 Год Луиса Армстронга, начавшийся небывалым концертом-трибьютом в Большом зале Московской консерватории, завершился 11 декабря однодневным фестивалем "Какой удивительный мир" в Челябинске. Челябинск, хоть, по слухам, и родина Заратустры, - сегодня не лучшее место в мире для жизни. Но я хочу сказать не об экологии, а о другом. Там прекрасный мэр Вячеслав Тарасов, горячо поддерживающий джаз. Там лучшая публика, выдерживающая любой продолжительности концерт, если он хороший, но не пытайтесь ей предложить барахло - размажут. Там слушают и пишут на магнитофон джазовые передачи с "Эха Москвы", там свои дорогие джазовые традиции. На Южном Урале когда-то начинал Анатолий Кролл, там был славный бэнд с нехудшим по советским временам названием "Полет", там есть Джазовый центр Стаса Бережнова, там, в Челябе, кстати, 30 лет назад возник до сих пор существующий "Уральский диксиленд", уже отпочковавший от себя голландский филиал. Основатель "Уральского диксиленда" трубач Игорь Бурко, играющий Великого Сачмо практически один к одному, стал вдохновителем и организатором армстронговского фестиваля. В этом ему помог упомянутый замечательный мэр, произвел "Уральский диксиленд" в статус муниципального оркестра, посадил ребят на зарплату, и - вперед! Они и откликнулись этим фестивалем.
Для меня это было уже пятой армстронговской юбиляцией 2000 года - БЗК, Эрмитаж, Обнинск, Дипломатический клуб, но в Челябинске она была самой пышной.
В зале Академического театра драмы уже не было свободного места, когда зазвучала армстронговская труба, и с киноэкрана Великий Сачмо запел "I see trees of green, red roses too, I see them bloom for me and you - and I tell to myself: What a wonderful world!".
Вокальный септет "Джаз-отель" и "Уральский диксиленд" подхватили эту мелодию, главные слова которой, ставшие по существу завещанием Армстронга, вынесены в название фестиваля.
И в то время как звучала эта замечательная мелодия с мудрыми словами, позади музыкантов медленно возносился огромный постер на шестиметровом полотне, пока не занял всю высоту сценического портала. Сидящий на высоком табурете Сачмо то ли смущенно потупился, слыша высокие слова о нем, то ли взирает со своей гулливеровской высоты на радующихся людей. Я осторожно пошутил, что игра в джазе на трубе, мол, посильнее виагры, но шутка не прошла. Зато высказанная мною мысль о том, что Новый Орлеан, где встретились различные расы, языки, конфессии, культурные традиции, стал не горячей точкой межнациональных конфликтов, а колыбелью музыки, эти традиции вобравшей, в чем есть и гражданская заслуга Луиса Армстронга, оказалась актуальной в конце уходящего века. И при этом великий артист завещал нам музыку, приносящую радость жизни.
А потом началось - возглавляемый Николаем Барановым Джаз-оркестр Уральского
государственного театра эстрады дважды выходил на сцену то с программой Эллингтона, то с программой Бэйси, тенорист Валерий Нагорный выводил своих не по годам мастеровитых учеников, бибопивших со всей страстью молодого энтузиазма, "Джаз-отель" то распалялся бессмертным спиричуэлом про Моисея и фараона, то баюкал "Черничным холмом", на экране появлялся Нат Гонелла и челябинцы пели и играли с ним "Джорджию", Игорь Бурко играл на мундштуке и народ исступленно веселился четыре часа так, что ни один человек не покинул зал, музыкантов завалили цветами, и только потом, на банкете, можно было немного придти в себя.
 Алексей Баташев
|
