Джаз, как известно, искусство исполнительское. Оно зиждется не на заранее сочиненных пьесах, записанных на ноты, не на партитурах, а на сиюминутной импровизации; тема может состоять всего из двух нот - как в знаменитом "Си-джем блюзе" Эллингтона. Кстати, сам Эллингтон, который был Композитором от Бога, оставившим, наряду с сотнями миниатюр десятки произведений крупной формы - масштабные сюиты, три концерта духовной музыки, музыку к спектаклям и фильмам - скорее исключение, чем правило. Тем не менее, концерт, прошедший 5 февраля на сцене зала им. Чайковского, был вечером именно джазовых композиторов. Его можно было бы назвать еще "андреевским", ибо в первом отделении были представлены работы пианиста москвича Андрея Разина (его трио - вокалистка Татьяна Комова и басист Игорь Иванушкин - носит название "Второе приближение"), а во втором - еще одного пианиста, петербуржца Андрея Кондакова (с саксофонистом Игорем Тимофеевым, ударником Александром Машиным и басистом Григорием Воскобойником). Причем, трудно себе представить музыку более несходную. Это были два полярно противоположных звуковых мира. Разин - свет и мажор, поток энергии, пинг-понг переплетающихся звуковых линий, виртуозные ритмы, ударность - музыканты не только играли на своих инструментах, но и ловко отбивали на них ладонями витиеватые узоры... Кондаков - тонкая, с грустинкой, "настроенческая" лирика, импрессионистские ландшафты, ассоциации с классикой (Чайковский, Скрябин), искусная работа с латиноамериканским материалом - как подлинным, так и стилизованным...
Андрей Разин - ученик Тихона Хренникова, лауреат нескольких "серьезных" композиторских конкурсов - пришел в джаз из мира академических жанров. Увлекся импровизацией и с 1995 года стал концертировать в дуэте с контрабасистом Игорем Иванушкиным; через пару лет к ним присоединилась певица Татьяна Комова, этно-музыкант, участница цыганского трио "Ромэн", привнесшая в звучание группы любовь к различным фольклорным культурам. Особенно заметно ее увлечение русским и карпатско-балканским "саундом" - много эпизодов в народных ладах, а одним из ярчайших номеров программы стала венгерская колыбельная "Mikor kulas boytar voltam" - багатель № 4 из цикла народных песен Белы Бартока. Впрочем, в стилистической мозаике "Второго приближения" можно обнаружить и многое другое. Например, "Тарантеллу" с барочными строительными деталями из Баха - стаккато, трелями, мордентами, глиссандо, виртуозной пассажистикой, с жестким ритмом; ударных нет, лишь певица ритмично прищелкивает пальцами, а басист гулко пришлепывает ладонью по корпусу инструмента, в другом эпизоде виртуозно орудуя смычком... Все это неожиданно напоминает площадной народный театр - звуковые перепалки и передразнивания, комические погони персонажей друг за другом, quasi-цитата колокольного звона из "Бориса Годунова"... Бесподобен также "Рэгтайм" - пример невероятной техники Андрея Разина: руки мелькают над клавиатурой в скоростном режиме; левая как молот отбивает свое непрекращающееся басовое "ум-па, ум-па", в то время, как правая обвивает этот ритм мягкой канителью арпеджио и гамм; в какие-то моменты пианист поворачивается и продолжает, словно состязаясь с басистом, извлекать ритм из лежащих рядом барабанчиков!
Невероятно техничны и другие номера: блюз Андрея Разина "Джаз давай!" (под этим названием только что выпущен новый компакт-диск группы), стремительное "Иванушкин-буги". Рядом с ними знойное "Танго" - с угловатыми интонациями, острым, нервным ритмом - неизбежные ассоциации со знаменитыми мелодиями Астора Пьяццолы... Вторая часть вечера - другой Андрей. Кондаков. Импровизирующий композитор. Начиная фразу, по первым ее мотивам видит дальнейшую конструкцию. Мгновенно оценивает возможности звукового материала. Если в теме есть выразительная интонация, яркий ритмический рисунок, нестандартная гармоническая сцепка - все это мгновенно использует. Быть композитором для Кондакова значит владеть формой, ее дыханием, пространством. Он лепит музыкальную ткань, как гончар - ощущая природу, фактурность вещества. И еще: музыка его не болтлива - он знает, когда надо остановить бег мысли, сделать паузу. Он никогда не переигрывает. Свой блок из семи пьес он начинает с певучей, ностальгически звучащей баллады "Song for Michel", посвященной памяти пианиста Мишеля Петруччиани. Свет, счастье, надежда... Музыка летних просторов, освещенных солнцем ландшафтов, напоминающая пейзажи Клода Моне... Затем серия изящных миниатюр - "Погружение", "Незнакомка". Баллады с красивыми, запоминающимися мелодиями... После чего - сюрприз. На сцену выходит друг Кондакова, валторнист Аркадий Шилклопер со своим божественным инструментом. Звучит одна из наиболее популярных композиций Кондакова "Заброшенный парк"... Снова импрессионистские намеки, солнечные блики, игра светотени, искусный монтаж шумов - шелестит листва, дует ветер, слышны раскаты далекого грома...
А завершился вечер веселыми карнавальными ритмами. Сначала прелестная босса-нова Андрея Кондакова "Салют Жобиму!", удивительно похожая на оригинальные работы этого великого мастера - кажется, что это какой-то неизвестный опус самого Жобима. И, под занавес - "Sambassa". Андрей прекрасно играл ее - и очень симпатично пел. А зал дружно подпевал.
Его можно было бы назвать еще "андреевским", ибо в первом отделении были представлены работы пианиста москвича Андрея Разина (его трио - вокалистка Татьяна Комова и басист Игорь Иванушкин - носит название "Второе приближение"), а во втором - еще одного пианиста, петербуржца Андрея Кондакова (с саксофонистом Игорем Тимофеевым, ударником Александром Машиным и басистом Григорием Воскобойником). Причем, трудно себе представить музыку более несходную. Это были два полярно противоположных звуковых мира. Разин - свет и мажор, поток энергии, пинг-понг переплетающихся звуковых линий, виртуозные ритмы, ударность - музыканты не только играли на своих инструментах, но и ловко отбивали на них ладонями витиеватые узоры... Кондаков - тонкая, с грустинкой, "настроенческая" лирика, импрессионистские ландшафты, ассоциации с классикой (Чайковский, Скрябин), искусная работа с латиноамериканским материалом - как подлинным, так и стилизованным...
Бесподобен также "Рэгтайм" - пример невероятной техники Андрея Разина: руки мелькают над клавиатурой в скоростном режиме; левая как молот отбивает свое непрекращающееся басовое "ум-па, ум-па", в то время, как правая обвивает этот ритм мягкой канителью арпеджио и гамм; в какие-то моменты пианист поворачивается и продолжает, словно состязаясь с басистом, извлекать ритм из лежащих рядом барабанчиков! 
Вторая часть вечера - другой Андрей. Кондаков. Импровизирующий композитор. Начиная фразу, по первым ее мотивам видит дальнейшую конструкцию. Мгновенно оценивает возможности звукового материала. Если в теме есть выразительная интонация, яркий ритмический рисунок, нестандартная гармоническая сцепка - все это мгновенно использует. Быть композитором для Кондакова значит владеть формой, ее дыханием, пространством. Он лепит музыкальную ткань, как гончар - ощущая природу, фактурность вещества. И еще: музыка его не болтлива - он знает, когда надо остановить бег мысли, сделать паузу. Он никогда не переигрывает.
Свой блок из семи пьес он начинает с певучей, ностальгически звучащей баллады "Song for Michel", посвященной памяти пианиста Мишеля Петруччиани. Свет, счастье, надежда... Музыка летних просторов, освещенных солнцем ландшафтов, напоминающая пейзажи Клода Моне... Затем серия изящных миниатюр - "Погружение", "Незнакомка". Баллады с красивыми, запоминающимися мелодиями... После чего - сюрприз. На сцену выходит друг Кондакова, валторнист Аркадий Шилклопер со своим божественным инструментом. Звучит одна из наиболее популярных композиций Кондакова "Заброшенный парк"... Снова импрессионистские намеки, солнечные блики, игра светотени, искусный монтаж шумов - шелестит листва, дует ветер, слышны раскаты далекого грома...
Аркадий Петров