| Дарья Шадрина студентка III курса Нижегородского музыкального училища им. Балакирева фото: Олег Рыбин |
 |
5 апреля нижегородский барабанщик, клавишник, аранжировщик, бэндлидер Михаил Петропавловский отпраздновал 55-летие. Отпраздновал, разумеется, концертом своего джаз-оркестра. Выступление состоялось в зале Нижегородского музыкального училища, где юбиляр работает много лет. Интервью Михаила Петропавловского — специально для «Джаз.Ру».
Бывает жизнь сродни полифонии, а бывает, если взять другую музыкальную аналогию, минималистическая. Ваша — какая? И что самое главное в ней?
— Интересно, а давай расшифруем, что такое минималистическая жизнь, а что —полифоническая?
Полифоническая, например, когда у человека есть несколько главных линий, определяющих его жизнь, и они тесно переплетаются.
— Если с этой точки зрения, то полифония. Человек может быть ограничен каким-то одним делом, долбиться в одну точку, а все остальное проходит мимо него. Жизнь мимо него проходит! Мне одинаково нравится держать в руках и дирижёрскую палочку, и, например, электрорубанок. Не то, что я не вижу между ними особой разницы — просто отношусь и к тому, и к другому одинаково серьёзно, со страстью творческой. Как и ко всему в своей жизни. В полифонии тема усложняется разными голосами в разное время. Главный вектор моей жизни— это любовь. Любовь к людям, к музыке, оркестрантам, которыми я руковожу, к публике, прежде всего. И отсюда все вытекает. Чего не сделаешь ради любви? Правда? Ради любви сделаешь всё.
Теперь минимализм. В музыке это чередование нескольких нот и сочетаний нот в разном порядке, с разным эмоциональным наполнением. Вот это вряд ли ко мне относится. Я люблю полную клавиатуру.
Можно ли провести аналогию между вашей любовью к полной клавиатуре и любовью к биг-бэнду, с его полнотой звучания?
— Конечно, да. Биг-бэнд — это мощное звучание, сияние инструментов, упругий ритм. Музыка биг-бэнда помогает раскрепоститься любому зрителю, учит его свободе.
Бациллу джаза привнёс мне биг-бэнд Олега Лундстрема. Я был ещё практически мальчишкой, первокурсником училища, когда в Горький приехал с гастролями Государственный оркестр под управлением Олега Леонидовича Лундстрема. Признаюсь, сначала я не хотел идти на этот концерт. Но моя матушка, преподаватель консерватории, сказала, что я буду полным дураком, если не пойду, и буквально вытолкала меня в концертный зал. Уже после первого отделения я ходил в полном потрясении, с глазами «по восемь копеек». Я понял, что это — моя судьба.
Бэнд — это единый организм, где музыканты должны не только вместе играть, но и чувствовать вместе, переживать ту музыку, которую исполняют. Без личного доверия каждого музыканта к своим коллегам и руководителю не может состояться чуда под названием джаз. Бэнд — это братство музыкантов, основанное на труде каждого, для достижения единой цели. А цель эта — завоевание сердец публики своим искусством.
ВИДЕО: Жан-Лу Лоньон (Франция) и Jazz Pavlovo Big Band Михаила Петропавловского
httpv://www.youtube.com/watch?v=2z5H0V6adME
В вашей жизни был не один биг-бэнд. Что это были за оркестры, чем они отличались друг от друга?
— Для ответа нужно вернуться в годы моей учебы, когда я заканчивал Горьковское музыкальное училище. 1983 год, государственные экзамены на отделении духовых и ударных инструментов по дирижированию. Я немножко поломал традиционное течение экзаменов. Заданием было инструментовать и аранжировать две пьесы. Мне страстно захотелось, чтобы вторым произведением было джазовое. И мне это разрешили. В итоге, духовой оркестр, которым я дирижировал, исполнил «Метель» Свиридова, а затем «Sweet Georgia Brown», примерив на себя звучание биг-бэнда. До выпускного вечера я успел написать композицию «Когда светит солнце» для этого же состава. Это был мой первый пробный состав.
Первый же серьёзный биг-бэнд, нацеленный на джаз и состоящий из профессиональных музыкантов, был создан в Горьковском театре оперы и балета, где я уже работал артистом оркестра. Духовикам театрального симфонического оркестра немножко надоело играть классическую музыку, и я предложил: «Давайте ради разнообразия попробуем поиграть джаз с брасс-квинтетом, а потом соберемся биг-бэндом и посмотрим, что у нас получится».
Тот биг-бэнд просуществовал при театре два года и плавно перетёк в другой коллектив (поменялся состав исполнителей, и театральных музыкантов частично заменили эстрадные). Это был конец восьмидесятых. Мы нашли себе пристанище в Доме Союза композиторов. Приютил нас председатель правления Верхне-Волжской организации республиканского композиторского союза, Аркадий Александрович Нестеров, видимо, тоже питавший слабость к джазу. Этот состав бэнда просуществовал до 1999 года. Мы съездили на фестиваль в Австрию, сократились до комбо-состава в 11 человек, выступали в джаз-клубе Jam Prestige, открывшемся на центральной улице города. Это был ещё один наш дом.
Еще один мой оркестр — Jazz Pavlovo Big Band. Эта замечательная, хоть и короткая, история продолжается и в настоящее время. С этим оркестром, костяк которого я нашел в ДК райцентра Павлово-на-Оке, выступали Жан-Лу Лоньон, Джей Си Смит, Борис Саволделли, Роберт Анчиполовский, Ирина Бабичева. Выступление с Ириной было примечательно ещё и тем, что впервые на одной сцене встретились два оркестра — биг-бэнд и камерный оркестр «Солисты Нижнего Новгорода», получился яркий симфоджазовый концерт.
ВИДЕО: Ирина Бабичева, Jazz Pavlovo Big Band, «Солисты Нижнего Новгорода»
httpv://www.youtube.com/watch?v=RTScw-lSzo8
Состав, с которым я выступаю сейчас, объединяет музыкантов, которые прошли со мной очень много этапов в жизни. К сожалению, именно у этого состава нет своего дома, базы для репетиций; музыканты собраны отовсюду; нет и человека, который направлял бы этот коллектив, курировал бы его, прилагал усилия для его развития.
И, конечно, ещё один мой постоянный коллектив — учебный, это биг-бэнд Нижегородского музыкального училище им. Балакирева, состоящий из студентов отделения «Музыкальное искусство эстрады».
ДАЛЕЕ: продолжение интервью Михаила Петропавловского
ВИДЕО: биг-бэнд НМК имени М.А.Балакирева под управлением Михаила Петропавловского — «Chameleon» (солируют Евгений Салаев — труба, Алексей Кузнецов — саксофон)
httpv://www.youtube.com/watch?v=yk0D8pj0Cy8
Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию с джазом в Нижнем Новгороде?
— Проблемы традиционные. Широкой пропаганды нет. Джазовое радио 104.2 FM давно закрылось. Джаз-клуб Jam Prestige, как Феникс, возрождающийся из пепла, сначала открылся в одном месте, потом в другом, потом в третьем. Сейчас опять в пепле. Несколько лет работает Нижегородская джазовая филармония, устраивающая джазовые концерты, но у неё нет своей сцены, она арендует чужие залы. Биг-бэнду для нормального развития нужны стабильные репетиции, обеспеченность необходимой аппаратурой и, самое главное, — преемственность музыкантского состава. Важно, чтобы постоянно на репетициях кружились новые подрастающие ребята и наставники-старички, чтобы происходила ротация кадров, преемственность роста. Обеспечить такие условия здесь под силу только муниципалитету.
Вы вспомнили о впечатлении, которое произвел на вас оркестр Олега Лундстрема. Были другие встречи с ним, с руководителями других биг-бэндов?
— Конечно. К Олегу Леонидовичу мы ходили вдвоём с Константином Львовичем Евстигнеевым (пианист, сейчас преподаватель специального фортепиано в НМУ имени Балакирева. — Авт.). Первый раз мы робели, были тогда мальчишками. Во второй раз я шел к Олегу Леонидовичу уже со своими аранжировками, а Константин приготовил свои вопросы, чисто пианистические. И мы, конечно, вновь робели, боялись, что нас выгонят со словами «кто вы такие?». Но, светлой памяти Олега Леонидовича, это такой был отзывчивый человек, понимающий молодого музыканта с нерешёнными проблемами! Он тут же сказал: «Пойдёмте к роялю. Смотрите, вот тут вы тромбоны написали в узком расположении, а можно было бы пошире, потому что это даёт вот такой эффект, звучит более прозрачно, но и более объёмно». Вот таким образом мы общались.
А вообще, биг-бэнды — это тесная такая братия, много хороших людей. Довелось общаться с Анатолием Ошеровичем Кроллом, с Игорем Бутманом; в Ярославле прекрасный биг-бэнд, в Улан-Удэ — Валерий Симонов, в Москве пересекались оркестрами, познакомились и дружим. Обмениваемся друг с другом пищей для творчества.
Где берёте аранжировки для своих оркестров?
— Аранжировки, которые можно скачать в интернете, не устраивают меня своим качеством. Приходится их покупать. Часто аранжировки появляются во время обмена партитурами с другими руководителями и исполнителями после совместных концертов. Конечно, много пишу сам, могу назвать самые необычные: «Дорога на Берлин!» из репертуара Леонида Утёсова и «Тёмная ночь» (музыка Никиты Богословского) для оркестра в соединении со струнной группой.
Был ли в вашей жизни человек, на которого хотелось равняться? Если да, то кто он?
— Был, и это Олег Лундстрем. Я ориентировался на него в своей профессиональной дирижёрской деятельности. Назову и таких классных барабанщиков, как Стив Гэдд, Дейв Уэкл, Стив Смит, Бадди Рич — ведь я и барабанщик тоже. Можно сказать, что с Бадди у нас даже судьбы где-то похожи, он тоже барабанщик и руководитель оркестра одновременно.
Когда я переживал первый сложный момент в обычной жизни, матушка, как ни парадоксально, вдохновила меня примером декабристов. Она сказала: «Декабристы шли на Сенатскую площадь, зная, что могут погибнуть, — но всё равно шли. Так что и ты должен преодолеть эту проблему, как бы она ни разрешилась потом. Ты должен пройти через это». Ещё один мой герой — Василий Гаврилович Грабин, замечательный советский конструктор знаменитой пушки ЗИС-3, которая прошла всю войну, автор книги «Оружие победы». Интересуясь темой техники Второй мировой войны, я купил эту книгу на развале. Какая судьба! Этот человек, вопреки сложившейся в СССР системе, под угрозой смерти, почти подведенный под расстрельную статью, сделал то, чего не было ни на одном заводе. Он сделал такую унификацию, что на конвейер можно было поставить сразу несколько орудий с взаимозаменяемыми деталями. Это оружие помогло выиграть войну.
Давайте представим, что вам выпала возможность собрать коллектив из лучших джазовых музыкантов всех времён. Кого бы вы пригласили?
— Каждая звезда имеет своё собственное сияние. А сияние оркестра заключается в его общности. Если собрать в кучу яркие индивидуальности, может получиться такая ерунда… Лучше не стоит.
Возможно, есть коллектив, в котором вам самому хотелось бы играть?
— А я и играю — в своём коллективе. Сажусь за барабаны и играю. Зачем чужое, когда есть своё?
Какими качествами должен обладать руководитель коллектива?
— Профессионализм, предвидение и любовь — о которой мы уже говорили.
У Бориса Гребенщикова есть знаменитая фраза: «У чёрных есть чувство ритма, у белых — чувство вины». Как вы воспитываете это самое чувство ритма? Бывает ли такое, что приходит студент, у которого это чувство очень и очень слабо развито, обучение тяжело дается? Как вы вообще поступаете в таких случаях?
— То, что вложил в эту фразу Борис Гребенщиков, нельзя понимать буквально. Белые музыканты прекрасно играют джаз и наряду с афроамериканскими музыкантами, и вместе с ними. Здесь важно ощущение метро-ритма, т.е. ощущение протекающего времени, разделенного на доли и т.д. Да, это бывает сложновато. Однако, похвалюсь, моими усилиями на первом курсе были введены уроки ритмики. Занятия начинаются с элементарного: обучения ощущению внутридолевой пульсации, наполнению пульсации внутри доли более мелкими длительностями, далее перенос акцента с первой на вторую долю, и так до более сложного свингования. Уже во втором полугодии первокурсники приходят в оркестр подготовленными. Для этих занятий я написал учебник «Метр и ритм», по которому теперь занимаются наши студенты.
На мой взгляд, хороший руководитель должен сочетать в себе и строгость, и требовательность. Но как не «перегнуть палку» с начинающими музыкантами, чтобы не упустить результат?
— Человека, который хочет работать, сразу видно — с таким палку не перегнёшь. Результаты будут. А если его всё время нужно пинать, чтобы что-то сделал, толку-то с этого музыканта?
А как выбираете репертуар для учебного оркестра?
— По принципу компромисса, как и в жизни. Нужно, чтобы произведения были и «вкусными», и чтобы ребята смогли справиться, и чтобы под эти произведения были хорошие вокалисты.
Напоследок хотелось бы сказать, что джаз — интеллектуальная музыка. Это не та музыка, которая крутится в традиционных ночных клубах. Джаз — важная составляющая музыкального искусства, которая ещё и воспитывает вкус в людях и у подрастающего поколения, меняя, таким образом, ориентиры. Это очень важно. Джаз (стучит пару раз указательным пальцем по собственному лбу) — для мозгов!
