В Москве завершился очередной ежегодный Фестиваль Сергея Курехина.
Первый фестиваль "Страсти по Сергею" прошел в Москве в год его трагической смерти (1996). Фестивали SKIF-1 (январь 1997) и SKIF-2 (май 1998) проходили в Нью-Йорке. Начиная с 1998 года фестиваль вернулся в Россию и ежегодно (за исключением 1999 г.) проводится параллельно в Москве и Санкт-Петербурге. С нынешнего года московская версия фестиваля стала называться ФСК (Фестиваль Сергея Курехина), а петербургская сохранила название SKIF (Sergei Kuriokhin International Festival): это было сделано для того, чтобы подчеркнуть, что это два разных фестиваля, с разным составом артистов и разной формой проведения.
По традиции московская версия фестиваля прошла в культурном центре "Дом" в Большом Овчинниковском переулке.
Первый день фестиваля, названный организаторами "Годы крика", в той или иной степени был посвящен электронной музыке.
Начало положило трио Nisihide Takehiro - Daniel Beban - Mattin, которое представило на суд публике результаты своих звуковых экспериментов в области новой импровизационной музыки. Выступление трио происходило в полной темноте. Начало сему действу положил Такэхиро, который заставлял звучать лежащую на комбике гитару путем ударов по полу, в результате которых струны начинали резонировать. Затем слух зрителей сокрушил Маттен из Страны Басков, воспользовавшись для этого своеобразным семплерным устройством. Его композиция представляла собой чередование полной тишины и сокрушительных по своей мощности техногенных звуков. Даниэль Бебан сыграл на гитарном комбике, щелкая выключателем и создавая помехи. Финальная композиция трио представляла собой тишину, изредка нарушаемую шуршанием пакетика с сухариками (Такэхиро) и другими невидимыми публике приспособлениями.
Пожалуй, особенно по-курехински прозвучало выступление швейцарского ансамбля Les Halmas (Илья Комаров - бас, вокал; Trixa Arnold - компьютер, семплер, low electronics; Simon Dellsperger - корнет, эффекты, вокал). Экспериментальные способы звукоизвлечения и нарочито развязный вокал Ильи, изящная и женственная электроника Триксы, а также заводная, напористая манера Саймона мало кого оставили равнодушными. Несмотря на то, что инструментарий музыкантов представлял собой этакую "продвинутую" ритм-секцию, по сути своей это было выступление трех солистов. Илья Комаров на бас-гитаре, как правило, отвечал за проведение темы.. Нетривиальные семплы Триксы Арнольд воспроизводили не столько ритмическую основу композиций, сколько самостоятельные мелодические линии. Что же касается деятельности Саймона Деллспергера, то его обработанный корнет заменял духовую секцию, а дополнительный семплер и перегруженный речитативный вокал добавляли композициям танцевального драйва. Результат - затяжные овации.
Завершило первый день ФСК очень тепло встреченное московскими слушателями выступление швейцарского трио Виттвер-Плиакас-Вертмюллер (Stefan Wittwer - гитара, компьютер; Marino Pliakas - бас; Michael Wertmueller - ударные).
Второму дню ФСК тон задавали виолончели. В первом сете выступил чешский дуэт Tara Fuki (Андреа Констанкевичова - виолончель, голос; Дорота Благутова - виолончель, голос). Все песни, исполненные девушками, были очень мелодичны и при этом обладали экстремальной звуковой динамикой и практически танцевальной ритмикой, моментально подкупившими слушателей. Нужно отметить, что даже самые оптимистичные по своему содержанию песни, исполненные этим дуэтом, имели мрачноватый оттенок, чему способствовал неизменный минорный лад с пониженной девятой ступенью, напряженные, плотные ритмические рисунки в низком регистре и шаут-эффекты (Андреа Констанкевичова), а также проникновенный народнический вокал и шипяще-свистящая мелодика текстового языка (Дорота Благутова).
Выступление швейцарского дуэта Гитардуо (Раймон Бони и Геральд Збинден - гитары) с трудом воспринималось как целостные композиции и больше походило на демонстрацию разнообразных хитроумных приемов и способов звукоизвлечения. В действительности слушателям-гитаристам было на что посмотреть и что взять на заметку. Однако ближе к середине отделения значительная часть зрителей переместилась в бар с целью скоротать время до выхода на сцену легендарных Ruins. Оставшиеся же, похоже, в большинстве своем как раз и питали к выступлению чисто профессиональный, гитарный интерес.
И вот, наконец, на сцену вышли Ruins (Yoshida Tatsuya - ударные, вокал; Sasaki Hisashi - бас, вокал). Справедливости ради нужно отметить, что большинство посетителей пришло в пятницу в Дом ради выступления именно этого дуэта. И не ошиблись. Характерная для Ruins рваная, лоскутная композиция (например, от тяжелого прог-рока - к вкрадчивой босса-нове, а через пару тактов - к некому индустриальному регги и обратно в прог-рок) и тяжелое звучание не давали расслабиться. Несмотря на скромные размеры коллектива, фактура песен зачастую оказывалась даже перегруженной, что соответствовало обычной стилистике Ruins. Остроумно была решена проблема аккомпанемента для соло на бас-гитаре: Сасаки Хисаси использовал остинатный семпл. Увы, не обошлось без ложки дегтя - в результате неудачной отстройки звука вокал оказался "задушенным". А жаль, поскольку интересная, экспрессивная вокальная техника Йосиды Тацуя заслуживала того, чтобы быть услышанной. Живой отклик у слушателей нашло попурри из популярных рок-композиций, исполненное Ruins все в той же нарочито иррациональной, рваной манере.
Хэдлайнером субботы (26 апреля) был Чарлз Гейл, звезда нью-йоркского клуба Knitting Factory, который до того, как прославился в конце 80-х, говорят, играл на саксофоне на улице. Гейл начал со своего первого инструмента - фортепиано, сыграв на нем пространное, лоскутно-постмодернистское полотно длиной чуть не полчаса. Те из слушателей, что знали Гейла только как приятеля авант-рокеров типа Торстена Мура и Генри Роллинза, заскучали и опять-таки потянулись в бар, откуда стали довольно громко гомонить. Остальные скучали молча, за что были вознаграждены несколькими глубоко одушевленными, но прохладными сольными импровизациями престарелого авангардиста на тенор-саксофоне. Правда, немногочисленные знатоки, кажется, ждали от него более экспрессивной техники - вроде Алберта
Айлера.
Воскресный концерт был отдан на откуп академической и квази-академической музыке в исполнении итальянского камерного ансамбля Sentieri Selvaggi (Паола Фре - флейта; Мирко Гирардини - кларнет; Андреа Ребоденьо - фортепиано, Андреа Дульбекко - вибрафон, ударные; Томанс Шротт - скрипка, Марко Десимо - виолончель, Карло Боккадоро - дирижер). Ежегодно Sentieri Selvaggi устраивает собственный фестиваль современной музыки в Милане. Тем приятнее было услышать их на московской площадке. Выступление этого состава оказалось полной противоположностью Tara Fuki. В отличие от минорных, напористых, тревожных композиций чешских виолончелисток, все произведения, исполненные Sentieri Selvaggi, звучали легко, светло и воздушно. Даже финальный концерт, написанный для данного состава Карло Боккадоро под впечатлением от статьи, посвященной жуткой истории, связанной с медицинскими экспериментами над чернокожими американцами и олицетворявший протест дирижера против какого бы то ни было насилия и "этой гребаной войны в Ираке"(цитирую самого дирижера), звучал скорее экспрессивно, чем мрачно. Филигранная, ажурная фактура всех без исключения произведений, подвижность и ритмическая изменчивость, политональность - пожалуй, так в общих чертах можно описать впечатления от Sentieri
Selviaggi.
Донна Анна сотоварищи
|
