 Он не любит, когда о нем говорят и пишут. Хотя более чем того достоин. Великолепный музыкант, одинаково хорошо исполняющий традиционный джаз, фолк, фьюжн и классическую музыку, Армен Уснунц на сегодняшний день, без сомнения, является лучшим саксофонистом Армении, а скорее всего, и Закавказья.
Хорошо известно, что вплоть до 80-х годов саксофон считался инструментом гнилой буржуазии. И все саксофонисты были практически нелегальными.Сам инструмент не был запрещен, но обучение игре на саксофоне, мягко выражаясь, не приветствовалось. В Армении лишь в 1981 году в музыкальной школе был открыт класс саксофона. Армен стал первым учеником этого класса.
Вообще-то свое музыкальное образование он начинал с фортепиано. Как и любая интеллигентная советская семья, родители отдали Армена в музыкальную школу. Музыку он любил, мог часами слушать пластинки, но вот серьезные занятия были для мальчика смерти подобны. И все ждали, когда он с грехом пополам закончит школу и пойдет учится по стопам отца - на экономиста. Но однажды друзья, которые играли в детском духовом оркестре, пригласили его на свою репетицию. Ему понравилось, и друзья предложили ему вступить в оркестр : "Ноты ты знаешь, и тебе будет легко переучиться на какой-нибудь духовой инструмент". Поддавшись на уговоры, Армен подошел однажды к руководителю. "На чем ты хочешь играть?" - спросил тот. Армен честно ответил, что ему все равно, лишь бы не расставаться с друзьями. Но поскольку все его друзья играли на саксофонах, так как он считался наиболее престижным инструментом среди мальчиков, то Армен выбрал именно его. Дирижер согласился и распорядился принести инструмент. Ребята притащили какой-то старый саксофон, новичок издал на нем парочку звуков. Ему понравилось, и он взял инструмент домой, чтобы тренироваться. Несмотря на скепсис родителей, 13-летний Армен Уснунц тогда понял, что он будет играть на саксофоне.
Кто был твоим первым учителем?
- Первые уроки мне дал Эдуард Бахченян. Он сумел сразу меня заинтересовать этим инструментом и привил большую любовь к саксофону. И под его руководством я начал заниматься, работать над собой и как следствие - побеждать на школьных конкурсах, получать призы. В тот же период, опять-таки благодаря Эдуарду Бахченяну, я впервые соприкоснулся с настоящей джазовой музыкой. Через пару лет мой педагог собрал ансамбль саксофонистов, что-то вроде очень модного тогда ансамбля "Super Sax". У нас был квинтет саксофонистов плюс ритм-группа. На первом же выступлении, а это был конкурс молодых исполнителей, нас ждал потрясающий успех, мы произвели фурор! Кстати, там же я познакомился со своим будущим партнером по группе
"Time Report" Хачатуром Саакяном. В тот же период, опять-таки благодаря Эдуарду Бахченяну, я впервые соприкоснулся с настоящей джазовой музыкой. Если до этого я слушал тяжелый рок и Стиви Уандера, то с того момента для меня настала эпоха джаза. Я хорошо помню, как буквально в те же дни отец принес домой пластинку, выпущенную фирмой "Мелодия" - "Дюк Эллингтон встречается с Коулменом Хокинсом". Это было очень далеко от того, что я привык слушать, но я прослушал ее от начала до конца, меня эта музыка захватила полностью, и я слушал ее снова и снова. Потом я ее слушал еще много раз. Начинал я с музыки Коулмена Хокинса, Джонни Ходжеса, Лестера Янга.
А как ты стал профессиональным музыкантом?
- Когда в ереванской консерватории открылся класс саксофона, я поступил туда. То есть, стал первым официально разрешенным саксофонистом в Армении (как
Александр Осейчук - в России - ред.). Мы учились играть на саксофоне и назывались саксофонистами, а не кларнетистами, которые умеют играть на саксофоне, как было до этого. То, что я был первым, доставляло мне массу лишних трудностей. Я сильно мучился из-за того, что мои педагоги были кларнетистами (тогда не было еще профессиональных кадров) и не могли дать правильных практических советов. Очень многое приходилось понимать и находить самому. Это было время сплошного поиска. Книг не было, нот тоже. И в этой ситуации мне очень помог случай. Мы отдыхали с семьей в Дилижане (курортный городок в горах Армении - авт.) и я там целыми днями играл на саксофоне. Весь городишко буквально плакал от меня. И вдруг кто-то сообщил, что здесь рядом отдыхает известный советский саксофонист
Георгий Гаранян. Я отправился к нему в гости, нахально сыграл несколько подобранных на слух композиций и спросил его мнения. Он, конечно, разнес в пух и прах мое исполнение, но буквально за полчаса надавал мне столько ценных советов, что я смог ими пользоваться очень долго. Более того, вернувшись к себе в Москву, Георгий Арамович выслал мне школу игры на саксофоне, ноты, книги по джазу и т.д. Это было большое подспорье.
Когда меня призвали в армию, я играл в оркестре почетного караула Кремля. Надо заметить, что оркестр этот был очень хороший, состоящий из великолепных музыкантов. Потом меня перевели в оркестр МВД. Этот оркестр был еще лучше, мы там исполняли не только марши и гимны, но и концертные произведения -симфонии для духовых инструментов, классические произведения. С этим оркестром я выступал во многих престижных залах страны.
А джаз на эти два года ты совсем забросил?
- Знаешь, мне и здесь повезло. Дело в том, что к этому времени из Еревана в Москву переехал очень опытный саксофонист, один из первых джазменов Армении - Александр Захарян. Я знал его по Еревану и старался общаться с ним как можно больше. Каждый раз когда у меня была возможность, я ездил к нему домой. Он давал мне записи, ноты, школы игры, которые к тому времени уже появились, практические консультации. Одним словом, он помог мне не только не забыть то, что я уже умел, но и обогатил мои знания.
И тут на тебя посыпались выгодные предложения из джаз-коллективов?
- Да не очень-то. Ребята из моей первой группы устроились аккомпанировать одному фолк-певцу, очень популярному, но не имеющего никакого отношения не только к джазу, но и даже поп-музыке. Это был период зарабатывания денег и игры ради того, чтобы играть.
Ну а когда же ты, собственно, стал играть настоящий джаз?
- В 1988 году меня пригласили в лучший по тем временам джаз-оркестр СССР п\у Константина Орбеляна. Я поиграл там около года. Ну, а потом сбылась моя мечта - я попал в коллектив пианиста Арташеса Карталяна. Он первый на армянской сцене начал играть джаз с восточными ритмами и мелодиями. Это было начало того, что сейчас называют "этно-джаз". И я ему очень благодарен за то, что он привил мне вкус к такого рода музыке. Мы очень много тогда играли, выступали, делали записи для очередного диска, но тут наступили трудные времена, и почти все члены ансамбля эмигрировали в США. Я опять остался один. Потом я играл в коллективе барабанщика Армена "Чико" Тутунджяна "Chico & Friends". Этот ансамбль сильно отличался от квартета Карталяна по духу и манере. Но это тоже было хорошей, а главное, необходимой практикой.
Года 3-4 назад ты с Хачатуром Саакяном основали группу и играете этно-джаз...
- Еще когда я играл с "Chico & Friends", я понял, что хорошо бы иметь собственный коллектив и играть наконец-то музыку, которую сам хочешь. И вот мы с ребятами организовали свой собственный постоянный коллектив. Вначале были какие-то перемещения внутри коллектива, изменения, но в конце концов образовался тот состав, который сегодня известен как
"Time Report".
А почему из всех стилистик ты предпочел этно-джаз?
- Я с детства любил музыку Комитаса. Гораздо больше, чем Моцарта или Бетховена. Очевидно, сказывались гены, в памяти постоянно всплывали истории о Геноциде армян, рассказы родственников. Все это рождало во мне очень яркие и глубокие чувства, и мне всегда хотелось играть эту и ей подобную музыку.
А можно ли считать джазом ту музыку, которые вы сейчас играете?
- Джаз для меня - это в первую очередь импровизация. То есть музыка, которую создаешь спонтанно. И это дает максимум ощущения искренности. Это как встреча двух людей. Если ты готовишься к этой встрече заранее, то можешь обдумать все свои слова, чтобы не допустить никаких ошибок. Если же вы встречаетесь внезапно, то ты обычно говоришь то, что думаешь. У тебя не бывает возможности придумать что-нибудь покрасивее, слукавить. Ты говоришь искренне. Так и в джазе. Например, когда я прослушиваю записи своих выступлений, я очень легко могу сказать, что у меня было на душе в тот момент. И вот именно эта спонтанность, эта искренность мне и дорога.
Я знаю, что ты очень загружен. Но когда у тебя все-таки есть свободное время - что ты слушаешь?
- Тут можно говорить о двояком подходе. Когда я дома и просто хочу отдохнуть и послушать приятную музыку - это одно. Это может быть и классика, и старый джаз. Совсем не слушаю рок-музыку и попсу. А когда я занимаюсь или хочу получить новую информацию из мира музыки - то это совсем другое дело. Люблю Джона Колтрейна, Джо Хендерсона, Кенни Гаррета, Боба Минтцера, Майкла Бреккера.
Сейчас везде очень популярен smooth-jazz. Не хочется попробовать поиграть в этом стиле?
-Так ведь наши два первых альбома были записаны именно в этом стиле. Мы начинали с этого. Это был своеобразный переход от мэйнстрима, который мы играли до этого, к той музыке, которую мы играем сейчас. И мы время от времени возвращаемся к smooth-джазу. Кстати, насколько я знаю, в настоящее время одна из американских FM-станций, специализирующаяся на smooth-джазе, очень активно "крутит" композицию с нашего второго альбома.
Сейчас очень многие экспериментируют с народными ритмами, мелосом, инструментами. Как ты к этому относишься?
- Все зависит от того, насколько это оправданно. Насколько это действительно нужно с творческой точки зрения. Иногда пытаются это соединить просто ради эксперимента или коммерческого эффекта, экзотики. Это может быть даже благозвучно, красиво, но не иметь ничего внутри. С моей точки зрения, это недопустимо. Все должно быть предельно естественно и искренне.
Я знаю твою принципиальность в вопросах музыки. Но давай предположим, что тебе предложили много денег за то, чтобы ты сыграл музыку, которая тебе не по душе. Сыграешь?
- Скорее всего - да. Объясню. Во-первых, экономическое положение наших музыкантов достаточно трудное, и приходиться браться практически за любую работу. А во-вторых, какая бы это ни была плохая музыка, ее все равно надо играть. И я, как профессионал, всегда стараюсь сыграть свою партию как можно лучше. Отказываться совсем - считаю неправильным. Профессионал не должен так поступать.
В каких странах и на каких сценах тебе приходилось играть?
- В Тбилиси играли на международном джаз-фестивале. В Сирии, на первом Евро-арабском джаз-фестивале. В Германии на ЭКСПО-2000. В России, Ливане, Швеции, несколько раз - в США. Очень много гастролировали с группой "Armenian Navy Band" американского перкуссиониста Арто Тунчбояджяна, практически по всей Европе, даже в Турции побывали. Играли джэмы с Билли Кобэмом, Джо Сэмплом, Чиком Кориа. Ну, и конечно, выступали на ереванском джаз-фестивале.
Каковы были твои ощущения, когда ты всю ночь напролет играл джем с кумиром твоей юности Чиком Кориа?
- Это была ночь после фестивального выступления (в Ереване - ред.). Мы отыграли, и вроде уже можно было отдыхать, но тут представилась возможность поиграть с самим Чиком в ереванском джаз-клубе "Поплавок". Конечно, я не мог ее пропустить. Сказать, что я очень волновался - нет. Мы играли армянскую народную тему, которую я исполнял много раз, и вроде все должно было быть нормально. Но Чик вдруг повел тему (абсолютно ему не знакомую) в другую сторону, и нам уже пришлось подлаживаться под него. Но мы смогли подвести все к кульминации и закончить композицию в лучшем виде, на радость многочисленной публике.
Кроме того, что ты играешь в "Time Report", ты еще являешься музыкальным руководителем и дирижером Государственного джаз-оркестра Армении, а также работаешь в Государственном симфоническом оркестре Армении. Как и когда это тебе все удается?
- Приходится. С биг-бэндом я в основном репетирую, аранжировки делает и на сцене выступает Армен Мартиросян - художественный руководитель и главный дирижер бэнда. А с симфоническим оркестром я стал сотрудничать лет 10 назад, исполняя все саксофонные партии. За эти годы я исполнял партии в произведениях Бернастайна, Бизе, Равеля. Но, конечно, это лишь работа, а не призвание.
Ну и последний вопрос. Как ты думаешь, что будут играть в ближайшем будущем -
ведь вроде все уже переиграли?
- Настоящие музыканты будут играть настоящую музыку. Те, кому есть, что сказать, будут продолжать делать это. Вне зависимости от того, в каком стиле или жанре, или на каких инструментах. Самое главное, чтобы это было искренне, чтобы все высказанное имело душу. Все нововведения, которые были сделаны лишь ради эксперимента, безусловно, так экспериментами и останутся. Если человеку нечего сказать слушателям - он никогда не станет настоящим музыкантом. А форма - она может быть любой. Главное - содержание.
 Армен Манукян,
корреспондент "Полного джаза"
в Ереване
|
