 Представлять нашего собеседника - всемирно известного трубача, композитора, популяризатора джаза в частности и музыкального искусства вообще, художественного руководителя крупнейшей в США джазовой концертно-просветительской программы "Джаз в Линкольн-Центре", лидера Джаз-оркестра Линкольн-Центра, а заодно весьма своеобразного джазового мыслителя, часто именуемого столпом джазового консерватизма и самым непреклонным пуристом американского джаза - вряд ли нужно. Знать современный джазовый мэйнстрим и не знать, кто такой Уинтон Марсалис - трудно.
Не обязательно быть его поклонником, но не знать его - невозможно: именно с его прорыва в начале 1980-х началось возрождение более или менее массового интереса к акустическому джазу, основанному на его классических моделях 1930-1950-х гг., и именно в значительной степени благодаря Марсалису тогда на первых ролях в акустическом джазовом мэйнстриме смогли закрепиться два (а теперь уже, наверное, три) поколения музыкантов, никто из которых по возрасту не застал "золотого века" джаза - эпохи, завершившейся ко второй половине 1960-х.
Повод для нашей беседы - сенсационный переход 42-летнегоУинтона Марсалиса с мэйджор-лейбла Columbia, где он работал с 1981 г., на легендарную джазовую фирму
Blue Note, и его первый релиз на этом новом для него лейбле - альбом
"The Magic Hour", поступающий в продажу в США через месяц, 9 марта. Мы беседуем с трубачом по телефону: он находится в своем офисе в Линкольн-Центре и весьма оживился, узнав, что звонят ему именно из России - три приезда в нашу страну настроили Уинтона на весьма теплое отношение.
Начнем с серьезного вопроса. Мир быстро меняется, меняются условия, в которых живут и работают музыканты. Есть ли еще в этом меняющемся мире место для музыки, которая не приносит быстрой прибыли, не носит коммерческого характера?
 - Конечно, для нее все еще полно места. Хотя бы потому, что в мире все еще полно людей, которых не интересует быстрая прибыль и коммерческая выгода. Всегда есть место для качественных вещей, потому что они повышают качество жизни людей по всему миру - людей, которые хотят глубже разбираться в жизни, которые хотят углубить и расширить свой жизненный опыт. Всегда есть люди, которым нужно не развлечение, а глубина, ясность, честность.
В таком случае - каково будущее джаза в этом новом мире?
- Джаз всегда выживает. Этот вопрос - про будущее джаза - люди задают столько, сколько существует джаз! Посмотрите журнал "Down Beat" за 1940-е годы - там обязательно найдется статья про то, куда же делись все великие джазовые певцы... А посмотрите: прошло шестьдесят лет, и сколько великих певцов кругом?
Будущее джаза - в очень хороших руках. В руках множества замечательных музыкантов по всему миру. Например, в России есть саксофонист Игорь Бутман, мой друг. У него - прекрасный оркестр. В Италии есть замечательный альт-саксофонист Франческо Кафисо (Francesco Cafiso) - четырнадцатилетний парнишка! Еще один самородок - ему шестнадцать - живет в Балтиморе, его зовут Джастин Томас, он играет на вибрафоне. Джо Ловано, фантастический саксофонист, выступает по всему миру. Пианист Брэд Мелдау со своей группой играет в самых разных странах. Я могу продолжать и продолжать - у нас много великих музыкантов! И они относятся к самым разным поколениям: великий флейтист и саксофонист Фрэнк Уэсс все еще работает, выступает с концертами, а ему ведь 82! Я могу продолжать перечислять великих музыкантов, работающих сейчас - продолжать бесконечно, а ведь это только те, кого я знаю! Есть так много музыкантов, которых я не знаю, но они играют, занимаются, вносят свой вклад в развитие джаза... Так что джаз продолжает жить, продолжает искать свои пути, но, чтобы помочь ему в этом, мы должны делать так, чтобы люди знали больше о тех музыкантах, которые сейчас играют эту музыку.
Часто слышишь, что джаз - музыка универсальная, понятная всем. В то же время многие говорят, что джаз - "классическая музыка Америки". Означает ли это, что музыканты вне Америки должны следовать исключительно американским рецептам, играя эту музыку?
 - Ну, если вы хотите сделать водку, вы будете следовать американскому рецепту или русскому? Конечно, русскому. Но при этом водка совершенно универсальна и понятна всем! Просто делать ее надо так, как ее делают в России. В искусстве то же самое - такова его природа. Возьмем, к примеру, симфоническую музыку. Любой может играть ее, любой может слушать ее. Но, если вы хотите изучить эту музыку, вы должны изучать Гайдна, потому что он ее придумал. Вы можете быть Бартоком из Венгрии, вы можете быть Стравинским из России, вы можете быть Дебюсси из Франции - но, если вы хотите заниматься симфонической музыкой, вам придется иметь дело сначала с Гайдном. Конечно же, это не означает, что вы не сможете заниматься этой музыкой вовсе только потому, что вы не немец. Но вы должны будете сделать эту музыку своей собственной - обращаясь к ее главным устоям с такой ясностью сознания, что они станут вашими. Вот, например, саксофонист Игорь Бутман. Замечательный саксофонист! И его величие проистекает как раз из того, что он обращается как раз к главным устоям джаза, специфичным именно для джаза, как вида музыкального искусства.
Что должен делать молодой человек, изучающий музыку, чтобы добиться в ней успеха?
- Слушать очень много разной музыки разных направлений. Особенно - живьем: очень важно ходить на концерты. И - играть, играть, играть. Играть на публике - столько, сколько возможно. Не стесняться играть на людях ни в коем случае, потому что есть слишком много вещей, которые невозможно постичь в комнате, где ты репетируешь в одиночестве. Это не значит, впрочем, что нужно игнорировать репетиции! Но обязательно нужно собирать ансамбли - и играть. Играть! Потому что мы учимся не только на анализе чужого совершенства, но и на собственных ошибках.
Ваш новый альбом, "Magic Hour", наполнен острым ощущением чисто музыкантского кайфа - а когда музыканты испытывают такое удовольствие от игры, его не может не испытывать и слушатель. Вы будете гастролировать с этим материалом?
- Уже гастролируем - я уже начинаю турне с квартетом, которым записан этот альбом. Это прекрасные музыканты, и пианист Эрик Луис, с которым я уже довольно давно работаю, раскрылся в нем с совершенно новой стороны. Это, действительно, музыка огромного кайфа, и ребята очень здорово ее играют.
Этот альбом - первая ваша работа в малом составе за несколько лет, и мне представляется весьма символичным, что именно с нее вы начали сотрудничество с Blue Note после этих масштабных оркестровых работ на Columbia. Каковы ваши дальнейшие планы сотрудничества с Blue Note, какую линию вы будете продолжать?
- Буду пока что продолжать линию, начатую "Magic Hour". Это не значит, впрочем, что больших сочинений для обширных составов не будет. В будущем - возможно. Но следующая запись точно будет для малого состава. Я только не решил пока, какой из своих проектов выбрать для следующий записи. Это может быть саундтрек к "Джазу" Кена Бернса или к фильму Джека Джонса, а может быть работа в духе латинского фанка, основанная на разных типах латиноамериканской музыки - у меня много друзей из Южной Америки, которые отлично играют, мы могли бы собраться с ними и сделать что-то на основе бразильской, аргентинской, колумбийской музыки... это тоже мог бы быть большой кайф! А еще у меня есть музыка для джазовых балетов, написанная для малых составов, точнее - для моего септета... Есть пара концертных записей, которые я хотел бы издать...
Окончание в следующем номере
 Беседовал
Кирилл Мошков,
редактор "Полного джаза"
благодарим за помощь в организации интервью Александра Беляева и Шэрон Расселл
(EMI)
|
