Строго говоря, в этом году фестиваля "Джаз у старой крепости" могло не быть. Обычно он проходит в конце апреля, и в этот раз обычные его сроки уже прошли. Продюсер фестиваля, директор новокузнецкого джаз-клуба "Геликон" Анатолий Берестов говорит, что он уже даже успел смириться с тем, что в этом году из-за проблем со спонсорами ему фестиваль провести не удастся. И вдруг он получил сразу несколько предложений, которые позволили фестиваль все-таки провести - правда, в измененные сроки, с 24 по 26 июня.
Фестиваль проходил прямо в джаз-клубе "Геликон". Хотя это не простое для озвучивания место, атмосфера в нем весьма приятная, публики помещается достаточно много (до трехсот человек и даже больше), а сориентированность всех возможностей клуба на то, чтобы музыканты были сыты, имели возможность нормально настроиться, порепетировать, отдохнуть и т.п. делает "Геликон" почти идеальной фестивальной площадкой.
Фестивалю 23 июня предшествовала "прелюдия" - концерт новокузнецких джазовых артистов, большая часть которых либо работает в штате "Геликона" (клуб - городское учреждение культуры), либо учится в джазовой студии "Геликона". Это касалось прежде всего многочисленных юных вокалисток, выступавших в концерте. Часть из них была увенчана лаврами состоявшегося в конце мая вокального конкурса "Золотой Геликон", в том числе обладательница гран-при этого конкурса Анна Вяткина - с действительно сильным, индивидуальным (хотя вряд ли стопроцентно джазовым) голосом и, что немаловажно, приличным английским. Этот последний показатель в джазовом вокале в нашей стране всегда ведь оказывается критическим важным. Не понимает певица, о чем поет, произносит какие-то странные слова (видимо, зазубренные по написанной русскими буквами "рыбе"), вроде "спикстэтин, майсэтин, дол!" - и никакие вокальные данные (даже когда они есть) не спасают. В случае же с Анной Вяткиной все было в равновесии, да еще и не лишено собственного лица, что сильно порадовало.
Всех вокалисток сопровождал (а также играл инструментальные номера) созданный два года назад Новокузнецкий биг-бэнд, в котором скромным пианистом сидел директор клуба Анатолий Берестов. Руководит оркестром не он, а тенор-саксофонист Евгений Дубинин, весь концерт чрезвычайно темпераментно тянувший оркестр за собой. Ни разу он не присел, почти ни разу не повернулся к публике, постоянно увлекая разношерстных оркестрантов личным примером, как политрук в контратаку против танков. Впрочем, надо признать, что для города, в котором своего биг-бэнда не было как минимум пару десятилетий, оркестр, несмотря на свою относительную молодость, с задачей справился неплохо. Во всяком случае, быстрые пьесы звучали на твердые три с плюсом и даже демонстрировали некоторый свинг. Ну, а что в медленных номерах бас начинал "гулять по соседям" и группы лениво расползались кто куда - то это, скорее всего, результат царившей в те дни над городом влажной, душной тридцатиградусной жары. Первый же день собственно фестиваля открыл вечером 24 июня Анатолий Берестов, а точнее - "официальное животное фестиваля",
скотч-терьер Сима, которая снималась в рекламном ролике "Джаза у старой крепости" и на этом основании была выведена, а точнее - вынесена на сцену, где с царственной ленью выслушала речь Берестова, не слезая с рук хозяина. Затем на сцене оказался единственный включенный в основную программу местный коллектив - трио Анатолия Берестова, певицы Ольги Юшковой, той самой, что пестует вышеназванных юных певиц в студии "Геликона", и иркутского барабанщика Сергея Кушилкина (в трио выступившего в роли перкуссиониста). Мне случалось слышать Берестова и Юшкову в почти фри-джазовом контексте, и, должен признать, это было интересно. На этот раз они пошли по другому пути - старые, проверенные временем джазовые стандарты (иногда даже слишком много раз проверенные), подобранные (возможно) с расчетом на узнавание публики. Так или иначе, публике понравилось. Второй сет первого дня фестиваля принадлежал квартету саксофониста Игоря Бутмана. Только за последние семь месяцев Бутман был с этим составом в Новокузнецке второй раз (предыдущий - на фестивале "Музыка мира" в ноябре), что, видимо, сказалось на посещаемости концерта: зал был набит битком, квартет ждали и принимали "на ура" - причем не только лидера, но и остальных, которых в Новокузнецке запомнили и полюбили. Правда, в составе была замена - контрабасист Виталий Соломонов "чесал" со сборным взводом российских бардов Чикагщину с Нью-Йоркщиной, так что вместо него приехал постоянный "второй номер", часто подменяющий Виталия и в квартете, и в биг-бэнде Бутмана, Сергей Хутос. Быть может, он не такой яркий солист, как Соломонов, но очень крепкий, надежный, упругий басист, так что в квартете он вполне на своем месте, да и с барабанщиком Эдуардом Зизаком в паре работает отлично. Их и принимали на равных - ну, за исключением того, что соло барабанов - вообще любимый аттракцион любых посетителей любых джазовых концертов. Не нужно ведь быть семи пядей во лбу, не нужно разбираться в гармонии, стилистике джаза и т.п. чтобы понять: когда музыкант много и часто ударяет по барабанам и тарелкам, хитро перекрещивая руки - он молодец. А соло контрабаса... кто его знает, когда он там молодец... (Отвлекаясь от темы: случилось мне как-то раз слушать концерт в одном московском клубе за одним столиком с парой посетителей, из которых дама, по всей видимости, только начинала приобщение к джазу. Так, когда начиналось соло контрабаса, она через полминуты всякий раз встревоженно спрашивала своего спутника:
- Валера, так шо, это он еще играет или это он уже перестал?).
Но особенно хорошо был принят пианист Антон Баронин - чтобы не вдаваться в повторы, сошлюсь на описание его игры на фестивале "Музыка мира", она, его игра, с тех пор только лучше стала. Второй день фестиваля открыл новый квартет народного артиста России Анатолия Кролла. Три десятилетия этот музыкант известен был в основном как бэндлидер: для множества ведущих музыкантов 70-80-х великолепной школой стал в конце 60-х его базировавшийся в Туле биг-бэнд; его оркестр "Современник" в 70-е и 80-е годы стал одним из самых популярных в стране, особенно благодаря фильмам Карена Шахназарова "Мы из джаза" и "Зимний вечер в Гаграх", музыка для которых была написана Кроллом; в 90-е его "МКС Биг-Бэнд" был одним из наиболее крепких концертных и студийных джазовых оркестров в стране. И вот три года назад оркестр прекратил существование, и Анатолий Кролл на время отошел в тень.
Теперь Кролл снова на сцене, но - как пианист, как лидер малого состава. Для знатоков это не удивительно: многие помнят его "колтрейновский" квартет 1967 года с Александром Пищиковым на саксофоне, триумфально показавшийся на Таллиннском фестивале. Но для широкой публики, пожалуй, это - новое открытие Кролла-музыканта. Кроме самого Анатолия Ошеровича, на сцене сплошь молодые лица - молодой саксофонист Антон Румянцев, молодой контрабасист, барабанщику Петру Ившину вообще 17 лет, и он выпускник Центральной музыкальной школы, юноша большой с виду, храбрый, но пока еще не выяснивший точно, что, помимо техники игры (техника у него превосходная!), бывает еще драйв и свинг. Но музыку, при всех их положительных качествах, делают не они, а Кролл. Текучее, пространное построение фраз, зрелый гармонический язык, нешаблонный подход к знакомым темам (звучало примерно поровну авторских пьес Анатолия Ошеровича и стандартов) - когда раскрытие темы идет не от "усложнить" или "накрутить", а от "найти зерно" или "взглянуть со стороны"; все это - наряду с мощной техникой - сильные стороны Кролла-пианиста, который, уживаясь с Кроллом-лидером в одной голове, уверенно управляет молодыми партнерами, стараясь использовать не их молодежный задор, а трудно видимые пока что элементы их будущей зрелости. Однако на этом пути ждет вполне естественное препятствие: тембральных и ритмических красок небольшого ансамбля, в котором концертный опыт троих из четверых участников не так уж велик, не хватает на длинную программу, так что после явной кульминации в районе часовой отметки финальная треть материала слушалась уже довольно избыточно. Второе отделение принадлежало Давиду Голощекину (кстати, редкий случай, когда на джазовой - я подчеркиваю это слово - сцене в один вечер играют два народных артиста России!). Петербургский мастер играл только на скрипке, другими инструментами своего многочисленного арсенала не блистал, но разве ограниченность в инструментах когда-нибудь мешала Голощекину поставить зал на уши? В партнерстве с превосходной сибирской ритм-секцией (новосибирцы, пианист Алексей Подымкин и басист Олег Петриков плюс иркутянин, барабанщик Сергей Кушилкин) Давид Семенович проделал с залом означенное действие в течение первых десяти минут, после чего держал зал в этой стойке еще около часа. Я специально наблюдал: ни один человек не ушел из орущего и свистящего на каждое соло зала! И все это - на одних только стандартах. Есть ли еще у нас джазовый музыкант, столь ревностно преданный кондовой джазовой традиции, который раз за разом из банальнейшего, заигранного поколениями, запетого, что называется, дроздами материала самых затертых, самых замыленных стандартов умудряется с завидным постоянством производить яркий, сочный, стопроцентно живой и привлекательный продукт? В чем тут секрет? Не знаю. Знаю только, что сет пролетел на одном дыхании и слушал я его с удовольствием. И это было еще не все: в полночь в зале собралось несколько десятков самых отчаянных, чтобы послушать джем-сешн. Начали молодые - новосибирцы, Антон Румянцев, новокузнецкий тромбонист Олег Зарипов - но затем подтянулся и Давид Семенович, и Анатолий Ошерович сел за Rhodes-piano, дав редкую возможность сфотографировать джем двух народных артистов.
Наконец, финальный день фестиваля, 26 июня, был полностью отдан группе американского бас-гитариста Виктора Бэйли. Victor Bailey Group - в значительной степени виртуальное образование: за пятнадцать лет сольной карьеры экс-басист Weather Report и The Zawinul Syndicate выпустил всего три довольно разных по стилю и ценности альбома, и нынешняя версия группы собрана для тура в поддержку третьего из них, "That's Right!". Нельзя не признать, что группа подобрана почти идеально. Помимо Бэйли, ветерана "самой-самой" из групп оригинального джаз-рока 70-х - 80-х, в ней есть ветеран другой "самой-самой" - клавишник Джим Бирд из Machavishnu Orchestra, который большую часть концерта был не очень заметен, пока не сыграли его авторскую пьесу - насыщенную, изобретательную, с отличными ритмическими находками. Но это еще не все: главный импровизационный голос группы - саксофонист Бенни Моупин, живая легенда корней и начал джаз-рока. Ведь это именно он играет на бас-кларнете на эпохальном альбоме Майлса Дэвиса "Bitches Brew" 1969 года (а также на "On The Corner"), это именно он сочинил для Хэрби Хэнкока заводной басовый ход к "Хамелеону", именно он был единственным членом секстета Хэнкока, перешедшим вместе с лидером в 1973 г. в The Headhunters... На концерте старый мудрый Моупин играл едва ли не на всем своем арсенале - сопрано-, альт-, тенор-саксофонах (трудно сказать, на чем лучше), но самое главное - на бас-кларнете, на котором сыграл только одну композицию собственного сочинения, но достойную сольного концерта - настолько глубоко, проникновенно, яростно и красиво она прозвучала. Впервые с группой играл один из самых необычных гитаристов современного джаза, Дейв Гилмор, который уже был в России с группой Рэнди Бреккера три года назад. Гилмор очень интересен как солист, у него есть интересные собственные проекты (например, отличный альбом "Ritualism"), но и с Бэйли он весьма органичен: его протяженные, изящно выстроенные, но энергетически довольно грубые (какой-то первобытной, почти хард-роковой энергией) соло украсили несколько пьес, вызвав приветственные клики зала. Наконец, барабанщик. Должен был ехать другой, но внезапно - как это иногда случается с некоторыми музыкантами - выяснилось, что он не получил российскую визу. То ли забыл, то ли не знал. Направлявшиеся в Европу музыканты срочно позвонили польскому барабанщику Кшиштофу Завадскому, у которого с российской визой проблем нет, да к тому же Завадски уже играл по отдельности и с Гилмором, и с Бэйли. Завадски получил диски с программой, слушал их три дня, потом один (!) раз порепетировал с группой - и отправился в Россию. Нет, то есть какие-то накладки, безусловно, были - там небольшой кикс, тут неточно пойманный акцент - но в целом надо сказать, что коллега из братской Польши (который сразу всем в Новокузнецке сильно полюбился, потому что хорошо говорит по-русски) справился с нелегкой работой на твердое "хорошо". А ведь играть с таким басистом вовсе непросто. Сам Виктор Бэйли - неожиданно худой и хромающий (сказывается тяжелое генетическое заболевание суставов ног, которое, по словам музыканта, уже довело его отца до инвалидной коляски) -первоначально не производит впечатления одного из самых востребованных электробасистов мира. Дорогая, но ординарная бейсблока с логотипом New York Yankees, простенькая спортивная одежда... Только дорогой штучный бас выбивается из типично нью-йоркского облика артиста. И, надо сказать, басом он владеет на все сто. Было все: резкие взмахи грифом, чтобы струны могуче грянули о порожки, произведя оглушительный взрыв; долгая и кропотливая, но изящная и точно артикулированная работа тэппингом на грифе; упругая пульсация басового "грува", который только кажется таким простым и заводным, а - попробуй повтори или хотя бы приблизься... Почти не было, правда, слэпа: Бэйли - не из этой школы, почти все, чего он хочет добиться от инструмента, он добивается кончиками пальцев. Хотя время от времени правая рука его и становится в характерную "африканскую" позицию сверху струн, когда отогнутый большой палец начинает перебирать струны вместе с остальными, к слэпу (когда большой палец начинает со звоном высекать резонансные удары из струн) он почти никогда не переходит. В целом весь материал порадовал удачным балансом импровизационой креативности (идущей в массе своей от Моупина и - в некоторой степени - от Гилмора и Бирда), будоражащего современного фанкового грува, джаз-рокового звукового напора, вызывающего в памяти старые добрые 70-е, и многообразного тематического материала, касающегося и стереотипов фьюжн, и блюзовости попевок нынешнего фанка, и сложных стилистических напластований классического джаз-рока. Это было свежо и необычно - и, уж во всяком случае, ничуть не менее интересно, чем приезжавший пять лет назад The Zawinul Syndicate (с тем же, кстати, Виктором Бэйли в составе).
Вот таким получился семнадцатый по счету новокузнецкий фестиваль. Полный зал каждый день, невзирая ни на какие стоны про погибель русской культуры. В очередной раз кажется, что все совсем не так уж плохо у нас обстоит.
Строго говоря, в этом году фестиваля "Джаз у старой крепости" могло не быть. Обычно он проходит в конце апреля, и в этот раз обычные его сроки уже прошли. Продюсер фестиваля, директор новокузнецкого джаз-клуба "Геликон" Анатолий Берестов говорит, что он уже даже успел смириться с тем, что в этом году из-за проблем со спонсорами ему фестиваль провести не удастся. И вдруг он получил сразу несколько предложений, которые позволили фестиваль все-таки провести - правда, в измененные сроки, с 24 по 26 июня.
Это касалось прежде всего многочисленных юных вокалисток, выступавших в концерте. Часть из них была увенчана лаврами состоявшегося в конце мая вокального конкурса "Золотой Геликон", в том числе обладательница гран-при этого конкурса Анна Вяткина - с действительно сильным, индивидуальным (хотя вряд ли стопроцентно джазовым) голосом и, что немаловажно, приличным английским. Этот последний показатель в джазовом вокале в нашей стране всегда ведь оказывается критическим важным. Не понимает певица, о чем поет, произносит какие-то странные слова (видимо, зазубренные по написанной русскими буквами "рыбе"), вроде "спикстэтин, майсэтин, дол!" - и никакие вокальные данные (даже когда они есть) не спасают. В случае же с Анной Вяткиной все было в равновесии, да еще и не лишено собственного лица, что сильно порадовало.
Первый же день собственно фестиваля открыл вечером 24 июня Анатолий Берестов, а точнее - "официальное животное фестиваля",
скотч-терьер Сима, которая снималась в рекламном ролике "Джаза у старой крепости" и на этом основании была выведена, а точнее - вынесена на сцену, где с царственной ленью выслушала речь Берестова, не слезая с рук хозяина. 
Затем на сцене оказался единственный включенный в основную программу местный коллектив - трио Анатолия Берестова, певицы Ольги Юшковой, той самой, что пестует вышеназванных юных певиц в студии "Геликона", и иркутского барабанщика Сергея Кушилкина (в трио выступившего в роли перкуссиониста). Мне случалось слышать Берестова и Юшкову в почти фри-джазовом контексте, и, должен признать, это было интересно. На этот раз они пошли по другому пути - старые, проверенные временем джазовые стандарты (иногда даже слишком много раз проверенные), подобранные (возможно) с расчетом на узнавание публики. Так или иначе, публике понравилось.
Второй сет первого дня фестиваля принадлежал квартету саксофониста Игоря Бутмана. Только за последние семь месяцев Бутман был с этим составом в Новокузнецке второй раз (предыдущий - на фестивале "Музыка мира" в ноябре), что, видимо, сказалось на посещаемости концерта: зал был набит битком, квартет ждали и принимали "на ура" - причем не только лидера, но и остальных, которых в Новокузнецке запомнили и полюбили. Правда, в составе была замена - контрабасист Виталий Соломонов "чесал" со сборным взводом российских бардов Чикагщину с Нью-Йоркщиной, так что вместо него приехал постоянный "второй номер", часто подменяющий Виталия и в квартете, и в биг-бэнде Бутмана, Сергей Хутос. Быть может, он не такой яркий солист, как Соломонов, но очень крепкий, надежный, упругий басист, так что в квартете он вполне на своем месте, да и с барабанщиком Эдуардом Зизаком в паре работает отлично. Их и принимали на равных - ну, за исключением того, что соло барабанов - вообще любимый аттракцион любых посетителей любых джазовых концертов. Не нужно ведь быть семи пядей во лбу, не нужно разбираться в гармонии, стилистике джаза и т.п. чтобы понять: когда музыкант много и часто ударяет по барабанам и тарелкам, хитро перекрещивая руки - он молодец. А соло контрабаса... кто его знает, когда он там молодец... 
(Отвлекаясь от темы: случилось мне как-то раз слушать концерт в одном московском клубе за одним столиком с парой посетителей, из которых дама, по всей видимости, только начинала приобщение к джазу. Так, когда начиналось соло контрабаса, она через полминуты всякий раз встревоженно спрашивала своего спутника:
Второй день фестиваля открыл новый квартет народного артиста России Анатолия Кролла. Три десятилетия этот музыкант известен был в основном как бэндлидер: для множества ведущих музыкантов 70-80-х великолепной школой стал в конце 60-х его базировавшийся в Туле биг-бэнд; его оркестр "Современник" в 70-е и 80-е годы стал одним из самых популярных в стране, особенно благодаря фильмам Карена Шахназарова "Мы из джаза" и "Зимний вечер в Гаграх", музыка для которых была написана Кроллом; в 90-е его "МКС Биг-Бэнд" был одним из наиболее крепких концертных и студийных джазовых оркестров в стране. И вот три года назад оркестр прекратил существование, и Анатолий Кролл на время отошел в тень.
Кроме самого Анатолия Ошеровича, на сцене сплошь молодые лица - молодой саксофонист Антон Румянцев, молодой контрабасист, барабанщику Петру Ившину вообще 17 лет, и он выпускник Центральной музыкальной школы, юноша большой с виду, храбрый, но пока еще не выяснивший точно, что, помимо техники игры (техника у него превосходная!), бывает еще драйв и свинг. Но музыку, при всех их положительных качествах, делают не они, а Кролл. 
Текучее, пространное построение фраз, зрелый гармонический язык, нешаблонный подход к знакомым темам (звучало примерно поровну авторских пьес Анатолия Ошеровича и стандартов) - когда раскрытие темы идет не от "усложнить" или "накрутить", а от "найти зерно" или "взглянуть со стороны"; все это - наряду с мощной техникой - сильные стороны Кролла-пианиста, который, уживаясь с Кроллом-лидером в одной голове, уверенно управляет молодыми партнерами, стараясь использовать не их молодежный задор, а трудно видимые пока что элементы их будущей зрелости. Однако на этом пути ждет вполне естественное препятствие: тембральных и ритмических красок небольшого ансамбля, в котором концертный опыт троих из четверых участников не так уж велик, не хватает на длинную программу, так что после явной кульминации в районе часовой отметки финальная треть материала слушалась уже довольно избыточно.
Второе отделение принадлежало Давиду Голощекину (кстати, редкий случай, когда на джазовой - я подчеркиваю это слово - сцене в один вечер играют два народных артиста России!). Петербургский мастер играл только на скрипке, другими инструментами своего многочисленного арсенала не блистал, но разве ограниченность в инструментах когда-нибудь мешала Голощекину поставить зал на уши? 
В партнерстве с превосходной сибирской ритм-секцией (новосибирцы, пианист Алексей Подымкин и басист Олег Петриков плюс иркутянин, барабанщик Сергей Кушилкин) Давид Семенович проделал с залом означенное действие в течение первых десяти минут, после чего держал зал в этой стойке еще около часа. Я специально наблюдал: ни один человек не ушел из орущего и свистящего на каждое соло зала! И все это - на одних только стандартах. Есть ли еще у нас джазовый музыкант, столь ревностно преданный кондовой джазовой традиции, который раз за разом из банальнейшего, заигранного поколениями, запетого, что называется, дроздами материала самых затертых, самых замыленных стандартов умудряется с завидным постоянством производить яркий, сочный, стопроцентно живой и привлекательный продукт? В чем тут секрет? Не знаю. Знаю только, что сет пролетел на одном дыхании и слушал я его с удовольствием.
И это было еще не все: в полночь в зале собралось несколько десятков самых отчаянных, чтобы послушать джем-сешн. Начали молодые - новосибирцы, Антон Румянцев, новокузнецкий тромбонист Олег Зарипов - но затем подтянулся и Давид Семенович, и Анатолий Ошерович сел за Rhodes-piano, дав редкую возможность сфотографировать джем двух народных артистов.
Victor Bailey Group - в значительной степени виртуальное образование: за пятнадцать лет сольной карьеры экс-басист Weather Report и The Zawinul Syndicate выпустил всего три довольно разных по стилю и ценности альбома, и нынешняя версия группы собрана для тура в поддержку третьего из них, "That's Right!". Нельзя не признать, что группа подобрана почти идеально. Помимо Бэйли, ветерана "самой-самой" из групп оригинального джаз-рока 70-х - 80-х, в ней есть ветеран другой "самой-самой" - клавишник Джим Бирд из Machavishnu Orchestra, который большую часть концерта был не очень заметен, пока не сыграли его авторскую пьесу - насыщенную, изобретательную, с отличными ритмическими находками. 
Но это еще не все: главный импровизационный голос группы - саксофонист Бенни Моупин, живая легенда корней и начал джаз-рока. Ведь это именно он играет на бас-кларнете на эпохальном альбоме Майлса Дэвиса "Bitches Brew" 1969 года (а также на "On The Corner"), это именно он сочинил для Хэрби Хэнкока заводной басовый ход к "Хамелеону", именно он был единственным членом секстета Хэнкока, перешедшим вместе с лидером в 1973 г. в The Headhunters... На концерте старый мудрый Моупин играл едва ли не на всем своем арсенале - сопрано-, альт-, тенор-саксофонах (трудно сказать, на чем лучше), но самое главное - на бас-кларнете, на котором сыграл только одну композицию собственного сочинения, но достойную сольного концерта - настолько глубоко, проникновенно, яростно и красиво она прозвучала.
Впервые с группой играл один из самых необычных гитаристов современного джаза, Дейв Гилмор, который уже был в России с группой Рэнди Бреккера три года назад. Гилмор очень интересен как солист, у него есть интересные собственные проекты (например, отличный альбом "Ritualism"), но и с Бэйли он весьма органичен: его протяженные, изящно выстроенные, но энергетически довольно грубые (какой-то первобытной, почти хард-роковой энергией) соло украсили несколько пьес, вызвав приветственные клики зала.
Наконец, барабанщик. Должен был ехать другой, но внезапно - как это иногда случается с некоторыми музыкантами - выяснилось, что он не получил российскую визу. То ли забыл, то ли не знал. Направлявшиеся в Европу музыканты срочно позвонили польскому барабанщику Кшиштофу Завадскому, у которого с российской визой проблем нет, да к тому же Завадски уже играл по отдельности и с Гилмором, и с Бэйли. Завадски получил диски с программой, слушал их три дня, потом один (!) раз порепетировал с группой - и отправился в Россию. Нет, то есть какие-то накладки, безусловно, были - там небольшой кикс, тут неточно пойманный акцент - но в целом надо сказать, что коллега из братской Польши (который сразу всем в Новокузнецке сильно полюбился, потому что хорошо говорит по-русски) справился с нелегкой работой на твердое "хорошо". А ведь играть с таким басистом вовсе непросто.
Сам Виктор Бэйли - неожиданно худой и хромающий (сказывается тяжелое генетическое заболевание суставов ног, которое, по словам музыканта, уже довело его отца до инвалидной коляски) -первоначально не производит впечатления одного из самых востребованных электробасистов мира. Дорогая, но ординарная бейсблока с логотипом New York Yankees, простенькая спортивная одежда... Только дорогой штучный бас выбивается из типично нью-йоркского облика артиста. 
И, надо сказать, басом он владеет на все сто. Было все: резкие взмахи грифом, чтобы струны могуче грянули о порожки, произведя оглушительный взрыв; долгая и кропотливая, но изящная и точно артикулированная работа тэппингом на грифе; упругая пульсация басового "грува", который только кажется таким простым и заводным, а - попробуй повтори или хотя бы приблизься... Почти не было, правда, слэпа: Бэйли - не из этой школы, почти все, чего он хочет добиться от инструмента, он добивается кончиками пальцев. Хотя время от времени правая рука его и становится в характерную "африканскую" позицию сверху струн, когда отогнутый большой палец начинает перебирать струны вместе с остальными, к слэпу (когда большой палец начинает со звоном высекать резонансные удары из струн) он почти никогда не переходит.
В целом весь материал порадовал удачным балансом импровизационой креативности (идущей в массе своей от Моупина и - в некоторой степени - от Гилмора и Бирда), будоражащего современного фанкового грува, джаз-рокового звукового напора, вызывающего в памяти старые добрые 70-е, и многообразного тематического материала, касающегося и стереотипов фьюжн, и блюзовости попевок нынешнего фанка, и сложных стилистических напластований классического джаз-рока. Это было свежо и необычно - и, уж во всяком случае, ничуть не менее интересно, чем приезжавший пять лет назад The Zawinul Syndicate (с тем же, кстати, Виктором Бэйли в составе).