Фамилия Иванов продолжает оставаться самой массовой
(из сообщений Госкомстата)

Иваново-Вознесенск в джазовом отношении - город известный. Лично мне - двумя обстоятельствами: первое - три концерта, которые были даны "Джаз-капеллой" Георгия Ландсберга летом 1929 года; второе - существование в бывшем "городе невест" легендарного музыканта, самородка Александра Сакурова. Когда произносишь это имя, с 80-процентной вероятностью собеседник уточняет - как, тот самый? Нет, не тот, тот через "о", но этот тоже непростой человек.
Дорога до Иванова длинна и беспокойна. Старенький автобус пять с лишним часов пыхтит через Покров, Владимир, Суздаль. Белые церкви сливаются одним контуром с заснеженными домишками. Кому он тут нужен, этот ваш джаз... Да никому. На наших просторах, в дальних и не очень городах, вдруг возникают одинокие личности, которые, по точному выражению братьев Стругацких, "желают странного". Действительно, чего неймется виолончелисту Владу Макарову в его Смоленске, пианисту Роме Столяру в слегка подзабытом джазом Новосибирске, как образовался в северном Архангельске покойный ныне саксофонист Владимир Резицкий? Александр Сакуров той же породы.
В 1980 году 19-летний ивановский саксофонист появился на очередном фестивале в "Москворечье" и безо всяких принятых во все времена показов т.н. "школы" уговорил маститого (и в определенной степени забытого нынче) авангардиста Виктора Мельникова составить дуэт, прозвучавший вполне осмысленно, свежо, главное - естественно в музыке, требующей особых природных предпосылок. Следующие появления Сакурова в Москве уже ждали, в них была интрига, они были не часты - требовалось какое-то время, чтобы там, в Иваново, посреди огромной России сварилось, приготовилось нечто важное. Просторы располагают к неторопливости.
Потом он пропал. Впрочем, этого никто не заметил. Наступили новые времена, перестройка, карточки на "продукты питания", поиск нового места под солнцем для себя, любимого. Только на рубеже 90-х любопытствующие обнаружили в эпохальном издании Лео Фейгина "Документ", неполном, но глобальном Собрании сочинений советского даунтауна, имя Александра Сакурова, причем на одном диске с прославленным трио Вячеслава Ганелина. Ивановское одиночество рвущегося саксофона скрашивал компьютер. У нас в провинции мастеровые всегда были на шаг впереди технического прогресса, и ивановский левша помог музыканту справиться с чипами-секвенсорами, а российский посол нового джаза в Великобритании Алекс Кан переправил запись Лео Фейгину, и в результате имя музыканта стало известным в мире. Не всем, конечно, только тем, кому это нужно!
Любопытно, что полученные Сашей авторские экземпляры великобританского "Документа" в родном городе еще не на чем было отслушать. Зато он мог их показать. В городе есть люди, которые и сейчас этим обстоятельством горды. С тех пор минуло лет 15. Что-то там происходило, но что в точности - нам неизвестно. Смутное время.
Однако в последнее время стали приходить сигналы. Будто из далекого космоса. Стали появляться новые работы: "Postscriptum", затем концертная запись конца 2002 года под общим названием "Взгляд дилетанта на квантовую механику" - почти сольная сюита с частичным участием бездушного компьютера и вполне одухотворенного вокала Ирины Леоновой. Музыка Робинзона от подаренной нам, но не примененной свободы. Несколько претенциозные, но вполне логичные высказывания музыканта видящего мир очень по-своему, открытая форма, профессиональное звучание. Все это давало весомые надежды услышать в живом концерте то, за чем гоняешь по залам и клубам, мучаешь плеер горами пластмассовых кругляшек. Тем более, что обещан был сюрприз.
Так оно и оказалось. Александру Сакурову удалось в прошлом году собрать ансамбль, который получил патриотическое название "Иваново-Вознесенск". Как говорится, что удалось, то и собрал. На проект под названием "Пангея" (название древнего материка, существовавшего еще во времена дочеловеческие, когда Земля была едина) 21 февраля собралась по московским меркам туча народу - человек 600. Для них было выстроено полистилистическое шоу с проекцией слайдов, дымом и бэк-вокалом. Два огромных отделения с 15 композициями, многие из которых имели загадочные для гуманитарного уха заголовки, как-то: "Факториал", "Прецессия", "Сарос", "Симметрия", другие уводили пришедшую молодежь от реальной жизни в бандитской среде: "Садик амнезии", "Антифон", "Увертюра". Все это, пожалуй, можно было бы назвать рок-ораторией с импровизационным наполнением, если бы суть становилась яснее. Сам создатель объявил это "коктейлем из самых сложных музыкальных направлений: фанк, фьюжн, world music, арт-рок, додекафония, алеаторика". Конечно же, это он не нам объявил, это для ивановской публики, которая состоит далеко не только из знатоков (хотя и такие есть), но, в основном, из людей, которых надо заинтриговать, шокировать, приоткрыть завесу: При желании в огромной сюите можно найти все обозначенное, только зачем? Сам Александр объясняет, что это сугубо компромиссная работа, что музыка, которой он живет и дышит, вряд ли заинтересует народ и заставит его собраться в огромный зал "Центра культуры и отдыха". Какой уж тут отдых, а от культуры сами знаете, что осталось. В результате получилась конструкция, в которой на основе воспоминаний о King Crimson, может быть - даже о раннем "Арсенале", при помощи стихов ивановского поэта Юрия Дронова (их смысл оказался частично недоступным из-за своеобразного озвучивания) и беспощадной борьбы замечательного саксофона (точнее, двух - тенора и сопрано, а также флейты) лидера, вышедшего будто бы в последний бой, продемонстрировала попытку создания амбициозного проекта с использованием разнородных и не прошедших проверку материалов и элементов.

Слушая концерт, стараешься выхватывать инструмент Александра, не отвлекающегося на упорядочение ансамбля, найти свежее дыхание в сольных эпизодах, закрываешь глаза. Конечно же, уровень музыкантов основной группы Сакурова - клавишника Романа Петрова, гитариста Сергея Косова, бас-гитариста Эдуарда Ижаковского и барабанщика Игоря Курицина - не вполне соответствует статусу лидера; конечно, ритм был не вполне в порядке, баланс звучания оставлял желать лучшего, разумеется, сольные эпизоды претендовали на большее, чем могли. Эта программа, точнее - проект, требует такого уровня выразительности, который основан на высочайшем профессионализме, когда технических проблем не остается даже в воспоминаниях, когда репетиционная база позволяет отточить все нюансы взаимодействия, а шоу (а это должно быть в идеале именно шоу) идет легко и непринужденно благодаря скрупулезной режиссерской работе. Это огромная по затратам задача, вряд ли выполнимая при имеющихся средствах; хотя музыканты полны энтузиазма, они намерены в ближайшее время выступить в Ярославле, а затем предстать перед избалованной Москвой. Может быть.
Но мне отчасти жаль, что безумно талантливому музыканту, каким я знаю Сашу Сакурова уже 25 лет, приходится выкладываться и бороться вместо того, чтобы дарить нам свой мир - мир настоящего художника. В нашем джазе так мало творцов, хотя музыкантов заметно прибавилось. Не стоит размениваться, надо делать то, без чего не можешь. И в Москве Александра с удовольствием примут, вслушаются в его, например, "Взгляд дилетанта на квантовую механику". Может, этих людей будет человек сто, а может - двести. Москва ведь большая, даже больше, чем Иваново. И в ней тоже есть люди, которые "желают странного". А не только те, что ходят на сборный эстрадный концерт, имеющий в названии словечко "джаз". Хотя, в сущности, мы от Иваново недалеко. Всего пять с половиной часов на автобусе.

Михаил Митропольский