные (и крайне вольно трактуемые!) темы. Степень свободы,
точнее - высота барьера свободы, которую могут взять и берут участники
квартета, различна. При всей своей каменной надежности, контрабасист
Джон Патитуччи в значительной степени следует за партнерами, практически
не пускаясь в свободный полет; барабанщик Брайан Блэйд, напротив, иногда
забегает вперед партнеров, оказываясь слишком свободным там, где они
выстраивают более или менее очерченную, пусть и спонтанную, форму; и
только фортепиано Переса уравновешивает обоих, поскольку
импровизаторское дарование 39-летнего панамца охватывает (и перекрывает)
и перехлесты Блэйда в сторону большей абстрактности, и тягу Патитуччи в
сторону более плотной формы. Парадоксальным образом, сам лидер
оказывается не внутри этого непрерывного потока принятия формообразующих
(или форморазрушающих) решений, а над ним. Его тональные мазки смелы и
прозрачны, но сам звук его сопрано-саксофона, видимо - в силу возраста
(все-таки скоро 73), сами его не так чтобы головокружительные
технические возможности, как импровизатора, позволяют говорить о нем в
первую очередь уже не как о солисте-новаторе (что было верно для
1960-х), а как о композиторе, строящем и направляющем свои почти
спонтанно воздвигающиеся звуковые формации и точным применением
возможностей собственной игры, и тонкой работой с партнерами.
|
|
 |
|
Gonzalo Rubalcaba
-
"Solo"
Blue Note, 2006
55:15
|
|
* * * * |
|
У многих крупных джазовых пианистов
есть в дискографии хотя бы один сольный альбом, где музыкант исследует
свои возможности сольного музицирования, свою способность одному, без
интеракции с другими музыкантами, без обмена идеями и устоявшимися
шаблонами совместного изложения музыки сообщить слушателю нечто новое,
обратиться к душе (эстетическому багажу, слуховому опыту - нужное
подчеркнуть) человека по ту сторону диска.
42-летний кубинец Гонсало Рубалькаба, один из важнейших джазовых
пианистов своего поколения, давно шел к своему сольному альбому.
Название работы получилось многозначным: это не только "соло" -
по-испански это "сам, один". Одиночество артиста и впрямь стало основной
темой записи. Рубалькаба самозабвенно погружается в гармонические
построения, отключаясь от окружающего мира, перемежая тонкие,
многослойные созвучия обширными затуханиями и не просто паузами, а
ощутимыми периодами переливающейся тишины. Следить за этими потаенными,
глубоко спрятанными от жадного до ярких эмоций массового взгляда
переливами интересно, но вряд ли они доступны сколько-нибудь массовой
публике: Гонсало не идет навстречу слушателю, оставаясь почти герметично
закутанным в собственный звуковой мир. Ни впечатляющих пассажей, ни
вообще сколько-нибудь яркой демонстрации техники - только задумчивое,
почти медитативное временами, сосредоточенное самоуглубление, проходящее
в бесконечном прислушивании артиста к неявным созвучиям и резонансам в
глубине рояля (блистательная запись инструмента - один из величайших
современных звукорежиссеров Джим Андерсон!). Возможно, успех этого
альбома был бы ярче, если бы Рубалькаба нырял не так глубоко, оставляя
на доступной слушателю поверхности не только завихрения своих
таинственных перемещений в глубине, но и элементы несколько более
понятного немузыканту звукового материала.
 Константин
Волков
для Stereo & Video
|
|
