Пианист Алексей Подымкин продолжает рассказывать читателям «Джаз.Ру» о джазовых альбомах, которые сформировали его как артиста. В седьмом (из запланированных 10) выпуске речь идёт о двух альбомах, в создании которых участвовал германский аранжировщик, дирижёр и композитор Клаус Огерман.
Продолжение. См. Выпуск №1; Выпуск №2; Выпуск №3; Выпуск №4; Выпуск №5; Выпуск №6
Конечно, есть абсолютно очевидные, я бы даже сказал — хрестоматийные альбомы, мимо которых пройти невозможно ни одному уважающему себя джазовому музыканту, ответственно и серьёзно относящемуся к пути, который он выбрал. В этом списке обязательно будут альбомы (и явно не по одному) Майлза, Монка, Бёрда, Трэйна, Келли, Мингуса, Диззи, Роллинза, Дюка, Блэйки, Шортера, Хендерсона, Гетца, Маккоя, Силвера, Хаббарда, Декстера и многих других гигантов из числа тех, кого в джазе принято назвать только одним именем, неважно — личное ли это имя, прозвище или фамилия.
Но я стараюсь в этом цикле текстов рассказать в первую очередь истории появления того или иного альбома в моей жизни, причём в связи с конкретными людьми.
Два альбома, которые я выбрал на сегодня, связывает то, что в работе над ними участвовал Клаус Огерман (Claus Ogerman). При этом записали эти альбомы очень разные, но очень близкие мне пианисты при участии джазовой ритм-секции и почти симфонического оркестра.
Oscar Peterson «Motions and Emotions» (MPS, 1969)
Альбом с Питерсоном более легкослушаемый, более коммерческий. Во многом — благодаря выбранным мелодиям: некоторые из на слуху у большинства людей («Sunny», «Yesterday», «Eleanor Rigby»). Понимаю, что сейчас навлеку на себя гнев и проклятия «битломанов», но скажу честно: я не люблю музыку «ливерпульской четвёрки» и даже придерживаюсь мнения, что их появление и возникший впоследствии дикий ажиотаж вокруг них повернул развитие популярной музыки не в то русло. Но это всего лишь моё личное мнение.
Поэтому, конечно, этот альбом меня заинтересовал не наличием двух битловских хитов, а в первую очередь новой для меня формой взаимодействия джаза и академической музыки.
Аранжировки Огермана звучат очень изысканно. Особенно меня впечатлили тогда оркестровые интродукции и те моменты, когда после этих интерлюдий начинает играть ритм-секция. В этом было что-то завораживающее. Удивительно, но и сейчас, спустя 30 лет, ощущения те же самые.
И, конечно, интересна история, как у меня эта пластинка оказалась.
В Барнауле в те годы единственным полноценным джазовым событием был ежегодный фестиваль, который проходил весной в ДК Меланжевого комбината. В основном участвовали местные силы, музыканты из сибирских и уральских городов и — иногда — гости из Москвы, Донецка, Риги и Ленинграда. Фестиваль обычно шёл два-три дня, и для меня это всегда был настоящий праздник, несмотря на то, что организаторы фестиваля много лет подряд с завидным постоянством отказывали мне в участии в концертной программе фестиваля, неизменно приговаривая «маладой ишшо».
И вот на одном из фестивалей я познакомился с одним известным новосибирским музыкантом, у которого как раз купил эту пластинку и ещё альбом Эрролла Гарнера (на восточногерманском лейбле Amiga-Jazz). Цена была кусачая, конечно, и явно завышенная: 10 советских рублей за Гарнера и 30 за Питерсона — но я не торговался и потом ни на секунду не пожалел о своих приобретениях. В будущем мы очень тесно общались с этим человеком, сыграли вместе не один десяток концертов, записали не меньше шести дисков и откатали не один гастрольный тур. И он на протяжении многих лет абсолютно безвозмездно снабжал меня записями из своей огромной коллекции, за что я ему очень благодарен — не говоря о том, как много он сделал для развития джаза в Сибири. Зовут этого человека Сергей Беличенко. Здоровья ему!
От редакции. Альбом был записан в 1969 году. Квартет Оскара Питерсона (гитарист Бакки Пиццарелли, басист Сэм Джонс и барабанщик Бобби Дёрэм) играл в любимой европейской студии Оскара Питерсона — MPS в городке Филлинген-Швеннинген в регионе Шварцвальд на самом юге Германии, близ границы со Швейцарией. Владелец студии, миллионер Ханс-Георг Бруннинг-Швер, выступил здесь в роли не только инвестора-продюсера, но и звукоинженера. Студия работает и сейчас, хотя её основатель ушёл из жизни полтора десятилетия назад. В его честь она называется теперь по его инициалам — HGBS. Там по-прежнему стоит тот же, что в 1969 году, рояль «Бёзендорфер Империал», который поставил туда Фридрих Гульда и на котором так любил играть Оскар Питерсон.
Интересно, что оркестровые партии для этого альбома были записаны вовсе не в Германии, а в Нью-Йорке, в A&R Studios: Огерман к тому моменту уже десять лет жил в Нью-Йорке и занимался написанием аранжировок для поп-музыки. Но Оскару Питерсону активно не понравился рояль в нью-йоркской студии, а вот в рояль в далёком Филлингене он был буквально влюблён. Когда пианист объявил, что не будет играть на имеющемся в нью-йоркской студии инструменте, оркестр уже сидел в студии, и Бруннинг-Швер встал перед непростым решением: музыкантам следовало заплатить в любом случае, они уже были наняты, будет играть Питерсон или нет. Поэтому оркестр был записан в Нью-Йорке, а квартет Питерсона наложили через несколько недель в Германии. Столь впечатлившие Алексея переходы от оркестровой ткани к звучанию джазового квартета — результат искусного монтажа, выполненного задолго до прихода цифровых технологий сугубо аналоговыми способами.
«Bill Evans Trio with Symphony Orchestra» (Verve, 1966)
Альбом с Биллом Эвансом, конечно, намного серьёзней и глубже. Вот это действительно можно без преувеличения назвать примером настоящего симфоджаза.
Примечательно: до того, как у меня появилась эта пластинка, в мои руки благодаря моему доброму барнаульскому приятелю Славе Иванову, который тогда учился в Гнесинском институте в Москве, попали ноты этого альбома, которые я начал тщательно разбирать.
Музыка, которую я услышал в исполнении трио Билла Эванса и оркестра под управлением Огермана, превзошла мои ожидания. Она оказалась более многослойной, более многоцветной (при том, что основной цветовой тон всего альбома — приглушённый, строгий, ассоциативно очень напоминает картины художников «Северного Возрождения» — Питера Брейгеля или Лукаса Кранаха). И снова Клаус Огерман проявляет себя в этой работе как Мастер, создающий идеальную атмосферу для обрамления импровизационных эпизодов в исполнении трио.
От редакции. Этот альбом был записан в октябре и затем в декабре 1965 года в знаменитой студии звукоинженера Руди Ван Гелдера в городке Инглвуд-Клиффс, штат Нью-Джерси — рядом с центром Нью-Йорка, но в другом штате, за рекой Гудзон. Точный состав оркестра, которым дирижировал при записи Клаус Огерман, неизвестен. Мало того, источники разнятся и относительно того, кто именно играл в трио Билла Эванса: на контрабасе совершенно точно был Чак Израэлс, а вот партии ударной установки разные историки джаза приписывают кто Ларри Банкеру, а кто — Грэйди Тэйту. Зато точно известно, кто был продюсером альбома: Крид Тейлор, будущий создатель лейбла CTI и связанного с его релизами характерного звучания, тоже богатого на введение в джазовый контекст тембров симфонического оркестра.
Если вы ещё не слышали эти записи, советую послушать оба этих альбома: они демонстрируют важность индивидуального подхода в деле написания аранжировки. И чем круче аранжировщик, тем больше в его арсенале красок и кистей.
И ещё мне очень нравятся два альбома Огермана в сотрудничестве с саксофонистом Майклом Бреккером: «Cityscape» (1982) и «Claus Ogerman featuring Michael Brecker» (1991), а также совершенно невероятный по музыке «Symbiosis» (1974) Билла Эванса — также с аранжировками Клауса Огермана.
