С 7 по 14 октября по России проходил совместный тур двух саксофонистов - британца Питера Кинга и россиянина Олега Киреева. В ходе тура они выступили в Санкт-Петербурге (7-9.10), Казани (11.10), Нижнем Новгороде (12.10), Москве (13.10) и Уфе (14.10). С маршрута тура - два отчета: из Нижнего и Москвы.
Нижний Новгород, 12.10.02
 Субботним вечером в нижегородском театре Драмы открылся юбилейный, двадцатый джазовый сезон Нижнего Новгорода. В программе значились сплошь старые знакомцы: нижегородка Яна Тюлькова (вокал), москвич Олег Киреев (тенор-саксофон) и московское же трио Льва Кушнира, а также приглашенная звезда из Англии, доселе неизвестная нижегородской джазовой публике: альт-саксофонист Питер Кинг.
Программа началась с выступления трио москвичей (Лев Кушнир - рояль, Евгений Онищенко - контрабас, Игорь Игнатов - ударные), погрузившихся в причудливые "медитации" в духе Билла Эванса. Непривычно певучий контрабас, полновесные ударные, изысканный конструктивизм пианиста (кстати, физика по образованию) - их импровизации отличались характерной мелодико-гармонической "изломанностью" и удачно выполнили роль интродукции, мягко возвращающей публику к джазу после долгого летнего перерыва. Вышедший затем на сцену Питер Кинг, знаменитый джазмен "с возрастом", "с пластинками" и, как следствие, с большим опытом, сразу приковал к себе внимание ценителей и знатоков джазового искусства (а таковых, поверьте, в зале собралось немало). Несмотря на то, что английский гость играл очевидно не в "полную силу" (как выяснилось позднее, он был нездоров), его музицирование тем не менее резко выделялось своей невероятной, "этюдной" техничностью и превосходным звуком. Последний был сочным, ярким, ровным, ничуть не "мяукающим", как порой принято у альт-саксофонистов, но скорее приближался к напористому звучанию трубы.
 Совместное музицирование двух саксофонистов (Кинг и присоединившийся к нему Киреев) в сопровождении трио - идеальных, чутких аккомпаниаторов, не пытающихся "солировать", при определенном исполнительском энтузиазме и даже драйве никогда не становилось чересчур спонтанным. Музыканты дисциплинированно чередовались в импровизациях и слаженно играли в унисон, демонстрируя идеальное чувство музицирующего партнера, столь важное в джазе. Чуть "погорячее" было в интерплей (специальный раздел в самом конце композиции, где получается нечто переклички между ансамблистами, "перебрасывающимися" импровизационными фразами).
 Второе отделение открылось выступлением Яны Тюльковой, проведшей минувший учебный год в бостонском колледже Беркли. Молодая вокалистка исполнила несколько джазовых стандартов в камерном варианте (в сопровождении нижегородского гитариста Александра Шилова), а также с московскими джазменами. После чего на сцену вновь вышел Питер Кинг. По личным ощущениям, это отделение концерта показалось несомненно более "эмоциональным": музыканты словно включались в процесс "делания джаза" все полнее, и игра их постепенно становилась все более экзальтированной. Зал аплодировал стоя, а под конец так вовсе устроил овацию; и, хотя говорят, что англичане не играют на бис, Питер Кинг таки вернулся к неистово рукоплещущему залу и подарил еще несколько минут джаза.
 Мария Пантелеева,
"Нижегородские новости"
фото Антона Карманова
Москва, 13.10
Собственно, в столице музыканты должны были сыграть два концерта: в половине седьмого вечера - в Центре искусств ЦДХ, а в десять - на официальном открытии нового джаз-клуба "Cool Train" внутри большого развлекательного комплекса Б2 на Маяковской. Питер Кинг, музыкант не очень молодой (он родился в 1940 г.), чувствовал себя не блестяще - сказалась простуда, схваченная где-то между Питером и Казанью. Тем не менее концерт в ЦДХ он отыграл без малейшей скидки на самочувствие: сразу пришли на ум стойкие британские колонизаторы в пробковых шлемах, не сдававшиеся приступам желтой лихорадки в джунглях Бирмы. Впрочем, начнем по порядку.
 Как и в Нижнем, концерт открыли два номера трио пианиста Льва Кушнира. Лев - пожалуй, один из немногих наших пианистов, кто не стремится извлекать из инструмента в первую очередь стремительные потоки нот. В его игре не слишком торопливо, но и без излишнего затягивания выстраиваются небанальные гармонические конструкции, воздвигаются и рушатся замысловатые аккорды, излагаемые в виде прихотливых, не всегда самоочевидных и всегда абсолютно осмысленных ритмических последовательностей. Отчетливая, внятная и временами очень жесткая архитектоника как его сольного музицирования, так и ансамблевой игры Льва выгодно выделялась в музыкальной ткани концерта - будь то во вступлении трио, будь то тогда, когда к трио присоединились саксофонисты.
 Впрочем, присоединялись саксофонисты тоже не вдруг: первым к трио добавился Питер Кинг. Мы плохо знаем британскую straight-ahead сцену: не секрет, что неамериканские музыканты этого направления нам известны гораздо хуже, чем европейские мастера нового джаза. Что поделать: в мэйнстриме все еще царствует американоцентризм, и, если европейский мэйнстримовый музыкант не живет в Америке или хотя бы не ездит туда с регулярными гастролями, в остальном мире он известен крайне слабо. Почему-то многие британские звезды от этого особенно страдают. Когда я поделился этим тонким наблюдением с Питером Кингом, он только хмыкнул: "ох, как же хорошо я это знаю по себе!".
Первые же звуки его альт-саксофона доказали очевидную истину - мастерство не пропьешь (в данном случае, скорее, не "проболеешь"). Мощный, острый, яркий звук, железная хватка, стопроцентно straight-ahead и при этом очень современная манера. Опыт, помноженный на несомненный талант, причем (несмотря на совершенно американски-мэйнстримовый язык) совершенно европейского толка - аналитичный, почти математический.
Питер Кинг - действительно очень опытный музыкант. 17-летним вундеркиндом именно он открывал своим концертом в Лондоне легендарный клуб Ronnie Scott's, продолжающий и сейчас, через пять лет после смерти его владельца, оставаться главной джазовой точкой на карте британской столицы. Его статус надежного партнера, способного украсить ансамбль любой гастролирующей американской звезды, неколебим: он играл буквально со всеми, начиная от Фила Вудса и заканчивая Элвином Джонсом. Он широко востребован в студийных и гастрольных проектах рок-и поп-звезд как первый альт-саксофон, потому что никогда не подводит и находит адекватный подход к любому материалу. Кстати, именно он служит "старейшиной" в ансамбле одного из самых забавных джазовых музыкантов Лондона - барабанщика рок-группы Rolling Stones Чарли Уоттса. Будучи рок-барабанщиком, Уоттс джаз играть не умеет, но страстно любит и глубоко знает: по словам Питера Кинга, рок-звезда способна в любой момент назвать любого участника той или иной классической джазовой записи. В своем маленьком оркестрике Уоттс играет роль главной знаменитости и - одновременно - своего рода статиста, потому что всю музыку играют за него другие музыканты, в том числе и сам Питер.
Впрочем, вернемся в зал ЦДХ. Кульминацией демонстрации "математического" стиля Питера Кинга стала его версия "Lush Life" Билли Стрейхорна, сыгранная соло, без сопровождения. Тут стало окончательно понятно, что основной прием, которым он пользуется как для изложения темы, так и для обыгрывания гармонии - арпеджио: на протяжении всей четырехминутной пьесы именно арпеджио, сыгранные по хитрой аппликатуре, неожиданными и при этом постоянно меняющимися конструкциями и в неослабевающе блистательной технике, были главным выразительным средством Кинга. Когда столь же замысловатые скоростные переборы звуков аккорда послышались и в следующих двух пьесах, сыгранных уже в квинтете (к ансамблю на тенор-саксофоне присоединился Олег Киреев), стало даже чуть жаль разгаданной загадки.
 Тем более что Олег Киреев продемонстрировал совершенно другой стиль - совершенно не математический, а, напротив, земной, плотский, очень эмоциональный и одновременно очень образный. Блюзового элемента в игре Киреева куда больше, чем у Кинга, и вот она-то, эта блюзовая "зачерненность" тех или иных нот, вкупе с характерными лаконичными, но массивными ритмическими построениями в соло, служит Олегу основным средством вычерчивания очень выпуклых и осязаемых музыкальных образов.
Контрастная, но равно интересная игра Питера и Олега немало завела зал, особенно благодаря "Footprints" Уэйна Шортера. Был потребован бис, и бис был дан: в два саксофона, без сопровождения, был весело и изобретательно выдут "Blue Monk". Публика расходилась удовлетворенная, хотя весь концерт и продлился всего чуть больше часа. В очередной раз захотелось иметь запись этого концерта если не на диске, то хотя бы на кассете. Только где ж ее взять...
 Кирилл Мошков,
редактор "Полного джаза"
фото автора
|
