Ветеран московской джазовой сцены тромбонист Михаил Царёв отмечает 80-летие

реклама на джаз.ру erid: 2VtzqxFQyTa рекламодатель: ип панкова мария евгеньевна инн 500803407703

Михаил Кулль Йехуд, Израиль Фото: архив автора

18 апреля исполняется 80 лет Михаилу Ивановичу Царёву, известному в московском джазовом мире тромбонисту — музыканту «первого призыва» плеяды энтузиастов, по сути рождавших в конце 50-х — начале 60-х годов прошлого века современный московский (и советский) джаз.

Девятилетним мальчиком Миша Царёв был отдан в музыкальную школу, где проучился четыре года по классу аккордеона. Как и многие его ровесники, заинтересовался и увлекся джазом, посмотрев «Серенаду Солнечной долины» (можно предположить, что образ Гленна Миллера и звучание его тромбона надолго остались в памяти и сыграли свою роль в дальнейшей музыкальной судьбе Царёва). Уже в конце пятидесятых начал играть на аккордеоне на танцах ( иногда во дворе дома, а иногда и на площадках московского парка «Сокольники») с друзьями детства — трубачом Германом Петровым и барабанщиком Вольдемаром Лакреевым. Попав в Советской армии в полковой оркестр, решил поменять музыкальную ориентацию, выбрав духовой инструмент — тромбон — как более соответствующий духу нравящегося ему традиционного и классического джаза (вспомним о тени Гленна Миллера!). И за какие-то полгода освоил его. Учиться джазу было у кого, уже можно было слушать записи классиков-инструменталистов: Луи Армстронга, Томми Дорси, Гарри Джеймса, Джека Тигардена, Трамми Янга. Они и были кумирами молодого тромбониста.

Позволю себе небольшое отступление. В упомянутый выше «исторический период» — (середина 50-х — начало 60-х)— уже было достаточно много духовиков разной степени профессиональной подготовки: от самоучек до образованных профессионалов. Но, видимо, вступил в силу закон рынка — «спрос-предложение». Чаще всего стихийно, прежде всего для игры на танцах, создавалось множество «малых составов» — комбо, которым требовались прежде всего саксофонисты-кларнетисты и трубачи, ведущие солисты любого квартета-квинтета. А вот тромбонисты… Время солирующего или ведущего в ансамбле тромбона еще не наступило. Где требовался этот инструмент — это прежде всего в традиционном джазе, диксиленде, и изредка — в составе «с тремя дудками», но последние были редкостью. Поэтому в Москве в это время было буквально считанное число тромбонистов, увлекавшихся джазом. Из старшего поколения назову лишь «утёсовца» Иосифа Давида, а также Александра Абрамова. Полное энтузиазма молодое поколение двадцати — двадцатипятилетних выдвинуло две фигуры: ровесников Константина Бахолдина и Михаила Царёва. Замечу, что пришли они в джаз из танцевальных «халтур», в которых оба играли на аккордеоне. Удивительное совпадение!

В 1959 Михаил поступил в Московский финансовый институт, который окончил в 1963 г. После чего многие годы, вплоть до ухода на пенсию, работал по специальности, в том числе и за границей, но всегда продолжал играть джаз, оставаясь по статусу музыкантом-любителем.

ДАЛЕЕ: продолжение биографии тромбониста Михаила Царёва 

В разных составах играл в ресторанах и на танцверандах и на тромбоне, и на аккордеоне. Начиная с 1961, с первого дня работы молодежного кафе «Аэлита», регулярно играл на его сцене, вскоре — и в кафе «Синяя птица».

Чаще всего — вместе с трубачом Владиславом Грачёвым. С ним, а также с банджоистом Борисом Васильевым, кларнетистом/тенор-саксофонистом Игорем Вороновым, ударником Вольдемаром Лакреевым, а позже с контрабасистом Львом Высоцким образовался «Диксиленд Грачёва», который иногда называли «Московский Диксиленд». С небольшими изменениями этот состав успешно участвовал в московских джазовых фестивалях 1962–1968 гг. (по ссылке: две пьесы Диксиленда Грачёва с фестиваля 1967 г.)

В эти же годы Царёв иногда выступал в собранном им секстете (с трубачом Евгением Барановым и тенор-саксофонистом Адольфом Шейниным).

В 1966-1969 в составе «Диксиленда Грачева» Царёв играл в кафе «Печора». Он был одним из основных аранжировщиков пьес, которые играл ансамбль. Его обработка пьесы Артура Полонского «Цветущий май» вошла в репертуар многих традиционных составов. Он — автор ряда композиций и обработок в традиционном стиле, в том числе записанных на пластинки фирмы «Мелодия» («Меломан», «Однозвучно гремит колокольчик», тема увертюры к опере Россини «Вильгельм Телль» и др.). Следует подчеркнуть, что в Диксиленде с весьма вольными нравами музыкантов-любителей Царёв всегда был символом порядка и стабильности как в поведении, так и в музыкальной дисциплине, будучи со своим инструментом в значительной степени гармонической опорой традиционного состава.

А на фестивале «Джаз-67» вместе с тромбонистом Игорем Заверткиным мы (автор играл в то время в «Московском диксиленде». — Ред.) выступили в квинтете с двумя тромбонами, причем Царёв профессионально редактировал аранжировки партий тромбонов исполнявшихся композиций.

Активную игру на тромбоне Царёв практически прекратил в 1972, уступив своё место в Диксиленде Игорю Заверткину в связи с отъездом в длительную командировку за границу от Агентства печати «Новости» (АПН). Возвратившись в Москву, Михаил Иванович продолжал интересоваться джазом, посещал джазовые мероприятия, коллекционировал записи, но играть в составах перестал. Во время зарубежной поездки освоил работу фотокорреспондента, и это переросло в увлечение фотографией, в чем Царёв достиг профессионального уровня. Это увлечение продолжается и в настоящее время, и где бы мне ни приходилось встречаться с Михаилом во время моих кратковременных визитов в Москву, всегда он «вооружен» современной фотокамерой.

Михаил Иванович Царёв, даже несмотря на свои 80 остающийся для меня Мишей Царёвым, с которым наше знакомство и дружба насчитывают более пятидесяти лет, — прекрасный семьянин, заботливый муж, отец и дед. И мне остается только поздравить его с замечательным юбилеем и пожелать ему по нашим обычаям достойно дожить до ста двадцати, имея в виду, что две трети этого пути уже успешно пройдены.

Здоровья, счастья и благополучия тебе!