Вступление
 До последнего момента ситуация с джазовым фестивалем в Заальфёльдене была туманна. Карты спутало самое большое из зафиксированных в Европе наводнение. Города под водой, дорог нет, границы на замке, какие уж тут концерты...
Но вернемся в недалекое прошлое.
Три года назад в поисках информации о концертах американских новоджазистов я наткнулся на симпатичный сайт с программой ежегодного джазового фестиваля в крохотном городке, живописно расположенном в Австрийских Альпах. Название Заальфёльден ничего не говорило, но мечта выбраться на этот фестиваль с тех самых пор меня не оставляла. В силу разных причин в то лето поездке так и не суждено было реализоваться. Два года, проведенных по другую сторону Атлантики, заставили забыть о пейзажах, словно сошедших с заставки Microsoft Windows XP, и марафонской программе JazzSaalfelden. Но в конце прошлого года нелегкая судьба журналиста вновь занесла меня в Прагу, а к середине лета мне, наконец, удалось получить долгожданные визы, открывающие дорогу не только домой - в Россию, но и совсем в другую сторону - на запад и на юг - в Австрию. Идея поехать на фестиваль в Альпах неожиданно стала осуществимой. И вдруг...
 Вой сирен в пять утра, эвакуация населения, телеканалы и радиостанции передают только сводки с затопленных территорий, старинные города, охраняемые ЮНЕСКО, полностью затоплены, метро остановлено, железные дороги не работают, ПИВНЫЕ ЗАВОДЫ НА ГРАНИ ЗАКРЫТИЯ... В стране национальная катастрофа, но и у соседей дела обстоят не лучше.
Даже не заглядывая в наш маршрут, милый чиновник из справочного бюро на вокзале объявил, что добраться до Австрии возможно только через Вену, да и то неизвестно, открыта ли там дорога. Но бывшая столица империи совсем не по дороге в горы, и мы решили спросить про возможные объездные пути непосредственно в кассе. Милая кассирша загадочным образом, даже не заглядывая в наш маршрут, тут же осчастливила нас билетами, да еще и с большой скидкой. На мои робкие попытки протестовать и что-то такое сказать про наводнение и размытые пути, был получен ответ, что, дескать, да, часть дорог закрыта, так что придется объехать мокрые места на автобусе. Можно ли при этом успеть на многочисленные пересадки с поезда на поезда, осталось невыясненным.
Вот так, совершенно не представляя, удастся ли нам добраться до пункта назначения, в страшную рань, на рассвете 22 августа мы стояли на главном вокзале в Праге, ожидая первого из, как я тогда думал, четырех поездов, на котором мы должны были проехать всю Чехию и въехать в Австрию. Примерно через десять часов, сменив в результате не четыре, а шесть поездов и один автобус, мы, наконец, оказались в Заальфёльдене, а еще через три часа джазовый марафон стартовал.
Часть первая: Европейцы начинают.
 Основная фестивальная программа проходит в огромной - на полторы тысячи мест - палатке, построенной прямо у дороги за городской чертой. Вплотную к ней примыкают палатки поменьше, там располагаются всевозможные магазины, рестораны фаст-фуд, бары и тому подобные сопутствующие концертам заведения. За три фестивальных дня на главной сцене выступают шестнадцать разных групп, каждая из которых должна уложиться в отведенные ей полтора часа. Дополнительные двенадцать сетов (так называемые Short Cuts), в этом году впервые проходили в только что отстроенном Nexus Kunsthaus Cafe. Именно там вечером 22 августа открылся JazzSaalfelden 2002 - открылся выступлением дуэта гитариста Мартина Коллера и электронщика Джей-Роупа.
Честно говоря, писать об этом концерте я бы вообще не стал, особенно учитывая тот факт, что днем позже Коллер открывал главную часть фестиваля на большой сцене уже в составе квартета, где кроме Джей-Роупа с ним играли барабанщик Джоджо Мэер и бас-гитарист Джессе Мёрфи. Обилие электроники и отсутствие оригинальных идей, а как следствие - похожие, как близнецы, концерты не впечатлили ни меня, ни окружающих. Упомянуть их меня заставили пунктуальность летописца событий и - главное, то, что Коллер задал тон фестивалю, где секвенсоры, сэмплеры, саунд-процессоры, вокодеры и прочая модная электронная аппаратура занимали больше места, чем саксофоны, барабаны и гитары.
Чтобы раз и навсегда разобраться с тенденциями фестиваля, сразу же скажу о второй из них. Кроме засилья электроники, сложно было не заметить, что многие музыканты надолго застряли в постмодернизме, пускаясь в непростые эксперименты по расчленению музыки, довольно далекой от джаза, составляя целые программы из совсем несвойственных этому жанру композиторов. Из двадцати восьми концертов лишь немногие были от начала и до конца джазовыми в традиционном понимании.
Ну а теперь вернемся к летописи.
 Вторым номером первого дня коротких концертов играл квартет французского кларнетиста Луи Склависа. И если сет Мартина Коллера был удручающе однообразен (я, честно говоря, был разочарован, так как ожидал более веселую программу, похожую на очень неплохой альбом ремиксов, сделанный им для альбома "Art and Fun" Vienna Art Orchestra), то программа "Napoli's Walls" Склависа была одной из лучших на всем фестивале. Конечно, и тут не обошлось без электроники. Трубач, а по совместительству вокалист, губной басист и мастер голосовых трюков Медерик Колиньон заменял все недостающие инструменты в ансамбле, активно используя цифровые задержки, звуковые эффекты и даже небольшую вертушку. Виолончелист Винсент Кортуа ограничился только дисторшном, а Склавис и гитарист Хассе Полсен обошлись микрофонами. То, что играет этот квартет, звучит очень по-европейски. Это не импровизация, да и по сути своей не джаз. По словам самих музыкантов, это и не фольклор, а его имитация. Имитация, надо сказать, очень изобретательная и интересная. И, конечно, особого упоминания заслуживает виртуозное голосовое копирование Колиньоном звука жесткой фанковой бас-гитары.
Третий сет фестиваля был настолько плох, что выдержать его больше десяти минут было невозможно. Что-то похожее, только куда как качественнее, делала в середине восьмидесятых питерская группа АВИА. Слушать подобную музыку в исполнении засаленных немолодых австрийцев, поющих (кто бы мог подумать!) по-немецки, остались только отчаянные мазохисты - в основном, как мне показалось, из чувства национальной солидарности. К тому времени давно уже перевалило за полночь, и мы решили, что легко обойдемся без трех ночных сетов диджеев, запланированных на потом.
 К сожалению, выспаться в палаточном лагере, где мы остановились, в эту ночь было невозможно. Пока еще немногочисленные, но уже изрядно подвыпившие гости фестиваля, вырвавшись из скучных городов и строгих офисов, устроили состязание на ударных, прекратившееся лишь на несколько часов ближе к рассвету, когда обильная горная роса и туман загнали в палатки даже самых стойких. Но стоило появиться солнцу, как барабанный бой раздался вновь. К нашей радости, когда отгремели барабаны, на басовое соло не решился никто.
JazzSaalfelden рассчитан, прежде всего, на тех, кто приезжает провести выходные в красивом месте, пообщаться с друзьями, а заодно послушать джаз, поэтому самые забойные мероприятия намечаются на субботу, на которую выпадает целых восемь полноценных отделений, включая два Short Cuts в сравнительно небольшом зале Nexus и большой полуторачасовой перерыв. В остальные два дня их по семь, и если в пятницу большая их часть приходится на вечер и частично на ночь (последний сет начинается в час ночи), то в воскресенье в Nexus нужно успеть к одиннадцати утра, а в десять вечера, когда концерты заканчиваются, самую упертую публику начинают понемногу вытеснять из баров, которые с невероятной скоростью разбирают на части и складывают в коробки до следующего года.
Итак, до большого вечернего старта еще четыре часа, а пока еще два европейских состава показывают свои "короткие нарезки".
Я был знаком с записями Amsterdam String Trio (если быть точным, то с альбомом "Winter Theme"; все остальное безалаберные голландцы выпустили на совсем уж недоступных лейблах), но живьем мне доводилось слышать только виолончелиста Эрнста Рейжсигера, нью-йоркский концерт которого остался в памяти как феерический красочный спектакль, сочетающий феноменальную технику музыканта с хорошо развитым чувством юмора. Стоит ли говорить после этого, что выступления его трио со скрипачом Морисом Хорсиусом и контрабасистом Эрнстом Глерумом я ждал с особенным нетерпением.
Amsterdam String Trio играет невероятно интенсивный вариант европейского камерного джаза, почти все свои композиции превращая в изощренный букет стремительных мини-импровизаций, неожиданных поворотов музыкальной линии и акробатических выкрутасов звукоизвлечения. И если у многих музыкантов результат подобной игры нередко сложен для восприятия, в данном случае слушать трио удивительно просто. Конечно, тон всему спектаклю, а иначе назвать такой концерт язык не поворачивается, задавала экспрессивная клоунада Эрнста Рейжсигера. (Замечу в скобках, что самый, пожалуй, известный джазовый шоумен - тоже голландец, Хан Беннинк - играл вместе с Рейжсигером в Clusone Trio, о третьем участнике которого - саксофонисте Майкле Муре - речь еще пойдет.) Но все-таки струнное трио остается струнным трио, и лидер в нем, несомненно, Морис Хорсиус, в основном играющий на своем инструменте нормальным образом. В ансамбле нет аккомпаниаторов, и каждый музыкант вынужден отдуваться сразу за несколько инструментов, иногда играя две или три партии одновременно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и Глерум, и Рейжсигер нередко используют свои виолончель и контрабас как перкуссию, но далеко не каждому музыканту под силу так мелодично скрипеть рукой по корпусу и грифу, а также смычком по подставке и сурдине, как это умеют делать они.
Этот единственный полностью акустический сет фестиваля, отыгранный без микрофонов, был встречен залом с небывалым энтузиазмом. Слушатели даже попытались раскрутить музыкантов на дополнительный бис. И хотя бдительная администрация не пошла на поводу у публики (педантичные организаторы расписали программу едва ли ни по минутам), общее впечатление от выступления Amsterdam String Trio осталось прекрасным.
 Второе отделение как будто специально было отдано жесткому электронному фьюжн-фанковому проекту из Австрии "Easy to Assemble - Hard to Take Apart". Стандартным джазовым квинтетом (Вернер Дафельдекер - контрабас, Франц Новотны - фортепиано, Пауль Скрепек - барабаны, Борис Хауф - саксофон и Франц Хаутзингер - труба) управлял из зала звукорежиссер/клавишник/саундманипулятор /лидер ансамбля Патрик Пульзингер. Основу их плотного звука составляют упругий контрабас Дафельдекера, мощная атака Хауфа и пронзительные партии Хаутзингера. Общий напор слегка разбавлен быстрыми пассажами Новотны, которого, к сожалению, было почти не слышно вне соло. Барабаны Скрепека поддерживают четкую ритмическую основу музыки, а завершает картину работа Пульзингера, который в буквальном смысле на лету нарезает звуковое полотно на куски, выворачивает их наизнанку, растягивает, сжимает, зацикливает и обрушивает в зал то, что из этого получилось.
Патрик Пульзингер - талантливый компилятор. Нетрудно представить, как, чуть подкрутив, завтра он будет играть ту же самую программу в дорогом ресторане с джазом в качестве приправы, а днем позже - где-нибудь в ультрамодном клубе перед беснующейся толпой студентов. Даже неоднородная фестивальная аудитория оказалась ему по зубам. И заезжие туристы, и джазовые эстеты, и занудные критики остались довольны.
Секстет Патрика Пульзингера - наиболее джазовый и наименее танцевальный из электронных проектов JazzSaalfelden 2002 - можно назвать его (фестиваля) средоточием идей и тенденций. В меру сложные композиции, современные аранжировки, сочный, но не попсовый, саунд и стильный внешний вид сближает его с американскими jam bands с их ориентацией на молодую аудиторию, увлечением новыми технологиями, клубным groove настроением и эдаким общим легким отношением к жизни. Но не будем обольщаться, разница между этими модниками-европейцами и тусовщиками с родины джаза столь же велика, как между стилягами и хиппи. Насколько сильно проявляются эти отличия, мне еще предстояло услышать на основных концертах фестиваля, но об этом мы поговорим в следующий раз.
Сайт фестиваля: www.jazzsaalfelden.at
 Иван Шокин
Автор и редакция выражают глубокую благодарность дирекции фестиваля за помощь в организации этой поездки
фото автора
|
