Лео Фейгин: «Если писать Ge-Te-Che, то получится какой-то крокодил». Отвечая Вячеславу Ганелину

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

От редакции: 14 апреля «Джаз.Ру» опубликовал полемическое письмо, которое написал живущий последние 30 лет в Израиле ветеран советского джазового авангарда Вячеслав Ганелин. Как обычно, мы готовы выступать  в роли открытой трибуны и сообщили в редакционном предисловии: если те, кому адресует своё выступление Ганелин, захотят ответить — «Джаз.Ру» готов и им предоставить площадку для ответной публикации.

Слушатели и коллеги-музыканты уже оставили множество комментариев к письму Ганелина. Но есть ответы, которые выходят за рамки обычного комментария — как по объёму, так и по содержанию. Один из таких ответов мы публикуем отдельным материалом, поскольку написал его тот, с чьей деятельностью было в значительной степени связано продвижение новоджазового ансамбля из Вильнюса на западной сцене в 1970-80-х гг. Мы по-прежнему готовы опубликовать ответы и других заинтересованных лиц — если таковые ответы поступят в редакцию (наши координаты — здесь).

Лео Фейгин Ньютон-Аббот, Великобритания

Думал ли я когда-нибудь, что на старости лет буду вовлечён в дискуссию, затронутую публикацией Вячеслава Ганелина в журнале «Джаз.Ру»?

Эта дискуссия — надгробный камень на могиле блестящего трио современной музыки под управлением Вячеслава Ганелина, единственного советского ансамбля, который оставил глубокий след в европейской музыке конца прошлого века.

О чем, собственно, идёт речь? О чём сыр-бор? На первый взгляд, речь идёт о том, как называть это трио.

Трио Ганелина?
Ганелин / Тарасов / Чекасин?
ГТЧ?
Ганелин / Чекасин / Тарасов или ГЧТ?
Трио Современной музыки под управлением Вячеслава Ганелина?

«Да какое это имеет значение?» — спросит неискушенный любитель музыки. Кого это интересует? Какая разница, как называть, особенно сейчас, почти 30 лет спустя после того, как трио распалось? За эти 30 с лишним лет выросло новое поколение, а то и два, любителей музыки, которые, увы, уже никогда не увидят живое выступление этих гигантов нового джаза.

Где та граница, за которой разумное, блестящее, выдающееся, гениальное завершается грустным финалом?

При ближайшем рассмотрении, однако, оказывается, что эта, казалось бы, ничтожная проблема привела к концу выдающегося ансамбля, ибо она отчасти отразила внутренние противоречия и проблемы, решение которых оказалось не под силу участникам трио. В результате трио распалось на самом пике творческих возможностей, не исчерпав своего потенциала, о чем может свидетельствовать концерт, сыгранный трио 17 марта 2017 года в Вильнюсе по случаю присуждения участникам трио правительственной награды Литвы за развитие искусства. Музыканты играли так, словно не было многолетнего перерыва. Драйв, энергия, лирика, спонтанно создаваемая сюитная форма — все ингредиенты великого трио были налицо.

Судьба свела меня с участниками трио в 1980 году, и с тех пор я регулярно выпускал их пластинки на Западе — магнитные ленты с записями концертов трио контрабандой вывозились из Советского Союза. Меня не волновал вопрос о том, под каким названием выпускать записи, ибо информация об этом была написана либо на коробке, либо в сопроводительном письме. Я категорически отказывался брать на себя ответственность и давать названия записям трио, ибо музыка была важнее, и если на коробке стояла надпись «Трио Ганелина», я выпускал пластинку с таким же названием. Одной из первых мне была доставлена запись под названием «Ганелин Тарасов Чекасин». Эта запись вышла под названием «Ganelin Tarasov Chekasin — Live in East Germany» (Leo Recirds LR 102, 1980. — Ред.), и я даже не обратил внимания на неправильную последовательность фамилий.

Я не помню год, когда Владимир Тарасов спросил меня, почему бы мне не выпускать пластинки под названием ГТЧ. Я был удивлен этим вопросом, потому как название «Трио Ганелина» (The Ganelin Trio) прочно закрепилось как на Западе, так и в Советском Союзе. И хотя каждый музыкант вносил свою важную лепту в общее дело, в группе был бесспорный лидер. Разумно ли менять название группы после того, как ансамбль получил такую известность по обе стороны Железного Занавеса? Одним из самых веских аргументов для меня лично был тот факт, что в Русском музее в Ленинграде висит картина-диптих Эдуарда Гороховского под названием «Мы любим Трио Ганелина, Трио Ганелина любит нас». Я помню, какой головоломкой было переводить на английский интервью с участниками трио, которое Ефим Барбан напечатал в своем журнале «Квадрат» (самиздатовский бюллетень, выходивший в Ленинграде с 1967 по 1984. — Ред.). Там и появилось впервые сокращение ГТЧ. Я не могу сказать, почему Ефим Барбан решил сократить имена участников. В те далекие времена сокращения были в моде, сокращалось всё, что только возможно, а самое зловещее сокращение «КГБ» вызывало у многих из нас эмоциональный паралич.

Попробуйте написать ГТЧ по-английски — GTC; получите нечто непонятное — G-T-C. Тут встает вопрос, как произносить первую букву: то ли как русскую «г», то ли как английскую «джи». А как произносить последнюю? Как «Cи»? А если писать Ge-Te-Che, то вообще получается какой-то крокодил. Я также с удивлением для себя обнаружил, что за всю свою жизнь на Западе я не встретил ни одного человека, который мог бы правильно произнести фамилии участников трио: согласно английским фонетическим законам ударение неизбежно делалось на первый слог и получалось нечто невообразимое: гАнелин/тАрасов/чЕкасин.

Блестящий концерт, сыгранный трио 17 марта в Вильнюсе, оказался скальпелем, который вскрыл гнойник, назревавший многие годы. И тут я должен сделать небольшое отступление.
ДАЛЕЕ: продолжение ответа Лео Фейгина на письмо Вячеслава Ганелина 

Английский писатель и музыкант Стив Дэй написал замечательную книгу о Трио Ганелина. Эта книга — настоящий прорыв. Впервые книга об этом трио написана не своим доморощенным автором, а писателем международного класса, да ещё при жизни музыкантов. Это косвенное признание того, что трио получило международное признание. До начала концерта я объявил о том, что у нас есть проект опубликовать перевод этой книги и сделать фильм на основе музыки трио и представить их на «Фестивале Лео Рекордс» в октябре 2017 года. После концерта, когда музыканты были ещё в разгорячённом виде, Владимир Тарасов спросил меня, как называется книга. Я ответил, что книга называется «Слушая музыку Трио Ганелина». Подзаголовок книги — «Русский Триптих».

«Это невозможно, — сказал Владимир Тарасов. — Нужно изменить название». Он, видимо, не понял, что ни название книги, ни содержание от меня не зависят. «Мы тебя задолбаем адвокатами», — так закончился наш короткий диалог.

Меня удивила неожиданная агрессивность Тарасова, который готов был запугивать меня из-за неугодного ему названия книги.

Меня не интересует, почему Тарасову так важно, чтобы в названии книги вместо «Трио Ганелина» было «Ганелин, Тарасов, Чекасин». Наверное, у него есть свои причины. Но он должен понять, что какими бы ни были эти причины, прошлое изменить нельзя.

Владимир Тарасов как был особым, нестандартным ударником, так им и останется. Владимир Чекасин как был блестящим, уникальным музыкантом, так им и останется. Что касается Ганелина, эпитеты придумывайте сами. Я специально не пишу о композициях Ганелина, так как в его статье об этом подробно и убедительно написано.

Вот так печально заканчивается история блистательного Трио. Но это далеко не единственный случай, когда внутренние противоречия приводили к краху выдающегося ансамбля. Вспомните Леннона и Маккартни, группу Pink Floyd, группу Cream — примеров можно привести немало. Это жизнь.