Как мы уже сообщали, 2 июня в Театральном зале Московского международного Дома музыки выступит живущая в США армянская певица Татевик Оганесян — «Леди джаз СССР», в 1970-80-е гг. одна из самых известных джазовых вокалисток Советского Союза.
Татевик выступает в России нечасто. В 2005 она появилась с 45-минутным сетом на фестивале «Усадьба Джаз» в подмосковном Архангельском, в 2015 дала два концерта в Москве и… пока всё. 2 июня в Доме Музыки (и 1 июня в клубе «Эссе»!) — очередная встреча с легендарной Татевик. В честь её приезда «Джаз.Ру» впервые делает доступным для сетевой аудитории интервью, которое певица дала нашему автору Веронике Грозных для бумажной версии нашего издания. Оригинал вышел в 7 номере «Джаз.Ру» за 2013 год (№53).
| Вероника Грозных фото: архив «Джаз.Ру», архив Татевик Оганесян |
 |
Когда все документы были подготовлены, сомненья развеяны, а билет в один конец куплен — я села писать письмо в жанре «Фрося Бурлакова», вообще-то абсолютно мне не свойственном:
Дорогая Татевик! Меня зовут Вероника. Я бы очень хотела, чтобы вы стали моим педагогом по вокалу, это моя давняя мечта. В Нью-Йорк я прибуду в конце мая. С любовью и уважением, Вероника Грозных.
Ответ пришёл быстро:
Дорогая Вероника! Добро пожаловать в Нью-Йорк. Позвоните мне, когда приедете. Пожалуйста, дайте мне знать, когда вы приезжаете. С уважением, Татевик.
И я уже ни секунды не сомневалась, что она именно такая, какой я её себе представляла: деликатная, мягкая, сердечная.
А потом, в непривычном и чужом поначалу Нью-Йорке, она стала мне и педагогом, и заботливой мамой, и близким другом. И конечно, по прошествии времени я не могла не обсудить с ней вопросы, которыми задаются, пожалуй, все, кто интересовался и интересуется Татевик Оганесян и её музыкой.
В первый раз, когда мы с вами созвонились — вы спросили, откуда я вас знаю. У меня был небольшой ступор, я подумала: «А как можно вообще не знать Татевик?..» Вы не считаете себя известным человеком?
— Понимаешь, если я еду в свою страну (Армению. — Ред.) или в Лос-Анджелес — там меня знают, потому что в ЛА живет много армян. В Москве, в Петербурге проходили мои концерты, там меня тоже знают. Но ведь много лет прошло с тех пор, как я уехала из Союза. Новое поколение слушает уже другую музыку, знает других исполнителей, поэтому думаешь, что тебя могут и не знать.
У вас был какой-то наставник в вокале?
— Мать. Но она меня не учила: я просто слушала, как это всё происходит, и впитывала автоматически. Мой брат, классический скрипач и большой любитель джаза, включал пластинки с разнообразными записями джазовой музыки, а я, маленькая девочка, подслушивала со стороны. У меня появился интерес — выучить все эти сложные фразы, которые играл, скажем, Оскар Питерсон. Поначалу я просто копировала их, и в моём исполнении не было своего характера. Но если суждено, если в музыке что-то должно с тобой случиться — ты работаешь над собой, и в какой-то момент ты проявляешь своё лицо в музыке.
А вас заставляли заниматься музыкой, как многих детей?
— Я вообще была ленивой и не любила заниматься. И отец, строгий в отношении музыки и учёбы вообще, усаживал меня за уроки. Мне приходилось врать и специально отпрашиваться в туалет: там я просто сидела, чтобы только не заниматься. Но вместе с тем дома была абсолютная свобода, мать говорила отцу: «Если она мучается, пускай перестанет ходить в музыкальную школу». Моя мать вообще чувствительная такая женщина: мне было трудно вставать рано утром, чтобы идти в школу, и она пошла к директору школы и спросила: «А вы можете занятия начинать не в восемь утра, а в девять? Потому что моя дочь не может встать так рано».
В доме царила свобода, и поэтому нам легко было решить, что делать со своей жизнью. И потом у меня появилась такая любовь к музыке, что я сама пошла в музыкальное училище.
А повлиял ли на вас тот факт, что ваши родители были музыкантами?
— Скорее, повлияла атмосфера, в которой я росла. Я жила в районе, где у всех детей родители были артисты: музыканты, актёры, танцоры. И у нас, среди детей, всегда происходили именно артистические мероприятия. Прямо в подъезде мы устраивали театральные спектакли, продавали билеты: резали бумажки и на них ставили места. Всё это было очень здорово.
А все мои родственники были непрофессиональные музыканты. Всегда на всех праздниках каждый что-то делал, и всё время в доме была музыка. Они играли, не зная нот, на фортепиано, танцевали, и это всегда было очень интересно. Моя бабушка очень красиво и много курила, поэтому у неё был очень хриплый голос. Но как она пела! Невероятно красиво.
Вот такая была атмосфера. И я в ней росла.
ДАЛЕЕ: продолжение интервью Татевик Оганесян; слушаем (целиком и бесплатно) её альбом с трио Ларри Уиллиса и Игорем Бутманом 1997 года!
Немногие из музыкантов, кто достиг высот в Союзе, решился переехать в Америку. А ваш переезд был чётко запланирован… или нет?
— Ничего не было запланировано. Абсолютно. Я поехала в Штаты как турист.
Незадолго до этой поездки, ещё в Армении, я познакомилась с моим будущим мужем Ваграмом — он американский армянин. Когда я приехала в Нью-Йорк, мы стали с ним общаться, а потом поженились. Так я больше и не поехала домой.
Вы жалели когда-нибудь, что уехали из Союза?
— Нет. Есть у меня такая черта характера: никогда ни о чём я не жалею. И всё, что случается, хорошее или плохое, — это к лучшему. В нашей жизни, по-моему, всё учит нас.
Конечно, всё могло бы плохо завершиться. Потому что, представь, я оставляю всё: своё имя, всю работу, которую я там сделала, звание «первой леди советского джаза», оставляю ВСЁ и приезжаю сюда. И начинаю всё с нуля. Могло бы этого всего и не случиться. Мог бы Ваграм не появиться в моей жизни. Но случилось. А если случилось — значит, судьба. А почему судьба улыбнулась, с помощью, естественно, Бога, — потому что у меня было желание всё время расти. А расти, наверное, надо было именно здесь, потому что такое было время, что здесь, в Штатах, я получала больше, чем там.
Так что нет, не жалею.
А вообще, если действительно любишь музыку, если действительно суждено быть музыкантом — то не зависит от того, там или здесь, но ты будешь этим человеком. Если в душе что-то открыто и ждёт материала, ждёт выхода — то получится. Если нет — то нет.
Когда вы уже сюда приехали, вы предполагали, что вашим продюсером станет Джордж Авакян? Как это вообще произошло?
— Никогда. Никогда я такого не предполагала.
Ещё в 1975 году, когда мне и не снилось, что со мной когда-то такое случится, мы приехали с оркестром Константина Орбеляна в Штаты на гастроли. В Америке мы были где-то месяц и выступали во многих городах. Когда были в Нью-Йорке, Джордж Авакян, как армянин, приехал на наш концерт, — и, как оказалось, с того времени меня знал и помнил.
И когда я уже переехала сюда жить, то мне заново необходимо было попасть уже в американский джазовый мир. Естественно, меня в Америке никто пока не знал. Тогда очень помогли армянские общины, устраивали концерты в разных городах. И как только у меня были выступления в Нью-Йорке — Джордж Авакян их посещал. А я даже не знала об этом. Как он сам мне потом рассказывал, он часто бывал на моих концертах.
И вот в какой-то момент мы с моим пианистом Арменом Донеляном уже начали готовить армянскую программу (альбом «Listen to My Heart» — армянские композиции в джазовой обработке. — Авт.). Это чудо. Никто не поверит, но это именно так всё случилось. Программа уже полностью была готова, нам нужно было записать пластинку. И поскольку мы хотели, чтобы всё было хорошего качества, на это требовались большие деньги. Музыканты, которые играют на CD — это музыканты мирового класса, им всем надо было платить. Студия, которую мы хотели снять, стоила немало. Встал финансовый вопрос, и мы приступили к поиску спонсоров, каждый со своей стороны. Долго искали, но ничего не получалось. И вот после одного концерта, часть которого составляли армянские композиции, подходит Армен и говорит: «У меня очень хорошая весть. Только что Джордж Авакян сказал, что очень заинтересован быть продюсером этого CD».
Ты представляешь, что со мной вообще могло твориться?! Это же человек-легенда! Если ты знаешь, он работал с Луи Армстронгом, Майлзом Дэйвисом, Сонни Роллинзом… А теперь он хочет записать нашу пластинку! Это казалось просто невероятным.
Вот с этого времени и началась работа. Потом мы здорово подружились.
И как-то он сказал мне то, чего я в жизни не забуду: очень много людей подходят к нему с вопросом о том, чтобы он был продюсером, как-то помог; и единственный человек, который никогда не продвигал себя, никогда не был таким навязчивым — это была я. И поэтому он даже больше был заинтересован в том, чтобы помочь сделать эту пластинку.
Что главное в альбоме «Listen to My Heart»?
— В основе этого альбома лежит душа. Душа армянина, которая нуждалась в таком выражении. Я говорю, конечно, о себе. Ведь я уже была далеко от своего дома, от своих корней, от своей музыки, красок Армении, от всего. Когда уезжаешь, когда надолго остаёшься где-то — тогда только начинаешь понимать, что к чему. Понимаешь, что, например, запах армянского абрикоса и вкус его нигде не найдёшь. Запах травы, когда едешь за городом. Восход и закат… Природа везде красивая, но, естественно, ты связан со своей природой. Связан и со своей музыкой. Я люблю джаз и пою джаз, но всё равно армянская культура — это моя культура, ведь я родилась армянкой. И в какой-то момент я почувствовала, что всё это проросло во мне. Я поняла, что я имею в себе гениальную армянскую музыку, которую очень интересно было бы смешать с джазовыми ритмами и получить такое, что не было сделано до сих пор. И это будет моим абсолютно новым шагом в музыке — сделать то, что душе хочется.
Часть этой программы начала формироваться ещё в Армении. Я эти произведения слышала внутри, и слышала по-другому.
И уже здесь, в Штатах, на одной из репетиций с Арменом Донеляном я просто начала петь армянскую песню — а он стал подыгрывать. И я поняла, что — о, Господи! — я таю! Со мной что-то такое творится, чего никогда не было у меня в душе. И Армен очень воодушевился. Стало понятно, что это нужно продолжить. Так мы начали работать над программой.
А на первом концерте с этой программой (который, кстати, проходил в храме, где мы с мужем венчались) как только я запела композицию «Andzrevn Ekav» («Капли дождя», сочинение классика армянской музыки Комитаса. — Ред.) — люди встали с кресел, подошли к сцене начали хлопать, хлопать, хлопать… А я импровизировала и не могла остановиться. И это было невероятное вдохновение. И это была радость. Божья радость. И если меня спросят, есть ли у меня в жизни несколько очень счастливых моментов — то вот это был такой момент.
СЛУШАЕМ: фрагмент альбома «Listen to My Heart» — «Andzrevn Ekav»
Как вы думаете, что отличает этот альбом от других работ? Кому из своих друзей я ни давала послушать этот альбом — всех сшибает наповал. В нём есть какая-то магия.
— Там есть огромная душевная сила. Сила, которая вышла от меня, перешла ко всем музыкантам, продюсеру. Эта музыка записывалась с большой любовью от всех, кто это делал.
А какое вообще событие в вашей музыкальной деятельности вы считаете наиболее значимым на данный момент?
— Преподавательство. Когда я жила уже здесь (в США. — Ред.), мне из Армении постоянно сообщали: «Растёт поколение, которое поёт и копирует твои песни, которое танцует под твою музыку, продолжает традиции, которые ты начала». Со стороны кажется, что я могу быть очень гордым или высокомерным человеком, и меня надо узнать, чтобы понять, что это не так. И ты это знаешь. Но когда я сама услышала, что есть поколение, которое может продолжить начатые мной традиции, то поняла, что я что-то сделала для этого поколения. Что-то действительно большое и серьёзное. В какой-то момент ты понимаешь, что ты кормишь новое поколение новыми идеями. Это меня воодушевило на то, что я должна продолжить разделять свой опыт с теми молодыми людьми, которые действительно нуждаются в этом.
Кстати, композиции с этого армянского альбома сейчас исполняют молодые музыканты в самых разных странах…
— Это просто изумительно, как моя музыка распространилась по всему миру! В этом удивительно помог интернет. Через некоторое время после выпуска CD «Listen to My Heart» мне стали писать из разных стран люди, которых я вообще не знаю: они благодарили за музыку, просили приехать в их города, говорили, что меня любят. После такого ощущаешь себя внутренне очень богатым. И поэтому сейчас я себя чувствую таким воодушевителем, который должен продолжать отдавать. Появилась ты, появилась девушка из Швейцарии, появилась женщина из Германии, появились люди из разных стран, которые любят армянскую музыку! Представляешь, девушка из Швеции приезжает сюда и поёт «Yarimo»! Я просто обалдела! Слёзы на глазах были, до того это радостно. Поэтому очень важной считаю именно преподавательскую деятельность. И меня вдохновляет итог занятий. Когда ты чувствуешь, что смог передать что-то и видишь разницу в человеке через некоторое время — это как посадить семя, а потом оно вырастает, да ещё не просто вырастает, а получается что-то уникальное, с каким-то особенным плодом.
СЛУШАЕМ: Datevik Hovanesian + Larry Willis Quartet feat. Igor Butman «Ballads from the Black Sea» (Mapleshade Records, 1997)
Прекрасное открытие для меня!