11 июля в Светлановском зале Московского международного Дома музыки российский барабанщик, композитор и продюсер Олег Бутман отмечает своё пятидесятилетие большим гала-концертом с участием коллег — выдающихся джазовых музыкантов из России и США. В юбилейном концерте примут участие двухкратный лауреат премии «Грэмми» трубач Рэнди Бреккер, обладательница MTV Made Award вокалистка Майя Азусена и, конечно, брат Олега — всемирно известный саксофонист Игорь Бутман. 13 июля этот же состав музыкантов примет концертный зал «Колизей Арена» в Санкт-Петербурге (Невский проспект, 100).
Представитель самой известной джазовой семьи нашей страны начал профессиональный путь в Ленинграде, в Музыкальном колледже им. Мусоргского. В конце 80-х Олег Бутман сотрудничал со многими рок-музыкантами — участниками легендарного Ленинградского рок-клуба. Но любовь к джазу победила, и вслед за старшим братом Олег продолжил изучение джазового мастерства в знаменитом бостонском Berklee College of Music. За продолжительный американский период российский музыкант стал заметной фигурой на нью-йоркской джазовой сцене, создавая сольные проекты и сотрудничая с известными американскими музыкантами, среди которых — вибрафонист Джо Локк,контрабасист Эдди Гомес, пианист Энди Лаверн, гитарист Рон Аффиф. В конце 90-х Олег начал организовывать гастроли по России с известными джазменами: Марком Уитфилдом, Винсентом Херрингом, Ларри Уиллисом и другими, — проявив незаурядный продюсерский талант. На протяжении многолетней карьеры Олег Бутман представил российской публике не один десяток ярких американских и европейских артистов.
2007 год стал поворотным в судьбе Олега Бутмана. Вместе с талантливой пианисткой и вокалисткой Натальей Смирновой он создал успешный международный проект Jazz Passion, с которым Олег и Наталья выступили на сценах лучших европейских и американских джазовых клубов и записали три альбома с участием американских солистов Донни Маккаслина, Марка Гросса, Уэйна Эскоффери и других знаменитостей. Творческий тандем постоянно удивляет публику новыми нетривиальными проектами, среди которых «Арфа в джазе», «Джазовые портреты Стиви Уандера» и даже хип-хоп-проект с рэпером Децлом.
К Олегу и Наталье на гала-концерте присоединится саксофонист Игорь Бутман, а также представительный джазовый десант из США во главе с трубачом Рэнди Бреккером, создателем Brecker Brothers и Soulbop, одним из самых влиятельных джазменов мира, который выступит в России после почти пятилетнего перерыва. В концерте также примут участие давние музыкальные партнёры Олега — популярная нью-йоркская соул-певица Майя Азусена, виртуозный исполнитель на диковинном карибском инструменте steel pan из Майами Леон «Фостер» Томас, а также известный бас-гитарист Кэлвин Джонс из Северной Каролины.
ДАЛЕЕ: интервью Олега Бутмана, контактная информация, заказ билетов, ВИДЕО
Олег Бутман: «Игра — это непрерывный разговор»
| Константин Волков Фото: архив «Джаз.Ру» |
 |
Фрагменты из интервью Олега Бутмана, которое вышло семь лет назад в бумажном «Джаз.Ру» №7-2009 под названием «Олег Бутман и его «Страсть»». Интервью нашему постоянному автору Константину Волкову тогда давали вместе сам Олег и его партнёр на сцене и в жизни — пианистка и вокалистка Наталья Смирнова-Бутман.
Ты, уехав в Штаты, долгое время оставался нью-йоркским резидентом, в Россию приезжал только на гастроли. На каком этапе ты стал работать в России больше, чем в США?
— После встречи с Натальей. И с этого момента я больше здесь, чем в Америке. У меня там есть, где жить, там большая квартира… Машину я там ещё не продал (смеётся). Но все работы там я оставил. Это само собой получается: когда ты уезжаешь, ты теряешь работы. Но я и здесь не стою на месте, здесь я играю свою музыку. Мне уже сорок три года, я могу уже не играть dues, не играть по клубам музыку других людей.
В Америке всем нелегко: она воспитывает, она показывает, насколько ты силён, можешь ли ты прожить музыкой. Когда американец спрашивает тебя, кто ты, и слышит, что джазовый музыкант — он спрашивает: а где ты ещё работаешь? Пожилые музыканты, игравшие когда-то у Каунта Бэйси или Дюка Эллингтона, нищенствуют: нет работы. Я наслушался от чёрных музыкантов разных рассказов, например — от Бобби Уотсона (помнишь, я как-то приезжал с ним и в Россию)… Это разделение — чёрных и белых музыкантов — не расовое, а культурное: они вырастают в разных условиях, на разной музыке и поэтому по-разному ощущают музыку. Белому американцу войти на равных в компанию чёрных американцев, тем более на равных, сложно. А я входил в чёрную компанию — афроамериканские музыканты как бы не считали меня за белого, говорили: да это русский, пускай сидит. Вот они порассказывали о судьбе старых музыкантов, у которых больше нет работы…
Я не бросаю Америку. Никогда не поздно вернуться. Паспорт я не сдавал (смеётся). Мы с Натальей всегда можем приехать туда, и приезжаем, и делаем гастроли — но это уже другой статус. Мы туда едем уже не для того, чтобы найти работу, которая позволит заплатить за квартиру. Нас приглашают с нашей музыкой. Например, мы ездили выступать во Флориду (в клуб Miami Wings в Майами) и произвели там маленький фурор, были там на местном джазовом радио WDNA и т.д.
Принято считать, что у нас в России есть хорошие джазовые пианисты, саксофонисты — а барабанщиков просто не может быть, потому что «у русских нет ритма»… Как ты решал для себя эту проблему?
— Это стереотип, устоявшееся мнение у американцев. И касается оно не только русских — вообще европейцев. Европейский ритм — другой.
В современном джазе нет аккомпанирующих инструментов. Все инструменты — главные. Современные барабанщики — даже старшего поколения: Джек ДеДжоннетт, Рой Хэйнз — они не аккомпанируют, их игра — это непрерывный разговор, общение с остальными музыкантами ансамбля, перекличка с ними. И если музыкант этого не знает, не имеет этого опыта, то солиста это «обламывает». Он что-то высказал — а барабанщик не отвечает. Он «дал» — а барабанщик сидит себе и, как он думает, свингует… А опыт такого рода приобретается только в Америке: американский свинг и, конкретно, нью-йоркский свинг — это эталон. Это как язык: на нём почти невозможно научиться говорить без акцента, если ты хотя бы год не прожил в стране, где на нём говорят. Ты можешь даже не учить язык специально, но ты общаешься на нём, начинаешь его по-другому слышать, а потом — и сам по-другому говорить.
Джаз — это язык. На нём надо уметь разговаривать. Поэтому вся джазовая молодёжь и стремится в Нью-Йорк — чтобы перенять этот язык у тех, кто на нём говорит.
Сколько у тебя самого, когда ты оказался в Америке, ушло времени на то, чтобы начать разговаривать на этом языке на равных?
— Лет шесть. Сначала я понял то, чего раньше не мог понять: от чего именно они кайфуют. Мне повезло, я сразу стал играть с хорошими музыкантами. Я помню эти ощущения, когда я начинал ощущать, что участвую в разговоре, в общей беседе на этом языке. Не думать, что сыграть, а ощущать течение беседы. И тут очень важно, чтобы все понимали, о чём речь. Ну, это как в обычной беседе: если из четырёх собеседников один будет говорить о литературе, а остальные о ней ничего не знают; второй — о физике, а остальные первый раз об этом слышат — ну какой это разговор? А общение в ансамбле, где все говорят на общую тему — вот это и есть то, от чего музыканты кайфуют. Это ощущение взаимопонимания, от которого буквально мурашки бегут.
Американские музыканты все добрые, когда приезжают в Россию. А когда ты играешь с ними в Америке и они чувствуют, что ты не на их уровне, что у тебя нет того же ощущения, твои ощущения не совпадают с ними — они злятся. А если это случается, то на следующую работу тебя уже не приглашают: им с тобой некомфортно. Это как в танце: ищешь себе партнёра — хотел повернуть его, а он не поворачивается, не чувствует тебя. И ты понимаешь, что надо искать более опытного партнёра, который будет реагировать на тебя.
Очень важно и знание стилей. В современном джазе может на любой работе потребоваться знание любого стиля. Африка, Бразилия; старый джаз, новый джаз — всё нужно знать. И — правильное ощущение ритма.
Мне, повторяю, повезло. Когда я приехал, Игорь (старший брат Олега Бутмана — саксофонист Игорь Бутман. — Ред.) сразу взял меня в свой ансамбль в Бостоне. А контрабасистом там был Ларри Гренадир (сейчас, например, он играет в трио Пэта Мэтини). Это было каждую неделю, мы играли каждую пятницу и субботу… […]
Дело не в том, что наши барабанщики играют, допустим, неровно. Вопрос не в метрономичности. Вопрос в отношении, в видении. Во взаимодействии. Это именно то, от чего я сам кайфую, когда слушаю. Мы недавно были на Ньюпортском фестивале, слушали Уэйна Шортера. На барабанах у него Брайан Блэйд. Вот! Люди временами просто вскрикивали! И то же мы слышали, когда играл Рой Хэйнз. Вдруг он даёт один удар в малый [барабан], как выстрел. И публика — у-у-у-у! Не потому, что он громко ударил. А потому, что он настолько вовремя это сделал! Потом вдруг в тарелки — бш-ш-ш-ш… Он так поднял саксофониста — я даже не знал, что можно по тарелкам так мощно играть. Играют быстрый свинг, хай-хэт ходит ходуном, Хэйнз устроил настоящий фейерверк, но при этом звучат такие нюансы, такие краски — всё это краски, не просто так!
Мой инструмент — палитра. У меня на ней краски. Я так могу разукрасить концерт! Могу, конечно, полностью его убить… (смеётся), а могу так разукрасить, что никто не поверит, что на барабанах всё может быть так красиво.
Мне некоторые солисты говорили, что я очень громко играю. Я как-то был на концерте Тони Уильямса — он играл в трио: [пианист] Малгру Миллер, [басист] Рон Картер и он. Слышно было только Тони Уильямса. Иногда было чуть-чуть слышно пианиста, но даже больше и не надо было (смеётся), мысль излагали в основном тарелки и барабаны, бас тоже было иногда слышно чуть-чуть…
И концерт Уэйна Шортера с Брайаном Блэйдом — это незабываемо. На басу в квартете Джон Патитуччи, на рояле — Данило Перес. Что они творили! Играли абсолютно свободно. И всё это связывал Брайан Блэйд. Я ощутил практически тоже, что и тогда, когда слушал Тони Уильямса.
Что нужно делать у нас в стране, чтобы «поднять» барабанную школу?
— Ну, я сейчас здесь… (смеётся). Я буду помогать молодым музыкантам, насколько могу. Но без реальной живой игры с фирмачами, с американцами — мало что получится. Ты не можешь просто послушать это на пластинке. Пластинка не передаёт этого взаимодействия. Любовь нельзя понять без женщины! (смеётся)
Только на практике! Только специально обращая внимание на это взаимодействие и запоминая, самое главное — запоминая этот опыт, эти ощущения. Поэтому всегда надо ходить на живые концерты, если кто-то приехал, фирмачи, американцы — быть рядом со сценой, слышать их звук, пытаться понять, что они делают — и представлять, что ты сам сейчас находишься там, с ними…
11 июля, Светлановский зал Дома Музыки. Начало концерта: 19:00
Адрес ММДМ (Светлановский зал): Москва, Космодамианская наб., д. 52, стр. 8 (м. Павелецкая)
Заказ билетов на сайте или в кассах Дома Музыки: +7(495)730-1011
КУПИТЬ БИЛЕТЫ БЕЗ НАЦЕНКИ ЧЕРЕЗ СЕРВИС PONOMINALU.RU
13 июля, концертный зал «Колизей Арена», Санкт-Петербург
Невский проспект, 100
КУПИТЬ БИЛЕТЫ БЕЗ НАЦЕНКИ ЧЕРЕЗ СЕРВИС PONOMINALU.RU
ВИДЕО: Трио Олега Бутмана и саксофонист Уэйн Эскоффери, Уфимский джаз-клуб, 2011
httpv://www.youtube.com/watch?v=IoeuhvsnPYc
