Первопроходец джазового просветительства Юрий Верменич (1934–2016)

14 декабря 2016 в Воронеже на 83 году жизни скончался Юрий Верменич — один из первопроходцев джазовой публицистики и джазового просветительства в России, создатель Воронежского джаз-клуба 1960-70-х гг.

«Джаз.Ру» писал о нём:

Юрий Тихонович Верменич (14.08.1934; «Эсквайр» — уважительное прозвище, соответствующее смыслу слова и характеризующее личность; употребляется в кругу очень близких, но не в присутствии обладателя) — инженер-радиофизик, публицист, джазовый критик, переводчик, музыкальный педагог, один из исследователей джаза, член Союза литераторов России, лауреат премии профессионального признания «Лучшие перья России» (1999). Создатель (1966) и бессменный президент Воронежского джазового клуба. Организатор джазовых фестивалей «Воронеж ‘69, ‘70, ‘71». Автор трёх книг («Каждый из нас», «Мои друзья — джазфэны», «И весь этот джаз») и более двухсот статей о джазе.

С 1964 г. входил в ГИД («Группу изучения джаза в СССР»), перевёл с английского более тридцати книг. Был членом жюри многочисленных джазовых фестивалей в России…

Для лучшего понимания нашими читателями роли Юрия Верменича в советском джазовом движении приводим обширный фрагмент ещё одного текста из бумажного «Джаз.Ру» (Джазовые просветители 60-х: Игорь Сигов, Юрий Верменич и «Группа изучения джаза», «Джаз.Ру» №6-2014):

Джазовое просветительство, распространение знаний о джазе, пропаганда джаза в нашей стране шли разными путями, следовавшими прихотливой и извилистой социальной истории XX столетия. Неоценим научный и просветительский подвиг первых серьёзных музыковедов и культурологов, начавших писать о джазе в «официальной» прессе ещё на рубеже 1950-х и 60-х гг. — прежде всего Валентины Конен в музыковедении и Леонида Переверзева в журналистике и культурологии, затем Алексея Баташёва, Аркадия Петрова и других. Но нельзя недооценивать и тех, кто работал в глубоком «андеграунде», стремясь насытить спрос зарождавшегося джазового сообщества на знания о джазе посредством перевода джазовой литературы на русский язык.

Вряд ли нужно объяснять, что в СССР 1950-х — 1960-х гг., да и вплоть до самого конца советского периода отечественной истории, не было и не могло быть частного, неподцензурного книгоиздания: все издательские и типографские мощности в стране монопольно контролировало государство, и контроль был не только организационно-экономическим, но и политическим. С 1922 по 1991 г. в СССР существовал специальный орган государственного управления, Главлит. На рубеже 50-60-х это расшифровывалось как «Главное управление по охране военных и государственных тайн в печати». Единственной задачей Главлита была цензура печати — как средств массовой информации, так и книгоиздания.

Отдельные книги о джазе, впрочем, иногда просачивались сквозь главлитовское сито. Вот только невозможно было предсказать, какие прорвутся, а какие — нет. Были эпохальные публикации, начиная с самой первой — брошюры Владимира Фейертага и Валерия Мысовского «Джаз» (1960). Были «популярные» издания, стремившиеся как-нибудь вписать джазовое искусство в официальную систему координат советской идеологии и сыгравшие важную, хотя и исторически ограниченную роль (как, скажем, «О лёгкой музыке, о джазе, о хорошем вкусе» Александра Чернова и Михаила Бялика, 1965). Были и переводные книги — но крайне мало, и рационально объяснить принцип, по которому к изданию отбирались именно они, достаточно сложно. Так, почему-то любимой джазовой книгой официального советского книгоиздания на долгие годы стала тенденциозная и антиисторичная «История подлинного джаза» французского теоретика и практика джазового ультраконсерватизма Юга Панасье, выдержавшая в СССР несколько весьма многотиражных переизданий.

И тут на сцену выходит джазовый самиздат.

Здраво понимая, что официальное книгоиздание и по идеологическим соображениям, и по общей своей неповоротливости, обусловленной самой природой планового социалистического хозяйства, как минимум ещё много лет не сможет удовлетворить спрос на джазовую литературу, первопроходцы самиздата начали самостоятельно переводить американские, британские, немецкие, французские, польские книги о джазе, попадавшие им в руки самыми разными путями.

Мало того, они начали их самостоятельно издавать.

«Самиздат» не был чисто джазовым изобретением. Подпольная система размножения заведомо «антицензурных» текстов проглатывала и распространяла по стране всё, на что был общественный спрос: произведения запрещённых и репрессированных писателей и поэтов, тексты критически настроенных к советской власти (или просто не укладывавшихся в «линию партии») публицистов, духовную литературу, эзотерические писания и даже эротические трактаты. Десятки, сотни «машинисток» — людей, умевших профессионально (то есть быстро и аккуратно) печатать тексты на механических «пишущих машинках» — изготовляли тиражи этих подпольных «книг», за одно только хранение которых (а уж тем более за «изготовление и распространение») даже в самые либеральные времена хрущёвской оттепели можно было запросто схлопотать тюремный срок.

Для молодых читателей, не заставших «олдскульную» технику, нужно пояснить, как именно делались самиздатовские тиражи. За один проход, закладывая в аппарат чередующиеся слои белой писчей и чёрной копировальной бумаги, на механической машинке можно напечатать четыре, максимум пять экземпляров, причём пятый был уже практически нечитаемым — «слепым» и расплывчатым: литерные рычаги машинки не могли с достаточной силой пробить столько слоёв бумаги. Для того, чтобы изготовить следующие несколько копий, весь текст книги нужно было печатать заново, вручную, от первой до последней страницы. И… так и делалось. Была целая система «веерного» распространения, когда пять первых экземпляров передавались пяти следующим «машинисткам» (это была преимущественно женская профессия), каждая из них печатала ещё по пять экземпляров, и т. д. Впоследствии, в 70-80-е гг., самиздат осваивал и новые новые технологии — фотопечать, первые копировальные аппараты и «алфавитно-цифровые печатающие устройства» (говоря нынешним языком, матричные принтеры) отечественных электронно-вычислительных машин.

Первопроходцем джазового самиздата в СССР был Игорь Сигов (Ростов-на-Дону). Он прожил недолго: 27 января 1965 года Сигов ушёл из жизни, не дожив до 34 лет, и у руля созданной им неформальной общественной организации ГИД (Группа изучения джаза в СССР) его сменил живущий в Воронеже Юрий Верменич, который в дальнейшем подготовил и выпустил около 35 переводов книг о джазе и участвовал в подготовке и выпуске ещё 15, заложив таким образом основы русскоязычной джазовой библиографии. Часть этих переводов была в постсоветское время издана и типографским способом — например, «Послушай, что я тебе расскажу. Джазмены об истории джаза» Ната Хентоффа и Ната Шапиро («Hear Me Talkin’ To Ya», 1958, русское издание 2000, изд-во «Синкопа»), «Герцог. Портрет Дюка Эллингтона» Дерека Джоэлла (Новосибирск, Сибирское университетское издательство, 2005) или «Гленн Миллер и его оркестр» Дж.Т. Саймона (С.-Пб., «Скифия», 2005). Собственные статьи Юрия Тихоновича были в начале 2000-х собраны им в книгу «Джаз. История. Стили. Мастера», которая вышла несколькими изданиями (последнее — С.-Пб., «Планета Музыки», 2011).

Книга «Джаз. История. Стили. Мастера» Юрий Верменич — купить на OZON.ru книгу с быстрой доставкой по почте | 978-5-8114-0768-2

От его архива уцелело немногое — в конце 90-х Верменич под давлением обстоятельств продал большую коллекцию оригиналов советского джазового «самиздата» Международному джазовому архиву Университета Айдахо (США). К сожалению, в конце 2000-х развитие проекта Международного архива было прекращено, и его коллекции в настоящее время законсервированы и хранятся в подвалах университетской библиотеки в городке Москоу, штат Айдахо. Получить доступ к ним исследователь может только по специальному разрешению руководства Университета Айдахо. Однако часть архивов Юрия Тихоновича сохранилась в его квартире в Воронеже. Их восстановлением, сканированием и оцифровкой занимаются воронежские энтузиасты джаза, создавшие вебсайт «Джазовая библиотека имени Юрия Верменича» (находится в процессе наполнения).