«Казань — фабрика джазменов»: фестивальная грамота 1967 года и судьбы казанских джазовых музыкантов

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

Игорь Зисер фото: архив автора

Сразу замечу, что не я автор лозунга (или, как сейчас, говорят «слогана») «Казань — фабрика джазменов», а один из ведущих советских джазовых музыковедов Аркадий Петров (1936-2007), и всё нижеследующее посвящается тем казанским музыкантам 60-х годов прошлого века, кто дал ему повод для такого утверждения.

Казань по многим причинам потеряла свою былую «джазородную» функцию, хотя и сейчас время от времени, натужась, рождает отменных джазовых музыкантов. Но было, было! В апреле 1967 г. в городе Куйбышеве (ныне Самара) состоялся джазовый фестиваль. Как и всё, что делалось нового и оригинального в том году — запуск гидростанции, выпуск нового фильма или создание нового сорта копченой колбасы — он был посвящён 50-летию советской власти. На почетной фестивальной грамоте, выписанной моему брату Олегу Зисеру, незабвенный джазовый златоуст, добрейший Аркадий Евгеньевич Петров собственноручно начертал и подписал «Казань: фабрика джазменов!»

Так как в этом году мы отмечаем 100-летие октябрьского переворота, то уважаемая грамота в этом году тоже отмечает юбилей — ей 50 лет! На фестиваль Олег Зисер был командирован в составе джаз-оркестра Студенческого театра миниатюр (СТЭМ) казанского авиаинститута, как со-руководитель оркестра, вместе с Анатолием Василевским. А грамота эта замечательна, конечно, автографами членов фестивального жюри: Аркадия Петрова и Владимира Фейертага, его подпись выше под коротким: «Ура Казань!».

Истоки этой славы, конечно же, уходят в историю казанского джаза, важнейшая глава которой началась за 20 лет до куйбышевского фестиваля, в 1947 году, когда в городе появился оркестр Олега Лундстрема (об этом подробнее см. часть 2 очерка «Синкопы джазовой судьбы»).

А вот первым «фабричным продуктом», ставшим наследником славных «шанхайцев», был молодой выпускник Казанской консерватории тромбонист Николая Филиппов.

Именно его в 1955 году, по причине нехватки в составе тромбонистов (из «шанхайцев» остались только Григорий Осколков и Александр Маевский), Олег Леонидович пригласил в оркестр. Тогда Николай еще учился в консерватории (окончил в 1957 г.), но в оркестре официально был оформлен с 1956. Работал у Олега Лундстрема до 1960 г., затем осел в Москве, работая в различных симфонических оркестрах, а к джазовой деятельности вернулся в 1982 г. как преподаватель Гнесинского училища. Прославился как исполнитель партии тромбона в «Озорных частушках» Родиона Щедрина.
ДАЛЕЕ: продолжение заметок о казанской джазовой сцене 1960-х 

В этой заметке я опираюсь в основном на личные воспоминания, так как стал играть в казанских джазовых составах (в основном это был оркестр СТЭМа КАИ) с начала 60-х годов. Начну с коллективной фотографии, где запечатлены несколько известных джазовых музыкантов. Это рекламное фото для гастрольного коллектива, сопровождавшего в 1965 г. певца Владимира Степанова (солиста казанского оперного театра).

Итак, за ударной установкой Юрий Ветхов по кличке «Рыжий» (пусть это не шокирует читателей: я считаю джазовый сленг неотъемлемой частью джазовой субкультуры и в дальнейшем буду приводить клички музыкантов, которые в те времена часто заменяли им имена и фамилии). Приехав из Минска, в конце 50-х он учился в Казанском музыкальном училище, отличался прекрасной техникой и развитым музыкальным мышлением, что и демонстрировал в своих соло. Недолго играл в оркестре СТЭМа (1964-65), в начале 60-х годов играл в оркестре Анатолия Кролла, затем перебрался в Минск. Интересно отметить, что в 1967 г. он играл в трио с Германом Лукьяновым и в этом составе отметился на фестивале в Таллине. А еще в Казани он нашел «девушку своей мечты», ее звали Люся Ермишева, и она пела «под Эллу» в оркестре СТЭМа…

На клавишах — Лев Шер, в 1965 он окончил Казанский мединститут, играл во многих джазовых составах Казани и принимал активное участие в устройстве довольно частых джем-сешнс в те годы.

Еще один известный не только в Казани, но и во всей России музыкант — трубач Леонид Янков («Бемоль»). К этому времени он окончил Казанское музыкальное училище по классу струнного альта, но в джазе перешел на трубу. В середине 60-х сотрудничал с оркестром СТЭМа и, кстати, выступал в составе оркестра на том самом фестивале в Куйбышеве, о котором была речь выше. С 1974 г. работал в оркестре «Современник» под управлением Анатолия Кролла не только как солист, но музыкальный руководитель и аранжировщик. Вместе с оркестром засветился в бессмертной киноленте Карена Шахназарова «Мы из джаза», так же как ещё один герой казанского джаза тех лет, барабанщик Равиль Садыков. В отличие от Леонида, Равиль после музучилища продолжил образование в консерватории, после окончания которой несколько лет работал в Чехии и даже выступал с джаз-оркестром популярного в те годы Густава Брома. С 1977 года по 1995 играл в оркестре Анатолия Кролла.

Басист Валентин Сухой (Сухарь) играл на контрабасе во многих джазовых коллективах, в том числе в оркестре Анатолия Василевского, и не только в Казани. Меньше всего я знаю о саксофонисте Сергее Киселёве, поскольку в СТЭМе он не играл, и позднее, в 70-е годы о нем уже не было слышно.

ВИДЕО: документальный фильм о СТЭМ КАИ, 1968 (к вопросу о «запрете джаза в СССР»: с 01:56 казанская студенческая самодеятельность бесстрашно играет «In A Mellow Tone» Дюка Эллингтона, пусть и не очень стройно. — Ред.)
httpv://www.youtube.com/watch?v=lackU2v68tc

К цвету казанского джаза 60-х годов, без сомнения, относились и следующие музыканты.

Анатолий Абросимов («Шуба»), ударные инструменты, довоенного года рождения, обладал незаурядной техникой и особой энергетикой.

Со мной, начинающим барабанщиком, был строг, а учитывая его «дворовое» казанское воспитание, можно сказать, что я его не только уважал, но и побаивался. Работал он в ресторанах, а в оркестре СТЭМа появлялся, когда надо было усилить «ударную» линию, например, в зарубежных поездках (Польша, 1964).

Вячеслав Карасёв, саксофонист, тоже представитель старшего, относительно меня, поколения. Он недолго играл в оркестре СТЭМа, затем работал в различных столичных составах, особенно заметно было его сотрудничество с Вадимом Людвиковским: на диске, записанном в 1967 г., есть его баллада в его же исполнении.

Ближе других музыкантов — в некотором смысле мой однокашник, такая яркая личность, как Аркадий Шабашов, тромбонист по кличке «Пахом» или «Паша» (мы с ним учились в одно и то же время в казанских школах и даже были знакомы с одними и теми же девушками). Кстати, клички многим музыкантам стэмовского оркестра давал Валерий Песельник, согласно своей фамилии — вокалист, к тому же человек с незаурядным чувством юмора: его клички намертво прилипали к персонажам, хотя иногда объяснить их происхождение было довольно трудно. Моего брата Олега в оркестре Валерий нарек «Парамон», и так это прозвище к нему и присохло. А я был, как младший брат, «Мелкий Зисер» — от «Мекки-Мессер», так в немецком оригинале звали Мэкки-Ножа — персонажа «Трёхгрошовой оперы» Курта Вайля и Бертольда Брехта, который в американской версии своей титульной песенки, прославленной исполнением Луи Армстронга, стал именоваться «Mack the Knife». Эту песенку часто пел мой брат. Аркадий закончил казанское музучилище, пару лет играл в разных составах в Казани, в том числе, конечно, в оркестре СТЭМа. Он был особенно талантлив, буквально на голову выше всех наших местных джазистов. Поэтому уже в середине 60-х Шабашов стал играть в оркестре Олега Лундстрема — кстати, пару лет у Лундстрема пел и упомянутый выше Валерий Песельник.

Аркадий был, как это говорится, музыкантом от Бога, кроме тромбона отлично играл на фортепиано и контрабасе, что с удовольствием нам показывал, когда появлялся в Казани в перерывах гастролей с оркестром Лундстрема…

Работой у Олега Леонидовича, с его ограниченным «джазовым пайком», Шабашев особенно доволен не был, семейные дела у него тоже к концу 70-х не заладились, и он, к нашей общей печали, «свалил» в Штаты. Найти работу музыканта, соответствующую своему высокому уровню, поначалу он не смог — но не пропал, а занялся коммерческой деятельностью, в которой тоже проявил талант. В 1980 вернулся к музыке, создав музыкальный коллектив в нью-йоркском ресторане «Националь», а позднее стал менеджером и продюсером популярного дуэта сестер Роуз и одно время даже сотрудничал с Игорем Крутым. Интересно, что и в кино он успел засветиться — играл самого себя в эпизоде нашумевшей ленты 1984 года «Москва на Гудзоне», в которой главную роль — русского саксофониста, сбежавшего в США — играл Робин Уильямс.

Возвращаясь к началу очерка и вспоминая фестивальный оркестр СТЭМа КАИ, который завоевал эту самую юбилейную грамоту, вспоминаю еще одного большого джазового музыканта, который в этом оркестре играл на тромбоне — это Александр Сухих.

Его, пожалуй, сегодня лучше знают в Москве, чем в Казани. Но именно в Казани он в 1969 году, вслед за музучилищем, закончил консерваторию, при этом успевая играть джаз и в малых составах, и в оркестре СТЭМа. Впоследствии, уехав из Казани, в качестве приглашенного солиста-импровизатора и аранжировщика сотрудничал с лучшими оркестрами России и СССР: Анатолия Кролла, Московского Театра эстрады, Гостелерадио, Владимира Василевского. Позднее, с 70-х годов, он в музыкальном училище им. Гнесиных преподаёт джазовый тромбон, гармонию, инструментовку, ансамбль и ведёт учебные оркестры… К сожалению, он недавно ушёл из жизни, оставив множество своих учеников продолжать джазовую линию.

И конечно, особые заслуги в славе казанского джаза 60-х годов имеют братья Василевские, Анатолий и Владимир. Известность Владимира Василевского к концу 60-х годов переросла казанские мерки, он стал звездой московского джаза. До сих пор одним из лучших джазовых оркестров России многие считают оркестр «Звёзды Москвы» Владимира Василевского.

Родом Василевские из города Плесецка, что в Архангельской области. Увидев в 1958 г. гастролирующий оркестр Олега Лундстрема, Владимир и Анатолий решили, что Казань, в которой оркестр тогда базировался — джазовая столица. Первым в 1960 г. в Казанскую консерваторию поступает Анатолий, а годом позднее в Казанское музучилище переводится младший, Владимир Василевский.

Вот что вспоминает о своем брате Анатолий Александрович:

— Идея поехать учиться в Казань появилась сначала у младшего брата Володи. Я часто думаю: как бы сложилась моя жизнь, если бы я его не послушал и поехал поступать в Ленинград? И прихожу к выводу, что всё сделал правильно. А Володи уже давно нет: он умер в 1988 г., только-только успев получить диплом Казанской консерватории. В своё время он её бросил: талантливый трубач, флюгельгорнист, аранжировщик и композитор, он принял приглашение Юрия Саульского играть в «ВИО-66». Затем работал у Эдди Рознера, в ансамбле «Добры молодцы» с Севой Новгородцевым, возглавлял оркестр «Советская песня». Писал аранжировки для Валентины Толкуновой, Аллы Баяновой, Евгения Мартынова, для эстрадно-симфонического оркестра Юрия Силантьева…

В Казани Анатолия Василевского по праву считают прямым продолжателем дела Олега Лундстрема.

Он в буквальном смысле принял из рук Олега Леонидовича джазовую эстафету — в виде «фирменных» американских джазовых аранжировок, которые с 1961 г., когда состоялась их первая встреча, регулярно получал от Лундстрема для исполнения в оркестре, которым руководил. Первую джазовую вершину Анатолий Василевский покорил вместе с оркестром Студенческого театра Казанского авиационного института, который занял первое место на конкурсе самодеятельных коллективов в Москве в 1965 г.. Затем, в 80-е годы, Анатолий Василевский стал художественным руководителем оркестра при Казанском заводе органического синтеза, впоследствии получившим название «Синтез-Бэнд». В эти годы оркестр завоевал всероссийскую известность, выступая в Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, побывав за границей. И наконец, сегодня — это руководство джазовым оркестром Татарской государственной филармонии и оркестром Казанского университета культуры, где усилиями Василевского несколько лет назад открыто эстрадно-джазовое отделение.

В завершении темы привожу список замечательных солистов, участников того самого состава оркестра СТЭМа, которые побудили Аркадия Петрова в 1967 г. на Куйбышевском джазовом фестивале назвать наш город «фабрикой джаза»: пианист Юран Шамсутдинов, саксофонист Вадим Усманов, трубач Виктор Назаров, басист Анатолий Щелоков и барабанщик Валерий Гонюх.

Вот такие воспоминания о джазовых музыкантах Казани пробудила во мне эта старая почётная грамота. Хочу в завершение заметить, что это не историческое исследование, а мои личные воспоминания. Так что, возможно, о ком-то из славных казанских джазовых шестидесятниках я не написал, ограничившись только теми, с кем я сталкивался на своем джазовом пути.