| Выпуск # 21 |
| Что тот биг-бэнд, что этот (премьера JVL Big Band'a в Мосбизнесцентре) |
|
 Мы с вами хорошо знаем, что показатель джазовой культуры того или иного общества -это не столько статистика проданных дисков на душу населения, сколько количество биг-бэндов в процентном соотношении к общему числу джазменов. С одной стороны, только пройдя через оркестр, хотя бы ученический, солист-одиночка может считаться профессионалом. Во всем мире клуб, в котором танцуют трубы и саксофоны в количестве больше десяти, может просить любую входную плату и вместе с тем сохранять имидж умеренно-центристского, а не снобистско-элитарного заведения.
Осталась позади эпоха относительного расцвета позднего застоя (когда государство, используя свой приводной ремень - профсоюзы - пыталось вытеснить кружками джазовой самодеятельности другую: контр/суб/культурный рок). Теперь биг-бэнды у нас - это такая же неуловимая величина, как и средний класс.
Не случайно же телевизионную "Угадай мелодию" у нас озвучивал абсолютно бесцветный оркестр гастарбайтеров из Белоруссии. А блестящий "МКС биг-бэнд" Анатолия Кролла распался сразу, как только был объявлен дефолт (кажется, даже до дефолта! - ред.). На его руинах Игорь Бутман воздвиг оркестр своего "Ле Клуба": на маленькой сцене, долгое время - с разбитым комнатным пианино, давая возможность московским джазменам в тесноте, да не в обиде сохранять форму.
Потом появился некто Виктор Лившиц, в далеком прошлом пианист-любитель, эмигрировавший в Данию и занявшийся бакалейной торговлей. Сначала он осуществил мечту доэмигрантской юности - собрал ансамбль "Четыре саксофона" (квартет саксофонов по устаревшему образцу калифорнийского Supersax). Располагая финансами, король торговли чаем Nadin, смог привлечь весьма именитых музыкантов, и процесс пошел: к четырем саксофонистам прибавил сразу троих (точнее, двоих с флейтистом), стандартный набор тромбонов и труб - и готов JVL (VL, надо полагать, инициалы пианиста-организатора, а J - остается за "джазом"?).
 В качестве музыкального продюсера Лившиц привел ветерана Виталия Долгова, аранжировщика и композитора божьей милостью. Рижанин Долгов с 60-х годов - "серый кардинал" при всех наших джазовых королях, от Олега Лундстрема до Игоря Бутмана. Стать "королем" ему никогда не удавалось: по разным причинам он оставался культовой фигурой в узких кругах, скромно присаживаясь возле рояля, когда другие эффектно отбивали такт, дирижируя то советской попсой, то космополитическими джаз-стандартами. А у Долгова явно амбиции автора концертной джазовой музыки - чего стоит лишь один классический "Оливер" из репертуара Олега Лундстрема (в честь кумира, Оливера Нелсона) или сыгранная в Мосбизнесцентре премьера - блестящая миниатюра "Земляничная поляна" (по Бергману, сочиненная для - понятное дело - очередного кинофестиваля). Именно чтобы отличаться от других биг-бэндов, Лившиц потратился на целых шесть саксофонистов с излюбленной кумиром Долгова флейтой в качестве неизменного верхнего голоса.
Весь вечер практически полный зал Мосбизнесцентра пытался расслышать, чем же принципиально отличатся очень большой бэнд от просто биг-бэнда.
Конечно, в интерпретации Долгова джазовая классика приобретала свойства шарад, которые забавно было расшифровывать (например, милейший рифф в "It Don't Mean A Thing"), но, выходя за пределы приятного во всех отношениях мэйнстрима, JVL-овцы ограничились типично кабацким танцполом - кроме модных в последнее время клезмерских танцев вроде "Купите папиросы", вспомнили даже уличную песню наших 50-х "Истамбул-Константинополь", забытую на Западе еще до войны, но у нас раскрученную трофейными пластинками. Но "стиляг" в зале почти не было, ждали артиста другой весовой категории - солиста "Морального кодекса" Сергея Мазаева. Ждали не напрасно: певец спел все те же три песенки, что поет всегда - в том числе с Бутманом (одну новую русскоязычную, одну свою - англоязычную и "Fly Me to the Moon" Фрэнка Синатры). Мазаев - конечно, наш мачо-мэн, но, увы, не Синатра, не Луи Прима и даже не Стинг, хотя Fly Me на этот раз почти получилась. Сменит певец еще один оркестр - может, наконец, получится похоже на оригинал.
 Новое лицо на нашей джазовой сцене - вокалистка Карина Кожевникова явно к масштабам концертнго зала не привыкла, поэтому даже в вещах, требующих творческой проникновенности, а не артистического блеска ("I Am A Fool to Want You") выглядела скованно. Но артистизм дело наживное - редким даром джазовой вокалистки дебютантка явно не обделена.
Говорить о солистах-импровизаторах не имеет смысла - они играли как всегда, не хуже, чем в других оркестрах. И располагались музыканты
соответствующе нашему джазовому контингенту: спереди - молодняк-саксофонисты (которых в избытке), далее тромбонисты неопределенного возраста (классный - один на всю Москву: Вадим Ахметгареев), и в верхнем ряду - сплошь седые трубачи (их есть у нас, но мало).
Пианисту Якову Окуню к тому же явно неуютно было за ненастроенным роялем. Рояли на наших эстрадах -это как лифты или другие средства общественного пользования: в порядке не содержатся никогда (претенциозный, как Лас Вегас, Мосбизнесцентр - увы, не исключение). На один номер вышел барабанщик из Питера Александр Машин, и стало ясно, что озвучивают зал тоже неважно. Хорошо еще, напоследок в качестве параде-алле прозвучала "Ночь в Тунисе" Диззи Гиллеспи - солисты показали, что могут гораздо больше, чем удалось продемонстрировать.
В общем, оркестр как оркестр. Если спонсор Виктор Лившиц собирается сопровождать им свое проникновенно-ресторанное пение в каком-нибудь клубе (он не делает секрета из того, что открывает свой), то все в порядке. Так что проблема биг-бэнда как творческого коллектива - концертного джаз-оркестра - остается. Конечно, чем больше Долгова, Арзу, Парфенова, Ахметгареева - тем лучше. Но что останется от всех московских биг-бэндов, когда, не дай Бог, брассмэны-ветераны под командованием одного-единственного Долгова попросятся на заслуженный отдых?
 Дмитрий
Ухов
|
|
| На первую
страницу номера |
|
