«Джаз.Ру»: избранное. Чик Кориа, живой классик: два интервью

ОБНОВЛЕНИЕ 12 ФЕВРАЛЯ 2021: Чик Кориа (1941-2021). Пианист, композитор, новатор, первопроходец, учитель

Чик Кориа — один из наиболее влиятельных и авторитетных джазовых музыкантов мира, обладатель более чем двух десятков премий Grammy (точнее, на настоящий момент — 22) и более 40 номинаций на эту престижнейшую награду в области звукозаписи, а также множества других международных премий.

В 2012 г. престижную премию международной Ассоциации джазовых журналистов Jazz Award-2012 в категории «Лучшее фото года» получил постоянный автор «Джаз.Ру», публикующийся у нас с 1998 года — мастер российской джазовой фотографии Павел Корбут. Премии была удостоена его работа 2011 года «Пианист Чик Кориа», послужившая основой для обложки журнала «Джаз.Ру» №2-2011.

Вручение премии состоялось в августе 2012 на сцене московского фестиваля «Джаз в саду Эрмитаж».

---

Антонио Армандо Кориа (Чик — «Цыпа» — его музыкантское прозвище) родился 12 июня 1941 в Челси, штат Массачусетс (пригород Бостона). До 1958-го он жил с родителями в доме № 149 на Честнат-Стрит, которая в 2001 г. была в честь своего знаменитого уроженца переименована в Chick Corea Street. В 1956-м, когда Кориа учился в девятом классе, он был избран «президентом» своего класса и, согласно школьной характеристике, проявил себя «самым устремлённым к успеху, самым открытым для сотрудничества и самым музыкальным». Согласно той же характеристике, он тогда, в 15-летнем возрасте, хотел «стать джазовым музыкантом и писать песни». Его бывшие одноклассники вспоминают, что он был очень скромным, что его папа руководил любительским ансамблем, который играл на всех школьных мероприятиях (для тех мест это было необычно — во всех окрестных школах просто заводили пластинки), а сам Чик играл в школьном оркестре на трубе и аккомпанировал школьному хору на рояле.

Большая джазовая карьера Чика Кориа началась в Нью-Йорке в первой половине 1960-х гг. в составе джазовых коллективов, которыми руководили Монго Сантамария, Уилли Бобо, Хэрби Мэнн и Стэн Гетц. Тогда же он сделал первые сольные записи.

Важнейшим этапом в жизни музыканта стало приглашение в ансамбль великого революционера джаза — трубача Майлза Дэйвиса, в сотрудничестве с которым были записаны важные альбомы Майлза конца 60-х: «Filles de Kilimanjaro», «In A Silent Way», «Bitches Brew».

ВИДЕО: 29 августа 1970, Майлз Дэйвис играет на рок-фестивале на острове Уайт (Великобритания) 38-минутную импровизацию, позже названную им «Call It Anything».
В составе: Чик Кориа и Кит Джарретт — клавишные, Гэри Бартц — саксофоны, Дейв Холланд — бас-гитара, Аирто Морейра — перкуссия, Джек ДеДжонетт — барабаны.
httpv://www.youtube.com/watch?v=YEI8O_wnA6c

С тех пор Чик Кориа неоднократно обращался к самым разным стилевым направлениям — от авангардного акустического джаза до фьюжн и пост-бопа. В конце 80-х и в 90-х годах Чик Кориа увлекся крупными концертными формами, им был создан фортепианный концерт с симфоническим оркестром (записан с Лондонским филармоническим оркестром), а также джазовые версии концертов В.А.Моцарта и другие крупные формы в манере crossover (на стыке джаза и академической музыки).

В разные годы Чик Кориа работал с самыми разными собственными составами — Circle, Return To Forever, Elektric Band, New Trio и др.

ВИДЕО: Чик Кориа со своей группой Return To Forever, 1973
httpv://www.youtube.com/watch?v=ppUpj90YAFU

На счету Чика Кориа — выступления на всех крупнейших и престижнейших концертных сценах Америки, Европы и Азии, участие в важнейших фестивалях и сотрудничество с прославленными музыкантами (Бобби Макферрин, Джон Маклафлин, Пако де Лусия, Хёрби Хэнкок, Эл ДиМеола, Джон Патитуччи, Бэла Флек и др). Чик Кориа выпустил более 100 альбомов.

Особую роль в жизни Чика Кориа сыграло сотрудничество с вибрафонистом Гэри Бёртоном. В далёком 1972 году на мало кому ещё известном европейском лейбле Editions for Contemporary Music («Издательство современной музыки»), ныне всем известном просто как ECM, был записан альбом дуэта Чика Кориа и Гэри Бёртона, озаглавленный «Кристальная тишина», «Crystal Silence». Идея тишины вообще изрядно занимала бессменного главу и продюсера ECM Манфреда Айхера, недаром творческий девиз его фирмы грамзаписи переводится на русский как «Самый красивый звук, после тишины». Чик и Гэри случайно пересеклись в 1971 году в Мюнхене, где расположена штаб-квартира фирмы, на джазовом фестивале, и внезапно обнаружили, что на фестивальный джем-сешн после концерта пришли только они двое. Они попробовали играть вместе, и — что называется, «щёлкнуло». Так начался этот дуэт. Интересно, что двумя годами ранее, когда Чик ещё играл у Майлза Дэйвиса, а у Гэри уже был собственный джаз-роковый квартет, они уже пытались поиграть вместе, но — в квартете, и тогда «не щёлкнуло»: активная ритм-секция оказалась избыточной для их совместной игры.

Когда Кориа начал играть в дуэте с Бёртоном, он только что создал собственный фьюжн-проект, Return to Forever, которому было суждено стать одной из самых известных групп классического джаз-рока 70-х годов. Но на первом совместном альбоме с Бёртоном не было ни фри-джаза (как в более раннем проекте Кориа Circle), ни джаз-рока. Была действительно кристально ясная, светлая музыка невероятно острой ритмической природы, поскольку оба музыканта использовали свои инструменты, рояль и вибрафон соответственно, подчёркивая острую перкуссивность, ударность их звучания. Но всё это, как обычно в звуковой эстетике фирмы ECM, звучало очень сдержанно и романтично.

ВИДЕО: концерт Чика Кориа и Гэри Бёртона в Токио, 1981
httpv://www.youtube.com/watch?v=2EXrjSCN8H0

Альбом имел успех, и дуэт гастролировал почти каждый год, когда Чик отправлял свою джаз-рок-группу в отпуск. В жарком июле 1982 года Чик Кориа и Гэри Бёртон впервые приехали в Москву, но то был один из самых напряжённых моментов холодной войны, отношения между Советским Союзом и Соединёнными Штатами Америки были как никогда враждебными, и публичного концерта не было. Кое-кто смог попасть на их закрытое выступление в Спасо-Хаузе, резиденции американского посла, а на следующий день был джем-сешн в зале Союза Композиторов — где советские джазмены, как говорят многочисленные свидетели, несколько перестарались, пытаясь произвести впечатление на заморских «суперстаров».

Впоследствии и Чик, и Гэри неоднократно приезжали уже в постоветскую Россию, каждый со своими сольными проектами.

Так, Чик Кориа выступал в Большом зале Московской консерватории в рамках фестиваля, посвящённого 100-летию прославленной концертной площадки, в апреле 2001. Ансамбль, с которым он тогда приехал — The Chick Corea New Trio, то есть он сам, контрабасист Авишай Коэн из Израиля и барабанщик Джефф Баллард, фактически представлял собой ритм-секцию тогдашнего большого ансамбля Кориа, The Origin. Тогда же в БЗК прозвучало и симфоническое произведение Кориа — «Концерт №1», исполненный маэстро вместе с трио и с симфоническим оркестром Большого зала консерватории (в основе своей — студенческим). Дирижировал руководитель оркестра Юрий Ботнарь.

ВИДЕО: Чик Кориа и его «Новое трио» в эфире программы «Антропология» на НТВ, ведущий Дмитрий Дибров (2001).
Интервью и уникальная живая запись трио с Авишаем Коэном и Джеффом Баллардом в концертной студии.
httpv://www.youtube.com/watch?v=IXt4klCgt_E

Дуэт с Бёртоном вновь появился на московской сцене только в 2006 году, когда отмечал 35-летие своего первого совместного альбома мировым турне. Два года спустя на ЕСМ вышел их альбом «The New Crystal Silence», в очередной раз отмеченный премией «Грэмми».

И в апреле 2011 в ходе нового мирового тура дуэта Чик Кориа — Гэри Бёртон два прославленных музыканта выступили в России в третий раз.

ВИДЕО: Chick Corea & Gary Burton «La Fiesta»
Выступление на фестивале Jazzwoche Burghausen, 2011
httpv://www.youtube.com/watch?v=-Uok_WpjCTc

«Джаз.Ру» очень много писал о творчестве и выступлениях Чика Кориа — по крайней мере, обо всех его приездах, начиная с концертов в БЗК 2001 г. и заканчивая выступлением в дуэте с вокалистом Бобби Макферрином в 2012. Но в день 75-летия прославленного пианиста мы решили воспроизвести тексты двух его интервью: первое взял у него наш ереванский корреспондент Армен Манукян за кулисами Ереванского джаз-фестиваля 2000 г., а второе взял у него по телефону перед выступлениями в Москве 2001 г. музыкальный журналист Андрей Соловьёв, впоследствии — многолетний соавтор нашего джазового подкаста «Слушать здесь».

---

Чик Кориа: «Мое предназначение — развлекать людей» (2000)

Текст эксклюзивного интервью, которое великий пианист дал ереванскому журналисту Армену Манукяну за кулисами Ереванского джаз-фестиваля (больше за весь свой визит в Армению в начале июня 2000 он не дал ни одного интервью).

Сейчас многие пытаются предсказать дальнейший путь развития джаза. Одни видят его в союзе с электроникой, другие — в симбиозе с фольклором или классикой. Каково ваше мнение?

— Меня часто спрашивают о будущем джаза, и это очень хороший и нужный вопрос, мы действительно должны задать его себе сейчас. Так вот, для меня не столь важно, будет ли джаз внешне больше похож на симфоническую музыку, или фольклорную, или же будет больше или меньше внимания уделяться импровизации. Для меня самым главным является ситуация, в которой рождается и исполняется музыка. Настоящая музыка может существовать лишь в спокойной, мирной атмосфере. Если же ситуация в стране напряжённая, люди запуганы, то страдает в первую очередь искусство, и музыка в том числе. Потому что музыка — это в первую очередь музыканты, а музыканты — это люди, которые живут в стране. Так, что если мы хотим, чтобы наша музыка процветала, мы должны создать спокойную обстановку, дать музыкантам свободу творчества, одним словом, счастливую жизнь. Это очень трудная задача, но мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы выполнить её. А вот в какой форме найдет своё выражение творчество музыканта — уже не столь важно.

Существует мнение, что джаз в последнее время утратил свое первоначальное предназначение — развлекать и веселить людей. Став музыкой профессионалов, джаз ушёл из клубов и баров, переместившись в филармонические залы. Джаз стал слишком сложным, элитарным искусством.

— Любая музыка, становясь слишком серьёзной, лишается души, эмоциональности, наконец, теряет своих слушателей. И это не только джаз. Подобная проблема свойственна любому другому виду искусства. У каждого жанра есть свои профессионалы и любители, и джаз в этом смысле — не исключение. Джаз лишь тогда может считаться настоящим джазом, когда он хорошего качества, когда его понимают люди, когда они его чувствуют, получают удовольствие. Сегодня на концерте в Ереване мы смогли доставить удовольствие слушателям, хотя наша музыка не такая уж простая. Я не думаю, что вопрос в сложности или простоте музыки. Дело в том, что для достижения успеха должен установиться духовный контакт между исполнителем и слушателем. И главным исполнителем этой задачи является музыкант, а не публика. Он должен создать атмосферу взаимопонимания и доверительности, только тогда он сможет быть понятым людьми.

Вы много выступаете и записываетесь. Чего следует ожидать вашим поклонникам в ближайшем будущем?

— У меня много разных идей. В настоящее время я увлечён проектом со своим секстетом Origin — мы много выступаем в самых разных странах мира. Я также довольно-таки часто выступаю со своими сольными проектами, и только что выпустил два альбома, записанных во время моих сольных выступлений в Японии и Европе. Я сотрудничаю с Лондонским филармоническим оркестром, исполняя свои фортепианные концерты. Ну и, конечно, я много экспериментирую и работаю с электроникой у себя в студии. Вряд ли из этого получится что-либо путное, но зато в результате подобных экспериментов могут родиться новые идеи.

Вы часто меняете свои пристрастия — играли и электронную музыку, и акустическую, и классическую. Какой их периодов своего творчества вы любите больше всего?

— Дело не в стиле музыки, которую я исполняю. Я музыкант, и моё предназначение — развлекать людей, и естественно, что я не хочу без конца повторяться. Если бы я был актёром, то каждый сезон менял бы своё амплуа — трагик, комик. Делал бы что-нибудь авангардное для узкого круга зрителей, развлекательное для широкой публики. То же я делаю, будучи музыкантом. Я все время стараюсь создать что-нибудь новенькое, чтобы доставить людям радость и удовольствие.

Мы очень хорошо знаем Кориа-музыканта и в то же время почти ничего не знаем о его жизни вне музыки.

— У меня двое детей. Хотя они уже давно не дети. Мой сын, Фабиус, играет на ударных инструментах, пишет музыку. У него своя группа, и совсем недавно они выступали в Лас-Вегасе в шоу под названием Blue Men Group. Он женат на прекрасной девушке по имени Трейси. Она — танцовщица и хореограф, часто выступает в бродвейских мюзиклах. Моя дочь Лиана, прекрасная пианистка, очень любит свой инструмент, часто выступает со своими друзьями, играя джаз. Она любит и предпочитает старый джаз 40-50-х годов. Мой отец скончался 12 лет тому назад, и именно ему я посвятил свое произведение «Armando’s Rhumba» и совсем недавно — «Armando’s Tango». Он тоже был музыкант, у него была своя группа, они часто собирались у нас дома, играли, так что я вырос в музыкальной среде. У отца была огромная коллекция старых пластинок на 78 оборотов, я часто слушал их. Первое моё знакомство с джазом произошло через эти пластинки. Это была музыка Чарли Паркера, Диззи Гиллеспи, Бада Пауэлла. Я рос среди музыкантов и окружавшей меня джазовой музыки.

ВИДЕО: сольное выступление Чика Кориа на фестивале Jazz à Vienne, Франция, 2012
httpv://www.youtube.com/watch?v=yUcuiU1Qs88

---

Чик Кориа: «Мне не стыдно учиться» (2001)

Накануне приезда Чика Кориа в Россию в 2001 г. журналист Андрей Соловьёв связался с ним по телефону и задал несколько вопросов. Первым делом, конечно же, попросил пианиста прокомментировать сам факт его выступления в цитадели русской академической музыки — Большом зале Московской Консерватории.
Неужели классика интересует вас теперь больше, чем джаз?

— Когда я выступаю или записываюсь с каким-то ансамблем или оркестром, я стараюсь не думать слишком много о стиле и его границах. Мне гораздо важнее понять музыкантов, с которыми я работаю. От того, как складываются отношения между исполнителями, зависит результат. Здесь все дело не в стиле или направлении, а в том, как удаётся нащупать какой-то определённый звук. Я меньше всего думаю о категориях — классическая это музыка, джазовая или какая-то другая, я отталкиваюсь прежде всего от звучания. С этой точки зрения академическая музыка — будь то камерный или симфонический оркестр — отличатся особыми звуковыми красками и возможностями. Я определил для себя поле деятельности и могу сказать: всё, что я делал в последнее время, внутренне связано, во всех моих работах много общего. Я просто пользуюсь разными средствами для того, чтобы воплотить свои замыслы.

За последние 30 лет вы неоднократно возвращались к идее синтеза джаза с академической музыкой — это связано с каким-то жизненным ритмом, внутренним ощущением потока времени?

— Не думаю. Когда я размышляю о музыке или что-то читаю о ней — мне часто кажется, что конструкции и схемы, связанные со временем, с процессом истории, содержат в себе слишком большую вероятность ошибки. Мне кажется, что дело обстоит проще. Я работаю с классическими составами тогда, когда мне это интересно, и когда есть благоприятная возможность.

Одна из ваших известных записей («Mad Hatter») представляет собой звуковую параллель сказки об Алисе в Стране чудес. Есть ли какая-нибудь литературная основа у других работ?

— Мне кажется, что «Mad Hatter» — это скорее исключение из правил, и я не старался буквально следовать сюжетным линиям, заимствованным у Льюиса Кэрролла. То же самое можно сказать и об альбоме «My Spanish Heart», в котором часто пытаются найти тот или иной программный замысел. Здесь нет буквальных параллелей с литературными произведениями, но я всегда интересовался испанской культурой — поэзией, живописью — и всё это могло повлиять на мою работу.

Все знают вас как одного из пионеров в области синтеза джаза и рока. Как вы относитесь к тому, что происходит в рок-, поп- и танцевальной музыке сегодня?

— Я по-прежнему с интересом слежу за тем, что происходит в этой области. Здесь, как всегда, сосредоточено очень много творческих людей, которые все время изобретают что-то необычное. Мне не стыдно учиться у них, я всегда пытаюсь понять, что они хотят сказать, и благодарен за свежие идеи тем, кто записывает сегодня электронную музыку для танцев. К сожалению, джазмены нередко ведут себя высокомерно и считают поп-музыку искусством второго сорта. Это вредит только им самим. Обмен идеями и внимательное отношение к тому, что делают «соседи», не приносит музыкантам ничего, кроме пользы.

В первой половине 80-х годов вы уже выступали в России в дуэте с вибрафонистом Гэри Бёртоном. Какие впечатления оставила эта поездка, кто из наших музыкантов вам тогда запомнился?

— Да, конечно, я помню эти гастроли, было много разных впечатлений. Из русских музыкантов мне особенно понравился тогда пианист Николай Левиновский, я играл с ним на джем-сешн и познакомился с его семьёй. В Санкт-Петербурге я встретился также с Игорем Бутманом и ещё с несколькими прекрасными музыкантами — к сожалению, я не запомнил их имён. Но вообще-то мне больше знакомы те русские, которые постоянно живут в Нью-Йорке или часто приезжают в Америку. А в самой России мня больше поразили не музыканты, а слушатели, потому что интерес к моим выступлениям был очень высок. Русские, как мне показалось, очень любят джаз.

Все знают вас как одного из самых техничных виртуозов в современном джазе. Как вы относитесь к тем музыкантам, которые технически хуже подготовлены, но тем не менее пытаются проложить свой путь в искусстве?

— Не знаю, к сожалению или к счастью, но меня очень многое интересует. Более того, я понял, что музыкантам не так часто удаётся совершить прорыв, необходимый для того, чтобы музыка стала по-настоящему свободной. И зависит это не от техники и не от образования. Стать свидетелем такого события всегда интересно и волнительно. Но времени на их поиски, к сожалению, не хватает.

А удаётся ли найти время на реализацию новых проектов и замыслов?

— К сожалению, это не только вопрос времени. Многое зависит от денег. Музыкантам нужно платить, большие расходы связаны с гастролями, с приглашением артистов из разных стран. Я не свободен в решении этих проблем — не пишу музыку к фильмам (многие хорошо зарабатывают на этом), не раскручиваю коммерческих проектов. Поэтому всякий замысел, особенно если его воплощение предполагает участие большого числа людей, требует финансовой поддержки, а сам я не располагаю достаточными средствами. Чем больше ансамбль — тем дороже удовольствие с ним работать.

Что вас больше привлекает в музыке в первую очередь — возможность говорить о серьёзных вещах, отражать возвышенные стороны жизни или наоборот — остроумие и ирония?

— Мне кажется, что не стоит заострять внимание на выборе между этими состояниями. Ирония, как и серьёзное отношение к жизни — это скорее следствие большой работы, результат. Всякое эмоциональное состояние (а музыка может выразить очень широкий спектр человеческих переживаний) зависит от того, насколько искренне общаются музыканты. Контакт с аудиторий тоже очень важен, порой весьма непросто его наладить. Если дух общения царит на концерте — музыка может глубоко повлиять и на слушателей, и на самих исполнителей.

А что вам сегодня дороже — творческая свобода или дисциплина, порядок?

— Я не думаю, что «свободу» и «порядок» вообще следует рассматривать как пару противоположностей. Отсутствие «свободы» означает, скорее, «рабство», а «порядку», в свою очередь, противостоит «хаос». Свобода и дисциплина никогда не мешают друг другу. Быть свободным — значит обладать способностью самостоятельно и ответственно принимать решения, выбирать. Чтобы добиться этого, часто приходится заставлять себя и делать что-то против желания.

Вы были одним из тех, кто впервые ввёл синтезаторы и другую электронику в джазовый обиход. Однако последнее время вы чаще выступаете с акустическими программами, хотя техника стала намного совершенней, чем во времена Return To Forever. Значит ли это, что вы разочаровались в электронике и считаете её непригодной для джазовой музыки?

— Нет, я ничего не имею против электроники, просто мне кажется, что вся эта техника гораздо полезнее дома, чем на сцене. Я пользуюсь многими устройствами и приборами — они облегчают мне работу с партитурой, но на сцену я беру разве что Fender piano. Не потому, что мне неинтересно — просто это влечёт за собой слишком много дополнительных технических сложностей, прежде всего с отстройкой звука и координацией исполнителей.

ВИДЕО: Чик Кориа с новым составом группы Return to Forever на фестивале в Монтрё, Швейцария, 2008 — «Hymn of the Seventh Galaxy»
Чик Кориа — электронные клавишные, Эл ДиМеола — гитара, Стэнли Кларк — бас-гитара, Ленни Уайт — барабаны
httpv://www.youtube.com/watch?v=d0LJ2GlziJk