| Кирилл Мошков, редактор «Джаз.Ру» (текст, фото, видео) |
 |
Фестиваль Rīgas Ritmi («Рижские ритмы») в этом году состоялся в 16-й раз. Его продюсер Марис Бриежкалнс долгие годы был барабанщиком прославленного оркестра Латвийского радио и его малых составов — известного в советское время Октета Эгила Страуме, объездившего весь СССР и записавшего на «Мелодии» одну из первых латвийских джазовых пластинок, и камерного Трио Раймонда Раубишко. Побывал он и начальником отдела звукозаписи рижского Дома радио, с ансамблями саксофониста Раймонда Раубишко (1939-2000) ещё в конце 1980-х выступал в США и Великобритании, а в 2001-м возглавил новый фестиваль, пришедший на смену когда-то процветавшему в Риге фестивалю «Ритмы лета».
Благодаря Марису фестиваль вступил в общеевропейскую организацию джазовых фестивалей, клубов и промоутеров — Европейскую джазовую сеть, так что теперь рижский джазовый праздник функционирует не изолированно, а в полном контакте с международной системой джазовых фестивалей. Это сейчас не единственный в столице Латвии масштабный джазовый фестиваль: уже три раза московская компания Igor Butman Music Group и рижский продюсерский центр Аркадия Укупника провели в Риге World Jazz Festival, с большим размахом проходящий на Домской площади и на сцене «Арена Рига». Но «Рижские ритмы» могут похвастаться более длительным стажем и весьма обширной программой: фестиваль идёт четыре дня на пяти разных концертных площадках, крупнейшая из которых — Рижский Дом конгрессов с большим залом на 1100 мест. В этом году «Рижские ритмы» проходили с 29 июня по 2 июля.
В рамках фестиваля 2016 года во второй раз состоялся шоукейс латвийского джаза — представление молодых музыкантов из Латвии, на который организаторы «Рижских ритмов» просили журналистов — гостей фестиваля обратить особое внимание. Поэтому ваш корреспондент предпочёл некоторым концертам уже много раз виденных звёзд мирового джаза выступления молодых, пока что неизвестных за пределами своей страны артистов: в конце концов, есть вероятность, что именно они через несколько лет будут представлять балтийскую страну на международном уровне.
Поэтому, например, от двойного концерта в Доме конгрессов, где во втором отделении должна была выступать прославленная американская певица Дайан Ривз, ваш корреспондент послушал только первое отделение, в котором играл французский дуэт — аккордеонист Венсан Пейрани и Эмиль Паризьян — обладатель очень необычный звука на сопрано-саксофоне: гладкого, круглого, почти академического. Хотя почему «почти»? Постепенно стало понятно, что у месье Паризьяна (фамилия которого буквально означает «Парижанин») весьма солидная академическая подготовка, и хотя оба музыканта достаточно много импровизируют, идут они тем не менее от позиции «импровизирующих классиков», а не чистокровных джазменов. Хотя материал звучит вполне джазовый: например, один из главных хитов дуэта, фигурирующий и на их успешном альбоме 2014 г. «Belle Époque», вышедшем на авторитетном германском лейбле ACT — «Egyptian Fantasy» великого Сиднея Беше. Но у Паризьяна саксофон более сладкий, чем у Беше, нарочито строгий, почти не выходящий за пределы академического звукоизвлечения… ну или крайне редко выходящий за них далее, чем 1930-е годы — при том, что в ансамбле он опирается на очень современную игру аккордеониста: с обертонами, расширенным диапазоном, репетитивными техниками и т.п. Кстати, Венсан Пейрани использует кнопочный аккордеон, фактически баян.
ДАЛЕЕ: продолжение рассказа о фестивале «Рижские ритмы» и шоукейсе латвийского джаза
В игре ансамбля, как это бывает у европейских камерных музыкантов, чуть многовато той субстанции, которую ваш корреспондент обычно именует «Музыканты Шутят», когда каждый выход за пределы «серьёзного музицирования» обставляется какими-то сценическими условностями вроде принятия не вполне естественных поз и замирания в этих позах, пока не минует шухер. А музыка дуэта непроста: много сплошняком выписанных композиторских эпизодов, внезапные смены фактуры и ритмики, многочисленные ложные финалы. Особенно запомнились композиции Венсана — многочастные, с яркой национальной французской мелодикой, эмоциональные — в том числе и написанное в трёхдольном движении посвящение выдающемуся французскому саксофонисту/кларнетисту Мишелю Порталю, с которым Пейрани много работал.
Поскольку ваш корреспондент уже минимум пять раз в жизни слышал концерты Дайан Ривз, было принято решение, что вместо её выступления интереснее посмотреть двойной концерт молодых коллективов, заявленных в шоукейсе латвийского джаза.
Эти концерты проходили на «полуоткрытой» площадке — в обширном шатре «центра отдыха под открытым небом Эгле» в самом сердце Старой Риги, на улице Калку, в том месте, где раньше стояло разобранное несколько лет назад здание лабораторий Технического университета. Тут можно задать вопрос, удачная ли это площадка для молодых музыкантов, которые играют не стандарты, не развлекательную музыку для «отдыха под открытым небом» перед двумя-тремя сотнями ужинающих людей, а, как правило, довольно непростую авторскую музыку. Но, так или иначе, почти все музыканты с этой ситуацией справились.
Первым отделением выступали The Brag Pack. Собственно, Латвию в этом международном составе представлял только барабанщик Андрис Буйкис, работающий в уверенном тандеме с басистом из Германии по имени Пауль Ручка, а лидер состава — крепкий австрийский трубач Герхард Орниг, который пишет небезынтересный авторский материал в стилистике фьюжн. Музыканты вместе учились в Консерватории Амстердама, и играют они уже около десяти лет (только саксофонист Даниэль Местер присоединился к ансамблю в 2009-м), выпустили два альбома — в 2012 и 2016 гг. В аранжировках заметную роль играет инструментальный вокал (таинственная Кинга Прусь из Польши), а самый яркий солист-импровизатор, кроме трубача — клавишник Шри «Ага» Ханурага из Индонезии. Состав сильный, но, положа руку на сердце — не могу сказать, что их музыка захватывала. Возможно, в концертном зале она звучала бы более органично.
Концерт шоукейса продолжил коллектив Jazzatomy — вот они представляли Латвию всем составом. Группу создали пианист Артём Сарви, выпускник Латвийской академии музыки, и вокалистка Эвилена Протекторе.
Стилистически их проект — фьюжн с латинскими и европейскими элементами, да ещё и с живым диджеем в ритм-секции (Дмитрий Шалыгин). Временами непростые выписанные эпизоды заставляли предположить, что «Джазатомия» опирается не только на фьюжн, но и на прог-рок — вообще временами возникала определённая аналогия с известным киевским фьюжн-составом 90-х Er. J. Orchestra и рядом других восточноевропейских коллективов, балансирующих между джаз-роком и прог-роком.
От большинства этих коллективов, впрочем, «Джазатомию» отличает лидирующая роль женского вокала — интонационно точного и холодноватого — причём даже не в те моменты, когда Эвилена Протекторе поёт по-английски, а тогда, когда её голос выполняет инструментальную функцию и отягощён сложными звуковыми эффектами (кстати, как инструменталист она ещё и играет и на мелодике). Этот коллектив я сразу могу назвать самым интересным в программе шоукейса.
На следующий день в Доме Конгрессов вновь был двойной концерт, из которого ваш корреспондент посмотрел половину — выступление бразильского дуэта Cainã Cavalcante / Michael Pipoquinha: Кайнá Кавальканте играет на акустической гитаре, а Майкл Пипокинья — на шестиструнном электрическом басу. Часть элементов музыкального формата этого незаурядного состав идут от легендарного гитарного трио Джона Маклафлина, Пако Де Лусии и Ала ДиМеолы, но мелодическое содержание музыки дуэта, естественно, ближе к бразильским минорным построениям, чем к «фламенко нуэво», которым прославилось знаменитое трио.
Кавальканте — в большей степени мелодист, и мелодист именно бразильский, а 6-струнная бас-гитара Пипокиньи звучит скорее в гитарном ключе, чем в басовом — хотя басовых нот, надо сказать, издаёт не так чтобы мало. В общем, в рамках камерного гитарного формата это было весьма эмоционально, ярко и интересно.
А в «центре отдыха под открытым небом Эйгла» уже начинался шоукейс, и ваш корреспондент поспешил туда — чтобы снова услышать бразильские напевы, на сей раз в исполнении проекта Liz & Francois feat. Latvian Radio Band. Бразильский дуэт вокалистки Лиз Роса (Liz Rosa ) и перкуссиониста Франсуа Аршанжо (Francois Archanjo) как влитой вошёл в состав ансамбля солистов Оркестра Латвийского радио с одним из лучших пианистов Латвии — Виктором Рытовым.
Сводный состав играл бразильские песни, главным образом — написанные композитором Жуаном Боску, который известен смелыми соединениями североафриканских, афроамериканских и афробразильских элементов: живущая в Рио-де-Жанейро певица Лиз Роса много с ним работала в последние годы, да и её дебютный альбом 2012 г. почти целиком состоит из песен Боску. Холодноватый профессионализм рижских инструменталистов гармонировал с неожиданно спокойным для бразильской певицы темпераментом Лиз, и только мастер перкуссивных церемоний Франсуа Аршанжо поддерживал необходимый градус субтропической жары: он не только отличный перкуссионист, он ещё лихо танцует, и его сольный танец в какой-то момент наконец-то вызвал у кушающей и выпивающей публики «Эгле» некоторое оживление. На этом месте у меня возникло ощущение, что я где-то его уже видел, но до поры до времени эту загадку разрешить я не мог.
Во втором отделении прозвучала ещё одна коллаборация музыкантов из оркестра Латвийского радио с гостями-солистами. Это был уже не «латвийский щоукейс», хотя рижские музыканты на сцене присутствовали: певица Тамуз Ниссим в прошлом году вышла в финал рижского конкурса Riga Jazz Stage, и в качестве приза ей было обещано выступление на «Рижских ритмах». Вот, собственно, оно и состоялось.
Это, в общем-то, было первое выступление за два дня, которое стилистически можно было точно определить как джаз, точнее — как джазовый мэйнстрим, хотя стилистически и довольно широкий. Мало того: Тамуз не боится петь джазовые стандарты, и не боится петь их по-своему — она и начала с «Fascinating Rhythm» Гершвина в интересной аранжировке на 7/8, где вновь показал себя отличным импровизатором австрийский трубач Герхард Орниг, которого за день до этого я видел в его собственном проекте The Brag Pack. Впрочем, неудивительно. Уроженка Тель-Авива и выпускница Гаагской консерватории, живёт она уже несколько лет в основном в Нью-Йорке, где тщательно изучает стилистику джазового мэйнстрима. Даже её авторские пьесы (ну, точнее, песни) на дебютном (и пока единственном) альбоме «The Music Stays in a Dream» https://music.yandex.ru/artist/2685257 (2013) выдержаны в мэйнстримовом звучании, а в балладе «Broken Promises» она сама играет джазовое соло на фортепиано — что было проделано и в Риге: соло было слегка салонное, но вполне убедительное. Но героем этой баллады неожиданно оказался рижский гитарист Рихардс Гоба, который, завершая свою импровизацию, смачно процитировал в последних её нотах первые ноты темы стандарта «I’m a Fool to Want You», чем снискал едва ли не овацию, по крайней мере — от музыкантов.
Тамуз Ниссим трудно назвать сильной певицей — у неё небольшой голос, «домашнее», почти разговорное интонирование, но при этом она обладает тонким чувством стиля и умеет подать свой материал искренне и эмоционально, так что её технические ограничения становятся, скорее, её сильными сторонами, работая на индивидуальность её звучания.
Утро следующего, последнего для меня дня фестиваля Rīgas Ritmi началось с мастер-класса перкуссиониста Франсуа Аршанжо, который проходил в большой концертной студии Латвийского радио — удивительном помещении, где время будто застыло, оставшись где-то в 1960-х. Студийное пространство прекрасно звучит, так что, возможно, перестраивать его просто опасно — можно потерять эту удивительную «винтажную» акустику.
Франсуа рассадил пришедших перкуссионистов — любителей и профессионалов, детей и взрослых, играющих и не играющих — в кружок, назначил им те или иные инструменты из богатейшего арсенала бразильской перкуссии (и не только бразильской: один музыкант, например, выбрал себе кахон — фанерный ящик, на котором играют, сидя на нём верхом, а это не бразильский инструмент, а перуанский)… и начались два часа кропотливой работы по освоению бразильских полиритмов, в конце которых разношёрстный коллектив слушателей на некоторое время превратился в мерно и моторно играющую бразильскую «самбатерию».
Правда, мерно и моторно он играл только до того момента, пока играл сам Франсуа… Но это и закономерно. Полиритмия бразильской музыки не знает равных по сложности — ну, коли не считать действительно сложной, т. е. африканской, полиритмии. Если не вырасти в этой культуре, не впитать её в «школах самбы» бедных кварталов Рио — с налёту освоить её ритмические принципы не получится даже подготовленному академическому перкуссионисту, нужны долгие занятия.
И тут я вспомнил, откуда я знаю перкуссиониста по фамилии Аршанжо.
В 2010 и 2011 году я видел его в Таллине, где он в то время жил и, благодаря гранту культурного обмена, руководил подростковым ансамблем перкуссионистов-любителей Trumm-It (trumm — по-эстонски «барабан»). Правда, тогда его называли не Франсуа, а Велдсон. Но фамилия совпадала. Я вспомнил, что он тогда рассказывал. В родном Рио-де-Жанейро он был социальным активистом — руководил ансамблем ударных инструментов, состоявшим из социально неблагополучных подростков, живущих в фавелах — страшных трущобах второго по величине города Бразилии. Сам он вырос буквально внутри «самбатерии», играть на ударных инструментах начал в «школе самбы» едва ли не раньше, чем научился ходить. И он ещё совсем молодой человек — ему сейчас должно быть чуть за 30. Нет, я не буду выяснять, почему в разных странах он выступает под разными именами. Он делает хорошее дело, распространяет музыкальную культуру своего народа. И молодец.
ВИДЕО: финальная совместная игра участников мастер-класса Франсуа Аршанжо в Риге
httpv://www.youtube.com/watch?v=lXILgwMe0y8
Но всё-таки врождённая ритмичность коренится не только в способностях и/или подготовке музыкантов, но и в тех культурах, внутри которых они вырастают. Когда в конце, за несколько секунд до окончания мастер-класса, Франсуа предложил своим ученикам всем вместе радостно подпрыгнуть, — они, конечно, по его сигналу подпрыгнули. Но — не вместе…
В этом же помещении, студии Латвийского радио, состоялось и мероприятие, ради которого, собственно, вашего корреспондента пригласили в Ригу: в своём качестве издателя и главного редактора российского джазового журнала я участвовал в панельной дискуссии, посвящённой проблемам и перспективам джазовой фестивальной сцены по всему миру. Вместе с коллегами из Финляндии, США, Латвии и Литвы мы подробно обсудили то, что происходит в джазовом фестивальном движении. Должен заметить, что моё сообщение, из которого следовало, что в России есть несколько десятков джазовых фестивалей, и минимум полтора-два десятка ежегодно имеют стабильный международный уровень и организованы не в каком-то подполье, а при поддержке и частных, государственных спонсоров — региональных и федеральных… вызвало некоторое замешательство. Нам предстоит ещё очень много работы, в том числе в рамках Европейской джазовой сети (в которую, кстати, входит и фестиваль «Рижские ритмы»), чтобы информация о самом факте существования джазовой сцены в нашей стране перестала восприниматься с недоверием. Это заполнение информационного вакуума — необходимая часть усилий по продвижению наших артистов на мировой сцене.
Поскольку шоукейс латвийских музыкантов был к этому моменту уже завершён, ваш корреспондент смог наконец посмотреть оба отделения вечернего концерта в Доме конгрессов. В первом отделении играл молодой американский пианист Джастин Кауфлин — тот самый незрячий полуфиналист Конкурса им. Телониуса Монка 2011 г., история ученичества которого у покойного ныне великого джазового трубача Кларка Терри составляет тему документального фильма «Продолжай, продолжай!» (2014), содержащего последние прижизненные съёмки Терри.
Кауфлин давно уже не «вундеркинд», каким он предстаёт в фильме: ему в этом году 30 лет. Однако в американской культуре, зацикленной на идее вечной молодости, многие стараются долго сохранять мальчишеский, подростковый образ. Джастин — крепкий импровизатор в достаточно конвенционном ключе, много «правее» Чика Кориа: с уклоном в сторону современной академической классики, орнаментальных переливов «нью эйдж» и закадровой музыки к телефильмам. В его арсенале важную роль играет постоянное использование длинных диатонических арпеджированных мелодических линий в мажоре, что постепенно, номер за номером, вызывает ощущение торжества банальности и предсказуемости. Что ж, и такое лицо есть у современного американского джаза. Элегично, упрощённо, доступно массовому (читай — белому) слушателю. И показательно тут было даже не то, как молодая звезда сыграл Джула Стайна и Коула Портера (в конце концов, бродвейский репертуар первой половины и середины прошлого века давно входит в джазовые «рилбуки»), а то, как он интерпретирует битловские темы: «Strawberry Fields Forever» Джона Леннона, плавно перешедшую в «Blackbird» Пола Макккартни, как он спрямляет, сужает гармонию, избавлялись от ленноновских хроматических шероховатостей. Корни диатонического мелодизма в импровизационном языке Кауфлина — скорее всего, в современном песенном материале американских протестантских церквей, так называемом «белом госпел» и «христианском роке» с их торжеством чистого мажора и чистого минора, то есть квинто-терцовой диатоники. Идеальным доказательством этого послужил торжественно-помпезный финальный номер — авторский, предсказуемо названный пианистом «Thank You Lord» («Благодарю Тебя, Господи»). Что характерно, широкая публика приняла сет американского пианиста чрезвычайно благосклонно.
Но главным номером программы было всё-таки второе отделение, когда на сцену вышел прославленный австралийский духовик-мультиинструменталист Джеймс Моррисон и Оркестр Латвийского радио. Моррисон (тромбон, труба, флюгельгорн, саксофоны) уже выступал с этим биг-бэндом четыре года назад, и тогда родилась идея проекта, реализованного ныне. Вышел оркестровый альбом, состоящий из аранжировок латышских народных песен, сделанных Моррисоном. Альбом «Mare Balticum» (по-латыни «Балтийское море»), так что этот концерт был ещё и презентацией диска.
Оркестр Латвийского радио, многие десятилетия остававшийся едва ли не основным работодателем балтийской республики в области эстрадно-джазового исполнительства, но в 2000-е практически не выступавший, сейчас на подъёме: с 2012 у него новый руководитель — саксофонист Карлис Ванагс, с бэндом в последние годы играли самые передовые солисты — американский трубач Рэнди Бреккер, вокалисты Роберта Гамбарини и Курт Эллинг, норвежский саксофонист Мариус Несет, шведский тромбонист Нильс Ландгрен и даже… сам маэстро Раймондс Паулс, когда-то сам возглавлявший этот биг-бэнд. В нотной библиотеке оркестра — превосходные аранжировки покойных титанов рижской оркестровой школы, Гунара Розенберга и Виталия Долгова. Но на сей раз все оркестровки выполнил гость проекта, оркестр их тщательно разучил, а за день до концерта Моррисон прилетел в Ригу и прошёл с оркестром все партитуры.
Что можно сказать по результатам? Меланхоличные и мелодичные латышские народные песни, так напоминающие любые другие восточноевропейские, прежде всего восточнославянские, народные мелодии — непростой материал для превращения их в джазовые оркестровые номера. То есть, наоборот, слишком простой. Несложные мажорные и минорные мелодии — обычные для северных культур народные попевки: ни интригующего многоголосия и сложного композиционного строения грузинского фольклора, ни будоражащих нечётных балканских плясовых ритмов, ни гармонического разнообразия итальянских песенок, ни страстного драйва каталонских пронзительных наигрышей… Буквально ничего, за что можно было бы зацепиться в попытках сделать привлекательный, как теперь говорят — «секси», звуковой товар. Но Моррисон справился: он пошёл именно от этой простоты, от меланхоличности, от предсказуемой диатоники несложных попевок. И получилось миленько. Особенно если учитывать юмористический конферанс австралийского мультиинструменталиста: он отличный шоумен, легко и весело общается с аудиторией, и даже когда вышучивает (временами довольно жёстко) содержание оригинальных текстов народных песен (которые ему, видимо, перевели), получается по-доброму и, судя по реакции рижской публики, не обидно.
ВИДЕО: Джеймс Моррисон, Джастин Кауфлин и Оркестр Латвийского радио
httpv://www.youtube.com/watch?v=eB3YvpJFYVk
В видеоролике видно, что в какой-то момент Виктора Рытова за роялем сменил Джастин Кауфлин. Это был не единственный специальный гость: для исполнения одной из пьес, в которой Моррисон солировал на тромбоне, на сцену был приглашён также бразильский бас-гитарист Майкл Пипокинья. Что и говорить, соло были отличные.
Финальным сетом фестиваля для вашего корреспондента стало выступление французского ансамбля Paris Combo на ещё одной фестивальной площадке — в клубе DAILE Music House на улице Кришьяна Барона. Довольно большой (больше 200 мест) клуб был почти заполнен, и взрослая приличная публика благосклонно внимала номерам в исполнении ансамбля, как нарочно подобранного из архетипичных типажей, чей сценический имидж эксплуатирует стереотипные представления о французских музыкантах.
Вот гитарист (с интересным псевдонимом или прозвищем Потци): по виду явно цыган, то есть, подразумевается, наследник самого Джанго Райнхардта, да и играет он, явно исходя из манеры «цыганского свинга», сиречь джаз-мануш. Вот пианист Дэвид Льюис, время от времени хватающий трубу, чтобы сыграть стильное ностальгичное соло: типичный «американец в Париже». Вот, наконец, манерная и экзальтированная певица Бель Дю Берри, представляющая кичевый вариант парижской водевильной «дивы»… Что звучит? Звучит лёгкий шансон с элементами ностальгически-консервативного джаза, того типа, который именуют «лёгкий джазок». Хорошо ли это? Да, вполне. Почему нет?
В конце концов, Rīgas Ritmi нигде и не заявляет, что он чисто джазовый фестиваль. На его плакатах написано «IMPRO · JAZZ · WORLD», и, по словам Мариса Бриежкалнса, эта эклектичность — совершенно сознательное решение, позволяющее выстраивать программу с большой стилистической широтой. Ну что ж, в нынешних исторических условиях, когда в Риге появился и второй крупный международный джазовый фестиваль (уже упомянутый World Jazz Festival), эта широта, возможно, станет конкурентным преимуществом «Рижских ритмов». Хотя, скорее всего, 600-тысячного населения латвийской столицы вполне хватит на то, чтобы своя аудитория была у каждого из фестивалей — и наверняка в значительной степени пересекалась.
Автор благодарит рижский центр «Современная музыка» за приглашение участвовать в программе фестиваля.
