In Memoriam. Великий джазовый импресарио Джордж Уэйн (1925-2021)

13 сентября в Нью-Йорке умер джазовый импресарио Джордж Уэйн (George Wein). Он всего трёх недель не дожил до своего 96-го дня рождения: Уэйн родился в пригороде Бостона — городке Линн, штат Массачусетс — 3 октября 1925 года, а рос в другом бостонском пригороде — городке Ньютон. Всему миру он известен как создатель идеи джазового фестиваля под открытым небом и первого такого музыкального праздника в США — Ньюпортского джаз-фестиваля, который проводится каждое лето по сей день.

Сын преуспевающего врача-отоларинголога, Джордж ещё в студенческой юности не только стал поклонником джазовой музыки, но и сам с почти религиозным восторгом играл традиционный джаз на рояле. Продюсерскую карьеру он начал в возрасте 24 лет с того, что в 1950 году создал и возглавил в родном Бостоне джаз-клуб Storyville, где не только устраивал выступления звёзд джазового искусства, но со многими из них ещё и играл на рояле. Попробовал Уэйн и нелёгкий хлеб продюсера грамзаписи, выпуская отличные пластинки выступавших у него артистов на собственном лейбле, который тоже назывался Storyville. Но в историю джаза — и в условный «зал славы» джазовой инфраструктуры США и всего мира — его имя вписано золотыми буквами прежде всего потому, что ещё в далёком 1954 году он впервые на территории США провёл настоящий летний джазовый фестиваль под открытым небом — Newport Jazz Festival в курортном городке Ньюпорт (Род-Айленд), да так с тех пор его и проводил вплоть до 2019 года. В 2020-м фестиваль был отменён и перенесён на 2021-й, и текущий год стал всего третьим, когда Джордж не участвовал в его проведении — и впервые из-за пошатнувшегося здоровья…

Помимо Ньюпортского, Уэйн запустил целый ряд и других фестивалей, ставших важнейшими точками на американской джазовой карте — прежде всего Playboy Jazz Festival в Лос-Анджелесе, New Orleans Jazz and Heritage Festival на родине джаза, в Нью-Орлеане, и исполинский JVC Jazz Festival в Нью-Йорке. Фестивальные проекты Джорджа простирались далеко за географические пределы США: «клоны» его американских фестивалей проводились во многих европейских странах, от Франции и Испании до Финляндии и Югославии, а также в Японии — и далеко за жанровые пределы джаза: едва ли не наиболее влиятельным в современной американской культуре детищем продюсера стал Ньюпортский фолк-фестиваль, ставший важнейшим ежегодным событием для фолк-бума и «блюзового возрождения» 1960-хх гг.

В 2008 г. Уэйн, собравшись на покой, продал было свой фестивальный бизнес, но новые хозяева фестивалей немедленно оскандалились: Нью-Йоркский фестиваль потерял титульного спонсора и в 2009 году не состоялся. Видимо, без опыта и связей ветерана джазового бизнеса было не обойтись. В середине 2009 г. Джордж Уэйн вернул себе права на проведение Нью-Йоркского фестиваля и пообещал публике, что фестивальный бренд обязательно будет восстановлен в Нью-Йорке и продолжен в Ньюпорте. И сдержал своё обещание: в июне 2010 г. вместо отменённого JVC Jazz Festival в Нью-Йорке под руководством Джорджа Уэйна прошёл новый большой джазовый праздник — CareFusion New York Jazz Festival. Как видно из его названия, руку помощи легендарному импресарио протянула корпорация CareFusion — крупная структура в американской страховой медицине.

Летом 2010, незадолго до 85-го дня рождения Джорджа Уэйна, автору этих строк довелось взять у него интервью, которое впоследствии вошло в книгу «Индустрия джаза в Америке. XXI век». В память о великом импресарио сегодня мы впервые публикуем в сетевой версии «Джаз.Ру» фрагменты этого интервью (на бумаге мы опубликовали его в 6/7 номере 2010 года — «Джаз.Ру» №31-32).

Джордж Уэйн — наверное, один из самых богатых людей в «индустрии джаза» (как мы помним из предисловия — «самой небогатой, самой обособленной, самой, извините за грубую прозу, низкооплачиваемой части американского шоу-бизнеса»), и человек крайне занятой. Он не любит общаться с прессой вне пресс-конференций. Автору этих строк потребовались два месяца интенсивной переписки с сотрудниками компании Джорджа Уэйна, New Festival Productions, чтобы организовать интервью с легендарным продюсером в преддверии его 85-летия. Ветеран джазовой индустрии принял русского журналиста в новом офисе своей компании, расположенном в самом дорогом районе Нью-Йорка — Верхнем Истсайде. Возраст, конечно, сказался на Джордже: он ходит с тростью (больные колени не дают ему покоя много лет) и плоховато слышит, хотя всё ещё регулярно выходит на сцену в качестве джазового пианиста. Тем не менее это всё ещё прежний Уэйн — хваткий, умный, энергичный и преисполненный энтузиазма по отношению к музыке, которую он пропагандирует, проталкивает, пробивает и производит в последние пять с половиной десятилетий (и на которой, что уж греха таить, неплохо зарабатывает).

В 2009 году, принимая от Ассоциации джазовых журналистов престижную премию Jazz Award в категории «фестивальный продюсер года», вы сказали, что впервые в жизни получаете награду за то, что ваш Нью-Йоркский джаз-фестиваль не состоялся. В этом году Нью-Йоркский фестиваль вернулся к жизни, а вы вернулись к фестивалю. Что изменилось?

— Я искал нового спонсора для Ньюпортского фестиваля, и в прошлом году им стала компания CareFusion. Я сказал им, что им нужно было бы сделать то же самое и для Нью-Йоркского фестиваля, и они ответили «OK». Теперь мне нужно было придумать новую идею для фестиваля в Нью-Йорке, что было непросто. Мы выступили с идеей общегородского фестиваля, который проходит сразу во всех районах города. Это хорошая идея — с одной стороны, но с другой — фестиваль теряет фокусировку на каком-то одном зале или площадке, где происходят главные события. Тем не менее, распространение фестиваля на множество площадок создало целую семью, состоящую из руководителей этих площадок. В мае месяце в этой самой комнате собралась вся эта семья — от руководителей Карнеги-Холла и Линкольн-Центра до владельца бруклинского клуба Barbès, люди из Управления парков, из Гарлема, из Бронкса — настоящая семья CareFusion Jazz Festival, и это было очень хорошее ощущение.

В общем, новая формула хороша. У нас есть и бесплатные концерты, например, Маккой Тайнер и другие на летней сцене Центрального парка на Манхэттене. При этом билеты, например, в Карнеги-Холл хорошо продаются; кто захочет — пойдёт на бесплатные концерты в бруклинском Проспект-Парке, и так далее. Таким образом, мы охватываем тысячи и тысячи слушателей. И это хорошо. Надеюсь, спонсоры довольны; надеюсь, будет довольна и пресса; а уж что я сам доволен, я и так знаю. И это самое главное, потому что когда я недоволен, я всем об этом сообщаю! (смеётся)

В чём же главное отличие нового фестиваля от прежнего JVC Jazz Festival?

— Отличие не в самом фестивале — просто артисты уже совершенно другие. Например, когда-то на JVC у нас был концерт, на котором играли всего три музыканта: Чарлз Мингус, Макс Роуч и Телониус Монк. Все три имени теперь в «Зале славы». Какие были имена! Элла Фицджералд, Дюк Эллингтон, Сара Воэн, Каунт Бэйси… Майлз Дэйвис… И все эти имена были в программе Нью-Йоркского джаз-фестиваля, когда я впервые проводил его! Мы набивали полный Карнеги-Холл, мы проводили полуночные джем-сешны в «Радио-Сити Мюзик-Холле», и шесть тысяч человек выстраивались в очереди на вход вокруг здания. И это не из-за блестящей организации, а потому, что у нас в программе были все эти великие имена. Весь этот «Зал джазовой славы» был ещё жив.

А теперь музыкантов уровня «Зала славы» в живых уже совсем немного. И публика не так хорошо знает тех, кто сменил этих гигантов на сцене. Джазовый мир знает новых музыкантов, джазовые критики — знают, настоящие ценители джаза — знают. Но не широкая публика.

Мы сейчас находимся в переходном периоде. Многие из нынешних музыкантов станут крупными звёздами, но я не могу предсказать, кто именно. Может, кто-то из тех, кто на сцене уже много лет, вроде Стива Коулмана. Может — кто-то из совсем молодых, которые создают совершенно новые стили, как Мигель Зенон. Мы пока не можем сказать, кто станет звездой — мы только стараемся предоставить им всем равные возможности.

Как в условиях этого переходного периода сделать хороший джазовый фестиваль?

— Хотел бы я знать! Самое главное, конечно — не рассчитывать заработать много денег, потому что ты их не заработаешь. Это — один из ключевых моментов. Следовательно, ты должен быть способен финансово поддержать то, что ты делаешь: либо через работу в качестве «некоммерческой организации», либо через сильное спонсорство, либо, наконец, если ничего этого у тебя нет, то через крайнее урезание бюджета фестиваля, так что его неуспех, по крайней мере, не приведёт тебя в долговую яму. Не рассчитывать на прибыль от продажи билетов, искать другие средства — очень важно, если у тебя джазовый фестиваль. Это же не рок-концерт, на который может прийти 75 000 человек. На Ньюпортском фестивале в прошлом году (2009. — Ред.) у нас было девять тысяч слушателей за два вечера. А нужно было платить музыкантам. Но у нас был спонсор, и это позволило нам выйти «в ноль».

Кроме того, нужно… Ну вот как у меня: у меня всегда была определённая философия — с годами она слегка изменилась, но в целом я всё ещё придерживаюсь её. Вот как она формулируется: «Коммерциализм плюс художественная убедительность». Что это значит? Если ты приглашаешь чисто коммерческих артистов — это само по себе неплохо (их, кстати, в джазе всё равно не так уж много). Тебе нужны коммерческие артисты. Но ты при этом должен обязательно приглашать и тех, кто больше думает о художественной стороне дела, кто, быть может, меньше озабочен выпуском хитовых альбомов, но больше заботится о том, чтобы играть свою музыку так, как она должна, по их мнению, звучать, и так, как им её нравится играть. Обязательно нужно представлять таких музыкантов, давать им шанс. Вот и у меня на фестивале в этом году — Дарси Джеймс Д’Аргью, Мария Шнайдер, Кен Вандермарк… — множество разных музыкантов: не только на Ньюпортском, но и на Нью-Йоркском фестивале. У нас есть целая программа фестивальных концертов в Jazz Gallery, четыре или пять вечеров, потому что я верю в этот клуб: это некоммерческая организация, у них вход всего по 15 долларов, концерты каждый вечер, и они представляют молодых артистов — не обязательно молодых по возрасту, кстати: смелых музыкантов, старающихся достичь какого-то уровня.

Обязательно нужно внимательно следить за молодыми музыкантами. Раньше у нас были разные школы джаза: был бибоп, потом — Колтрейн с модальным джазом, потом — авангард. Но в наше время музыканты могут объединять все эти влияния в своём творчестве, и их невозможно определить стилистически. Один и тот же артист использует влияния и свинга, и латино, и ещё трёх-четырёх направлений, самые разные концепции — и он при этом вовсе не обязательно авангардист: он уникален, он таким образом выстраивает собственную индивидуальность. Это очень хорошо, это признак здоровья джаза. Если ты вовлечён в какую-то определённую школу, например — авангард, ты оказываешься замкнут в её границах и таким образом теряешь художественную свободу.

Как чувствует себя Ньюпортский фестиваль, который в последние, сложные для его нью-йоркского собрата годы не прерывался?

— Я горд его программой. Вы видели программу 2010 года? Несколько хорошо известных имён (Хэрби Хэнкок, Уинтон Марсалис, Чик Кориа со своей группой, Ахмад Джамал) — остальные сплошь молодёжь. 15 групп в день, и билеты в этом году продаются лучше, чем в прошлом, так что, я думаю, фестиваль пройдёт лучше, чем в прошлом году. И это хорошо, потому что в программе этого года — только джаз. Да, я пригласил [вокалиста] Джейми Каллума и [трубача] Криса Ботти, но, хотя им обоим удалось продвинуться в коммерческом плане, оба они — прекрасные джазовые музыканты, и я рад видеть их в программе фестиваля.

Посмотрим, как всё пройдёт. Каждый год для меня — приключение. Я провожу Ньюпортский фестиваль уже 56 лет, и никогда не знаю, как именно он пройдёт в очередной раз!

Должен сказать, что Ньюпорт для меня вообще важнее, чем Нью-Йоркский фестиваль. Так было не всегда. Когда я впервые проводил фестиваль в Нью-Йорке (1972 — КМ.), это было очень, очень важно! В Нью-Йорке просто ещё не было такого явления, как джазовый фестиваль в условиях города. В моей книге «Я сам, среди других» («Myself Among Others», 2003, в соавторстве с Нэйтом Шиненом. — КМ.) я написал, что «не хотел откусить кусок от Большого Яблока — я хотел всё яблоко, целиком!» Я проводил фестивальные концерты в Карнеги-Холле и в тогдашнем Филармоник-Холле (ныне зал им. Эйвери Фишера), в «Радио-Сити Мюзик-Холле» — два концерта за вечер в каждом зале! У нас была сцена на реке Гудзон, уличные «джазовые ярмарки» — в общем, мы делали колоссальное музыкальное событие общегородского масштаба. Дело в том, что летний Нью-Йорк в то время представлял собой пустыню. В Нью-Йорке не было ни одного летнего фестиваля ни в одном жанре! И мы провели в этой пустыне великолепный фестиваль.

А теперь ситуация совершенно иная. В Нью-Йорке за месяц проходит тысяча джазовых концертов. Трудно! Да, в прошлом году за всё лето в городе прошёл всего один джазовый фестиваль — Vision Festival. Но в нынешнем году их уже четыре, и они продолжают появляться! Что делать? Остаётся только делать то, что делаешь, и надеяться, что людям это понравится. Я буду продолжать проводить Нью-Йоркский фестиваль, пока ситуация к этому располагает. Но стану ли я за него сражаться, если ситуация поменяется? Не уверен. Джаза в Нью-Йорке и так предостаточно. Полно молодых продюсеров, и они знают, что делают. У джаза в Нью-Йорке большое будущее.

[…] Должен сказать, я не стремлюсь опять увеличивать количество своих фестивалей. Меня уже не интересует бизнес как таковой. Мне скоро 85, и я стараюсь делать только то, от чего получаю больше всего удовольствия. А больше всего удовольствия я получаю от того, что играю джаз! На прошлой неделе я выступал в Пуэрто-Рико. Было здорово, хотя поначалу было страшновато выходить на сцену перед тремя тысячами горячих латиноамериканцев, чтобы поиграть им свинг. Но мы пробили барьер, им понравилось. Больше всего им понравилась [кларнетистка] Анат Коэн — она сыграла «Memories of You», и ей аплодировали невероятным образом. А в октябре я собираюсь выступить в Dizzy’s Club Coca Cola в Линкольн-Центре в честь моего 85-го дня рождения. Со мной играют отличные музыканты, так что и сам я начинаю звучать неплохо, хотя я совсем не выдающийся пианист: на барабанах Луис Нэш, он играет со мной всю неделю в Dizzy’s — я не мог представить себе лучшего подарка на день рождения!

ВИДЕО: Джордж Уэйн (фортепиано) и его Newport All Stars на Ньюпортском джаз-фестивале 1960 года (Пи Ви Расселл — кларнет, Руби Брафф — труба и др.)

Во многих странах вне США было время, когда фестивальные программы определяли лицо джаза. Музыканты специально готовили авторские программы к джазовым фестивалям, тогда как в клубах могли играть более рутинный, стандартный репертуар. Можно ли и сейчас ещё сказать, что на джазовых фестивалях звучит самый передовой джаз?

— Не думаю. Мне кажется, что джаз-фестивали стали, так сказать, «пиаром» для джаза, а заодно — источником доходов для музыкантов. Есть много городов, где джаз звучит всего раз в год, на фестивале: там нет местной джазовой сцены, нет джаз-клубов. А джаз развивается прежде всего на клубной сцене. Видите ли, музыканты не могут учиться на джазовых фестивалях. Чтобы чему-то научиться, чтобы стать мастером своего инструмента и, собственно, музыки, нужно вечер за вечером играть в маленьких клубах, получая какие-нибудь двадцать долларов за вечер… У фестивалей другая роль: на них публика знакомится с джазом и с музыкантами. Люди приходят на фестиваль и говорят: «о, какая интересная группа, почему мы о ней раньше ничего не слышали?» Они ничего о ней раньше не слышали, потому что не интересовались. А на фестивале группа сама нашла их.

Когда-то у вас был свой джаз-клуб в Бостоне — с 1950 по 1960 год. А сейчас вы ещё ходите в джазовые клубы?

— Обязательно. Я постоянно хожу в клубы, потому что именно там слушаю новые для себя группы. Пару дней назад я как раз ходил в клуб, слушал Мигеля Зенона и его пуэрториканскую группу — отлично, превосходно! Ходил в Jazz Gallery в Южном Вилледже послушать этого мальчика из Нью-Орлеана, пианиста, как его — Салливана Фортнера. Я хожу во множество разных клубов: Blue Note, Birdland, Iridium, Village Vanguard, в клубы в Бруклине, но особенно я подружился с Рё Сакаири в Jazz Gallery — она очень смелый арт-директор, всегда в поиске новой музыки, и мне интересно то, что она находит.

А вы хотели бы снова руководить собственным джазовым клубом?

— Нет! Ни за что. Я очень дружу с Лоррейн Гордон, владелицей Village Vanguard. Вы понимаете, она же там каждый вечер! Она буквально заперта в своём клубе. И каждый вечер: сколько пришло людей, не шумит ли публика, сколько потрачено, сколько стоит то, сколько стоит это, пришёл ли инспектор, который должен был прийти, чисто ли в туалетах и надо ли это ещё раз проверить… — ну и так далее. И это каждый вечер, и это никому нельзя передоверить, ни на кого нельзя переложить, потому что это и есть твоя работа. Когда я провожу фестивали, у меня есть штат ассистентов, каждый за что-то отвечает и выполняет свою работу, а я могу сидеть вот тут и с вами разговаривать (смеётся), но в клубе так не получится. Нет, больше не хочу никакого клуба. Мне хватило тех десяти лет!

Я не жалею: я в эти десять лет научился своему ремеслу. И кто у меня выступал! Арт Блэйки, Майлз Дэйвис, Хорас Силвер, Билли Холидей, Арт Тейтум, Чарли Паркер! Все они играли в Storyville: Дюк Эллингтон, Луи Армстронг, Сидней Беше! Величайшие имена джаза! Я чувствовал себя, как ребёнок на шоколадной фабрике. Я же был их фэном! Собственно, я и сейчас фэн: это и заставляет меня жить и работать — то, что я люблю музыку и тех, кто её играет.

ВИДЕО: Джордж Уэйн и ансамбль Newport All Stars на Ньюпортском джаз-фестивале 2008 года. Уэйн — рояль, Анат Коэн — кларнет, Ховард Алден — гитара, Эсперанса Сполдинг — контрабас, Джимми Кобб — ударные