«Как проехать на Олега Лундстрема?» — «Езжайте по Оренбургскому тракту в сторону озера Шанхай, там свернете на Виктора Деринга, и до Лундстрема рукой подать…»
Надеюсь, что так для джазового туриста у нас лет через 20 будут объяснять дорогу на фестиваль. Все эти топонимы действительно существуют на карте Казани и её пригородов: и улицы имени наших прославленных джазменов, и озеро Шанхай, хотя узнал я все это почти случайно, набрав поисковую строку в интернете. Вот это сообщение:
В коттеджном поселке «Примавера» Приволжского района Казани появится сразу четыре новые улицы и один переулок — Блестящий. Об этом сообщается в постановлении, опубликованном в сборнике документов исполкома Казани.
Одной из улиц присвоили имя советского, английского и французского артиста балета, балетмейстера Рудольфа Нуреева (1938−1993). Улицы также назвали в честь первого казанского полицмейстера из татар-мусульман Шагиахмета Алкина (1812−1879), композитора, эстрадного дирижёра, заслуженного артиста РСФСР Олега Лундстрема (1915−2005), народного артиста РТ, почётного кинематографиста России Виктора Деринга (1921−2009).
казанское издание «Бизнес Online»
Лундстрем и Деринг вместе приехали в Казань в составе «шанхайского» джаз-оркестра после репатриации в 1947 г. В конце 50-х Лундстрем с частью оркестра уехал в Москву, а Деринг остался в Казани, долгие годы возглавлял оркестр Казанской городской киносети, игравший в кинотеатрах, а затем ставший оркестром Комитета кинематографии Республики Татарстан — отсюда и звание «почётного кинематографиста».
Тихий праздник пришел на нашу джазовую улицу. Не было цветов и фейерверков, никто не резал ленточку и не срывал полотна с мемориальной доски. Джазовые улицы Лундстрема и Деринга находятся пока, как и сам джаз в местном культурном ландшафте, вдалеке от центра Казани, в уютном и мало обжитом поселке вблизи магистрали, ведущей прочь из города, в аэропорт. Но чудится: пройдут годы, поменяется «вертикаль» на «горизонталь», и центр культурной жизни вполне может сменить адрес и переехать подальше от министерств и ведомств, поближе к Олегу Леонидовичу и Виктору Эдуардовичу…
Смена прописки 1 — из «Усадьбы» в «Кремлевский Двор», а со «Двора» — на Площадь перед Дворцом
Тема смены прописки сегодня звучит актуально и для двух значимых казанских культурных событий. Если коротко — смотри заголовок… Объясняю: в последние годы в нашем городе существуют два продюсерских центра джазовой активности: их возглавляют, соответственно, Ольга Скепнер и Валерий Коротков. Валерий с 2011 г. проводил фестиваль «Kremlin-Live» в казанском Кремле, а Ольга с 2007 продюсировала фестиваль импровизационной музыки «Джаз в Усадьбе Сандецкого». И вот дислокация фестивалей в этом году поменялась: «Kremlin-Live» из Кремля переместился на набережную реки Казанки, на площадь у Дворца Земледелия, где состоялся 20 августа под названием «Kazan — Live» с грандиозной программой и с участием Игоря Бутмана.
ДАЛЕЕ: продолжение рассказа о двух летних фестивалях в Казани и других тенденциях казанской джазовой жизни…
Перед этим памятником архитектурным вкусам местной элиты уже не раз выступал наш симфонический оркестр под руководством Александра Сладковского, и наконец на простор площади вырвался фестиваль, которому стало тесно в кремлевских дворах. Место, согласитесь, замечательное, что видно на этом кадре:
А вот концерты детища Ольги Скепнер из уютного дворика усадьбы Сандецкого после 10 лет успешного цветения и культурного плодоношения переехали на Пушечный двор казанского Кремля, и теперь проходят под девизом «Джаз в Кремле с Ольгой Скепнер». Это вполне оправдано хотя бы тем, что в последние пару лет на некоторые концерты в Усадьбу было невозможно достать билеты: желающих попасть на джаз было явно больше того, что позволяла площадка во дворе Музея изобразительных искусств, к тому же окружённая жилыми домами. Представляю новое место в Кремле на фото общего вида Пушечного двора перед началом концерта 10 августа, содержание которого можно обозначить как «Пианист Евгений Борец и его друзья»: концерт вызвал у меня, кроме массы положительных эмоций, ещё и множество воспоминаний, связанных с казанским джазом на переломе тысячелетий, чем и хочу поделиться ниже.
Смена прописки 2 — все дороги ведут в Москву
Концерт выдался на славу, Евгений «со товарищи» был в прекрасной форме, замечательно выполнял роль ведущего: был одновременно краток и остроумен. Редко любителям музыки представляется такое удовольствие: за один вечер получить в высококлассном, а ещё лёгком и весёлом, исполнении такое разнообразие «музык»: от новоорлеанского блюза до нео-свинга, от поп-джаза 50-х в прекрасной стилизации трубача Константина Гевондяна под Руби Браффа — до камерного вокала Дианы Поленовой на замечательные тексты… И всё это в сопровождении трио в составе: Евгений Борец (клавиши) — Сергей Хутас (контрабас) — Давид Ткебучава (барабаны).
И вот ведь что обидно: все они вполне могли бы быть сегодня казанскими музыкантами, но нет, это богатство талантов забрала себе Москва. Сергей Хутас начинал джазовый путь по соседству, в Набережных Челнах, под началом бэндлидера Александра Колигера, в Москву перебрался в 2000-м, поступив в славную Гнесинку. Назад, естественно, не вернулся. Давид Ткебучава — тоже наш джазовый «выкормыш», играл в оркестре Анатолия Василевского, уехал работать в Москву немного позже, в 2003. И вот теперь все вместе собрались — в трио Евгения Борца. Евгений, без сомнения, сегодня многого добился и успешно реализовал себя в Москве, хотя довольно долго жил и работал в Казани.
Я хорошо помню его первые шаги в джазе, это было в 1986 году, на взлёте фестиваля «Джазовый перекрёсток», когда 17-летний Женя впервые показался на сцене Молодёжного центра… Его нельзя было не заметить: юный, одухотворённо красивый, рвущийся к возможности выразить себя в сольном выступлении. Тогда в местной прессе (газета «Вечерняя Казань») я написал об этом:
Появился очень молодой и потому многообещающий Женя Борец (фортепьяно); вот у кого настоящий бойцовский характер — сыграл, выручил в первый день (подряд в двух концертах!), а на джеме не постеснялся маститых музыкантов, смело прорвался к роялю (как мне потом рассказывали, его еле оттащили от инструмента)…
Во время учебы в Казанской консерватории в 1990 Евгений стал участником квартета «Казань», в котором объединились молодые и талантливые музыканты — руководитель, саксофонист Михаил Савин (он старше Евгения на 3 года), выпускник консерватории басист Андрей Фалько и барабанщик Ильдар Нафигов. Эти ребята вступали в жизнь в тяжёлые времена перемен, которые переживала страна в начале 90-х.
В Татарстане, кроме падения общего уровня жизни, были ещё и свои, национальные «заморочки». Есть такая поговорка : «Где родился, там и пригодился». Как-то так получалось, что самые талантливые джазисты в Казани поступали вопреки этой народной мудрости. Поначалу Миша Савин, человек тогда ещё совсем молодой, но к своим музыкальным талантам ещё и очень практичный, пытался устроить свою семейную жизнь в Казани.
Только окончив консерваторию, он уже преподавал там же и одновременно играл и писал аранжировки в Оркестре комитета кинематографии РТ у Виктора Деринга. Но быстро понял, что перспективы «пригодиться» в родном городе и обеспечить приличное материальное существование для семьи у него нет. В 1994 году он завязывает с джазом и уезжает в Москву к Валерию Сюткину. Становится аранжировщиком и музыкальным руководителем коллектива, чаще играет на клавишных, чем на саксофоне, и поднимает качество записей ансамбля на новую высоту. Его талант и джазовая сущность прекрасно проявляется в таких хитах Валерия Сюткина, как «7000 над Землей»: очаровательные вставки на аккордеоне и блюзовые нотки («Перелете-е-еть океан…») Такая аранжировка по силам только джазовому музыканту, каким Миша Савин остался даже и в годы глухого засилья попсы.
А Евгений Борец еще несколько лет продолжал пытаться «пригодиться» в Казани, освежая своим талантом атмосферу культурной деградации девяностых, организовал трио «БоНаСо» с Ильдаром Нафиговым на барабанах и Олегом Солодовниковым на контрабасе, преподавал в джазовой музыкальной школе, ездил на фестивали, приглашал в Казань для совместного выступления звёзд российского джаза. Но понимал, что вырасти в музыканта мирового уровня сможет только в Москве. Толчком к окончательному отрыву от родной казанской почвы послужило приглашение Игоря Бутмана после совместного выступления в 2000 году. Как это часто в жизни случается, по приезде в Москву ребята выяснили, что их тут особо и не ждут, пробиваться надо своими силами. Солодовников вернулся в Казань, а Борец и Нафигов остались. Тут их пути разошлись, но оба нашли свое место в столичной джазовой тусовке, а Евгений вскоре стал руководить музыкальной программой престижного клуба Jazz Town, работавшего в середине 2000-х на Таганке.
Он играл в различных московских коллективах, в том числе в ансамбле «Джаз Бас Театр» Алекса Ростоцкого, с которым появился в Казани в 2001 г. на фестивале «Джазовый Перекрёсток». В 2003-2004 принял участие в записи альбомов Ростоцкого «Splashes» и «Время, когда рыбы думают о прошлом», — играть и записываться с такой джазовой глыбой, как Саша Ростоцкий, уже знак высшего джазового качества! Дальше — ещё одна грань музыкального таланта Евгения — сотрудничество с Андреем Макаревичем в многообразных проектах, как поп-джазовых, так и почти- или «около»-джазовых. Все видят, как с появлением «Оркестра креольского танго» творчество Андрея расцветилось новыми музыкальными красками, и Евгений Борец тут явно «при чём». С Мишей Савиным пути Евгения тоже пересеклись, Михаил часто участвует в «Джазовых трансформациях» Макаревича, а в 2010 друзья записали под продюсированием Михаила отличный альбом «Савин — Борец. Умом Россию не понять».
Послушал его снова — и как будто смыл пыль и серость повседневного существования. Не зря его так высоко оценил в аннотации наш гуру Фейертаг, назвавший его «самым лирическим альбомом в дискографии российского джаза последнего десятилетия».
Так что, родные (это я своим землякам), не будем вздыхать и печалиться — таких столичных возможностей Казань дать нашим «савиным-борцам» не могла. Наше казанское тихое счастье — следить издалека за успехами своих джазовых сынков и радоваться. Во все времена Российской империи всё лучшее из провинции забирала Москва. Вот и Деринг с Лундстремом пересеклись улицами только на карте, а в жизни Олег Леонидович, не раздумывая, сменил казанскую прописку на московскую, а Виктор Эдуардович остался в Казани.
Нам на радость.
А Дерингу?
P.S. Из 18 музыкантов оркестра Олега Лундстрема, вернувшихся из Шанхая на родину в 1947 году, получили московскую прописку в 1963 году шестеро: Олег Лундстрем, Игорь Лундстрем, Александр Гравис, Алексей Котяков, Олег Осипов, Григорий Осколков. В Казани к этому времени оставались восемь бывших «шанхайцев»: Виктор Деринг, Владимир Серебряков, Анатолий Голов, Александр Маевский, Иннокентий Горбунцов, Онофрий Козлов, Юрий Модин, Иннокентий Бондарь.
