«Дни джаза Владимира Резицкого» в Архангельске: новое лицо фестиваля с 34-летней историей

13-16 октября в Архангельске продюсерский центр «Архангельск Джаз» при поддержке правительства Архангельской области, областного министерства культуры и управления культуры и молодёжной политики города Архангельска провёл «Дни джаза Владимира Резицкого». Этот ежегодный музыкальный форум до прошлого года именовался «Фестиваль Владимира Резицкого»; он продолжает традиции «Международных дней джаза», которые заложил 34 года назад первопроходец архангелогородской джазовой сцены Владимир Резицкий (1944-2001) — саксофонист и продюсер, руководитель джаз-группы «Архангельск», заслуженный артист России, который был главным энтузиастом джазовой сцены российского Севера и активно устанавливал культурные связи по всему миру.

«Международные дни джаза» были созданы им в 1982 г. и проходили ежегодно как фестиваль искусств, уникальный не только для северной России: в программе мультидисциплинарного праздника искусств были и джаз, и духовная музыка, и соединение импровизационной музыки с пластическими искусствами, с театром, с богатейшим древним северным фольклором. В орбиту фестиваля был, помимо концертов, включён широкий спектр творческих событий — музыкальная, театральная, танцевальная импровизация и композиция, изобразительное искусство, музейное и этнографическое дело, академическая традиция и эксперимент, перформанс, концепт, инсталляции. В дополнение к этому Владимир Петрович проводил музыкальные уроки для детей с ограниченными возможностями, активно участвовал во всей культурной жизни области и страны.

Целью нынешних «Дней джаза Владимира Резицкого» заявлено возрождение фестиваля который бы объединил в своей программе несколько видов современных искусств, объединил творческие силы Архангельска, познакомил жителей города с известными музыкантами, художниками, поэтами и танцевальными коллективами не только России, но и других стран.

Уже второй раз, помимо основной программы фестиваля в Архангельском городском культурном центре (АГКЦ), в рамках «Дней джаза» продюсерский центр «Архангельск Джаз» и Поморская филармонии представили концерт в Камерном зале филармонии — так называемой «Кирхе»: в этом здании с конца XVIII и до первых лет советского периода действительно располагалась лютеранская кирха, а филармонии зал был передан в 1987 г. В этом сезоне в филармоническом концерте фестиваля (13 октября) играл ансамбль Anke Helfrich Trio (Германия): Анке Хельфрих — фортепиано, Дитмар Фур — бас, Себастиан Мерк — ударные инструменты. Их приезд в Россию стал результатом сотрудничества общественной инициативы «Российская джазовая сцена» и Джазового объединения земли Баден-Вюртемберг (Германия) .

По словам пианистки Анке Хельфрих, для неё музыка с африканскими корнями — едва ли не главное содержание творческой жизни. В детстве Анке жила в Намибии (государство на юге Африки), затем училась в США, жила в Нью-Йорке. Поэтому она с полным правом декларирует, в том числе и со сцены, что любит чёрную музыку. Мало того, она говорит, что с трудом приспосабливается к существующей в Германии тенденции играть свободную музыку в отрыве от корней джаза — хотя в музыке самой Хельфрих часто и обильно используются свободные элементы. Судя по впечатлению от её выступления в Архангельске, преподавательница музыкального института в Мангейме и консерватории им. Хоха во Франкфурте-на-Майне и студентов своих учит сбалансированному подходу к джазовой традиции.

Анке Хельфрих начала выступление с собственной темы, посвящённой тому району Нью-Йорка, где она жила в юности — «Upper West Side». Эта пьеса была записана ей на альбоме «You’ll See», вышедшем в 2002 г. на нидерландском лейбле Double Moon. Хотя тогдашний состав Anke Helfrich Trio тоже был сплошь германский, в записи того альбома участвовал известный нью-йоркский саксофонист Марк Тёрнер. Впрочем, в Архангельске трио прекрасно обошлось без саксофона, сразу заявив удачный баланс между укоренённостью в идиоме джазового мэйнстрима и способностью держать формат открытым, обогащать идиоматику европейскими элементами — свободными, идущими как от академической классики, так и от современной электроники и коллажных техник хип-хопа, и в идеале способными к взаимообогащению с американским джазовым языком.

Второй номер концерта, основанный на теме Хёрби Хэнкока «Chan’s Song» из эпохального кинофильма Бертрана Тавернье «Round Midnight» (1986), мы можем посмотреть на видео: упомянутые выше «коллажные техники» присутствуют и здесь в виде неких атмосферных шумов, которые Хельфрих воспроизводила со стоящего на рояле «мака» в начале пьесы. В остальном же это крепкий, яркий джазовый номер, который хорошо представляет и Анке как пианистку, и опытнейшего Дитмара Фура — как сильного солиста на контрабасе.
ВИДЕО: Anke Helfrich Trio в Архангельске — «Chan’s Song»

К чести Анке Хельфрих нужно сказать, что она умело выстраивает всю программу в целом — разнообразя фактуры и ритмические модели, предлагая публике то более напористые и яркие авторские пьесы, с кластерами в аккордике и свободным звукоизвлечением ударных Себастиана Мерка (например, «Rise and Shine» или «You’ll See»), то вещи европейского неоклассического типа в медленном движении (как «Sehnsucht», в которой Дитмар Фур сыграл мощное развернутое вступление смычком, с обильным использованием искусственных флажолетов). Были и более лёгкие пьесы в песенном движении — как, например, «Aspettami», которая, как и «Chan’s Song», «Rise and Shine» и ряд других прозвучавших на концерте пьес, представляли новейший альбом Анке Хельфрих — «Dedication», записанный при участии ещё одного американского мастера, трубача Тима Хаганса, и вышедший на Enja Records в апреле 2016. Кстати, в этой пьесе в трёхдольной ритмике, название которой по-итальянски означает «Жди меня», случился забавный эпизод. На сцене филармонического зала, помимо рояля, стоит прекрасный старинный клавесин, и Анке решила его обязательно использовать в ходе концерта — именно в этой пьесе. Но, о ужас, клавесин оказался не подзвучен! Немецкая пианистка вскочила было бежать обратно к роялю, но тут на помощь ей пришла ведущая концертов фестиваля Елена Сергиевская, которая самоотверженно бросилась к клавесину — подзвучить его тем переносным радиомикрофоном, который использовала для конферанса. И всё получилось, к общей радости и пианистки, и публики, которая по окончании краткого яркого соло на клавесине устроила настоящую овацию.

Одна из пьес запомнилась не только как интересный эксперимент, в котором пианистка не только играла, но и пела — или, точнее, мелодекламировала: это явственно было не только музыкальное, но и поэтическое послание, так сказать — «песня со смыслом». Хельфрих построила свою пьесу на поэтическом тексте британского поэта Уильяма Эрнста Хенли (прототипа Одноногого Джона Сильвера в «Острове сокровищ» Р.Л. Стивенсона, между прочим!), написанном в 1875 и 13 годами позже опубликованном в «Оксфордском сборнике английской поэзии» под латинским названием «Invictus», то есть «Непокорённый»:

…Не важно, что врата узки,
Меня опасность не страшит.
Я — властелин своей судьбы,
Я — капитан своей души.

Известно, что лидер борьбы чёрного населения Южноафриканской республики с режимом апартеида, Нельсон Мандела, в конце жизни — первый чёрный президент ЮАР, во время 27-летнего заключения вдохновлялся этим стихотворением, что получило отражение в известном фильме 2009 г. с тем же названием «Invictus» (в фильме Манделу играл Морган Фриман). Трудно сказать, что тут больше повлияло на Хельфрих — фильм ли, или детские воспоминания. Ведь когда она жила в Намибии, эта страна — до Первой мировой войны колония Германской империи, Германская Юго-Западная Африка — находилась под управлением ЮАР, и тематика борьбы чёрного населения Африки за свои права для Анке не чужая, внутри этой тематики прошла важная часть её жизни. Её родители были активно вовлечены в Намибии в борьбу против апартеида. Наверное, именно поэтому в повторяющемся рефрене «I am the master of my fate, I am the captain of my soul» в её голосе звенело неподдельно сильное чувство.

Но гораздо более сильным музыкальным переживанием, настоящей кульминацией всего концерта стала ещё одна «песня со смыслом», и вновь связанная с борьбой за права — а именно, за права афроамериканцев. Для альбома «Dedication» Хельфрих записала — и впечатляюще исполнила в Архангельске — «The Prize», обширную пьесу, построенную как музыкальное изложение самой известной речи вождя движения за гражданские права 1960-х Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта». Выразительный голос Кинга, произносящего отрывки из речи, звучат в фонограмме, а Анке играет отклики на ритмику слов легендарного проповедника короткими фразами в левой руке, да и в ритмическом строении темы в целом опознаются слова «I have a dream». Следует соло, которое начинается полуприжатыми рукой струнами фортепиано и развивается как обширная импровизация ad lib — и снова звучит голос Кинга, в акценты и слоги которого Хельфрих теперь точно попадает ритмически, как будто Кинг поёт. Это было действительно сильное впечатление.

Основная программа фестиваля шла 14-16 октября в Архангельском городском культурном центре. Как это заведено в Архангельске, именно в АГКЦ, фактически на второй день фестиваля, прошло его официальное открытие, выдержанное вполне в духе «Дней джаза» времён Резицкого.

Оно и посвящено было 1980-м годам — в фойе Центра царила весёлая неразбериха, на видеоэкране показывали фильм «Асса» с культовыми персонажами рок-культуры 30-летней давности, и приветственная речь продюсера фестиваля Тимофея Дорофеева причудливо совпадала с мрачными гримасами зловещего персонажа Александра Баширова («Я совершал стыковки и расстыковки!…»), а скрипач Илья Ершов играл на фоне юной Татьяны Друбич, лежащей в постели с ещё более зловещим персонажем Сергея Говорухина.

Программа 14 октября проводилась совместно с Leo Records Festival Russia.

Первое отделение программы, представленной «Лео Фестивалем», целиком состояло, в общем-то, из одной музыкальной пьесы, или, скорее, перформанса, а может — хэппенинга… ну или всего этого вместе, сразу и одновременно, да побольше. Дело в том, что шоу под названием «Концепция — вторжение в классику» (построенное на отдельных намёках на музыкальный материал Сонаты № 7 для фортепиано oр. 83 Си-бемоль мажор Сергея Прокофьева) представляло одну из первых и самых ярких звёзд британского лейбла, прославившего на весь западный мир советских джазовых авангардистов 1980-х. Крупнейшей звездой фирмы грамзаписи Лео Фейгина было вильнюсское Трио Ганелина — Вячеслав Ганелин на фортепиано и клавишном басе, Владимир Тарасов (кстати, архангелогородец по рождению!) на ударных и Владимир Чекасин на саксофоне. Трио нет уже 30 лет, Ганелин с тех пор живёт в Тель-Авиве, Тарасов в Литве занимается звуковыми инсталляциями и катается по всему миру, играя на барабанах с фри-джазовыми музыкантами. Он регулярно появляется в Архангельске, в особенности на фестивале имени Резицкого. Но саксофонист легендарного Трио в Архангельске бывал не так часто, а в «Лео-Фесте» и вовсе пока не участвовал — и это при том, что в Москве много лет даже вёл собственный концертный абонемент в Доме Художника, где показал, наверное, едва ли не всю литовскую джазовую сцену. В Вильнюсе Чекасин — влиятельная фигура, ведь с 1975 по 2002 он преподавал импровизацию (или, по его определению, «оперативную композицию») в Литовской консерватории (ныне Музыкальная академия), буквально своими руками создав в балтийской республике собственную импровизационную школу. Собственное его творчество — особая статья. В Трио Ганелина он был «деструктором»: его саксофоны противостояли «исчисленным» композиторским моделям Ганелина, поддержанным бурными фри-джазовыми барабанами Тарасова, создавали в этой ткани давление, напряжение, эмоциональный и динамический контрапункт, борьбу, конфликт.

Теперь представим, что саксофонам и различным электронным «примочкам» Чекасина (он в них бормочет, завывает, шепчет, ревёт, хрюкает — в общем, шаманит) никто и ничто не противостоит. Точнее, Чекасину самому оказывается некому противостоять. Представили? Вот-вот.

Можно ли построить полноценный драматургический конфликт на одном разрушении? Чекасин, которого за эту творческую методику публика его прежней концертной серии в ЦДХ по аналогии с волшебником Гудвином из сказки окрестила «Владимир Николаевич, Великий и Ужасный», уже тридцать лет доказывает, что да, можно. Публика частью сомневается, а частью и соглашается: Чекасин умеет убедить — энергия деконструкции, исходящая из потока издаваемых им звуков, и впрямь может быть сокрушительной.

Но даже «великому и ужасному» нужен партнёр. Можно несколько, но годится и один, особенно если этот один — и сам импровизатор приятно крупного калибра. В архангельском случае это был московский пианист Андрей Разин — в обычной жизни лидер трио «Второе Приближение», где он пишет и играет музыку, скорее, ганелинского склада: подготовленные, хорошо рассчитанные, надёжно выстроенные композиторские модели, в реализации которых остаются обширные «окна» для импровизации. Но Разин — не Ганелин, он не противостоит Чекасину и уж тем более не пытается использовать пронзительный напор саксофониста как краску в некоем целом: он ведь здесь не лидер, а приглашённый партнёр, которому остаётся только следить, чтобы не слишком часто становиться для тёмной энергии «Чека» боксёрской грушей. Разин, тем не менее, стремится найти в сокрушительном напоре чекасинской деструкции какие-то пространства, в которых можно начать выстраивать некую конструктивную музыкальную ткань. Характерно, что как только Чекасин обнаруживает эти попытки, он тут же врывается в них и разваливает, разрушает, буквально вытаптывает. Можно ли на этом построить 50-минутную сюиту? Можно. Чекасин умеет захватить и удержать внимание публики, какими бы средствами это не делалось. Вот и в Архангельске, видимо, не хватало какого-то штриха, какой-то, как это было принято в безумные 80-е, «мульки», с которой можно было бы начать спектакль тотальной музыкальной деструкции. За минуту до начала шоу Великий и Ужасный этот штрих нашёл. «Ты забыл концертные ботинки надеть», сообщил ему пианист. «А, забыл», спокойно согласился Чекасин — и пошёл на сцену. На ногах у него были ослепительно белые гостиничные тапочки.
ВИДЕО: Владимир Чекасин и Андрей Разин — фрагмент программы «Концепция — вторжение в классику»

Во втором отделении этого дня играло трио Kle 2 Go (Москва): Сергей Клевенский — народные духовые, Владимир Голоухов — вибрафон, Антон Горбунов — контрабас и бас-гитара. Проект, как сообщили артисты, вырос из почти случайной встречи в звукозаписывающей студии, куда Горбунов пригласил Клевенского для участия в каком-то проекте и был сильно впечатлён его игрой, а Клевенский играл раньше с Голоуховым и решил, что хорошо было бы привлечь в будущий совместный проект и его.

Получилась яркая, приятная, позитивная, красивая музыка на грани акустических изводов фьюжн и «мировой музыки», где вибрафонист Голоухов создаёт богатую гармоническую ткань своим холодноватым звуком, Горбунов — гораздо больше известный как виртуозный и напористый джаз-роковый бас-гитарист, его игра на контрабасе для вашего корреспондента стала приятным сюрпризом! — укладывает эту ткань на упругое основание «нижнего этажа», а мелодический материал абстрактно-народного характера излагает на различных фольклорных свистелках один из лучших мастеров этого дела на московской сцене, Сергей «Клёвый» Клевенский, работавший в ярких ансамблях российской world music — от гитариста Ивана Смирнова до вокалиста Сергея Старостина.

Ваш корреспондент не очень понял логики включения этого приятного сета именно в программу «Лео фестиваля», ведь эти музыканты никогда не записывались для лейбла Лео Фейгина, но организаторам, безусловно, виднее; музыка же была хороша. Возможно, именно такая драматургия нужна была для того, чтобы дать публике возможность отдохнуть и расслабиться между двумя непростыми авангардными отделениями.

ВИДЕО: Kle 2 Go

Потому что к «Лео Фесту» имело самое непосредственное отношение третье отделение второго дня фестиваля — проект «Обращение к гражданам» по Дмитрию Пригову, ведь реализовал его «Круглый бенд» (Москва — Архангельск): Алексей Круглов — саксофоны, рояль, голос; Владимир Круглов — рояль, голос, гитара; Денис Шушков — контрабас, голос; Олег Юданов — барабаны, перкуссия, голос. Дело в том, что Алексей Круглов — это тот человек, благодаря которому в России и проводится «Лео фестиваль», фактически его артистический директор.

Проект построен на текстах московского поэта-концептуалиста, в период активных выступлений упоминавшегося исключительно по полному ФИО — Дмитрий Александрович Пригов (1940-2007). Пригов был в 1990-2000-е гг. близок к кругам представителей «новой импровизационной музыки» и, в частности, участвовал в проектах «Оркестра московских композиторов», появлялся на сцене московского КЦ «ДОМ», так что внимание одного из лидеров нового поколения российской новоджазовой сцены к его текстам вполне закономерно. «Обращения к гражданам» изначально представляли собой самодельные листовки с краткими поэтическими изречениями, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986, за что был задержан и некоторое время содержался в психиатрической лечебнице на предмет установления вменяемости — но, впрочем, был вскоре выпущен, так как за него, члена Союза художников СССР, вступился целый ряд «деятелей советской культуры», да и нетерпимость советских властей к представителям нонконформизма в искусстве в тот период уже слабела.

Собственно, показанное в Архангельске «Обращение к гражданам» — не премьера: с материалом «Обращений» Пригова саксофонист Круглов работал ещё в 2014 г. и уже показывал этот проект (с другими партнёрами) в Москве. В Архангельске же (и далее по маршруту странствующего «Фестиваля Лео Рекордс») с ним на сцене были архангелогородский барабанщик Олег Юданов (ветеран Джаз-ансамбля «Архангельск» Владимира Резицкого, что придавало дополнительный смысл выступлению в рамках Дней джаза Владимира Резицкого), постоянный участник кругловского «Круглого Бенда» — московский контрабасист Денис Шушков, а также ещё один Круглов — Владимир, отец Алексея.

Идея первой части проекта — в том, что Алексей Круглов, часто вводящий в свои музыкальные проекты звучащее поэтическое слово, декламирует короткие «Обращения к гражданам» и на каждое из них играет своего рода ответ или музыкальный отзыв на альт-саксофоне. В этой части проекта Владимир Круглов играл на рояле — и, пожалуй, здесь крылась определённая проблема: хотя в молодости он учился у Юрия Маркина и преподавал джазовое фортепиано в Московском областном музучилище в Электростали и даже на эстрадном отделении Гнесинского училища (ныне ГМУЭДИ на Ордынке), практики джазового пианиста в последние десятилетия у него немного, всё-таки Владимир чаще выступает как актёр и исполнитель песен. Вероятно, поэтому в его игре с «Круглым Бендом» ощущалась ритмическая скованность.
ВИДЕО: Алексей Круглов и «Круглый Бенд» — фрагмент «Обращения к гражданам»

В другой части программы роль декламатора принял на себя Владимир Круглов, и ситуация изменилась, хотя рамки, в которые были поставлены интерпретаторы поэтического текста Пригова, оказались ещё теснее. За основу был взят текст Пригова «Азбука7» — одна из его многочисленных «Азбук», в которых он делал русский алфавит поводом для различных причудливых игр. В седьмой «Азбуке» он взял первые пять слов романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и подверг их причудливым трансформациям в порядке чередования букв алфавита: «Май дада самах частнах правал / Бой бябя бабых бебббыб ббабиб / Вой вявя вавыв вевввыв ввавив» и т. п. Именно это декламировал со сцены Владимир Круглов, к тому же стараясь синхронизироваться с «видеоартом» (за спиной у него на экран разными художественными способами проецировались соответствующие буквы русской кириллицы), а «Круглый бенд» обыгрывал этот причудливый словесный (или, точнее, фонематический) поток средствами фри-джазового трио, причём Алексею Круглову временами приходилось брать на себя извлечение звуков одновременно из саксофона и фортепиано — что видно на этой фотографии. Любопытный эксперимент, но результат трудно оценить с позиций джазового искусства — хотя используемые музыкальные средства, безусловно, исходят из джазовой идиомы. Это полистилистика, смежный жанр, мультидисциплинарный или интердисциплинарный… и, безусловно, смелый эксперимент, у которого всегда есть возможность увенчаться и триумфом, и провалом, и каким-то промежуточным результатом, не провалом, но и не триумфом — что, как показалось вашему корреспонденту, в этот раз и произошло.

Третий день фестиваля, 15 октября, открыл проект Con 3 Bass. В принципе, название сразу говорит о проекте практически всё: основное его музыкальное содержание — действительно взаимодействие трёх контрабасов. В истории джаза было несколько таких проектов, достаточно вспомнить американских тяжеловесов — Рэя Брауна, Джона Клэйтона и Крисчена Макбрайда — записавших на рубеже 1990-х и 2000-х два мощных альбома в три контрабаса под общим названием «SuperBass». Думаю, без их влияния в данном случае не обошлось. Три контрабасиста — москвич Денис Шушков, глава эстрадно-джазового отделения Архангельского музыкального училища Георгий Стрелков и ветеран Джаз-ансамбля «Архангельск» Николай Клишин, плюс усиливший их состав московский барабанщик Пётр Талалай, представили забавное отделение, в котором три инструмента низкого строя перебрасывались басовыми линиями, то и дело передавая друг другу сольную функцию. Кстати, плюс за юмор. Денис Шушков — публике: «Мы готовили 29 композиций, но сыграем четыре. Четвёртая называется «№4». Но это не потому, что она четвёртая. Здесь есть глубокая символика, которую я прямо сейчас не могу вам объяснить».

В таких делах главное — постараться избежать тембрового, темпового и фактурного однообразия, чтобы удержать внимание аудитории. Всё-таки звук контрабаса — не самый тембрально яркий, в низком регистре даже не каждый слушатель отчётливо отличает у контрабаса одну ноту от другой, что уж там говорить про три одновременно звучащих контрабаса! Поэтому нужна изрядная изобретательность и музыкальная фантазия, чтобы сделать материал интересным для слушателя. В целом участникам «Кон Три Баса» это удалось — если бы проект ещё как следует обкатать и более подробно выстроить в нём роли каждого из участников, чтобы контрабасы не замолкали, постоянно переключаясь с одного регистра на другой, с одной функции на другую… Впрочем, возможно, это дело будущего. Потенциал у проекта, в принципе, есть.
ВИДЕО: Con 3 Bass

В том же отделении выступил проект «И не только джаз», в котором местная оперная певица Лариса Спиранова пела разного рода репертуар под аккомпанемент архангелогородских джазовых музыкантов — ну, как смогла. Что ж, остаётся надеяться, что за участие в этом странном мероприятии музыкантам, которых упрекнуть при этом совершенно не в чем, кто-то чем-то очень хорошо помог или, по крайней мере, заплатил.

Второе отделение заняло выступление ансамбля «Легенды и мифы горного Алтая», который представляет одну из национальных автономий Сибири — Республику Алтай. Это три музыканта: прославленный на весь мир Болот Байрышев, заслуженный артист РФ, и двое его менее известных коллег — Тандалай Модорова и Алексей Чичаков: все трое и вокалисты, и исполнители на народных струнных инструментах (замечу, что Чичаков играет также на гитаре). Это отделение — тоже часть традиции, заложенной Владимиром Резицким: в его «Днях джаза» часто принимали участие коллективы «мировой музыки».

В алтайском шоу, которое вообще-то может идти два-три часа и только требования фестивального формата ужали его до 50 минут, у каждого из фольклорных артистов своя роль и свои сольные номера. Тандалай Модорова (Тандалай — артистическое имя, на самом деле её зовут Раиса) создаёт образ эзотерической красавицы, загадочной волшебницы кочевий и горных долин, чему особенно способствует её умение издавать невероятно высокие вокальные ноты (так называемый «журавлиный крик»). Чичаков — персонаж современный, скорее даже городской, с электрифицированной гитарой, хотя живёт он в сельской местности у мистического символа Алтайских гор — исполинской двуглавой горы Белуха. Отсюда название его сольного проекта «Белуха Jam», в котором он разрабатывает фолк-роковую тематику на основе национальной традиции, уходящей в седую древность: ведь часть алтайцев — прямые потомки древних тюрков (тюркютов), каганаты которых владели Центральной Азией в VII-VIII в. по р. Х., за два-три века до крещения Руси.

Но центральный образ шоу — безусловно, Болот Байрышев, который ещё во второй половине 90-х записывался с легендарным фьюжн-музыкантом Джо Завинулом и его группой The Zawinul Syndicate. Байрышев — мастер-кайчы, то есть сказитель, исполнитель алтайского эпоса, основным средством донесения которого до публики веками остаётся горловое пение кай (заметно отличающееся по тембру и технике от тувинских стилей хоомей и каргыраа) под аккомпанемент двухструнного топшуура. Заметим, что у Болота топшуур электрифицирован, и музыкант отнюдь не чурается современного звучания и контекста. Кстати, Болот не только в Европе, но и в России много работал именно в этно-джазовом контексте — достаточно вспомнить записанный в Москве в 2001 г. и выпущенный в 2002 российским лейблом Dialog Music альбом американского саксофониста Майка Эллиса «The Shaman’s Dance», в записи которого участвовала обширная сборная американских и российских музыкантов — и в том числе Болот Байрышев.

Вся эта сумма стилистик и влияний вылилась в мощный концертный сет, который архангельская публика приняла исключительно тепло.
ВИДЕО: «Легенды и мифы горного Алтая»

В финале второго дня играли хозяева поля — «Арт-ансамбль» (Архангельск). Их концерт был одновременно презентацией нового CD «Live Varna Summer 2016», который вышел в музыкальном издательстве ArtBeat Music (Москва). С архангелогордцами играл маститый новоджазовый саксофонист Анатолий Вапиров (Болгария). История представляемого диска началась как раз с его выступления в Архангельске годом раньше. Познакомившись на предыдущем фестивале с музыкой «Арт-ансамбля», связывающей северный русский музыкальный фольклор с идиоматикой современного джаза и фьюжн, Вапиров — в 1970-80-е один из ведущих саксофонистов ленинградской сцены «нового джаза» — пригласил архангелогородцев в Варну, где живёт с 1987 г. и уже почти четверть века проводит ежегодный новоджазовый фестиваль «Варненско Лято» («Варненское лето»). В Варне он сам выступил с архангельским коллективом как специальный гость, и концертная запись легла в основу альбома, который в ноябре 2016 был представлен нашим изданием в «Европейском джаз-медиа чарте».
ВИДЕО: «Арт-Ансамбль» и Анатолий Вапиров

«Арт-Ансамбль» — это Надежда Миронова — вокал, Тим Дорофеев — гитара, Олег Юданов — барабаны, Николай Клишин — бас, Константин Седовин — вокал, флейта; Дорофеев (ныне продюсер «Дней джаза Владимира Резицкого») играл с покойным Резицким в его джазовых проектах второй половины 1990-х, а Юданов и Клишин были участниками легендарной джаз-группы «Архангельск», выступал с Резицким и Седовин. Неотъемлемая часть выступлений «Арт-Ансамбля» — видео-арт, за который отвечает Сергей Жигальцов.

На фестивале была показана, собственно, практически та же программа, что звучит на диске — плюс два инструментальных авторских номера Анатолия Вапирова. Нельзя не отметить, что песенная форма, основанная на фольклорном материале, находит горячий отклик в сердцах слушателей. Ведь для подготовленного слушателя, ценящего в джазе главным образом поток инструментальной импровизации, народное происхождение песни — это как бы достаточное основание для оправдания присутствия вокала. А для неподготовленного — которого всегда большинство, даже на джазовых фестивалях — сам факт звучания человеческого голоса уже составляет праздник сердца и именины души, ведь неподготовленный слушатель на джаз-фестивалях только и томится в ожидании того, что кто-нибудь всё-таки запоёт.

А уж когда поёт такая мастерица фольклорного вокала, как Надежда Миронова, и с ансамблем играет звезда европейской величины — а Вапиров, как ни крути, именно таков и есть… Тут уж всё сходится. Есть что послушать и знатокам-ценителям, и тем, кто пришёл на джазовый фестиваль впервые в жизни. На каждом фестивале, как правило, бывает несколько моментов ощущения настоящего искусства. В Архангельске часть этих моментов пришлась именно на выступление «Арт-Ансамбля» с Анатолием Вапировым.
ВИДЕО: «Арт-Ансамбль» и Анатолий Вапиров

В последний день фестиваля в Архангельске программа всегда очень длинная, потому что начинается в полдень специальным концертом «Дети в джазе». Так было и 16 октября.

Как это обычно бывает на концертах «Дети в джазе», которые продюсирует и ведёт основная ведущая фестиваля — московский музыковед Елена Сергиевская, слушатели городских детских музыкальных школ и школ искусств демонстрировали навыки игры на инструментах, иногда даже на вполне джазовом материале. Студенты джазового отделения Архангельского музыкального училища показывали, чему там научились. Видно было, что учатся они хорошо, прилежно учатся, и многие из них понимают джаз и показывают неплохие задатки. В ансамбле младшекурсников особенно запомнилась тромбонистка Ольга Лапшинова.

Были и поющие девочки, куда же без поющих девочек. В Москве в этом году конкурс «Гнесин Джаз» вынес вокальную номинацию в отдельный конкурс — так много, благодаря шоу «Голос» и другим подобным явлениям природы, в стране сейчас поющих девочек. И некоторые из них не просто берут в репертуар несколько джазовых стандартов, но и, кажется, могут петь джаз! На концерте «Дети в джазе» поющим девочкам аккомпанировали в основном известные, состоявшиеся джазовые артисты, приехавшие выступить на собственно фестивале; и некоторые из них оказались вполне довольны выступлениями своих внезапных подопечных — как, например, пианист Андрей Разин, который вместе с барабанщиком Алексеем Барандовым был подписан поддержать одно из юных дарований. Дарование представляло архангельский Детский театр эстрады, звали дарование Александра Малаковская, и она напористо и задорно исполнила «A-tisket, A-tasket». Правда, нот первого хита юной Эллы Фицджералд из далёкого 1936 года у барышни с собой не оказалось, но зато у неё на телефоне была аудиозапись. Уж кто-кто, а Разин, мало того что выпускник композиторского отделения Московской консерватории, но ещё и пианист-аккомпаниатор с большой буквы А (он проработал несколько лет в телепрограмме «Два рояля» именно что пианистом-аккомпаниатором), «снял» свинговый стандарт буквально на лету, трансформировав его в моторный буги.
ВИДЕО: Александра Малаковская, Андрей Разин, Алексей Барандов «A-tisket, A-tasket»

Вечерний концерт — финальный концерт «Дней джаза Владимира Резицкого» — неизбежно будет освещён в этом тексте более скромно, чем предшествующие события. Дело в том, что постоянная ведущая фестиваля к тому моменту занемогла, и вашего корреспондента попросили провести этот концерт, зная о том, что я вообще-то веду джазовые фестивали в ряде городов. Поэтому ваш корреспондент, находясь за сценой, слышал далеко не всё, не имел возможности фотографировать музыкантов из зала, но что особенно огорчительно — не мог снимать видео. Поэтому придётся ограничиться краткими заметками.

Концерт открыло московское трио «Второе Приближение»: Андрей Разин — рояль, Татьяна Комова — вокал, Игорь Иванушкин — контрабас.

Я наблюдаю за эволюцией этого незаурядного коллектива, сочетающего идиомы камерной академической музыки и нового джаза, изрядно примешивая к ним различные фольклорные элементы, уже почти два десятилетия. «Второе Приближение» выпустило множество альбомов, но выступает не так уж часто: исповедуемая ими расширенная идиоматика современной импровизационной музыки быстро и накрепко завоёвывает аудиторию при непосредственном контакте, но часто настораживает продюсеров джазовых фестивалей, привыкших к более традиционным, или — точнее — более определённым стилистическим формулам. Протяжённые звуковые картины «ВП», в которых не так уж часто встречаются заводные ритмы и узнаваемые мелодии стандартов, а в развитие не то что мелодической линии, но всего комплекса музыкальной мысли нужно внимательно вслушиваться, переживать вместе с музыкантами, погружаться в него… В общем, они требуют труда и подготовленного слушателя. Увы, рисковать продюсеры фестивалей любят редко. Но уж если рискнули — вряд ли жалеют: музыка «ВП», основанная на крепкой композиторской школе Разина, глубоком знании фольклорного пения Татьяны Комовой (будем иметь в виду, что звание заслуженной артистки РФ она получила за многолетние выступления в ансамбле цыганской песни «Ромэн») и надёжном джазовом фундаменте Иванушкина — одного из самых востребованных в Москве джазовых контрабасистов, к концу отделения неизбежно завоёвывает аудиторию. Так произошло и в Архангельске.

По расписанию дальше должен был играть швейцарский ансамбль Luca Sisera Roofer, но музыканты прилетали впритык к началу концерта, и организаторы решили пустить вторым тот коллектив, который вообще-то рассматривался как хэдлайнер вечера. Многие слушатели и пришли-то именно «на Чамберса»: не каждый год в небольшой город в Северной России приезжает барабанщик такого уровня, как Деннис Чамберс!

Действительность оказалась чуть сложнее: оказалось, что, несмотря на именитость барабанщика, это вовсе не личный проект Денниса Чамберса. Ансамбль Trace Elements играет главным образом музыку своего пианиста — итальянского музыканта Паоло Ди Сабатино; второе яркое действующее лицо — бас-гитарист Кристиан Гальвес, он из далёкой южноамериканской страны Чили. Сцену США в ансамбле представляет только Чамберс, который образует с итальянским и чилийским партнёром крепкий ансамбль, играющий достаточно ровную и умную музыку Ди Сабатино.

В этой музыке неизбежен крен в сторону фанк-фьюжн: именно оттуда пришёл барабанщик, дебютировавший на большой сцене даже не в джазе, а — в самом начале 1980-х — в фанк-музыке: в 1978 г. 18-летний тогда Чамберс вошёл в состав одной из самых ярких фанковых формаций всех времён — конгломерата Parliament/Funkadelic, где проработал семь лет. Параллельно, в самом начале 1980-х, отметился он и на тесно связанной первоначально именно с фанковым миром сцене рэпа и хип-хопа, которая как раз набирала тогда первоначальные обороты: именно Чамберс был основным студийным барабанщиком лейбла Sugar Hill, и его игра звучит в первом в истории рэповом номере, попавшем в американские хит-парады — «Rapper’s Delight». Только после ухода из проектов Джорджа Клинтона Parliament и Funkadelic в 1985 г. Деннис начал играть фьюжн, и в 1986 г. вошёл в состав группы гитариста Джона Скофилда, только что покинувшего, в свою очередь, великого Майлза Дэйвиса. С тех пор в списке тех, с кем играл Чамберс, появилось множество первейших имён музыки фьюжн: Джон Маклафлин, Майк Стерн, Джордж Дюк, Brecker Brothers, Niacin, CAB и т. д.; кроме того, работал он и в гастрольной группе латин-рокового гитариста Карлоса Сантаны. Немудрено, что его имя слегка перевешивает имена его партнёров. Это касается и 39-летнего Кристиана Гальвеса, хотя чилийский бас-гитарист успел поработать в США вторым басистом в группе Стэнли Кларка и поучаствовать в проекте The Masters Of Bass с Домиником ДиПьяцца, Адриеном Феро и Гэри Уиллисом, а также съездить на гастроли по Южной Америке и Европе с гитаристом Фрэнком Гамбале. Это касается и лидера ансамбля Trace Elements — 46-летнего Паоло Ди Сабатино, хотя Чамберс уже третий приглашённый звёздный американский барабанщик в его международном трио (первым в 2014 г. был не менее именитый Питер Эрскин, а в2015 его сменил Джоджо Майер). Но нельзя не отметить, что, хотя внимание публики было сконцентрировано на Чамберсе, его коллеги всё-таки завоевали в конце концов симпатии архангельской публики — причём даже не столько интровертный и углублённый в музыку лидер трио, сколько басист, несколько раз за отделение разражавшийся пулемётными очередями скоростных виртуозных соло на электробасе.

К этому моменту за сценой уже ожидал выхода на сцену опаздывавший швейцарский ансамбль Luca Sisera Roofer — но, к ужасу организаторов, ожидал не весь. Не ориентируясь в Москве, вместо удобного и быстрого «Аэроэкспресса» швейцарцы поехали в аэропорт на такси и в результате опоздали на рейс. Дальше последовала какая-то тёмная история, в которой вашему корреспонденту разобраться так и не удалось: но в результате у ритм-секции ансамбля каким-то образом всё же получилось попасть в самолёт компании «Нордавиа», а вот духовики — саксофонист Михаэль Егер и тромбонист Сильвио Кадоч — остались у закрывшихся дверей выхода на посадку в Шереметьево. В Архангельск прилетели только лидер ансамбля — контрабасист Лука Сисера, а также пианист Ив Тейлер и барабанщик Михи Штульц. Тень катастрофы нависла над финальным отделением.

Но что вы думаете? Посидев за сценой во время выступления итало-чилийско-американского трио, трое швейцарских музыкантов — представлявшие, кстати, все три общины многоязычной Швейцарии: соответственно, итало-швейцарскую, франко-швейцарскую и германо-швейцарскую — раскинули мозгами по помещению, перетасовали привезённые нотные партитуры, отложили то, что не имело смысл играть без духовой секции, и, напротив, добавили то, где центральной музыкальной силой оказывался пианист Тейлер. Потом выдохнули, заулыбались, хлопнули друг друга по плечам и — пошли на сцену. И победили!

Даже после насыщенного множеством нот и напряжённостью фанковых ритмов выступления Trace Elements швейцарский коллектив умудрился сразу захватить внимание публики, предложить аудитории много небанальной, яркой авторской музыки, явно укоренённой в джазовой традиции, но сильно обогащённой умными композиторскими элементами европейской музыки — и 50 минут спустя закончить отделение триумфаторами, выложившись полностью и создав весьма впечатляющий финал основной программы «Дней джаза Владимира Резицкого».

Но это был ещё не конец фестиваля: был ещё традиционный для Архангельска заключительный джем. Но проходил он уже не в АГКЦ, а в ресторане «Почтовая контора 1786» на набережной Северной Двины. Участвовали, как обычно, все наличные на тот момент музыкантские силы — и не только: были и неожиданности, среди которых самой яркой стало участие в качестве тромбониста с ярким звуком и развитой джазовой фразеологией американского музыковеда Алекса Родригеса, который в эти дни как раз путешествовал по России, изучая для своей докторской диссертации естественную среду бытования джаза и джазового сообщества нашей страны.