15 апреля в культурном центре «ДОМ» играет авант-роковый кабаре-проект Rubatong (Нидерланды). В составе — четыре музыканта: Хан Бурс (Han Buhrs) — вокал, гармоника, электроника; Люк Экс (Luc Ex) — акустическая бас-гитара; Татьяна Колева (Tatiana Koleva) — вибрафон, перкуссия; Тейс Элзинга (Thijs Elzinga) — электрогитара. Концерт проходит при поддержке Посольства Королевства Нидерландов в России.
Этот квартет — одна из ипостасей творчества уже полюбившегося московской публике бывшего бас-гитариста знаменитой анархо-панк-группы The Ex Люка Экса, во многом — даже более экспериментальная, чем другие, связанные с проектами, созданными им после ухода из The Ex почти пятнадцать лет назад. Авангардный блюз-рок с вибрафоном и — обязательно! — солирующей акустической бас-гитарой — наклейку с примерно таким текстом можно было бы прикрепить к альбому Rubatong в музыкальном магазине.
ВИДЕО: Rubatong «Ill Fated» (2015)
httpv://www.youtube.com/watch?v=XeYVWMn49K4
Хотя акустический гитарный бас Экса — явно лидирующая краска в музыкальной ткани, создаваемой участниками квартета, автором-основателем Rubatong является вовсе не Экс, а вокалист Хан Бурс — голландский же экспериментатор, поэт, акционист и мультиинструменталист, с конца 1970-х активнейшим образом участвующий в жизни европейской андерграундной сцены. Давно живущая в Амстердаме Татьяна Колева — болгарская перкуссионистка, играющая на маримбе и вибрафоне, одна из самых востребованных в Европе исполнительниц современной академической музыки, участница оркестров современной музыки в Болгарии, Нидерландах, Португалии и других странах, и молодой голландский гитарист Тейс Элзинга.
Перед выступлением в Москве вокалист Хан Бурс дал интервью обозревателю «Джаз.Ру» Григорию Дурново.
| Григорий Дурново, обозреватель «Джаз.Ру» |
 |
Стояла ли какая-нибудь идея за созданием Rubatong, и если да, то какая?
— Идея была. В 2006-2007 годах подходило к концу десятилетие, в течение которого я был участником групп, созданных другими людьми (Palinckx, Pow Ensemble). Мне вновь захотелось воплощать собственные идеи, как это бывало в 70-е, 80-е и начале девяностых. Поработав немного на импровизационной сцене, я подумал, что было бы здорово вернуться к старой привязанности — песням. Может быть, не в привычном понимании, но все же — к текстам в музыкальном обрамлении. Главной задачей было найти правильных людей, с которыми я мог бы создать репертуар, сочетающий в себе элементы рока и блюза c идеями, берущими начало в современной музыке, и при этом ещё и импровизировать в рамках песенных структур.
Почему ваш выбор пал именно на Люка Экса, Татьяну Колеву и Рене ван Барневелда?
— С Рене — который, к сожалению, не смог принять участие в этом туре; его заменит очень талантливый музыкант Тейс Элзинга (Thijs Elzinga) — у нас давние отношения, меня восхищает его подход к року и блюзу, как он открыт всему. Что касается Татьяны, то я с первого же знакомства был потрясён её техникой игры академического музыканта, которую она сочетает с открытостью другим традициям и гибкостью в подходе к звукоизвлечению. Мне хотелось, чтобы в группе была виолончель, но чтобы на ней играли очень ритмично, как будто это очень высоко настроенный бас. Подходящего человека мне найти не удалось. Я поделился этой проблемой с Люком, когда был у него в гостях, и он неожиданно предложил присоединиться к группе. Вот оно! Мне надо было послушать свою старую песню, вдохновленную идеей Пикассо: «Дело не в том, что ты ищешь, а в том, что ты находишь!»
Вы часто принимаете участие в джазовых фестивалях. Считаете ли вы свою музыку в какой-либо степени связанной с джазом?
И Хан Бурс отвечает на этот вопрос. На все вопросы отвечает Хан Бурс…
— Это зависит от того, как вы определяете это понятие. Если речь о строгом понимании (которое охватывает новоорлеанский джаз, биг-бэнды, бибоп, фри-джаз и так далее), наверно, вы не станете называть музыку Rubatong джазом. Но если вы склонны рассматривать наличие импровизации и блюз как необходимые ингредиенты, тогда вы можете считать её джазом. Мне-то это в любом случае совершенно не важно. Разделения на стили — это для профессоров-музыковедов и историков. Моё дело — создавать музыку, которая отражает что-то личное и осуществляет связь. Ярлыки меня заботят меньше всего.
Как вы сочиняете песни для Rubatong? Принимают ли остальные музыканты участие в сочинении?
— Учитывая, что большая часть нашего материала состоит из элементарных структур, вроде «сеток», ритмических рисунков и общей идеи, связанной с тональностью (если это можно назвать «сочинениями»), в основном, песни придумываем мы с Люком: Люк обычно придумывает басовую партию, а я — тексты. Мы либо встречаемся где-то посередине, либо помогаем друг другу. После этого музыканты репетируют вместе, в результате чего первоначальный рисунок может измениться полностью. Так что в конце концов произведения в большей степени сочинены группой, но чаще всего — не всегда — первоначальная идея принадлежит Люку и/или мне.
Какие проекты сейчас важны для вас, помимо Rubatong?
— В настоящее время моё сольное музицирование трансфорировалось в работу в дуэте с Норой Мюлдер — она классический пианист, но играет также на всевозможных оргáнах, горшках, кастрюлях и других необычных инструментах, которые я тоже использую. Кроме этого, у меня нет других групп с постоянным составом, только краткосрочные проекты. В основном, это чтение стихов — моих или других авторов, — часто в сопровождении импровизаторов или исполнителей современной музыки.
Какие музыканты более всего повлияли на вас? Певцы, группы?
— Вы как хотите: всех или никого? Дело в том, что повлиявших на меня очень много, я люблю и обожаю очень многих, поэтому выделить несколько имён не получится. С другой стороны, должен признаться, что в последние годы я пишу и работаю всё чаще в полной тишине, стараясь сосредоточиться на том, что мне нужно. Возможно, в связи с этим стоит упомянуть об одном источнике влияния, хотя он и не музыкальный. Примерно в 1980 году один актёр предложил мне сделать театрально-музыкальную постановку по «Облаку в штанах», дореволюционной поэме Владимира Маяковского. Я знаю, что его репутация была, мягко говоря, запачкана из-за его пропагандистской деятельности после 1918 года, но его раннее творчество навсегда изменило мой подход к работе с языком.
Используете ли вы в Rubatong какие-то приспособления и инструменты, как в сольных выступлениях (электронные устройства, барабаны, вёдра и так далее)?
— Да, немного таких «расширений» я в Rubatong применяю, но всё меньше и меньше, поскольку верю в то, что голосовые связки способны сами сделать всё, что нужно. Тем не менее я был бы рад взять с собой в этот тур побольше гаджетов, но правила перелётов меня ограничивают. Так что в этот раз я НЕ БУДУ петь «Back in the USSR» в ведро… Извините!
15 апреля, КЦ «ДОМ». Начало в 20:00
Стоимость входного билета: в предварительной продаже — 1200 рублей; в день концерта — 1500 рублей.
Большой Овчинниковский переулок, 24, строение 4 (м. Новокузнецкая), (495)953-7236
