| Кирилл Мошков, редактор «Джаз.Ру» (текст, фото, видео) Наталья Кравченко (фото, видео) |
 |
Длительная эволюция названия и формата осеннего джазового фестиваля в Архангельске, имеющего историю длиною в 35 лет, кажется, завершилась возвращением в родную гавань. Претерпев в течение почти десяти лет смену руководства, названий, площадок и, в каком-то смысле, формата, фестиваль с 2017 года вернул себе историческое имя «Международные дни джаза в Архангельске».
Символичным было присутствие в зале и за кулисами на нескольких концертах Владимира Турова, который в начале 2000-х, после смерти основателя фестиваля, саксофониста Владимира Резицкого (1946-2001) — первопроходца джазовой сцены Архангельска, взял на себя руководство фестивалем, вынужденно оставив его в конце десятилетия после тяжёлой болезни.
Преемственность налицо: прожив несколько лет под компромиссным наименованием «Фестиваль Владимира Резицкого», осенние дни джазового искусства в Архангельске, которые с 2011 г. проводит продюсерский центр «Архангельск-джаз» под руководством гитариста Тимофея Дорофеева, утвердились в заложенном Резицким формате мультидиспилинарности, мультижанровости, открытости смежным направлениям при доминировании в программе фестиваля пограничных, поисковых, зачастую авангардных форм современной джазовой сцены. Точное стилистическое определение, данное организаторами — «фестиваль новой джазовой музыки и современного искусства», и Международные дни джаза в Архангельске 2017 г. соответствовали этой формуле на сто процентов.
Как это было в последние несколько лет, программа фестиваля строится по формуле «1+2». Первый вечер (в 2017 это было 19 октября) проводится один концерт в «Кирхе», то есть Камерном зале Поморской филармонии, расположенном в здании бывшей лютеранской кирхи. На следующий день «Дни джаза» переезжают на свою основную площадку — Архангельский городской культурный центр, где проходят два полных дня фестивальных концертов. В этом году календарный формат оказался ещё слегка раздвинут, так как традиционный воскресный утренний концерт «Дети в джазе» пришёлся не на утро последнего дня фестиваля, как бывало в прошлые годы, а на утро следующего за последним сборным концертом дня — и, таким образом, именно «Дети в джазе» завершали программу «Международных Дней джаза в Архангельске».
ДАЛЕЕ: продолжение первой части репортажа с «Международных Дней джаза в Архангельске», много фото, ВИДЕО!
Впрочем, обо всём по порядку.
Вводный концерт в Кирхе 19 октября представил архангельской публике дуэт из Курска — одну из самых значительных единиц в личном составе современной джазовой сцены России вне столичных Москвы и Петербурга. Пианист Леонид Винцкевич и его сын, саксофонист Николай Винцкевич, играют вместе уже два десятилетия. У них есть квартет с американской ритм-секцией (Vintskevich-Taylor Project), но в Архангельск они приехали камерным дуэтом — как, в принципе, выступают достаточно часто — и привезли с собой специального гостя. Даже очень специального: звезда российской академической музыкальной сцены виолончелист Борис Андрианов — фигура не очень привычная для джазового фестиваля, но в стилистике classical / jazz crossover, вполне востребованной на филармонических сценах России, звучит весьма интересно, тем более в партнёрстве с Винцкевичами.
Их сотрудничество началось не вчера: Андрианов играл с Винцкевичами на прошлогоднем фестивале «Джазовая провинция», которым с 1996 г. бессменно руководит Леонид Винцкевич, на воронежской «Усадьбе Джаз» 2017 года и т. п. — кстати, после Архангельска трио вновь должно было выступать на «Джазовой провинции» в Курске, Воронеже и других городах этого протяжённого странствующего музыкального праздника. Но, конечно, было бы странно ожидать от выдающегося академического музыканта, играющего с Кшиштофом Пендерецким, Валерием Гергиевым, Юрием Башметом и другими прославленными дирижёрами, после пары лет эпизодического взаимодействия с джазменами (включая, кстати, оркестр им. Олега Лундстрема, с которым Андрианов тоже выступал) полномасштабного владения джазовой фразировкой, джазовой интонацией и особенно — фундаментальными основами джазового ритма. Тем не менее, выдающийся талант Андрианова заключается и в том, что, не владея этими особенностями джаза в полном масштабе, он тем не менее их очень убедительно эмулирует, то есть создаёт правдоподобную иллюзию владения ими.
В частности, он чрезвычайно убедительно встраивался в авторский материал Винцкевичей, создавая дополнительное измерение звучанию их лирико-драматического дуэта — даже в условиях крайне непростой акустики Кирхи, где ровно на важнейшей частоте звучания виолончели — около 250 Гц, в нижней части самой низкой из трёх «областей формант» этого непростого инструмента (если кому интересно, звук виолончели формирует главным образом сложение диапазонов 250-300 Гц, 400-500 Гц и 1,5 кГц) — на сцене образуется так называемая «стоячая волна», которую, во избежание гудения в звукоусилительном тракте, звукорежиссёру приходится искусственно вырезать. Да, виолончель звучала в результате несколько странно, баланс частот в её звуке задирался вверх, придавая саунду несколько гнусавый оттенок, но в ансамбль вливалась идеально.
В какой-то момент выдающийся виолончелист взял инициативу на себя: зазвучали темы Иоганна Себастьяна Баха, оформленные участниками трио в «Сюиту Баха». Леонид Винцкевич говорит, что «джазирование классики» раньше не входило в число его репертуарных приоритетов; результат обращения трио Винцкевич-Андрианов-Винцкевич к Баху, тем не менее, демонстрировал доминирование не академической, а именно джазовой, причём современной джазовой методики. Стилистика дуэта Винцкевичей сформирована на стыке американской джазовой парадигмы (в конце концов, мало кто из российских джазовых музыкантов может похвастаться четвертью века регулярных выступлений на американских джазовых фестивалях, как Винцкевич-старший, или работой с ведущими калифорнийскими фьюжн-продюсерами, как Винцкевич-младший!) и европейской импровизационной музыки, идущей от европейской же композиторской традиции; и обширный опыт Андрианова в академическом музыкальном мире, скорее, дополняет эту стилистику, а не вытесняет её.
Есть хороший «оселок» для проверки импровизационных качеств музыканта: надо сыграть блюз. Винцкевичи искусно провели Андрианова через этот тест. Стало ясно, что как джазовый солист прославленный мастер академической виолончели, быть может, ещё и не сфомировался, но как минимум имеет на это шанс.
ВИДЕО: Леонид Винцкевич, Николай Винцкевич и Борис Андрианов играют блюз в «Кирхе»
httpv://www.youtube.com/watch?v=NdHsX9nzIMw
20 октября «Дни джаза» переехали на свою основную площадку в АГКЦ. Со времён Владимира Резицкого фестиваль — это не только концерты на основной сцене: в начале вечера и в антрактах в АГКЦ звучит музыка на малой сцене в фойе, и там же организуются входящие в программу фестиваля выставки.
Вот и на этот раз в дни фестиваля в фойе выступали музыканты — например, показанные на этом фото студенты эстрадно-джазового отделения музыкальной школы Университета Новиа, крупнейшего шведскоязычного университета Финляндии — страны, где шведский является вторым государственным языком, хотя на нём говорит всего шесть процентов населения. Они были в Архангельске в количестве двух ансамблей для участия в семинаре «Предпринимательство в музыкальной индустрии», который состоялся в Северном (Арктическом) Федеральном университете днём 19 октября и включал, помимо прочего, доклады московского музыковеда Елены Сергиевской, которая традиционно ведёт концерты осенних «Дней джаза» — тема её выступления была сформулирована как «Музыкальная индустрия: продавать или просвещать» — и главного редактора «Джаз.Ру» Кирилла Мошкова, который представил сообщение на безусловно провокационную для современной музыкальной индустрии тему «Кто платит за музыку». На следующий же день, 20-го, оба студенческих ансамбля из Финляндии играли в фойе АГКЦ и показали, что в университете Новиа их учат достаточно компетентно и крепко.
Там же, в фойе, 20-го открылась одна из выставок, включённых в программу «Дней джаза»: выставлялся один из музыкантов-участников фестиваля — испанский (точнее, каталонский) гитарист Анхель Онтальва. Этот музыкант широкого творческого спектра, играющий прог-рок, фьюжн, этно-джаз и т. п. — не только инструменталист, но ещё и художник, судя по выставке — как минимум небезынтересный. На открытии выставки наша камера запечатлела артиста вместе с организатором его российских гастролей, известным сибирским промоутером Евгением Колбашевым.
Концертный вечер на основной площадке открыли Arkhangelsk Jazz Friends, уважаемый в городе состав, много лет работающий в стилистике современного джазового мэйнстрима. Они показали одну авторскую вещь пианиста Фёдора Герасимова и три — саксофониста Виктора Хабарова.
Во втором отделении играл Анхель Онтальва (Angel Ontalva) и московский дуэт Priot — барабанщик Пётр Талалай и поющая пианистка Наталья Блинова.
Искушённость барабанщика в работе с самыми разными стилями, от радикального авангардного «импров» до рок-музыки, облегчила дуэту интеракцию с герметичным, самоуглублённым, легко уходящим в долгие странствования по психоделическим пространствам гитаристом. «Lonely Woman» Орнетта Коулмана прозвучала у испанско-российского трио так и вовсе свежо и ярко.
Сложнее стало, когда испанскому гостю пришлось встраиваться в авторский материал московского дуэта, тем более, что свежесть приёма с имитацией плача новорожденного младенца в монументальной пьесе «Рождение Земли» за прошедшие со дня её премьеры годы уже как-то поуменьшилась, а вклад Онтальвы в это протяжённое полотно, как показалось на этом концерте, вёл не столько к углублению проникновения в материал, сколько к увеличению его протяжённости. Среди ожидавшихся логических концов выступления трудно было выбрать подлинный, и когда он наступил, ощущение осталось сложное — возможно, будь этот сет минут на 20 короче, это его изрядно украсило бы.
После перерыва сцену заполнил собой один из самых своеобразных составов московской новоджазовой сцены — «Ансамбль Московских Композиторов» под руководством трубача Андрея Соловьёва, которого многие читатели «Джаз.Ру» знают как многолетнего соавтора нашего Джазового подкаста.
Стилистика «АМК» — не стопроцентно джазовая: это, скорее, ближе к Rock in Opposition — преимущественно инструментальной рок-музыки с изрядной долей авангардной джазовой импровизации в музыкальном материале, который, тем не менее, выписан и структурирован в стилистике прог-рока.
Ну, или облегчённой, доступной для понимания самой широкой аудитории версии прог-рока, как это происходит у «АМК»: все их пьесы строятся на крайне несложных попевках, которые, собственно, и составляют «композиторскую» сторону их музыкального материала, перемежаемую более или менее радикальными импровизационными соло.
Заразительный энтузиазм барабанщика Владимира Глушко по прозвищу «Биг» — меломана, коллекционера пластинок авангардного джаза, получившего начальное музыкальное образование по классу скрипки; эмоциональные басовые партии Владимира Кислякова из рок-группы «Рада и Терновник»; сдержанная флейта Елены Фольк; чисто «рокерская» электрогитара Сергея Седых из прог-рок-группы In Folio; плюс два духовых инструмента — тенор-саксофон Павла Тонковида и труба лидера «АМК» (оба работают в рок-группе «Вежливый отказ»). Вот, собственно, и вся формула звучания коллектива — и всё это задорно, сценично, увлекательно.
Не следует искать здесь глубин композиции или вершин импровизационного искусства. Здесь другая задача: захватить публику, поймать её энергетически и оставить после окончания выступления ощущение позитивно, насыщенно проведённого времени.
И задача эта решается уверенно и хватко.
ВИДЕО: «Ансамбль Московских Композиторов»
httpv://www.youtube.com/watch?v=nWrnz7NC1p8
