Петербургский пианист Евгений Пономарёв и его квартет: дебютный альбом «N.N. Song»

♪ 27 июня на цифровых платформах вышел дебютный альбом петербургского пианиста и композитора Евгения Пономарёва — «N.N. Song». Альбом выпущен лейблом музыкального обозревателя Бориса Барабанова Aerosound / Barabanov.fm и включает восемь авторских композиций, написанных специально для джазовой «dream team» Пономарёва. В квартет Евгения входят музыканты из Санкт-Петербурга Андрей Половко (тенор- и сопрано-саксофоны, флейта), Григорий Воскобойник (контрабас) и Пётр Михеев (ударные).

Квартет регулярно выступает в таком составе с 2011 года. За это время музыканты приняли участие в целом ряде проектов как самостоятельный ансамбль («Tribute to Stan Getz», «Sound Set»), положили начало проекту «Tribute to Charles Mingus», а также выступали в сотрудничестве с различными солистами (Джонни Келвин, Шарлин Эктор, Ольга Абдуллина, Кристина Ковалёва и др.). Премьера программы, которая легла в основу альбома «N.N. Song», состоялась два года назад — в августе 2017 — на Новой сцене Александринского Театра. С тех пор квартет играл её на многих важных площадках Санкт-Петербурга и Москвы, показывал на больших международных джазовых событиях в Питере — форуме Jazz Across Borders (2017) и всемирном праздновании Международного Дня джаза (2018).

Официальной презентацией станет концерт 4 июля на Новой сцене Александринского театра (подробности см. в конце этой публикации).

Главный редактор «Джаз.Ру» Кирилл Мошков: рецензия на альбом

Первое впечатление от альбома — принципиальная, даже настойчивая эклектичность его звучания. Деликатное, лирическое, но широкое дыхание первого трека («May») заставляет предположить современный европейский джаз с ощутимым влиянием академического музыкального искусства, чётким ритмическим движением ровными шестнадцатыми долями (вместо свинговой триольности в традиции джазового мэйнстрима) и европейской ладовостью вместо блюзового строя американского джаза. Второй трек, «Скрытые ловушки» («Hidden Traps»), казалось бы, подтверждает складывающееся музыкальное впечатление, хотя представляет более напористые мелодические построения и более хитро устроенную ритмическую структуру с некоторыми элементами современных ритмов латино, накрученную поверх изобретательно сконструированной системы риффов. В соло тенор-саксофона, благодаря некоторым характерным моментам в интонировании Андрея Половко, начинает слышаться и влияние американского contemporary jazz, но это не прямые заимствования из, скажем, Эрика Мариенталя — иначе бы не стоило их и анализировать — а как бы лёгкие подмигивания музыкантов друг другу (и внимательному слушателю), намёки на узнаваемые элементы без их непосредственного заимствования.

ВИДЕО: трейлер альбома

httpv://www.youtube.com/watch?v=QzTlWZOxazw

Название третьего трека, «Барселона», заставляет предположить — ну, по обычному шаблону восприятия инструментальной музыки, в которой «говорящие» названия зачастую свидетельствуют о программности, иллюстративности музыкальной идеи — что сейчас будут какие-то этнические элементы музыки Пиренейского полуострова, фламенко, канте хондо, кастаньеты, гитары, вот это всё. Но нет! Нежный колорит (основанный на летящем, светлом звуке сопрано-саксофона) лёгкой, красиво развивающейся мелодии, которая разворачивается поверх ритмической модели опять-таки с латинским влиянием, если и отсылает к Барселоне как таковой, то скорее к современному космополитическому духу столицы Каталонии, нежели к каким-то этническим влияниям её прошлого (хотя некоторые элементы их, как может показаться, всё же можно услышать в соло лидера квартета — но не в полётном, одушевлённом соло Андрея Половко, которое прекрасно воплощает лирическую душу этого трека без отсылок к узнаваемым этническим элементам).

Стилистика, кажется, сохраняется и в четвёртом треке, «Искусство тишины» («Art of Silence»), представляющем собой современную джазовую балладу. Вновь элементы академической классики, вновь элементы латиноамериканской ритмики, вновь нежнейший сопрано-саксофон — всё это оказывается развёрнутым предисловием к лаконичному, но очень содержательному соло контрабаса. Григорий Воскобойник — опытнейший мастер, способный рассказать содержательную историю тщательно отобранными музыкальными средствами, так что его соло воспринимается эмоциональным пиком этой пьесы, но эмоции эти — сдержанного, элегичного, лирического характера.

Динамика резко меняется на середине альбома, но пятый трек, «No Hard Feelings», гораздо более энергичный и напористый, чем предшествующие два, ощущается иным — даже не потому, что он, попросту говоря, громче сыгран. Просто в нём сменяется тип ритмического движение: возникает упругий свинг, который у связки басиста Воскобойника и барабанщика Петра Михеева звучит (как выясняется для, допустим, незнакомого с ними слушателя) не менее органично, чем европейские «ровные восьмые» и «ровные шестнадцатые». Здесь в фокусе восприятия оказывается бурное, драматичное соло лидера — и, если честно, хочется, чтобы оно продолжалось ещё хотя бы на квадрат дольше, потому что эмоциональная история, которую Евгений рассказывает слушателю на фортепиано, вполне могла бы быть изложена с большим количеством подробностей: динамическая кульминация и возвращение к проведению темы оставляет даже ощущение некоего слома, недосказанности.

Заглавная для всего альбома пьеса «N.N. Song» — это, собственно, «No Name Song», то есть «Песня без названия». За этим «названием без названия» стоит определённая история: по словам Евгения Пономарёва, он долго не мог найти название для этого трека:

— На помощь в поисках подходящего варианта на одном из концертов была призвана публика. Версий родилось много, почти все они были не похожи между собой и, тем не менее, каждая вполне могла бы оказаться «той самой». И тут пришло осознание: нужно сохранить за слушателем право довериться личному восприятию и тому образу, который рождается от соприкосновения с музыкой. Поэтому композиция так и осталась «Песней без названия».

Мало того, она стала драматургическим центром всего альбома — обширное, более чем 10-минутное звуковое полотно, в котором со всей определённостью выявляются музыкальные корни Евгения Пономарёва, лежащие в области классической музыки. Академический пианизм автора явно господствует здесь над элементами современного европейского джаза, сопрано-саксофон Андрея Половко моментами (по крайней мере, в экспликации темы) звучит почти как гобой в симфонической музыке, и даже соло контрабаса, сыгранное джазовым пиццикато (то есть звукоизвлечением пальцами, а не смычком, как чаще всего бывает в академическом искусстве), ложится стилистически органичной краской на это полотно. Что особенно интересно — это ощущение русской мелодики, не оставляющее слушателя на протяжении заглавной пьесы. Да, важнейшее влияние на Евгения Пономарёва в его развитии как джазового пианиста оказала классическая музыка, но в «Песне без названия» слышно, что это прежде всего русская классическая музыка, основанная на русской музыкальной традиции не в меньшей степени, чем на европейском гармоническом фундаменте, что играют именно музыканты из России — и в контексте непрекращающихся поисков музыкантами из России собственного лица в джазе эта пьеса, пожалуй, может войти в подборку самых показательных примеров того, как именно «русские корни» могут проявляться во всемирном многообразии джазового искусства.

Тем ярче драматургический контраст с седьмым номером альбома — «Very Sly Plan», «Очень хитрый план», в котором остро сыгранный современный нью-орлеанский ритм, основанный на традиционной модели «секонд-лайн», даже выдвинут в миксе на передний план, напоминая слушателю, что, да, это музыканты из России — но играют они джаз, а не «мировую музыку». Они играют джаз; они знают его корни, они понимают его принципы и владеют всем многообразием его ритмики — и всё-таки не пытаются имитировать носителей изначальной джазовой традиции, а осмысляют её в соответствии с собственным бэкграундом.

И бэкграунд этот включает не только классическую музыку, но и те грани джазового искусства, что в 70-90-е гг. прошлого столетия начинали развиваться на стыках джаза и смежных направлений. В частности, Евгений Пономарёв признаётся в том, что лично на него огромное влияние оказали, с одной стороны, гениальный французский пианист Мишель Петруччани, а с другой — прославленный американский гитарист Пат Мэтини. Обоих никак нельзя назвать представителями джазового мэйнстрима, но оба внесли, каждый по-своему, колоссальный вклад в развитие многообразия джазовой эстетики современности. Им обоим и посвящена финальная пьеса альбома, в названии которой прозрачно зашифрованы имена обоих — она именуется «Pat Rucciani».

Альбом был записан на одной из лучших студий Москвы (и уж точно самой современной) — CineLab SoundMix (звукоинженер Яков Захваткин). Сведение и мастеринг делали также в Москве — соответственно, в Major_Studio и Sonic Maniacs Mastering (звукорежиссёр Александр Перфильев). Альбом доступен на основных цифровых платформах.

альбом в Apple Music | альбом на Spotify | альбом в Google Play

Слушаем весь альбом на сервисе Яндекс Музыка:

Презентация альбома: 4 июля, 19:30. Санкт-Петербург, Новая сцена Александринского Театра: наб. реки Фонтанки, 49а. БИЛЕТЫ ОНЛАЙН