2017: 7 февраля директор Ярославского джазового центра и фестиваля «Джаз над Волгой» Игорь Гаврилов отмечает 68-й день рождения. А через полтора месяца, 21-27 марта 2017, в Ярославле в очередной, 17-й раз состоится фестиваль «Джаз над Волгой», нумерация которого начинается в далёком 1981 году (он проводится раз в два года) — он стартует буквально через неделю после ещё одной важной даты: 13 марта исполнится 43 года с открытия Ярославского джаз-клуба — предшественника Джазового центра. В связи с этим «Джаз.Ру» делает достоянием сетевого читателя интервью-диалог, которое старейшина российской джазовой журналистики, петербургский музыковед Владимир Фейертаг опубликовал в бумажном «Джаз.Ру» №10 (№1-2008). Это беседа Владимира Борисовича и Игоря Гаврилова, в которой они выясняют и устанавливают основные вехи ярославской джазовой истории.
Симптоматично, что в бумажной публикации этого материала у него был подзаголовок «Неспешная беседа двух заинтересованных людей, желающих сохранить историю»: ведь с 2013 года Ярославский джазовый центр, которым руководит Игорь Гаврилов, стал домом и для коллекций Центра исследования джаза — общественной организации, цель которой — собирание, сохранение, каталогизация, введение в оборот материалов по истории джаза в нашей стране (книг, публикаций СМИ, личных архивов, документов, нот, интервью, фотографий, аудиозаписей, видео- и киносъёмок), исследовательская и образовательная работа с этими материалами и организация доступа к ним для максимально широкого круга исследователей и просто интересующихся историей отечественного джаза людей.
Закономерно, что в последние годы у Гаврилова появилась и ещё одна должность: в настоящее время он — председатель комиссии по вопросам культуры и сохранения историко-культурного наследия Общественной палаты Ярославской области.
С днём рождения, Игорь Вячеславович!
Собеседники:
В.Ф. — Владимир Фейертаг, санкт-петербургский музыковед, историк джаза, автор энциклопедии «Джаз. XX век», книг «Диалог со свингом», «Джаз от Ленинграда до Петербурга», «Джаз в Петербурге. Who Is Who» (а также «Истории джазового исполнительства в России», которая вышла уже после публикации этого текста, в 2010 г. — Ред.), соавтор (совместно с Валерием Мысовским) первой в послевоенном СССР книги о джазе («Джаз», 1961), создатель первых советских джазовых филармонических абонементов в семи городах бывшего Союза, ведущий десятков джазовых фестивалей по всему СССР и в ряде стран постсоветского пространства.
И.Г. — Игорь Гаврилов, директор Ярославского городского джазового центра, организатор ярославского фестиваля «Джаз над Волгой», в конце 1980-х — один из руководителей Советской джазовой федерации.
В.Ф.: Весной 1971 года мне позвонил гитарист Станислав Каширин и пригласил в Ярославль. В кабинете директора клуба «Гигант» Роберта Киселева собралось человек 15, речь шла об организации регулярных джазовых концертов. Инициатива принадлежала нескольким— задиристому поклоннику традиционного джаза тромбонисту Владимиру Сизову, контрабасисту Николаю Волкову и спокойному, рассудительному гитаристу Станиславу Каширину. Все хотели играть и слушать любимую музыку. Сизов уже работал в «Гиганте» руководителем Студии традиционного джаза, набрал способных детей и готов был через несколько месяцев представить диксиленд. Каширин работал диспетчером в «Ярэнерго», вовсе не собирался бросать свою специальность, но упорно выискивал возможность играть на гитаре. На собрании присутствовал также Игорь Гаврилов — выпускник физико-математического факультета Ярославского пединститута, пытавшийся в студенческие годы организовать в своем ВУЗе джаз-клуб. По его рассказам, в 1967 г. он собрал 10-15 любителей джаза, но, как только наметилась стойкая, регулярно собирающаяся по разным поводам группа людей, появились трудности: то отключали свет, то не выдавали ключи. Педагогический институт клуб не поддержал. Теперь же Игорь был уверен: создать клуб можно! Киселёв нашел единственно приемлемую для клуба форму проведения джазовых концертов — Университет музыкальной культуры…
И.Г.: Он сделал это по рекомендации Якова Фридриховича Блеха, будущего директора филармонии. Было намечено 12 концертов.
В.Ф.: Правда, два концерта отдали эстрадной песне. Любопытно, что именно эти вечера и сорвались…
И.Г.: Я помню, что неджазовых концертов было пять! Но именно эстрадные концерты почему-то не состоялись, и их заменили джазовыми. Москву представляли септет Виталия Клейнота, квинтет Андрея Товмасяна, квартет Владимира Сермакашева, квартет Николая Громина — Вадима Сакуна, Игорь Бриль и диксиленд Владислава Грачёва. О москвичах рассказывали Аркадий Петров или Алексей Баташёв и Дмитрий Ухов, а вы вели концерты ленинградцев (диксиленд Алексея Канунникова, блюзмен Михаил Рура, женский симфоджаз «Белоснежка»), ярославцев (на одном из концертов вам ассистировал Станислав Каширин) и калининградский биг-бэнд «Ритм». Джазовые концерты, или так называемые занятия Народного университета музыкальной культуры, стали событиями городского значения. Киселёва же перед первым концертом руководители культуры города предупредили: «Если всё обойдётся — твоё счастье, но если будут эксцессы, мы сами тебя подтолкнём».
В.Б.: Помню, что открытие Университета состоялось 11 октября 1971 г. Приехавшие московским поездом музыканты ансамбля Алексея Канунникова прямо-таки ахнули от удивления — на перроне играл диксиленд, Студия традиционного джаза Владимира Сизова. Публика шарахалась в сторону, два стоящих неподалеку милиционера были в явном замешательстве — разгонять или не разгонять?
На заключительном занятии (так назывались концерты) ярославские организаторы заверили публику, что джаз будет звучать в городе постоянно. Тем не менее, джаз-клуб вам удалось открыть только через два года.
И.Г.: Мы и не собирались открывать клуб. Как-то спонтанно мы «самопровозгласились» 13 марта 1974 г.. У клуба не было своего помещения, точнее — помещения не было ПОСТОЯННОГО! Нам давали «углы» по очереди разные небольшие клубы и Дворцы культуры. Разумеется, мы находили какие-то возможности для проведения отдельных мероприятий, иногда даже выпускали афиши и проводили 4-5 концертов в месяц. Из иногородних были чаще всего костромичи и московские музыканты. Пригласить музыкантов из более отдалённых городов нам было не под силу. А в правление первого джаз-клуба, кроме меня, ставшего председателем правления, вошли Карен Гургенян, Владислав Сухоруков (потом ушёл с головой в религию), Юрий Черкезов, Евгений Мэй, Нелли Лекус и Владимир Гаврилов, Владимир Сизов, Сергей Смирнов, Андрей Хмелев. Через четыре года, после отъезда Гургеняна в Москву, моим первым заместителем стал Михаил Браславский.
В 1971 г. филармонию возглавил Яков Фридрихович Блех, бывший до Киселёва директором «Гиганта». Учитывая опыт «Гиганта» и по совету Каширина, Блех решил организовать джазовый абонемент в самой филармонии. Так в концертном сезоне 1975-76 гг. появился абонемент № 13 «Панорама советского джаза». Приведу полностью программу концертов этого абонемента: «Два часа с большим оркестром» (оркестр Олега Лундстрема), «Улыбки традиционного джаза» (Ленинградский диксиленд), «В мире тембров и ритмов» (Ансамбль Давида Голощёкина), «Вечер камерного джаза» (Трио Вячеслава Ганелина), «Фортепиано в джазе» (трио Игоря Бриля) и «Джазовые коллективы Ярославля». Надо ли говорить, что зал филармонии (700 мест) был всегда переполнен.
В.Ф.: Каждый город имел, да и сегодня, разумеется, имеет свою специфику. В 60-е и 70-е гг. судьба джаза во многом зависела от того, кто стоял во главе местного управления культуры или областной филармонии. Чем, например, как не мудростью директора Тульской филармонии, можно объяснить появление в городе молодёжного джаз-оркестра под руководством мало кому известного пианиста Анатолия Кролла (1962)? Но почему в той же Туле при этом не возникло джазовых абонементов и фестивалей? Почему Курская филармония поддерживала инициативы пианиста Леонида Винцкевича, а Харьков практически выталкивал из города всех своих джазменов? Всё зависело только от конкретных людей. Но в Ярославле джаз «пошёл», его поощряла местная филармония, и — что самое важное — приняла публика.
Мне кажется, что становление джаза в областных городах происходило по нескольким схемам. Одна из них «сработала» в Ярославле: сперва джаз официально появился на сцене в виде лекций-концертов (точнее: концертов с пояснениями специалиста), потом активизировался местный джаз-клуб, появились инициируемые им фестивали, иногда совместно с филармониями, а иногда и без их помощи и участия — и, наконец, уже в последнее десятилетие ХХ века, ко всему этому прибавились различного типа частные инициативы.
И.Г.: Когда мы открыли клуб, то прежде всего подумали о проведении джазового фестиваля. Но удалось это сделать только через семь лет, в марте 1981 г. 12-15 марта состоялся первый фестиваль «Джаз над Волгой». Как и повсюду, название «фестиваль» пришло позже, сперва, в 1979-м, это были «Дни джазовой музыки».
В.Ф.: Я был ведущим на этом замечательном празднике и помню, с каким энтузиазмом выступали на нем музыканты. Вам удалось собрать лучшее из того, что существовало в стране — броский и яркий новосибирский оркестр Виктора Бударина, калининградский бэнд «Ритм», московские традиционные ансамбли «Доктор Джаз» и «Старый Арбат», джаз-рок-группу Виталия Клейнота, ансамбль Игоря Бриля из Москвы, Давида Голощёкина из Ленинграда, Раймонда Раубишко из Риги, Бориса Золотарева из Саратова, Олега Косько из Днепропетровска, Семена Мордухаева из Ташкента, Симона Ширмана из Кишинева, группу «Архангельск», «Бумеранг» из Алма-Аты, а также загадочные и весьма произвольно образованные дуэты нового джаза с Владимиром Тарасовым, Сергеем Беличенко, Сергеем Курёхиным, Владимиром Чекасиным, Валентиной Пономарёвой и т.д. Фестиваль сопровождала выставка московского джазового художника Владимира Садковкина и дизайн ярославца Анатолия Мартынова. По подсчетам журналистов, на фестивале выступало 36 коллективов из 17 городов (всего 300 музыкантов), а за 4 дня прозвучало 180 произведений.
«Джаз над Волгой» устраивался раз в два года. Репутация ярославского джазового марафона была столь высока, что фирма «Мелодия» в 1981 г. приехала записывать концерты фестиваля. Через три месяца после фестиваля уже вышла пластинка. О Ярославле знали музыканты всей страны, все старались заполучить время для выступления.
Конечно, я не мог знать всех тонкостей ярославской джазовой жизни. Видимо, внутри все было не так просто. Между музыкантами-исполнителями и организаторами джазовой жизни (не музыкантами) нередко возникали недоразумения.
И.Г.: И это правда, и это очень естественно. Это я сам осознал где-то не так давно: у музыкантов и функционеров были совсем разные пути при абсолютно одинаковой цели. Кратко: музыкант, как и любой художник, хотел СРАЗУ и СЕЙЧАС и ПОБОЛЬШЕ. Функционер же решал вопросы ПОСТОЯНСТВА некоторых действий, на что уходила масса времени в различных переговорах с разного уровня чиновниками и партаппаратчиками. И пусть медленно, но караван шёл…
В.Ф.: Опыт нашей джазовой жизни показал, что музыканты, ставшие во главе организации, волей-неволей становятся менеджерами самим себе. В данном случае джаз копирует общее положение в искусстве, особенно в отечественном. Живописец, занимающий пост президента Академии художеств, скорее устроит выставку собственных картин, чем произведений коллег. Джаз — не исключение из правил. Обратим внимание на Санкт-Петербургскую филармонию джазовой музыки с безраздельной властью Давида Голощёкина, на Новосибирскую джазовую лабораторию во главе с Сергеем Беличенко (если уж кто приезжал в Новосибирск, то на ударных гостя сопровождал только сам босс, т.е Беличенко). Любой проект Андрея Кондакова безоговорочно принимается петербургским JFC-джаз клубом, потому что Андрей — его художественный руководитель, то же самое происходило и происходит в московских клубах. Конечно, все перечисленные музыканты — крупные мастера, так сказать, авторитеты, и музыке это в целом не вредит. Но организаторы, не являющиеся джазовыми исполнителями, не без оснований полагают, что они могут быть объективнее и что их долг — бороться против такой мини-диктатуры и помогать тем, кому сцена достаётся с большим трудом. Таким образом, организаторы иногда действуют самостоятельно, а это раздражает музыкантов, по мнению которых организаторы ничего не смыслят в музыке.
Кроме того, руководство джазовой жизнью города — не совсем бескорыстное занятие. Конечно, капитал на этом нажить нельзя, но получить некое общественное признание можно. Полное бескорыстие и преданное служение джазовым музыкантам, свойственное, например, бессменному лидеру Петербургского «Квадрата» Натану Лейтесу, Гаврилову присуще было в несколько меньшей степени. Его организаторские способности позволяли проявлять достаточную самостоятельность, и у меня есть основания полагать, что отношения Гаврилова с музыкантами складывались непросто. Игорь медленно, но упорно добивался признания джаза, его пробивные аргументы сочетались с осторожной дипломатией в общении с комсомольскими и партийными вожаками, в результате чего ему удавалось о чем-то договориться. Кроме того, Игорь Гаврилов хорошо использовал международные связи с городами-побратимами. Ярославлю, например, было предписано дружить с западногерманским Касселем…
И.Г.: Я до сих пор помню, как мне в середине 70-х годов зав. отделом культуры города показывал альбомы и прочий материал из американского города Милуоки, которые те прислали в Ярославль, предлагая нам «подружиться». И наши, наложив в штаны, говорили, что это всё провокация, что таким образом «они» хотят влезть в СССР и развалить страну по частям. Но с Касселем нам повезло.
В.Ф.: Мне понятно, почему первыми западными исполнителями на ярославском фестивале стали музыканты из Касселя. Все гости были профессиональными, прекрасно подготовленными музыкантами, но в статусе любителей. У каждого в родном городе либо бизнес, либо педагогическая работа, но это и позволяло им получать поддержку от государства.
США впервые были представлены на ярославском фестивале афроамериканкой Клорой Брайант, которая в 1988 году написала Горбачеву письмо, где выражала своё восхищение перестройкой и изъявляла готовность выступать в России за свой счёт. Её письмо переслали в Госконцерт, и там оно потонуло в обычной рутинной переписке. И вдруг американка, играющая на трубе в стиле Луи Армстронга, с двумя сыновьями (пианистом и барабанщиком) и кинооператором внезапно появляется в Москве и звонит… в ЦК партии. Как-никак на руках у неё бумага из секретариата ЦК с подписью самого генсека! После некоторого замешательства Госконцерт берет шефство над группой и звонит в Ярославль: «У вас там, кажется, будет джазовый фестиваль. Не возьмете ли американских музыкантов?». — «Да нам платить нечем». — «А платить и не надо».
И.Г.: Не совсем так. Госконцерт долго торговался, мы оплачивали гостиницу и питание.
В.Ф.: Ярославль опирался на формулу «Фестиваль раз в два года». Правда, формула срабатывала не всегда…
И.Г.: Не состоялись фестивали 1983, 1985 и 1987 гг. А фестиваль в 1999 году, когда уже достраивался Джаз-центр, мы провели, мягко говоря, формально, «для поддержания темпа» — по вашей же рекомендации, за которую благодарны вам до сих пор.
В.Ф.: Но мне нравилось, что вы всегда находили какую-то изюминку — то устраивали выставку фоторабот замечательного московского фотографа Александра Забрина или питерских «митьков», то приглашали на ежедневные пресс-конференции с участием именитых гостей, то включали в программу детские джазовые концерты.
Я заметил, что вы неплохо отработали схему фестиваля — три коллектива и три отделения в каждом концерте. И сделали правильно. Я прекрасно понимаю, что желающих выступить всегда оказывалось слишком много. Видимо, именно поэтому вы стали организовывать ночные джемы, которые начинались с выступлений групп, не попавших в программу фестиваля. Иногда на джеме «всплывали» блестящие ансамбли, и я сожалел, что они не появились на вечернем концерте.
Самый типичный вопрос, на который мне всегда приходится отвечать : «Чем этот фестиваль отличается от предыдущего (предыдущих)?». Причём подразумевается ответ: «Конечно, этот фестиваль — лучше всего, что было. Разумеется, новый этап, новый подъём и т.п.» А на самом-то деле отвечать на такой вопрос непросто. Но если встать на точку зрения устроителей, то это одна и та же головная боль от внезапных проблем, которые сваливаются неожиданно, нарушая всякие предварительные надёжные договорённости — как с музыкантами, так и с поддерживающими фестиваль городскими организациями. Поэтому состоявшийся фестиваль — всегда большая удача, большая победа, большая радость, пусть и с маленькими «слезами на глазах».
На мой взгляд, достоинства «Джаза над Волгой» состоят в том, что он предоставляет сцену всем местным музыкантам, которые выступают не только со своими проектами, но частенько и входят в проекты друзей. Слушая на протяжении многих лет ярославские биг-бэнды, гитариста Юрия Тихомирова, группу Cutty Sark Вячеслава Смирнова или саксофониста Алексея Терентьева, ансамбли Вадима Майнугина, Сергея Кузнецова, Андрея Мартыненко, я про себя отмечаю, что в музыке их с годами почти ничего не меняется, но публика неизменно их приветствует и рада их мастерству.
Видимо, к достоинствам фестиваля следует отнести и его протяжённость, он длится больше недели. Город живёт этим праздником, средства массовой информации выпускают ежедневные репортажи «с места событий», музыканты не обижены вниманием.
И.Г.: Дело не в «обиде»: у многих местных коллективов нет возможности по объективным причинам бывать где-либо ещё. И их появление на фестивале — это поддержка их деятельности.
В.Ф.: А к недостаткам «Джаза над Волгой» я бы отнёс не очень высокую требовательность к гостям, особенно к гостям издалека. Например, на фестивале 2001 г. приезд группы Jenny Johnson & Sextet из американского города-побратима Бёрлингтона (штат Вермонт) рассматривался как апогей концертной программы. Вокалистке Дженни Джонсон, вряд ли известной за пределами своего городка (а Бёрлингтон — не больше Тутаева Ярославской области), вы отдали последнее отделение в вечернем субботнем концерте. А это, как говорится, «прайм-тайм». А музыканты потом признались, что никогда не выступали перед таким большим залом, что это — их первый международный фестиваль. Вряд ли стоит без должного контроля допускать на сцену добровольцев, готовых самостоятельно оплачивать своё удовольствие и наше недоумение.
И.Г.: Мне кажется, что не стоило столько внимания уделять Дженни Джонсон. Ведь и на ваших «Осенних ритмах» вы вынуждены были иногда идти на компромиссы, что нормально. Мы бы рады пригласить настоящих звезд. Но у нас слишком слабая финансовая база.
В.Ф.: Игорь, все равно, я поздравляю вас с тем, что у вас замечательный Джазовый центр, что в Ярославле, наконец-то, возникла регулярная джазовая концертная практика. А пока этой жизни не было, самые активные музыканты старались проявить собственную инициативу. В начале 90-х годов самыми заметными стали акции, проводимые пианистом Вадимом Майнугиным. Согласитесь, что «Квартет Плюс», в который вошли тромбонист Владимир Воробьев, барабанщик Михаил Фадеичев и бас-гитарист Андрей Волкович, а позже и саксофонист Станислав Майнугин, на какое-то время выдвинулся в лидеры ярославского джаза. Он начал регулярно проводить в филармонии концерты с московскими, петербургскими, а позже и зарубежными солистами и создал собственную «Джазовую инициативу». Во многих случаях Майнугину не без помощи вашего бывшего функционера Михаила Браславского удавалось найти спонсоров для своих проектов. Запомнились концерты с Валерием Пономарёвым, Кёртисом Фуллером, с английским саксофонистом Биллом Скитом и симфоническим оркестром ярославской филармонии. Майнугину удалось найти свою нишу. Вадим ответственно подходил к составлению концертных программ, комбинируя оригинальные версии джазовых стандартов со своими романтическими композициями. Майнугин почти всегда приглашал меня для ведения концертов, и не получилось ли так, что я с некоторых пор сотрудничал в Ярославле с двумя конкурирующими группировками?
И.Г.: Не употребляйте такие выражения! Какие такие «конкурирующие группировки?» Мы уже говорили, что музыканты и организаторы идут к одной цели, но разными дорогами.
В.Ф.: С Майнугиным было приятно работать. Крепкая ритм-группа, точная соразмерность композиционного и импровизационного начал позволили мне несколько раз вытащить ярославцев на пару фестивалей и предоставить им отделение в зале им. Чайковского в Москве. В мае 1995 г. на калининградском фестивале Майнугин, Волкович и Фадеичев стали аккомпанирующей ритм-группой для квартета тромбонов во главе со шведом Бертилом Страндбергом, а вошедший в четверку солистов-тромбонистов Владимир Воробьев мало в чём уступал гостю из Стокгольма. Впоследствии Давид Голощёкин, Алексей Кузнецов, Игорь Бутман, Александр Пищиков и другие остались довольны и ритмическим сопровождением, и человеческими качествами ярославских музыкантов.
И.Г.: Может быть, вы забыли, но вы же дважды вывозили в зал Чайковского и Юру Тихомирова.
В.Ф.: Я вообще не уверен, что всё описываю точно. Но одно могу сказать уверенно: Ярославль — один из самых удачливых джазовых центров. Приезд в Ярославль американских биг-бэндов (оркестр Тэда Джонса / Мэла Луиса, New York Repertory Jazz Company) ещё в 70-е — свидетельство его джазовой репутации. Не случайно в 1990 г. Ярославль был выбран местом Всесоюзного конкурса любительских джазовых ансамблей. Я считаю, что это было признанием джазовой значимости города и знаком уважения к вам — человеку, который умеет организовать музыкальный праздник, обеспечить сцену хорошей техникой, провести экскурсии, пресс-конференциями, презентации и т.п.
Любопытно, что из местных музыкантов долго никто не перебирался в Москву (уехавший в столицу, а затем в США трубач Александр Сипягин был исключением из правил), несмотря на то, что поле деятельности для джазменов было далеко не столь обширно, как в первопрестольной. (В 2010-е Ярославль всё же потерял ещё одного яркого солиста — барабанщицу Александру Могилевич, которая теперь тоже живёт в США. — Ред.) Но Ярославль — замечательный город. Было бы странно, если бы в этом древнем и уютном городе не процветали бы живопись, поэзия и музыка. И джаз, отнюдь не противопоставленный академическому и современному музыкальному искусству (замечательно и то, что многие музыканты из симфонического состава играют заметную роль в джазовой жизни города, и это не вызывает возражений у руководства филармонии), прекрасно вписался в ансамбль живых искусств и стал одной из достопримечательностей города. Энергия джаза соответствует темпу нашей жизни, а импровизационный склад мышления — непредсказуемости и загадочности русского духа, который я всегда ощущал, приезжая в этот гостеприимный город.
ВИДЕО: нью-йоркский ансамбль Opus 5 играет тему пианиста Дейва Кикоски «Baker’s Dozen» на фестивале «Джаз над Волгой» в Ярославле, 17.03.2013. Алекс Сипягин — труба, Шеймус Блэйк — саксофон, Дейв Кикоски — ф-но, Борис Козлов — контрабас, Дональд Эдвардс — барабаны
